Хельга и дух Рождества

      Хельга Патаки уже не могла вспомнить, сколько лет ей было, когда она прониклась духом первого в своей осознанной жизни Рождества. Но хорошо помнила, что тогда чувствовала.       Звучит неправдоподобно, но маленькая Хельга готова была поклясться, что, проснувшись одним прекрасным утром и выглянув в окно, она увидела сквозь витиеватые узоры на стекле припорошенный снегом Хиллвуд. Хотя ещё вчера ничего не предвещало такой метаморфозы в их сером городе!       Девочка изучала, казалось бы, бессмысленные, но красивые узоры, рисовала пальчиком свои на отдающем приятным холодом стекле, а после смотрела, как стекло снова запотевает, рисунок бледнеет, но не исчезает совсем. На него можно было наложить новый, который тоже скоро побледнеет, образуя с первым единое целое. Хельга и поныне считает это особым видом искусства, а тогда это представлялось настоящим зимним волшебством.       Но как бы это занятие ни околдовывало, Патаки недолго просидела на подоконнике: не терпелось познать изменившийся мир за окном. Малышка выскользнула из дома… и застыла на пороге.       Неожиданный гость – белый-белый снег – был неглубоким, но повсюду: на дороге и на тротуаре, на крышах и на карнизах, на деревьях и на шапках прохожих. И везде он сиял под лучами декабрьского солнца.       Сделав шаг, Хельга обнаружила, что снег, кроме того, издаёт хруст под башмаками. Она замерла на секунду, а потом медленно переставила и вторую ногу, вновь услышав «голос снега». Необычный звук, непривычный, но приятный. Он добавлял новому миру красок.       Идя по широкой улице, Патаки скоро поняла, что жители Хиллвуда помогают природе преображать их город. На многих окнах красовались сверкающие гирлянды; над дорогой появились растяжки, стилизованные под снежинки, сани с оленями, колокольчики, расписные свечи… А ещё надписи: «Счастливого Рождества!», «Поздравляем жителей Хиллвуда с наступающим Рождеством Христовым!». «Рождество», – произнесла про себя Хельга. Теперь она знает, как называются все эти чудесные изменения вокруг! И за это уже любит грядущий праздник, хотя пока ещё не знает ни его сути, ни традиций.       Несколько мужчин устанавливали на площади большую, лохматую-лохматую ёлку, зелень её веток крайне удачно контрастировала с белизной снега, а хвойный запах придавал особый оттенок новой для Хельги атмосфере.       На дверях домов красовались венки, но не из цветов, а из зелёных веток с красными ягодами.       Витрины магазинов и кафе стали не только пестреть всевозможными «грандиозная распродажа», но и радовать глаз украшениями из мишуры, гирлянды, рисунками на стекле. Проходя мимо первый раз, Хельга зависала у каждой встречающей праздник витрины, рассматривала её и не могла не улыбаться восхищённо. Её город стал таким красивым!       Но настоящий восторг захватил девочку, когда она оказалась у входа в один из самых больших ТРК Хиллвуда.       Прежде всего, игравшие как внутри, так и снаружи рождественские гимны. Едва Хельга заслышала дарящую радостную лёгкость мелодию, как ноги сами привели её сюда. Из ТРК ей навстречу выходили люди с большими пузатыми пакетами, напевали, вторя колонкам «jingle bells, jingle bells, jingle all the way…», а Патаки заворожённо застыла перед огромной (раза в два больше, чем на площади) елью.       У неё были такие же большие пушистые зелёные лапы, окутанные гирляндой из мелких белых бусин, что делало ёлочку будто бы припорошенной снегом. На этой снежной перине горели красным, золотым, зелёным, синим и миллионами других цветов крупные шары – и в каждом Хельга видела своё отражение. Переливались на солнце фигурки ангелов; посыпанные блёстками шишки казались настоящими, как и колокольчики – вот-вот мелодично зазвенят, как и поётся в их песне; фигурки округлых белых человечков были словно слеплены из хрустящего под ногами снега. А огоньки гирлянды (коих по пути сюда Хельга увидела уже немало) поражали воображение ребёнка, впервые увидевшего рождественскую ель. Они мерцали, погасали и загорались, будто играли с Хельгой в прятки, а потом вдруг начинали бегать по ветвям праздничного дерева, играя уже друг с другом в салки. Они были везде, обдавали светом. Это было так потрясающе, так фантастически красиво…       Так сказочно.       Хельга не могла отвести глаз. А позднее не могла оторваться от изучения продаваемой всевозможной рождественской атрибутики. Ёлочные игрушки на любой вкус, способные поразить даже самое богатое воображение: шары разных размеров, матовые и блестящие, однотонные и с рисунками, гладкие и рифлёные; те же ангелы; фигурки старичков с длинной белой бородой и интригующим пухлым красным мешком; ягоды, орехи, пряничные человечки, конфеты, которые так и манили попробовать их на зуб; дружески подмигивающие гирлянды; уйма снежинок из мишуры, из пластика, из стекла, такие разные, но одинаково восторгавшие; фигурки котят, мышат, поросят, птичек с красной и жёлтой грудкой…А ещё большие яркие звёзды, которые, казалось Хельге, с высоты рождественского дерева озарят всё вокруг лучше солнца.       