Предназначенные судьбой

— Лютик. Еще одна песня, и я убью тебя. — сквозь зубы проговорил ведьмак, повернувшись к барду. — Перестань угрожать Лютику. — закатив глаза, сказала Цири и поскакала вперед.       Утро путников началось с раннего подъема. Но если Цири и бард поспали хоть немного, то Геральт бдел всю ночь. Он бы и рад поспать, но бессонница не давала ему покоя. А потом и признание Цири вовсе выбило из колеи. Он не знал, как ей помочь, но очень хотел. А когда мужчина закрывал глаза, то ему казалось, что их окружали нильфгаардцы. Поэтому ведьмак просидел всю ночь, ожидая нападения с любой стороны.       Как только из-за горизонта появилось солнце, Геральт всех разбудил, и путники отправились дальше. Лошадей было лишь две, и так как Геральт не мог позволить барду сидеть рядом с его княжной, а Цири отказывалась ехать, если Лютик пойдет пешком, то ведьмаку пришлось разрешить барду ехать вместе с ним на одной лошади. Хотя он уже и помысливал сбросить его.       Так как Цири ехала впереди, то она первая увидела, что произошло на Содденских холмах. Валялось множество тел на поле. Это были и воины с обеих сторон, и маги, и даже обычные крестьяне. Девушка слезла с лошади и пошла вперед. У людей были оторваны руки, ноги, головы. Кто-то был просто обожжен. Цинтрийка подошла к женщине, которая укрывала своим телом детей, но это все равно не помогло. По щеке Цири потекла слеза. Неожиданно тело блондинки было прижато к другому, более крепкому и сильному телу. — Это был их выбор. — прошептал Геральт, удерживая Цири от падения. — Тебе не следовало это видеть. — Это нечестно. Почему погибают те, кто того не заслуживают? — Цири извернулась в руках Геральта и повернулась к нему. — Жизнь — нечестная штука. — ведьмак провел по щекам цинтрийки, стирая ее слезы. Ему было тяжело видеть ее со слезами на глазах, но он продолжал вести себя серьезно и невозмутимо: никто не должен догадаться, что у него появилась слабость в лице этой милой беззащитной девочки.       Цири отошла от мужчины, чувствуя неловкость, она отвернулась. Вдруг цинтрийка словно отключилась от реальности. Цири рухнула на колени. Геральт быстро сел рядом с девушкой, хватая ее за руки. Ведьмак поднял лицо Цири, заглядывая в лицо девушки: зрачки расширились, глаза стали еще более зелеными, а голова была откинута. И нечеловеческим голосом Цири проговорила: — Истина говорю вам. Наступит век меча и топора. Век волчьей пурги. Наступит век Белого Хлада и Белого Света. Час безумия и час презрения. — после этих слов что-то отпустило Цири, и девушка рухнула прямо в объятия Геральта, который не понимал, что происходило.       Неожиданно цинтрийка исчезла, но через секунду появилась недалеко от Геральта вместе с Йеннифер. Обе были без сознания. Чертыхнувшись, ведьмак подбежал к ним, осматривая на наличие ранений. Йен была немного в крови, а Цири не имела ни одной царапинки. Девушки рухнули на землю. — Что с ними? — спросил запыхавшийся Лютик. — Не знаю. Помоги мне. — Геральт взял на руки Цири. — Приведи сюда лошадей. — нужно было решать, что делать, ведь он понятия не имел, что произошло с чародейками. ******       Йеннифер открыла глаза, морщась от неприятной боли в голове. Оглядевшись, темноволосая увидела знакомую спину и серые волосы. Геральт помешивал палкой горящие поленья, но спина его была попрежнему напряжена даже несмотря на то, что они в относительной безопасности. — Геральт. — прошептала чародейка и, встав, обняла мужчину. Вся обида на него куда-то испарилась. