Револьверы и принципы

— Ты ранен, Роланд. Стрелок привычно отмахивается, не обращая на колдуна внимания. Уолтер поджимает губы: — Ты умрешь, если тебя не излечат. Роланд дергает плечами, и от этого боль простреливает от раны до позвоночника. Яд распространяется. — Я всегда знал, что ты глупец, но чтоб настолько! — Уолтер начинает злится и лезть под руку, мешая чистить револьвер. Иллюзия тянется к одежде снять, осмотреть, но Роланд стряхивает ее, и она рассыпается темным дымом. — Ну и ладно, — обижается Уолтер и пропадает. Роланд вздохнул бы спокойнее, но он действительно был серьёзно ранен и держался на одном упрямстве. *** Однажды Роланд нашел Уолтера в пустыне без сознания и сил — колдун неудачно вылетел из портала прямо ему в руки. Стрелок мог убить его, мог просто бросить, и Уолтер бы не выбрался, потому что был ранен и почему-то лишен магии. Они молчали три дня, пока Роланд вытаскивал полдюжины пуль из его тела, и перевязывал его, и кормил жареным мясом, и поил теплой, горчащей, дикой водой, когда Уолтер задыхался ночью от боли. Стрелок думал убить его каждое утро, но потом видел, как Уолтер беспомощно водит руками и пытается колдовать, как бледнеет после долгого пути и спит лихорадочным и крепким сном больного человека. Одним вечером Стрелок долго не мог заснуть, и колдун положил ладонь на его голову и приказал: — Спи. Он засыпает, хотя на него и не действует магия Уолтера, а на следующий день просыпается один. — Она на тебя не действует, — сообщает Уолтер при следующей встрече. Он иногда приходит просто помотать нервы или посидеть рядом у костра. — Как и всегда, — соглашается Стрелок. Здравый смысл говорит вытащить револьвер — на всякий случай, но Роланду кажется, что в этот раз Уолтер не нападет. Поэтому он не двигается, пока колдун подсаживается под боком и прижимается плечом. — Почему ты заснул тогда? — Хотел спать, — пожимает плечами Стрелок. Волосы у колдуна мягкие, щекочущие шею. Роланд внезапно осознает, что Уолтер пришел не иллюзией, а сам: — А я боялся, что ты потерял свои способности. — Ты ничего не боишься. Кроме меня. — Я не боюсь тебя. Я боюсь тебя потерять. — Уолтер… — За мной должок вообще-то. Ты меня спас. Стрелок переворачивает мясо и радуется, что чутье подсказало ему приготовить побольше еды. Он косо оглядывает колдуна: шрамов не видно, только пульсирующая едва заметным зелёным линия от шеи под рубашку — лечится на ходу. Лицо худое, но не такое тощее, как когда Роланд подобрал его в пустыне. — Ты не пытаешься меня убить сейчас. Засчитаем за долг это. Уолтер мягко, бархатно смеётся: — Перестань, я никогда не угрожал тебе лично. И придержи долг, вдруг понадобится. *** Уолтер красив, и он это отлично знает, как и Роланд, поэтому нет ничего удивительного в том, что однажды они оказываются в одной постели. Искра между ними проскочила уже давно. Уолтер ведёт до определенного момента: он затаскивает их в портал и толкает в сторону кровати. Они не целуются: ненависть и агрессия слишком быстро перелилась в страсть. На середине пути к постели они меняются местами, и уже Роланд опрокидывает его на холодные простыни и сдирает одежду, и быстро растягивает на сухую, шепча в ухо такие проклятия, что у Уолтера пальцы на ногах поджимаются. И когда Стрелок входит в него, в мыслях Уолтера навеки застывает, отпечатывается темной киноварью: у Роланда самый лучший, длинный, толстый, охуенный член. Стрелок заставляет его кончить дважды, потом отсосать, потом ещё раз подставиться, но уже сзади. Уолтер истощен, потому что не в его возрасте так напрягаться (конечно, он иронизирует, но и его тело способно устать). Роланд исчезает с первыми лучами солнца, оставляя разводы спермы на простынях и тянущую боль в пояснице и на искусанных в кровь бедрах. Уолтер не убирает кровавые засосы, потому что это