В сладком отделе всегда богатый выбор вкусностей стал просто невероятным, и считала так не только Патаки: ребятня и даже несколько взрослых под песню «Last Christmas», схватив шоколадную фигурку уже известного старичка в красном одеянии с мешком, неслись за белым в красную полоску леденцом в форме трости, а потом набирали столько всяких конфет, что даже не могли их удержать. У Хельги горели глаза и текли слюни, но ни цента в кармане не было. Однако, что удивительно, сегодня это не испортило настроения девочки, как и царившая здесь толчея: Патаки была рада побегать, потолкаться, поглазеть на сказочные сладости вместе с другими покупателями – окунуться ещё сильнее в уже полюбившуюся ей праздничную атмосферу. Кроме того, тут витал запах вкуснейшего свежеиспечённого печенья, что добавляло последнюю каплю в чашу счастья Хельги.       Следующим внимание девочки привлёк отдел подарков. Ей стало любопытно, на что смотрят горстка детей её возраста, она подошла ближе, втиснулась к ним и минут двадцать, а может, и пятьдесят, приоткрыв рот, зачарованно наблюдала, как девушка в красном колпаке, ловко орудуя ножницами, бумагой, лентой и, конечно, своими пальцами, упаковывала подаваемые ей подарки. Патаки была уверена, что ей показывают фокус: вот красный вязаный свитер с оленями исчезает в повелеваемом фокусницей огромном куске блестящей обёрточной бумаги; один взмах ножницами – и кусок становится меньше, ровно такой, какой нужен; несколько неуловимых движений руками – это уже свёрток аккуратной формы, которую удерживает скотч. Скотч нисколько не портит красивую обёртку, так как его совсем не видно. Как она это сделала? У Хельги ни одна поделка без изъянов не выходит.       И вот настал черёд широкой розовой ленты. Ею свёрток был опоясан и увенчан пышным бантом, концы которого девушка в колпаке превратила в кудряшки, использовав вместо волшебной палочки ножницы. Что это, если не фокус? Разве что самая настоящая магия.       Получившийся рождественский подарок радовал одним своим видом. Как и уже готовые цветные коробки с бантами на крышках, что стояли в магазине под искусственной, но всё равно красивой ёлочкой. Хельга так и видела эту ёлочку у себя дома, а под ней – много-много пёстрых коробок и свёртков, представляла, как бежит их открывать, воображала, что там может быть: мягкий зелёный шарфик, как у Ольги, огромный плюшевый крокодил, то самое по-рождественски пахнущее печенье…       Посетители ТРК наслаждались песней «Happy New Year», а Хельга Патаки примеряла в отделе одежды пушистый свитер с припорошенными снегом ёлками. Он сидел на ней просто идеально. Так же хорошо подходил к её ярко-жёлтым волосам красный колпак Санта Клауса (девочка узнала от продавца, как зовут этого дедушку-символа Рождества). А розовое воздушное платьице в пол со снежинками на подоле и короной в комплекте делали Хельгу изумительно красивой. Честное слово, сейчас она была даже прекраснее Ольги! Девочка никак не могла перестать кружиться перед зеркалом.       Снежинка приземлилась прямо на нос Патаки, когда та наконец покинула праздничный ТРК. За те часы, что Хельга провела, счастливо бегая из отдела в отдел и напевая рождественские песенки, улицы Хиллвуда занесло снегом заметно сильнее, малышка пару раз едва не провалилась.       Всё было ещё необычнее, чем прежде. Деревья, карнизы, ларьки теперь были не просто тронуты снегом – декабрьская погодка надела на них внушительные серебристые шапки. Некоторые машины чудились утонувшими в снегу – до того были облеплены белыми хлопьями.       Ветра не было, зато снегопад прекращаться явно не собирался. Малюсенькие снежинки одна за другой ложились на рукава зимнего пальтишка, на щёки, на волосы… Разглядеть их не получалось, ну никак, но Хельга подумала, что они должны быть такими же, как на ёлочной гирлянде или на вязаных свитерах в магазине. Правда, снежинки эти хоть и были похожи, но всё же различались. Тогда какие на самом деле снежинки? Ну почему они такие маленькие? Если бы только их можно было увеличить и рассмотреть!       Но скоро Хельгу отвлекли от столь интересного вопроса весёлые голоса и смех. Дети, много детей её возраста и постарше превратили заснеженную улицу в площадку для игр.       Вон мальчишки один за другим прыгают с невысокого гаража в сугроб. Некоторые уходят под снег аж по пояс, а когда выкарабкиваются, после них на снежном покрывале остаются забавной формы ямки.       Вжууух! Мимо Хельги на ледянке пролетел мальчуган, укутанный в явно большую ему шубу. Девочка обернулась. Вслед за ледянкой с импровизированной горки – почти полностью погребённой под снегом машины – на захватывающей дух скорости скатились санки с двумя наездниками, что просто визжали от восторга.       