Memento mori

Мужской Монастырь неподалёку от городка Романовск. Февраль, 4 число, тот же год; тридцать пять минут после полудня. Монах привёл в движение механизм – ряд шестерёнок, что слаженно и безумолку вертелись, добросовестно выполняя свою работу, как и всё и все в этом Монастыре, - и кабинка лифта плавно, хоть и со скрипом, медленно поехала вниз. Вот она преодолела первую половину пути, вот уже две трети, и, наконец, застыла перед мужчиной, что ждал внизу; дверцы приветливо распахнулись, приглашая войти и совершить подъём. По правде сказать, этот лифт вызвал у Оскара противоречивые чувства. С одной стороны он не мог не отметить искусно сделанный и ловко придуманный механизм, но с другой - кабинка, висящая над пропастью, не внушала доверия. Однако другого входа, по-видимому, не было. Преодолев страх, он шагнул внутрь, и дверцы тут же захлопнулись, будто того и ждали. Мужчина ощутил лёгкий толчок и услышал тихий гул жужжащего механизма. Поездка вверх длилась ужасно долго, по крайней мере, так показалось Оскару, который чувствовал себя совершенно беспомощным созданием, запертым в тесную железную коробку. Он закрыл глаза, хотя в этом не было необходимости – в кабинке лифта и так было темно, - перебирал в правом кармане мелочь, позвякивая монетами. Это немного отвлекало от дурных мыслей, но не намного. И вот, наконец, ещё один толчок, после чего лифт застыл и распахнул двери с другой стороны. Оскар поспешно покинул адский механизм, облегчённо вздохнув. И какой только садист придумал эту машину?.. Территория монастыря уже с самого начала обещала быть огромной. Чего стоят только одни тяжёлые серые стены, застывшие на краю пропасти. Камни кое-где оплетала жухлая прошлогодняя трава, избежавшая участи быть погребённой под сугробами снега. Мужчина решил не спешить, несмотря на часто колотившееся сердце в груди и прилив сил: в спешке он может пропустить какую-нибудь важную деталь, которая могла бы подтолкнуть его к «просветлению». Он обратил своё внимание на монаха у лифта, но тот всем своим видом дал понять, что знать его не знает и разговаривать с ним не намерен. Что ж, радушного приёма от обитателей этих серых стен он и не ждал. К тому же за время пребывания в Госпитале он успел понять, что у верующих людей есть свои причуды, лезть в которые лучше не стоит. Пройдя немного вперёд, Оскар заметил нечто похожее на печь: над мирным алым пламенем громоздился большой чугунный котёл с носиком, как у самовара и припаянным к этому самому носику цилиндру. Для чего изготовлено подобное устройство можно только догадываться. Под печью в специальной нише были аккуратно уложены ровные, как на подбор, поленья, а рядом лежала весьма живописная куча сухих веток разной толщины, - видимо, растопка. Никаких воспоминаний или хотя бы намёков на них у Оскара при виде этой картины не возникло, отчего он быстро потерял к печи интерес и неспешно побрёл по вымощенной камнем дороге, двигаясь в сторону главной площади. Медленно проплывали над его головой густые слои облаков и тёмные арки. Где-то вдалеке «ухнула» сова. По пути навстречу попался ещё один монах, что с отрешённым видом катил куда-то тачку с сеном. - Извините… - Попытался обратиться он к мужчине, но тот лишь что-то буркнув под нос, прошёл мимо, увлечённый своей работой. Да, узнать что-либо будет весьма и весьма непросто, подумал Оскар с досадой. Однако отчаиваться рано, и мужчина лишь глубоко вздохнул, наполняя мысли надеждой и возвращая себе приподнятое настроение. Звон колоколов разнёсся по округе и внезапно стих. Монахи, что были «разбросаны» по площади маленькими чёрными точками, начали потихоньку сходиться к одной двери, ведущей, видимо в саму церковь. Причём все разом забросили свои дела и безоговорочно подчинились этому «призыву»; со стороны это выглядело, мягко говоря, пугающе и очень таинственно, а в какой-то момент даже напомнило крысолова и его грызунов, заворажённо идущих за звуками флейты. Не прошло и двух минут, как площадь и прилегающие к ней улицы разом опустели. Оскар остался совсем один, растерянный и не понимающий, что только что произошло. Ему