Высшая мера пресечения

      Температура плюс сто шестьдесят градусов по Цельсию и ноль по кельвину. Это ещё холодно, в сравнении с тем, что было позавчера. Новоприбывшие грешники ещё не знают настоящего Ада и лежат по тёмным углам, сгорая от температуры, отказываясь работать. Те, кто тут уже давно, пытались согреться, одевшись потеплее. Лишь исчадья Ада, что служили здесь почти с самого начала и должны были наказывать грешные душонки, чувствовали себя отлично. Чума, в прекрасном расположении духа, шлялась между грешниками, вовлекая в различные свои разговоры, с демонами у неё не очень ладилось, но она это откровенно игнорировала, всё равно приставая к тем, кто её ненавидит.       Хотя, если задуматься, тут каждый друг друга ненавидит. В Аду существовали лишь трое, кого действительно уважали: Смерть, Сатана и Война — именно в таком порядке. Остальных же боялись или презирали, смотрели с отвращением и ненавидели, были и те, над кем насмехались. Но особое место занимали «Всадники Апокалипсиса»; по отдельности, к каждому из них было своё отношение, а вот когда она собирались вместе — все разбегались и прятались, поскольку знали на что они способны.       Чума распахнула дверь уже привычного ей заведения, «Займ, связь, бухло», и прошла внутрь. Это было единственное здание, где никто и никогда не дрался, ведь если кто-то устроит драку, неважно кто, всех, кто в ней участвовал, обратят в раба вплоть до конца вечности. Никто этого не желал себе, поэтому тут и было достаточно опрятно… До появления Чумы, по крайней мере. Как только она зашла, вместе с ней набежали крысы, тараканы и даже пара воронов. Её ослепительно белая клыкастая улыбка на серой коже раздражала посетителей, а появившаяся вместе с ней живность — ещё больше бесила. Ветер, который в помещении в принципе должен был отсутствовать, колыхал чёрно-серое платье-мантию, из-под капюшона выглядывали короткие белоснежные волосы, в глазницах вороньего черепа на её голове сверкали хищные красные огоньки. Чума шла прямо, если это можно так назвать, так-то она парила над полом благодаря дымке, в которую обращалось серое платье, к старому знакомому за стойкой.       Один из посетителей, по незнанию, с отвращением раздавил одну из крыс. Тишину, что воцарилась в появление Чумы, разрезал дикий писк бедного, раздавленного животного и хруст его хрупких, крохотных костей. Те, кто находился рядом с этим бесстрашным демоном, быстро разошлись и стали лицезреть дальнейшие события. Чума остановилась и метнула алые зрачки в сторону дьявола, что осмелился раздавить её верного подчинённого. Плавно переместившись к обречённому, с неизменной улыбкой она тихо прохрипела. Демон не разобрал её слов, вопросительно уставившись на неё. Напряжение повисло в воздухе, все не спускали глаз с происходящей картины, с интересом наблюдая сценку.       — Мне повторить? — Чума чуть наклонила голову к левому плечу. На не уверенный кивок демона, она приблизила лицо так, что кончик вороньего клюва, от черепа на голове, почти упёрся в лицо дьявола, и повторила — Отойди.       В непонимании убийца крысы отошёл на два шага назад. Болезнь подобрала мёртвую зверушку и повертела её, рассматривая, после чего погладила бездыханное тело грызуна по мягкой шёрстке, заляпанной в крови, и протянула демону. Тот в непонимании смотрел на неё, не втупляя чего она хочет.       — Зачем ты её убил? — спокойно спросила она, не переставая держать крысу на раскрытой ладони вытянутой руки; в этот момент её жуткие чёрные длинные ногти выглядели особенно устрашающе.       — Мне это взять? — задал свой вопрос демон.       — Отвечай на вопрос. Зачем. Ты. Её убил? — настойчиво хрипела Чума, впиваясь взглядом в противоположно стоящего.       — Она. Показалась мне противной, — неуверенно подал он голос.       — Противной? — Болезнь вновь осмотрела крысу — Что в ней может быть противного? Эта чёрная шёлковая шёрстка? Или этот забавный лысый хвостик? Эти милые невинные глазки? Или эти маленькие острые зубки, способные впиться в твою грешную, прогнившую плоть, разгрызть грудную клетку и прогрызть из внутри болезненные туннели, съедая твои внутренности? А, эти острые когтистые лапки, что готовы разодрать кожу? Что тебе показалось противным?       