А немного в стороне развернулось настоящее сражение: одна группа ребят обстреливала снежками другую, что выстроила снежную баррикаду, периодически открывая оттуда ответный огонь. Снежки так и свистели с обеих сторон, действие не замирало ни на секунду. Хельга не могла оторвать взгляда…       Хлоп! Ком снега угодил ей прямо в правое плечо.       – Ой, извини! – прежде чем Патаки успела понять, как относиться к произошедшему, к ней уже подбежала девочка из команды захватчиков снежной крепости. – Я случайно.       – Всё нормально, – заверила Хельга и снова перевела немного грустный взгляд на зимнюю перестрелку.       – Хочешь присоединиться к нашей команде? – вдруг озвучила её тайное желание участница этой перестрелки.       …Вспомнила о необходимости вернуться домой Патаки, когда уже совсем стемнело. И неудивительно. Хельга чудесно вписалась в команду захватчиков, быстро вошла в азарт игры, снежки из её рук летели так точно в цель, будто она долго тренировалась, а не начала лишь сегодня. Конечно, крепость пала от их осады, иначе и быть не могло. Свою победу ребята побежали праздновать, скатившись с горки-машины (Хельге одолжили розовую ледянку). Патаки стала одной из немногих девочек, кто решился сигануть с гаража (а потом поразила ещё сильнее тем, что надумала это повторить) и научилась делать снежного ангела.       Стив рассказывал всем, что точно знает: все снежинки разной формы, нет двух одинаковых. С ним спорили, требовали доказательств, а Хельга чувствовала, что почему-то хочет поверить на слово. Лиззи и Дина щебетали, какую большую ёлку принёс утром их отец, чуть не поссорились, когда выяснилось, что обе хотят установить на её вершине ту прекрасную золотую звезду, что пылится у них на антресоли. Джордан убеждал, что год назад своими глазами видел, как в его дом приходил настоящий Санта Клаус и раскладывал по рождественским носкам перед камином подарки. Молли мечтательно закатывала глаза в предвкушении тёплых семейных вечеров у камина, когда её родители берут с полки толстую книжку и читают сказки о Гринче, который украл Рождество.       Завалившись с мороза домой, Хельга как-то особенно резко ощутила, что ужасно промокла в снегу. Он был всюду: и в башмаках, и в штанининах, и в рукавах, и под шапкой, и в самых немыслимых складках одежды. Девочка выгребала и выгребала его, отряхивала и отряхивала одежду. Но это нисколько её не расстраивало. Наоборот, было неимоверно легко и весело, Патаки сияла улыбкой и кружила в импровизированном танце по прихожей. Это был волшебный день! Рождество – такой сказочный праздник, она уже всем сердцем его любит! Воображение малышки рисовало, как уже её отец принесёт домой ёлку, как они все вместе будут её наряжать, а в конце поднимут Хельгу, чтобы она могла торжественно водрузить рождественскую звезду. Она представляла, как споёт дуэтом с сестрой под её игру на фортепиано «Jingle bells». Продумывала, где лучше спрятаться, чтобы тоже увидеть пришедшего к ним с подарками Санту…       Патаки до того великолепно себя чувствовала, ей казалось, что она может всё. И хотела это что-то – бесподобное, потрясающее – сотворить. Но что?       Потом Хельга найдёт название и применение этому небывалому приливу настроя и энергии – вдохновению. Пока же она просто радовалась Рождеству.       Не зная, что всё будет совсем не так, как она себе придумала. Ни рождественского обеда с семьёй, ни сказочных посиделок у камина, ни того чудесно сидевшего на ней розового платья. Звезду на вершину ёлки закрепит Ольга, слушать и смотреть родители будут только на неё, Хельгу же, отчаянно пытавшуюся привлечь к себе внимание, запрут в итоге в её комнате, она не сможет встретиться с Санта Клаусом (после будет уничтожена откровением рассерженного отца о том, что никакого Санта Клауса не существует). Вся вера в чудо испариться из детского сердечка, а начавшийся за окном буран оборвёт мечты сбежать обратно на улицу.       Так Хельга Патаки разочаруется в волшебстве Рождества. А стремление захапать побольше, переданное ей Большим Бобом по наследству, имевшее очень благодатную почву для развития в силу постоянного соперничества с Ольгой, станет для Хельги первой отрадой и единственной ассоциацией с духом Рождества.       Это будет продолжаться ровно до её девятого Рождества. Её возлюбленный Арнольд, мальчик с причудливой формой головы, бесконечно добрый и наивный, глубоко тронет её сердце словами о том, какое особенное время – Рождество, как важно и нужно показать близким, что ты их любишь, подарить им частичку счастья, о том, что чудеса существуют.       И влюблённой девочке удастся совершить для своего ангела маленькое рождественское чудо, она будет счастлива так, как ни в какое другое Рождество. Неважно, что ей не обуть ноги в зимние сапоги своей мечты – подарок от родителей, чем её совсем не балуют. В это Рождество у Хельги есть нечто большее, согревающее изнутри.