даже показалось, что это он сам явился причиной такого внезапного исчезновения всякой жизни вокруг. Уж не меня ли они испугались? Подобная мысль почти сразу показалась ему нелепой и несуразной, так что он выкинул её из головы. Почему они должны меня бояться? Я ведь их не боюсь. Немного помешкав, Оскар оставил идею пойти вслед за монахами – уж очень они странные и неразговорчивые, поэтому вряд ли будут любезны с ним, если он станет отвлекать их от службы. Ещё немного побродив по округе, он обнаружил кладбище, окутанное облаком тумана, уныния и вечного сна. Оставаться там долго мужчина не смог, да и причин на это не было, ведь с мёртвыми и подавно не поболтаешь. Пальцы уже начали подмерзать, надо бы где-то согреться, да хорошенько обдумать дальнейший план действий. Не мешало бы, наверное, найти настоятеля и попытаться расспросить его о себе. «Простите, вы не знаете, кто я?», - дурацкий вопрос, но ничего умнее придумать не удавалось. Покинув место успокоения тел и душ, Оскар свернул направо к ближайшей двери, с усилием отворил её и прошмыгнул в долгожданное тепло. Полутёмное помещение встретило его запахом ладана, плесени и затхлой бумаги. Уже с первых минут, даже не вглядываясь в стеллажи у стен, можно было понять, что это библиотека. Довольно оригинальная, надо признать, особенно винтовой подъём делал её похожей на средневековые башни, наверху которых обычно томилась принцесса, ожидавшая своего спасителя. Боясь нарушить сокровенную тишину, мужчина неслышно начал подниматься наверх, попутно поглядывая вниз и рассматривая большой христианский крест, выложенный на полу плиткой. Длинная линия пересекалась с короткой, образуя всем известный символ веры. Интересно, что кресты на куполах Монастыря выглядели несколько иначе: у них имелись, так сказать, «закругления» на концах, отчего издалека они напоминали скорее трёхлистный клевер на стебельке. В памяти всплыла запонка сестры Анастасии: она напомнила мужчине латинскую букву «Х» ещё тем, что концы её были равны между собой. Возможно, это было как-то связано с самим госпиталем и его функциями как лечебного заведения или же тут был какой-то более тайный смысл… Так или иначе, мужчина был весьма далёк от вопросов веры и не углублялся в раздумья по этому поводу. Ему и так было над чем пораскинуть мозгами, продолжая путь наверх. Вдруг откуда-то сверху донёсся тихий шорох. Оскар замер и весь обратился в слух. Шорох повторился громче прежнего, кажется, кто-то рылся в бумагах или перелистывал страницы. Сердце тут же неестественно громко забилось в груди, и его удары были слышны в ушах. Мужчина нервно сглотнул, пытаясь избавиться от комка в горле – не удалось, - и вновь, ещё более тихо, пошёл вперёд, поднимаясь всё выше. Вот уже по левую руку был виден конец винтового подъёма, а шелест становился всё отчетливее, только теперь к нему прибавилось и еле различимое бормотание. Сощурившись, Оскар пытался рассмотреть, кого скрывает полутьма библиотеки, - и вот у одного из стеллажей, согнувшись, какой-то монах пытался что-то найти среди ряда книг на полке. У его ног уже валялось несколько рукописей, а также непонятные рулоны пожелтевшей бумаги, похожие на чертежи. Странно, я думал, все монахи ушли. Быть может, этот не слышал колокольного звона? Хотя как его можно было не услышать, если только ты не глухой? Как только Оскар подошёл достаточно близко, чтобы быть замеченным, монах явно занервничал, хотя и пытался не подать виду. Руки у него затряслись, и он старался как можно быстрее завершить начатое дело. Оскар же хладнокровно прошёл мимо, ничего не спросив, хотя в душе сам пребывал в волнении и замешательстве. Дойдя до самого верха, мужчина потоптался на месте какое-то время, краем глаза наблюдая, как копошился монах всё на той же книжной полке, затем заглянул в маленькое окошечко и подивился, насколько же всё-таки высоко располагается монастырь. Романовск казался от сюда совсем крошечным. Прошло минут шесть или семь, а монах всё ещё был занят своим делом, но тут он начал подбирать рулоны с пола и Оскар понял – сейчас он уйдёт. Может, пойти за ним? Подозрительный