Демон поёжился, предчувствуя что-то неладное. Чума сменила широкую улыбку на оскал, алые огни в вороньем черепе засветились с удвоенной силой, казалось, что именно они и являются огнём истинного Ада. Обречённый невольно вздрогнул и отступил на шаг. Хозяйка крысы бросила короткую фразу «Раз так…» и нежно погладила трупик грызуна, тот резко дёрнулся. Все, кто наблюдал, вздрогнули, кроме Чумы, что пожирала взглядом провинившегося. Пару тройку секунд ничего не происходило; тишина давила на сознание, заставляя замереть в ожидании. Заскучав, дьявол, против своей воли, стал зевать; в этот момент ранее мёртвая крыса дёрнулась и прыгнула в сторону обидчика, шустро пролезая в рот. Обречённый начал задыхаться; схватив себя за горло, он попытался вытащить крысу из своей глотки, но было уже поздно: та уже пролезла дальше, начиная свой путь внутри обидчика. Демон пытался вздохнуть, хватаясь за что-то руками; ноги его подкосились, но Чума не позволила телу упасть, схватив левой рукой шею жертвы. Та беспомощно хрипела, издавая противные звуки, глаза-огни со страхом уставились в одну точку перед собой, тело не знало как реагировать, то переставая двигаться, то беспомощно дрыгая ногами в воздухе, а руками хватаясь за душившую его конечность Болезни. Когти Чумы вонзились в шею демона, крепче удерживая его на вису. Дьявол не хотел проигрывать, борясь с болью и наступающей смертью, он не хотел просто так сдаваться; его кожа с алого оттенка медленно меняла свой цвет на серый. Болезнь усмехнулась: её всё это забавляло.       — Чувствуешь, как нечто пушистое с острыми коготками крадётся по твоему пищеводу? Чувствуешь, как что-то начинает царапать его нежные стенки, отрывая от него части и создавая проход к лёгким? — хриплым полушёпотом говорила Чума — Чувствуешь, как острые маленькие зубки впиваются в лёгкое, отрывая кусок за куском? Маленькому пушистому комочку не понравилось, как ты с ним поступил. Он роет туннель дальше, ловко перебирая крохотными лапками. Вот он уже обогнул слабо бьющее сердце, теперь приступает ко второму дыхательному органу, — огни-зрачки закатились, тело дрожало, как осенний лист на сильном ветре, но демон по-прежнему был жив, испытывая все эти муки — Ты чувствуешь, как комочек ползёт дальше, разгрызая преграды, — изо рта жертвы вытекали сгустки крови — Вот он уже разгрыз половину печени, теперь он занимается твоим желудком, — дьявол издавал звуки на подобии кашля, захлёбываясь в собственной крови — Итак, зверёк решает научить тебя чему-то новому и меняет направление. Продолжает вверх по пищеводу, затем, попадая в ротовую полость, прогрызает себе путь наверх через нёбо. Избавившись от остальных преград, он начинает постепенно отрывать твой мозг по кусочкам, — кровь потекла с утроенной силой — Ты понял урок? — крыса, вытеснив глаз, вылезла через глазницу и переместилась на плечо Болезни — Думай прежде, чем что-либо делать, жалкий убийца крыс, — Чума отпустила повисшее тело полумёртвого демона, оно шмякнулось на пол —…ты мне тоже показался противным.       Хозяйка крысы безумно улыбнулась, после дико засмеявшись. Глаза-огни демона потухли, кожа стала полностью серой, чёрная кровь продолжала вытекать из тела, но уже медленнее — он умер. Зрители жестокого убийства поёжились, переглядываясь между собой; каждый боялся двинуться с места. Внезапно, рядом с Чумой с деревянным треском в пол воткнулось остриё косы. Безумный смех умолк. Посетители удивлённо ахнули, радостно понимая, что будет пролито ещё больше крови. Болезнь лениво повернула голову в сторону атаковавшего. Чёрная мантия, терявшая осязаемость ближе к полу, висела на белоснежных костях: под чёрным капюшоном виднелся череп, без нижней челюсти, казалось, что он тонет во мраке, правая костлявая кисть держала рукоять косы, левая — свободно висела вдоль «тела». В правой глазнице сиял нежный голубой огонёк, а в левой сверкали яростно-алый зрачок. Взгляд осуждения — так это называли. Таким взором скелет смотрел на павшие души или того, кто совершил нечто низкое. Любой, кто встретится с ним, ощутит холодок поднимающихся по спине грехов, но не Болезнь. За Чумой стоял сам Смерть. Хозяйка крыс, и прочих тварей, переносящих болезнь, повернулась на месте, лицом к старому другу, и, осознавая комичность ситуации, двусмысленно улыбнулась: не то от смеха, не то от злости.       — Давно не виделись, Смертюлька, — дружелюбно начала Чума — Какими судьбами? Насколько я помню, наша последняя встреча была около трёх сотен лет назад. Мне, кажется, кто-то говорил, что ты теперь на цепи у Люцика, тааак? Или я путают его с Сатанишкой? Кто тебе больше нравится?       Коса быстро метнулась в сторону Болезни, опасно остановившись в жалких миллиметрах от её шеи. Смерть злостно сверкнул зрачками, сдав левую кисть в кулаке.       — Давай без шуток, сумасшедшая. Я явился сюда из-за твоего убийства. Неужто, ты забыла, что любые покушения караются пожизненным заключением на «дне»?       Чума сделала неясное выражение лица, но быстро сменила его на коварную улыбку. Она нагло отодвинула левой рукой остриё косы в сторону.       — Чего же так грубо-то, а? День не задался? С девушкой поругался? — словив в глазницах Смерти тоску, Болезнь широко улыбнулась — Как же я могла забыть? Она умерла, так ведь? Прими мои соболезнования.       — Сочувствие, от тебя? Не смеши. И это не твоё дело, не суй туда свой костлявый нос. После того, как я заберу душу этого демона, ты будешь обязана пройти со мной к главному, ясно? — раздражённо ответил череп.       Непонятно откуда Чума достала толстенную книгу, нацепила поверх вороньего черепа пенсне с овальной формой линз и чёрной оправой. Пролистав несколько страниц, выпрямив спину и расправив плечи, участница недавнего происшествия с важным видом начала зачитывать отрывок из свода правил.       — «Все нарушения в отношении высшего ранга к низшему не рассматриваются». Если тебе этого мало, я могу напомнить и следующий пунктик: «Любой, кто нарушит один из законов, приведённых в своде правил, подвергается наказанию любой степени и/или смертной казне», — Чума победно усмехнулась, свысока глядя на давнего друга.       Смерть досадно скрипнул бы зубами, если бы у него была нижняя челюсть, а так он просто сверлил Болезнь взглядом. Его осенило, на этот раз хитро сверкнув алым зрачком, правый погас.       — Чтобы не отправлять исчадье на «дно» или суд, мне нужно не меньше двух оправдывающих законов, а последний не оправдывает твоих действий.       Превосходство Смерти продлилось недолго. Книга была повёрнута в его сторону, а серый когтистый палец медленно постукивал по выделенной жирным фразе: «Не разрешается давить любую живность Чумы, которую она посчитает хорошим переносчиком вируса и других инфекций». Смерть был повержен, он потерял дар речи, левая глазница задёргалась, зрачки полностью потухли, тело застыло, словно статуя. Болезнь убрала свод правил и пенсне неизвестно куда, подошла к старому другу и мягко постучала по его черепу, как глупого маленького ребёнка.       — Тебе бы перечитать законы надо, а то уже память подводит, да, старичок? — она усмехнулась и прошла мимо, к стойке, куда ранее и направлялась.       Смерть молча убрал косу, забрал душу умершего, из-за чего тело и кровь обратились в прах, и исчез также внезапно, как и появился. Воодушевлённая своей победой Чума, как и всегда, заказала «Кровавую Мэри». В отличии от наземной жизни, тут она состояла из крови грешников и чистого спирта; такой напиток не каждый мог себе позволить.       — Ну, что? С поверхности никто не звал? — спросила она бармена, который в то же время являлся и связистом, да и управляющим, в общем.       — Всё тихо, — ответил тот, одной из своих восемнадцати рук поставив напиток перед посетительницей.       