Чертов перфоратор!

      По подъезду разнесся глухой топот каких-то валенок. — Нашелся, блять, прораб-жаворонок! Хотя какой там жаворонок? Натуральный дятел! Безостановочно ругаясь, по обшарпанной лестнице на пятый этаж поднимался Женька. Одетый в домашнюю майку-алкоголичку и фиолетовые штанцы с помпонами, неумытый и непричесанный, он почему-то совсем не волновался по поводу своего сомнительного внешнего вида. Все, что его сейчас заботило: жаркие валенки, которые кое-кто забыл убрать с порога еще в феврале и тот самый дятел из 315-ой. — Хотя какой там натуральный? Пидор он, короче! Когда последняя ступень была преодолена, запыхавшийся парень лишний раз топнул, показывая собственное недовольство и остановился, чтобы отдышаться. Такие утренние пробежки Женьке были несвойственны - он привык пользоваться лифтом вне зависимости от того, куда и зачем поднимается.       Сегодня же все было по-другому. Еще прошедшей ночью засыпающий лицом в кипе отчетов клерк пообещал себе, что придушит голыми руками любого, кто помешает его сну в воскресное утро, и теперь, проснувшись в семь минут седьмого, он готов был исполнить свое обещание.       Женька трижды постучал в дверь кончиком валенка, думая, что так будет суровей, но валяная шерсть при ударе о металл издала только тупой шум. — Да пошло оно... Парень навалился на дверь всем телом и начал колотить по ней что есть мочи, параллельно требуя от хозяина немедленно впустить его. Где-то минуту спустя за стеной вырубили перфоратор, потом снова врубили и снова вырубили. Каждый раз клерк вздрагивал от неожиданности и страха — по природе своей он был человеком боязливым, — замолкал и готовился отскочить назад, чтоб предстать перед соседом во всем своем гневе.       Дверь открылась и перед парнем предстал жилистый мужичок средних лет в советских спортивных шортах. Женька по детской привычке всех таких мужичков называл дядьками, но сейчас сдержался, ограничившись уверенным «здравствуйте, сосед». — Здрасьте. Хотел чего? — Чего я хотел? Да я каждое воскресенье только и хочу прийти и приби.. — парень замешкался. Даже всей его злости от ситуации сейчас не хватало для того, чтобы спорить один на один с этим поджарым дядькой. Дядька долго ждать не собирался. С минутку посмотрел на то, как клерк пытается выдавить из себя хоть какое-то гадкое слово в его адрес, а затем выдал спокойное: — Соли нет. Сахара тоже. И попытался зайти обратно. — Стоя-я-я-ять! — заорал Женька, удивляясь собственной смелости, и схватил кривыми пальцами край двери. — Мужик, ты че, совсем ку-ку? Не видишь, что я работаю? — дядька шагнул вперед и открыл взору лестничной клетки голые стены, проигнорировав несчастного парня, полетевшего вбок от такого резкого движения, — иди домой, не мешай людям. — Это я-то людям мешаю? Это я-то людям мешаю-ю-ю?? — Руки у Женьки забились мелкой дрожью, а глаз задергался. Он невольно подумал о том, что надо было слушать маму и ходить в церковь. —Ну а кто ж еще? В такую рань не спишь, по соседям ходишь. Во, — дядька кивнул головой, смотря на Женькино лицо, — глаз дергается и на лбу след от ручки. —Если ты не вырубишь свою тарахтелку, у тебя под глазом появится след от удара! — пропищал измученный клерк, чуть ли не плача, осознавая собственное положение. Дядька задумался. ***       Двушкин уже как три месяца переехал из съемной квартиры в собственную. Ну и что, что в спальном районе? Зато своя, ни с кем делить не надо. И все бы ничего, если бы не одно “но“ - Федор никак не может закончить ремонт.       Он всеми возможными способами пытался пораньше закончить с работой, чтоб вернуться не поздно ночью и повесить таки эти чертовы кухонные полки, но как только Федор заканчивал очередной чертеж, босс давал ему новое задание. К тому же, добираться с работы до нового дома по питерским пробкам ему иногда приходилось по два часа. Пришлось выбирать меньшее из зол и работать по воскресеньям.       По правде говоря, брюнет даже не задумывался о том, что это может кому-то помешать. Дом, в котором находилась его старая комнатка был построен, кажется, еще до революции, а потому Федору никогда не приходилось слышать, чем там занимаются соседи за стенкой. Зато здесь — в побитой жизнью панельной хрущевке — слышен каждый шорох. *** —Мужик, ну прости, — Двушкин почесал затылок и неловко посмотрел на соседа, — понимаешь, завал на работе. А мне ремонт делать надо.. — Понимаю! Такой завал, что выспаться можно только в воскресенье... — парень грустно вздохнул, а затем поднял на Федора сердитый взгляд, — А тут ты со своим перфоратором! — Ну правда, каюсь, — виновато пожал плечами, — но поделать ничего не могу. Только завтраком угостить, раз уж ты проснулся. Женька ничего не сказал, а просто зашел внутрь и с суровой моськой принялся стягивать с ног осточертевшие валенки. Брюнету эта картина показалась даже забавной, пока он не вспомнил, что этими валенками клерк вполне себе может влепить ему по башке. Тогда он решил отойти на более безопасную дистанцию и зашел на кухню, махнув соседу рукой из проема. — Тебе какой чай наливать, черный или зеленый? — Зеленый, — недовольно пробурчал Женька, — говорят, нервы успокаивает...