он какой-то… Вдруг монах обернулся и взглянул на него. И хотя его лицо было скрыто капюшоном и тьмой, мужчина отчётливо ощутил на себе его взгляд. Лихорадочно и почти на автомате Оскар вытащил телефон из кармана и сделал вид, будто пытается кому-то позвонить, а вовсе не следит за тёмной фигурой у стеллажа. И только потом внезапно осознал, что смотрит на пять ровненьких палочек на экране, говоривших об отличной связи. Похоже, в высоте всё же есть свои плюсы. Надо же! Раз так, то не стоит ли ещё раз попробовать? Монах, тем временем, уже подобрал все рулоны и листки бумаги и медленно начал спускаться. Оскар выбрал тот самый загадочный номер «Без имени» и нажал кнопку вызова, готовясь услышать привычный женский механический голос, но – невероятно! – после нескольких секунд тишины в трубке раздался приглушённый гудок с грудой помех. У мужчины даже перехватило дыхание от волнения, но, как оказалось, это было только первое потрясение на сегодня… После второго гудка он услышал ещё какой-то звук, походивший на некое странное дребезжание, что-то вроде звонка. Нет, так и есть – звонок. Но, постойте, в трубке ли он? Оскар убрал телефон от уха и прислушался. Звон слышался совсем рядом, буквально в нескольких метрах. Присмотревшись, он увидел, как недавнишний монах, держащий в одной руке рулоны бумаг, другой пытался судорожно отыскать что-то за пазухой. Да это у него телефон звонит! Телефон у монаха?! - Эй! – Крикнул он и быстро пошёл вниз. Монах запаниковал и бросился к выходу. Телефон у него по-прежнему разрывал тишину. - Эй, стойте! Остановитесь! – Уже в полный голос восклицал Оскар, попутно нажимая на кнопку сброса и догоняя беглеца. Это он, тот самый человек «Без имени»! Я его искал, он знает меня! Нельзя его упускать! Мужчина не верил собственным догадкам, но всё было более чем очевидно. Этот монах является единственным связующим звеном, единственной нитью между ним и утерянным прошлым. Теперь надо было сделать всё возможное, чтобы догнать его! Буквально в три прыжка Оскар преодолел внушительное расстояние до выхода, значительно сократив разрыв между ним и монахом, последнему же в рясе убегать было крайне неудобно, к тому же ещё и держа в руках бумагу, поэтому он успел только навалиться на тяжёлую дверь, когда мужчина схватил его сзади за рукав. Завязалась борьба, в процессе которой Оскар успел получить пару точных ударов локтём в живот, но, несмотря на боль, свой «улов» он держал железной хваткой. Наконец, недюжинными усилиями, мужчине удалось более менее скрутить монаха, перехватив его руки. Рулоны бумаги и листы с рукописями разлетелись, устилая собой дощатый пол, а на высокой табуретке у самой двери зашатался маленький кругленький подсвечник, напоминающий по форме бочонок. Резким движением Оскар развернул монаха к себе лицом, сдёрнул с него капюшон и застыл в изумлении, уставившись на человека «Без имени». Что, женщина?! Я полагал, что это мужской монастырь! - Ой, да вы женщина! – Только и смог вымолвить он, после чего неизвестная особа выдернула руку, схватила подсвечник с табурета и с размаху заехала им прямо в нос несчастному преследователю. От такого неожиданного поворота событий Оскар в шоке повалился на пол, а женщина сгребла листы и рулоны бумаг в охапку и выбежала из библиотеки. Оказавшись на пустынной улице, молодая особа рванула было через всю площадь напрямик, но вот беда – дверь в церковь неожиданно распахнулась, и монахи с растерянным видом высыпали на свежий воздух, оглядываясь по сторонам. Кто-то из них заприметил нежданного гостя и поспешил вернуться, чтобы сообщить настоятелю. Или ей только так показалось. Не успела женщина накинуть капюшон, чтобы хоть от остальных скрыть свой внешний облик, как чьи-то сильные руки схватили её сзади и уволокли в тёмный коридор келий. Произошло это так внезапно, что на сопротивление просто не хватило времени и реакции. - Немедленно отпустите меня! – Вскрикнула она на взводе, позабыв, что её могут рассекретить. - Да успокойтесь же! Я вам помочь пытаюсь! – Сказал кто-то мужским голосом нервно и отрывисто, но как можно более тихо, и