лучший секс в его жизни, такое хочется запомнить. В глазах Тираны и Пимли явно видится желание сказать, что вчера он слишком громко орал, подставляясь под врага. *** На их следующем «свидании» Роланд зол, агрессивен и груб. Уолтеру нравится, как его толкают на стол, как Стрелок до боли кусает нежную кожу на бедре и трахает его быстро, по-звериному, старается войти как можно глубже, и от этого Уолтер закатывает глаза и видит Тьму под веками. После того, как Стрелок кончает глубоко внутрь, он садится на край кровати и начинает одеваться. Уолтер не то чтобы ещё возбуждён, но настроение у него, как у мартовской кошки: добродушное и шкодливое: — Уже уходишь? — он пытается дотянуться до плеча Роланда, чтоб опрокинуть обратно, увлечь собой и сексом, но Роланд отстраняется и молча уходит в портал. Это кажется почти обидным, но Уолтер не успевает об этом подумать: его вырубает как после дня напряжённой работы. Засосом над косточкой бедра на боку он любуется минут двадцать, вспоминая лицо Роланда, когда он оставил свою метку, его хриплое дыхание и крепкий член. Черт, у него опять стоит. *** Уолтер по-прежнему приходит к Роланду сам или иллюзиями. Их биологические часы работают в такт, поэтому иногда Уолтер приходит просто поспать рядом, но, конечно, если Уолтер приходит сам, они трахаются. Куда без этого. Уолтер готов боготворить член Роланда как величайшую темную башню, если вы понимаете, о чем он. Темная башня его мироздания. Он приходит в очередной раз, иллюзией, потому что темные планы высасывают все его силы и он просто хочет отдохнуть. Но, вот удивление, на соседней лежанке обнаруживается ребенок. Уолтер давит истеричной желание спросить, чей он. Ребенок, простите его нетолерантность, белый. Но это не так важно. Он отмахивается, когда Роланд сообщает, что они с мальчишкой собираются дружно рушить Уолтеру планы, потому что его волнует факт простого существования человека в области внимания Роланда. Ну знаете. Извращённое понятие ревности. Он бы успокоился, честно, если бы получил то, за чем пришел — секс -, но мальчишка попадает в передрягу, и Роланд без оглядки несётся его спасать. Уолтер хочет убить обоих. *** — Нет, Уолтер, — говорит Роланд. — Не трогай мальчишку, — говорит Роланд. — С тебя должок, помнишь? — говорит он. Уолтер скрипит зубами, но считает, что Роланду нужно всего лишь отправить ребенка в Ключевой мир, и все будет по-прежнему, но мальчишка проникает в его логово и укрепляет башню своей силой настолько, что рушить ее, по факту, придется с самого начала. А потом Роланд с мальчишкой безмятежно уносятся в Ключевой мир есть сладкую вату и стрелять по жестянкам. Уолтер не видит Стрелка пару лет, потому что он немного обижен из-за башни и, если Роланду интересно, он подавил три восстания и пережил пятнадцать покушений, последнее из которых его серьёзно чуть не убили, поэтому он здесь, разрешите войти. Уолтер с тоской замечает, что мирная жизнь Роланду к лицу: он стал спокойнее, тупая тоска в глазах стёрлась весенним дождем. Роланд прерывает его поэтичные речи на середине и тащит в спальню на теплые, залитые солнцем простыни. У него огромная кровать, скромно расправленная с одной стороны, будто ждущая партнёра хозяина. Мальчишки нет дома и не будет ещё долго, — сообщает Роланд. «Хорошо, — думает Уолтер, — мне немного плевать, но если тебе не плевать — заботься об этом, только продолжай меня касаться». Роланд его целует — в первый раз — и говорит, что скучал. Роланд растягивает его долго, мучительно, сладко, и Уолтер успевает кончить дважды до того, как Роланд вставляет свой восхитительный член. Он почти чувствует, как его распахивает чужая плоть, чувствует каждую венку внутри, все поцелуи по его плечам, щедро оставляемые Роландом. Он чувствует, как Стрелок бережно гладит его вдоль позвоночника, как будто хочет успокоить боль. Роланд двигается медленно и нежно в первых заход — и от этого Уолтеру срывает крышу. Они кончают одновременно, как в дурных глупых книгах Ключевого мира, а потом начинается настоящий марафон, и Уолтера опять не совсем хватает, чтобы контролировать ситуацию. Его растраханная задница болит, когда он неторопливо двигается на члене Роланда, сидя верхом, и принимает в себя горячие струи спермы Стрелка. Ему жарко и мокро, а ещё хочется целоваться. Он опускается на грудь Роланда, тяжело дыша, и, о Господи, член Стрелка все ещё внутри, и от каждого движения Уолтер вздрагивает чувствительным нутром. Он утыкается носом в шею любовника, тонко поскуливая от удовольствия. — Вечность бы так пролежал, — вырывается изо рта, и Роланд смеётся, зарываясь носом в его волосы: — То есть, чтобы прекратить разрушения и твои попытки разрушить башню, нужно было всего лишь отвлечь тебя на член? Уолтер думает, что это не так далеко от правды. Он готов смириться со своим положением, он готов принять ребенка и даже возродит его родительницу (это не так сложно, дайте только восстановить силы), если Роланд его поцелует, серьёзно. Уолтер приподнимает подбородок и тянется к губам, когда чувствует, как что-то зарывается в его волосы на затылке. В первую секунду ему кажется, что это пальцы Роланда, и внутри становится тепло, спокойно так, безопасно. А потом он понимает, что это дуло револьвера. «Да ты издеваешься,» — с тоской думает Уолтер, замерев между пистолетом и плечом Роланда. Они сплелись всеми конечностями, как змеи, и, вот удивление-то, Уолтер так редко в своей жизни не мёрзнет. Ну то есть. До того момента, как Стрелок приставляет к его затылку револьвер. Чувствовать что-то теплое и влюбленное сложно, когда тебя хотят убить. Ему хочется прочитать мысли Стрелка, но у него правда нет магии, о чем он с порога Роланду и сообщил. Это почти смешно, Роланд, серьёзно. Это почти заставляет Уолтера умолять не делать этого сейчас. Это почти его ломает. Что ж, он всегда знал, что умрет когда-нибудь от его пули. Лучше сейчас, после хорошего траха, чем в мокрых лесах или каких-нибудь руинах их бывшего мира. Черт, он серьезно хочет убить Уолтера в своей постели? А он вытащит свой член из его задницы, или у Роланда в этом мире новые фетиши? Окей, хорошо, это действительно смешно. Ну, то, насколько Стрелок его ненавидит, как ребенок, правда. Уолтер хочет напомнить, что у него не человеческие моральные установки, он не совсем понимает, за что его так не любят, но продолжает лежать на чужом теплом, крепком плече и бояться спугнуть свою смерть. — Джейк, убери оружие, пожалуйста, — рокочет Роланд внезапно, и холод на затылке пропадает. Уолтер оборачивается и видит, как мальчишка с алеющими щеками недовольно засовывает револьвер в кобуру на поясе, ворча что-то оскорбительное. Ох. Хорошо, что они успели накрыться одеялом. Мальчишка орет что-то совсем уж нецензурное и грохает входной дверью. Уолтер приподнимается на локтях: — Я думал, ты хочешь убить меня. Ну знаешь. Пока я не могу тебе сопротивляться. Роланд хмыкает и рывком меняет их местами, и, о Небеса, его член вообще-то все ещё внутри тела Уолтера и он проезжается по всем чувствительным точкам. Уолтеру кажется, что внутри вспыхивает огонь, вылизывающий теплом его сердце. Все ясно, он убит наповал. Роланд наклоняется ближе и целует его, нежно прикусывая губы: — Только не когда я собираюсь взять тебя ещё раз шесть. О. Да. Пожалуйста. Роланд затрахает его до смерти, и Уолтер считает это лучшей смертью, честно. «Ты меня ненавидишь,» — мелькает на периферии сознания тоскливая мысль. Роланд смотрит внезапно серьезно и внимательно, и в глубине его глаз мелькает так любимая Уолтером тьма. «Я никогда не ненавидел тебя, Уолтер. Как и ты никогда не ненавидел меня».