Одна его голова была направлена в монитор, вторая — на Болезнь, а третья скучающе следила за залом; две трети его рук бесцельно висели вдоль тела, остальные протирали бокалы, бутылки и барную стойку, одна листала список на мониторе. Чума не раз говорила с ним о его многофункциональности, смеясь, когда тот ошибался из-за неё с заказами. Пожалуй, это единственный демон, с которым она ладила. Перекинувшись шутками и новостями, допив «Кровавую», Болезнь попращалась и вышла из заведения. На улице было пусто. Сверившись со временем на полусломанных часах башни, что были видны с любого уголка Ада. Половина тридцать первого часа, в это время всех грешников запирали в комнатах, а сами демоны веселились в клубах и прочих местах.       — Чума…~       Болезнь огляделась: никого поблизости видно не было. Тогда, кто её звал? Мягкий шёпот, словно ветер, вновь появился по левую руку умалишённой, маняще подзывая к себе. Поддавшись любопытству, Чума направилась на неизвестный ей шёпот. Чем ближе она подходила, тем отчётливей был слышен гул, напоминающий шум работающего вентилятора в процессоре. Зайдя в узкий, тёмный переулок, что в Аду — не редкость, и, свернув влево, перед любительницей крыс предстало межпространственное окно с серо-чёрной кривой спиралью внутри. Тихий голос вновь донёсся, видимо, из этого портала. Осмотревшись и не обнаружив никого поблизости, кому могла бы принадлежать телепортационная дверь, Чума подала плечами и с улыбкой зашла в портал.

***

      Три дня в Аду было подозрительно тихо, а доносов на такую назойливую личность, как Чума, не было, и это настораживало. В Раю дела, пусть и обстояли лучше, но внимательно следивший за людьми Бог ощущал нечто странное. Подозрительно частые заболевания стали распространяться из одной точки. Если бы заболевание было одно, то на это ещё можно было закрыть глаза и приписать к очередной эпидемии… но вот все болезни были разными, и самое странное, что среди них была давно не проявлявшая себя чума, да ещё и подозрительное скопление живности в одной точке, что медленно перемещалась. У Бога появилась неприятная догадка: всё это до боли напоминало начало происшествия пятистах двадцатилетней давности. Создатель всего живого осознал нечто неприятное, что может принести людям ещё одну разруху, в принципе и их полное истребление.       — Ну, нет. Не для того я людей создавал, чтобы потерять всё в одну неделю, — задумчиво почесав бороду, он обратился к помощникам, что всё это время летали неподалёку — Сатану ко мне! Живо!       Ангелочки кивнули и устремились прямиком в преисподнюю, не очень хотя этого, но просьба создателя для них — закон! Только пролетев врата мира наказаний, можно было заметить, что в Аду дела обстояли хуже, чем должно было быть. Вся мелкая живность будто с цепи сорвалась! За ней, по идее, должна была приглядывать Чума, но либо она и устроила всё это, либо её просто не было. Ангелы, с трудом пролетев мимо ворон, влетели в особняк Сатаны. В его кабинете тоже было неспокойно. Отыскав повелителя подземного мира, ангелочки полетели к нему и, не успев раскрыть и рта, были перебиты.       — Что вам надо?! Не видите, что я занят?! — рыкнул владыка Ада; ему один из чёртов подсунул какую-то бумагу, Сатана выхватил её и, только прочитав, сжёг — Вы недоумки! Я вовсе не это требовал, идиоты вы тупорылые!       Чёрт быстро смылся, пока его хозяин не поджёг тому хвост, как вчера. Ангелочки переглянулись и быстро протараторили то, зачем они здесь. Дьявол замер и медленно повернул голову в сторону пернатых.       — Что. Вы. Сказали? — с расстановкой прорычал Сатана.       Испытав лёгкий испуг, ангелы одновременно собрались духом и вздохнули, спокойно повторяя послание своего начальника в один голос:       — Бог требует Вас к себе, пожалуйста.       Ангелы, больше не вынося отвратительную атмосферу преисподни, быстро улетели. Хозяин Ада гневно оглядел всех присутствующих в своём кабинете и, смирившись со своей участью, расправился свои гигантские крылья, бросив своим чертям список дел, которые они должны были выполнить до его возвращения. Ловко вылетев из окна особняка, Сатана с неимоверной скоростью подлетел к вратам из своего мира и, через чистилище, попал в Райский мир. Тут всё было в белоснежных, голубых и золотых цветах — это раздражало демона и резали глаза, больно тут светло. По приличию, которого владыка подземного мира не имел, он влетел через окно в кабинет своего друга и коллеги. Что и требовалось ожидать, внешняя обстановка ни коем образом не отличалась от внутренней. Бог, сидевший в своём бархатно-белоснежном кресле, натянутой улыбнулся и со всем спокойствием посмотрел в хмурое лицо дьявола.       — Сатана! Давно не виделись! Как поживаешь? — добродушно начал создатель всего живого.       — Давай быстрее, чего ты хотел, и я уйду. У меня дел не впроворот, — рыкнул демон, недовольно ударяя хвостом белоснежный пол и щурясь от яркого света со всех сторон.       — Тут такое дело, — занервничал творец, теребя что-то похожее на ручку — У моих созданий происходит нечто такое, что очень сильно напоминает событие пятнадцатого века.       — Это когда я проучил тебя своей четвёркой? — усмехнулся Сатана, материолизовав рядом с собой чёрное кожаное кресло и сев на него, от чего раздался недолгий жалобный глас нескольких десятков грешников.       — Да... — мрачно ответил Бог — Смотри, — создатель показал голограмму Земли и указал на облако красных мерцающих точек в одном месте и разного оттенка — Это заражённые люди. Все заболевания различны друг от друга. И среди них я заметил одну очень подозрительную болезнь... — творец выдержал паузу — ...чуму. Я предполагаю, каким образом она вновь появилась в людском мире, от которой уже давно известна вакцина. Скажи, Чума до сих пор в Аду?       Сатана задумался. Неприятный пазл сложился на глазах. Все эти совпадения направляли лишь на одну мысль: одичавшая живность в Аду, подозрительное появление так долго молчавшей болезни среди людей, странные заражения с одного места. Дьявол мысленно послал всех далеко-далеко, поднялся с кресла, после сжигая его в своём пламени.       — Если что-то выясню – оповещу, — бросил он и также покинул помещение через окно.       Чуть ли не со скоростью света Сатана явился в свой кабинет и заорал на весь Ад: «Смерть мне в кабинет!». Тот, кого звали, не заставил себя долго ждать, явившись перед яростным владыкой преисподни. Демон, чудом справившись с гневом, впился глазами полных огня в Смерть.       — Для начала, ответь на вопрос. Где сейчас находится Чума?       — Я видел её два дня назад, в баре, когда она в очередной раз убила служителя. Больше я о ней ничего не слышал и не видел. Да и её присутствие в Аду я не чувствую. Можно предположить, что она либо в бездне, либо в чистилище, — рассудительно ответил жнец, оперевшись на свою косу.       Сатана подошёл настолько близко, что искры с его тела сыпались на мантию Смерти. Дьявол держал своё самообладание как мог, но его ярость всё равно можно было заметить невооружённым взором в налитых кровью глазах.       — А если я скажу, что в людском мире появилась, так называемая, чума, — протянул дьявол, славливая недоумение жнеца, который предпочёл промолчать — У меня к тебе просьба. Поскольку в людском мире ты бываешь чаще всех остальных, к тому же ещё и самый адекватный, ты отправишься к людям и затащишь Чуму обратно в Ад. Возьмёшься?       Смерть скептически оглядел владыку, явно нервничающего, но, несмотря на это, искры огня с его тела всё равно дико кидались в разные стороны. Скелет отлетел примерно на два шага назад и сделал вид, что размышляет над просьбой управляющего Адом.       — Что мне с этого будет? — усмехнулся он, видя как Сатану разрывает от гнева.       — Просто скажи, чего ты хочешь, — рыкнул он.       — Хм, что же мне просить от того, кто ниже меня, да ещё и не знающего такого понятия, как «синоним», — Смерть содержал интригу, дождавшись гневной реакции собеседника, тщетно пытающегося игнорировать насмешки — Ты у меня в долгу. Мне даже интересно будет наблюдать, как ты потом будешь с ней разбираться, с её-то отговорками, — вокруг скелета стал подниматься чёрный густой туман, заставивший Сатану отойти в лёгком испуге — Пока я её разыскиваю, попытайся придумать хоть что-то, что мне понадобится больше, чем твоя душа.       Жнец скрылся в чёрном тумане, что рассеялся спустя полминуты. Дьявол сглотнул, раздражённо пнув мимо проходящую крысу. Чума ещё поплатился за это.