отпустил свою «жертву». Женщина обернулась. - Опять вы! – Полутьма почти скрывала лица собеседников, но признать в своём «спасителе» недавнего преследователя не составляло труда: мужчина стоял, прижимая к носу рукав куртки, останавливая тем самым кровотечение, - Вам что, одного раза мало показалось? Прекратите преследовать меня, и не нужна мне никакая помощь. Тем более, от вас, - говорила она уже куда тише. - Да, я так и понял, когда вы застыли посреди площади прямо перед монахами в мужском монастыре. Да вы для них как красная тряпка перед быком. Зачем вы вообще сюда пришли? - Не ваше дело, - огрызнулась женщина, - Вы, между прочим, тоже на монаха не слишком похожи. Кто вы вообще такой? - Я не знаю! – Развёл руками мужчина, - Это вас нужно спросить! - В каком смысле? – Не поняла женщина. - Мы с вами знакомы! – Не сдержался мужчина, начиная тоже выходить из себя. - Я вас первый раз вижу! - Я вас тоже! – Воскликнул он, негодуя, и тут же умолк. - Тише вы. Это что, шутка такая или вы и вправду ненормальный? – Спросила она и заметила, как на площади появился настоятель. Вот чёрт, выругалась про себя, начав развязывать пояс рясы. - Что вы делаете? - Шёпотом спросил мужчина, взволнованно озираясь. Женщина не ответила, а только молча положила свои бумаги в сторону, стянула рясу через голову и расстелила её на полу, раскинув рукава в разные стороны. Безвольно распластавшись на земле, ряса напоминала собой распятие. Мужчина терялся в догадках, что же задумала эта безумная особа. Женщина положила на одеяние рулоны и обвязала их рукавами, подоткнула в образовавшуюся петлю полы, будто ребёнка запеленала, а после обернула рукавами свою талию и завязала крепким узлом. Получилось что-то вроде рюкзака, из которого торчала пожелтевшая бумага. Конструкция на вид не слишком надёжная, но сойдёт для «одноразового использования». Рукописи же она свернула и запихала себе за пазуху. - Что вы делаете? – Переспросил он. - Перехожу к плану «Б». На другом конце площади настоятель о чём-то бурно переговаривался с одним из монахов, а после решительно двинулся в сторону келий. - К какому ещё плану? – В нетерпении спросил он нервным шёпотом. - К этому… - Коротко бросила она и, ловко перемахнув через невысокое заграждение, отделяющее сводчатый коридор келий от улицы, стремглав бросилась через всю площадь, чуть не сбив с ног ошалевшего настоятеля. - Остановить их! – Слышала она приказ, отданный священником. Что значит «их»? Опасения оправдались, когда обернувшись, женщина увидела бегущего за ней её преследователя. Господи, этот псих что же, теперь вообще никогда от меня не отвяжется?.. К сожалению, как бы ей ни хотелось, это было не самым худшим розыгрышем Небес. Монахи перегородили ей дорогу к отступлению и были настроены не слишком доброжелательно, благо они явно не были обучены останавливать богохульников, несущихся к ним на встречу с бешеной скоростью, поэтому женщине не составило труда попросту оттолкнуть одного из них, как и мужчине – и вот парочка «преступников» уже неслась плечом к плечу по обледенелой мостовой мимо серых стен прямо к лифту. Впереди показалось спасение. - Нет! – Отчаянно вскрикнула женщина. Оскар не сразу понял, чего она так испугалась, и вдруг сообразил, что монах, отвечающий за эту жуткую машину, запустил механизм спуска кабины. Теперь, пока та доедет до самого низа и вернётся обратно, пройдёт уйма времени. Нас успеют схватить раньше, пронеслась у него в голове жуткая мысль. Они остановились у странного вида печи, той самой, которую мужчина видел ранее. Монах попятился в растерянности к окну. Оскар обернулся, наблюдая, как из-за поворота один за другим появляются чёрные фигуры. Стойте, а где же та бесшабашная особа? На секунду она выпала из его поля зрения. Мужчина судорожно начал искать её взглядом и обнаружил у механизма. Женщина стояла, отведя назад руку, в которой сжимала палку (вытащила из кучи хвороста, скорее всего). В следующее же мгновенье она с силой воткнула деревяшку между шестерёнок. Механизм пронзительно заскрипел, будто издав крик о помощи, и кабинка замерла на расстоянии метров трёх от места начала своего пути. Сзади доносился грозный голос настоятеля. Недолго думая, женщина чуть присела и прыгнула прямо в пропасть, на глазах у шокированного Оскара, который только рот от удивления разинул, наблюдая как дрогнул трос, держащий лифт навесу. И это я ненормальный?.. Да она просто сумасшедшая! Сидя сверху на кабине лифта в неловкой позе и держась за выступ сбоку устройства, женщина, подняв голову, с разочарованным видом смотрела на механизм, в котором застряла палка, уже слегка надломленная. Похоже, её веса недостаточно, чтобы деревяшка переломилась, и механизм продолжил свою работу. Наверху послышалось движение, а вскоре показалась голова её преследователя, с опаской взирающая то на неё, то шестерёнки. - Если хотите жить, прыгайте! – Крикнула она. - Ну, уж нет! – Долетел до неё голос полный недоверия, - С вашего позволения, я останусь здесь. - Эти люди не будут разбираться кто прав, кто виноват. В лучшем случае они любезно сколотят вам гроб! Прыгайте же! - Прыгать? Туда? Это же опасно! Я.. я.. я не могу, - начал запинаться он. Да она смерти моей хочет... Два монаха уверенной походкой направлялись прямо к нему. Ситуацию ухудшало то, что они были намного крупнее Оскара. - Сюда! Живо! – Скомандовала она почти на грани истерики. - Ладно-ладно… Выдохнув пару раз, он также как и женщина, чуть присел и, немного оттолкнувшись от каменной площадки, спрыгнул вниз, оставив настоятеля и его верных приспешников в недоумении. Приземление было жёстким и не слишком приятным, но оно сработало: палка переломилась, и кабинка со скрежетом поехала вниз. Мужчина вцепился в выступающие края лифта и молился, чтобы это безумие закончилось как можно быстрее. Женщина держала его за шиворот с того самого момента, как он чуть было не повалился вниз с покатой крыши. А внутри всё же было очень даже неплохо, признался он самому себе. Оскару показалось, что прошла целая вечность, прежде чем лифт, наконец, мягко притормозил и коснулся земли, с привычным скрипом распахнув двери. Тело до сих пор оставалось в таком напряжении, что отказывалось подчиняться командам мозга, и мужчина никак не мог заставить себя отпустить несчастную кабинку и спуститься на землю – он весь дрожал от страха. А вот женщина, в отличие от него, как ни в чём ни бывало лихо слезла по железной стенке и в следующее же мгновенье столкнулась нос к носу с пухлым монахом, прижимавшим к груди несколько мокрых ряс. Видимо, именно к нему и был изначально спущен лифт. Знакомые всё лица, отметила про себя женщина, еле сдержав улыбку. - Добрый день, - вежливо поздоровалась она и, гордо задрав слегка курносый носик, двинулась вперёд по узкой тропке. - Спаси, сохрани… - С испугу перекрестился монах, явно узнав молодую особу, после чего продолжил причитания на латыни. К Оскару же вновь вернулась способность двигаться. Медленно и кряхтя, он слез с кабинки лифта и также не избежал участи столкнуться с монахом. - Боже милостивый! – Воскликнул тот и ещё раз перекрестился, - Tu, Augusto? Hanc tu adiuves?! Absit omen.* - Что, простите? – Не понял Оскар. - Птичий язык. Для того чтобы познать, одного желания бывает мало, - лукаво заметил монах и усмехнулся. Что он несёт? – недоумевал Оскар. А толстяк, тем временем, зашёл в лифт, еле протиснувшись в узкий дверной проём, развернулся и коротко заметил: - Ничто не ускользает от взора Всевышнего, - после этих слов монаха дверцы захлопнулись, и кабинка лифта поползла наверх – туда, где ждали серые холодные стены и фигуры в чёрных одеждах, походившие издалека на прозрачные тени. *** Женщина спускалась по горной тропке, блуждая мыслями в совершенно ином мире. Теперь, когда настоятель с треском провалил уже вторую попытку пресечь её святотатство, дорога к монастырю ей окончательно заказана. Лезть на рожон в третий раз было как минимум глупо. А ведь она далеко не всё успела осмотреть, и не мешало бы вернуться… Трюк с рясой уже не сработает – она это прекрасно знала. Настоятель фанатичен и упёрт, когда дело касается веры, но он не настолько глуп, чтобы не принять меры. Женщина поймала себя на мысли, что не удивится, если новый lex монастыря будет включать в себя не только беглый осмотр при подъёме, но и заглядывание под капюшон рясы. И это в лучшем случае. Она остановилась и развязала рукава, освободив себя от ноши. Импровизированный рюкзак поработал на славу: все ценные бумаги были на месте. Женщина перехватила рулоны под мышку и поёжилась, услышав быстрые шаги позади. - А вы, я погляжу, так просто не сдаётесь, верно? - Скептически взглянула она на мужчину, что пытался отдышаться, склонившись и опёршись руками о колени. Она хотела продолжить путь, но вдруг вспомнила о чём-то: - Зачем вы мне звонили? Это ведь были вы, - последние слова прозвучали скорее как утверждение, нежели вопрос. Оскару было нечего на это ответить, ведь это вышло спонтанно, и он сам не знал, откуда в его телефоне номер этой безумной. Он надеялся, что всё выяснится, когда встретится с человеком «Без имени», но получилось всё совсем наоборот – всё ещё больше запуталось и покрылось мёртвенно-бледным туманом. - Откуда у вас мой номер? – Продолжала добиваться хоть какого-то ответа женщина. - Я не знаю, - с досадой вымолвил он. - Как вы можете не знать? – Возмутилась она. - Но я, правда, не знаю! Не помню, - тут он выпрямился, и их взгляды встретились. Полутьма осталась там – наверху, а здесь при ярком дневном свете, в окружении белоснежных сугробов и лёгкой дымки, он смог ясно разглядеть её лицо, погрузиться в мерцание карих глаз, в которых игриво прыгали блики. Только спустя несколько долгих секунд, он вспомнил, что может говорить, - Слушайте, - начал он осторожно, опасаясь непредсказуемости женщины, - Я очнулся около полумесяца назад в одном госпитале, отсюда далековато. Ничего не помнил, даже имени. Мне помогли, можно сказать, на ноги поставили, принесли личные вещи, среди которых был этот чёртов телефон с вашим чёртовым номером в записной книжке. Да я даже понятия не имел, кому звоню! Решил, что единственная надежда… - А зачем в монастырь пошли? – Недоверчиво нахмурилась женщина. - Увидел его на фотографии. Место показалось мне знакомым, - вздохнул мужчина. - Как же вы добрались сюда? - Ну, сначала шёл по руслу ручья в лесу, а затем по железнодорожным путям. - Вы шли пешком по железной дороге? – Удивилась женщина. - Ну, поезда, к сожалению, у меня не было, - пожал плечами Оскар. Она как-то странно и очень пристально взглянула на него, а после развернулась и зашагала дальше по тропинке. - Подождите, - вновь бросился он догонять женщину, - Вы точно не знаете меня? - Нет, - ответила она после недолгой паузы. Воцарилось неловкое молчание. Оскар, продолжая идти за новой знакомой, разглядывал её спину и в который раз пытался отыскать этот образ в своей памяти, но всё было слишком размыто. Как будто на исписанный чернилами лист бумаги пролили воду. Она ведь сказала, что не знает меня, приступил он к анализу случившейся ситуации, но её номер у меня в телефоне. Может, это вовсе не мой телефон? А если и мой, действительно, откуда мог взяться её номер? Кто-нибудь дал? Но с какой целью? Что мне могло от неё понадобиться и почему «Без имени»? От всех этих вопросов, которые скапливались по принципу снежного кома, у него разболелась голова. В итоге, самое правильно решение – аккуратно расспросить женщину, рискнув выяснить все подробности. - Вы хорошо разговариваете по-английски. Совсем без акцента, - нарушил он затянувшееся молчание. - Я американка, - сказала женщина немного брезгливо, словно это являлось недостатком. - Американка? Что же вы здесь делаете, так далеко от дома? – Скорее подозрительно, чем удивлённо спросил мужчина. - Я путешествовала. - Путешествовали? – Усмехнулся он, - ну, да… Женщина резко остановилась и обернулась, бросив на Оскара многозначительный и недовольный взгляд. Тому ничего не оставалось, кроме как виновато поднять руки, объявив о «безоговорочной капитуляции». - Чтобы вы знали, моё путешествие было весьма непредвиденным, но я о нём ни капли не жалею. И оно никак не связано с моим сегодняшним визитом в монастырь. - Да, я вас прекрасно понял, - сказал он и откашлялся, - Кстати, эти монахи… - Решил он сменить тему, - Они ведь не погонятся за нами? Женщина бросила беглый взгляд на монастырь через плечо Оскара. На губах её появилась довольная ухмылка. - Они слишком трусливы, чтобы даже нос высунуть. - А настоятель? - Его власть держится на тех законах, которые придумал он сам и его Господь. Покинь он стены монастыря – останется, в лучшем случае, обычным проповедником. - Вы в этом уверены? Настал черёд женщины лукаво усмехнуться. Да, она была уверена – погони не будет. - А смелостью вы не блещете, - заметила она, продолжая путь, спускаясь всё ниже, где усиливался звук плеска воды. - Так уж я устроен, мисс. Они добрались до подножия горы, на которой располагался монастырь, и тут же устоявшееся спокойствие природы, доносившиеся переливы воды нарушил резкий звонкий лай, полный радости и нетерпения. У высокого деревянного забора была «припаркована» собачья упряжка. Точнее, не собачья, как позже выяснил Оскар, а сани, запряжённые юки – странным зверем, содержащим в себе и белого медведя, и тюленя и ещё всякую там живность. - Вы что, на этом сюда приехали? – В изумлении вопрошал он женщину, которая с наслаждением трепала за ухом главного пса в упряжи. - Не люблю ходить по рельсам пешком, - несерьёзно ответила она. Увидав Оскара, пёс пуще прежнего залился безудержным радостным лаем, пытаясь освободиться от шлейки и наброситься на мужчину. - Чего это он? – Отшатнулся Оскар. - Кажется, вы ему понравились, - сказала женщина и засмеялась, сдерживая юки. От её смеха на сердце у Оскара стало намного теплее, несмотря на всё пережитое безумие. Он сам не заметил, как уголки его губ поползли наверх. Угомонив пса, женщина сложила драгоценные рулоны бумаги в специально предназначенную сумку спереди на санях, затем обратила внимание на своего преследователя и улыбнулась в ответ. - Куда вы едете теперь? – Спросил он. - О, вы же не думаете, что я возьму вас с собой? - Почему нет? Я помог вам сбежать – помогу ещё в чём-нибудь. - Помогли? Да если бы не вы, бежать бы вообще не пришлось, - её возмущению не было предела. - Но… вы.. Я же ничего не помню, а вы моя последняя надежда! – Почти взмолился он, наблюдая, как она готовится к отъёзду, проверяя, всё ли в порядке. - Извините, я и рада бы вам помочь, но я вас прежде никогда не встречала, - говорила женщина с сочувствием, закрепляя груз на санях и завязывая верёвки. - Мне даже некуда пойти! - В этом городе есть парочка добрых людей. Они вам помогут, я думаю. - Но с вами я могу вспомнить! - Вы не вспомнили ничего в монастыре, так почему должны вспомнить со мной? Оскар замолчал, не зная, что ответить. Он вновь чувствовал себя обречённым и потерянным для этого мира. Он смотрел на затылок женщины, усиленно соображая, что же может повлиять на её решение. А она, тем временем, закончила с верёвками и поднялась с колен, отряхивая одежду от снега. - Но я же как-то вспомнил своё имя, значит, шанс всё-таки есть… - Заметил он. - Могу поспорить, что оно французское. У вас небольшой французский акцент. Какой-нибудь Джозеф или Жорж… - Рассуждала она, чтобы как-то незаметно увести разговор в сторону и побыстрее уехать, а также снять с себя груз ответственности за чужую жизнь и память. Она уже почти встала сзади на сани, на место погонщика, когда вдруг мужчина выпалил: - Оскар, вообще-то. Моё имя Оскар. По крайней мере, мне так кажется. Это заявление заставило её замереть на добрые полминуты. - Садитесь вперёд. - Что? - Мужчина подумал, что ослышался. - Садитесь, пока не передумала! И не помните чертежи. На радостях Оскар поспешил к саням, попутно снимая рюкзак и дивясь такой внезапной перемены решения женщины. Впрочем, грех жаловаться. Удобно устроившись среди вещей и тепло укутавшись, он слегка запрокинул голову назад. - А с кем я имею честь беседовать? - Кейт. Кейт Уолкер. - Рад с вами познакомиться, Кейт Уолкер, - сказал он, прежде чем женщина крикнула что-то псам, упряжка сорвалась с места и быстро исчезла в белоснежных полях. ___________________________________________________________________________________ *Это вы, Август? Вы помогаете этой женщине?! Да не послужит это дурной приметой!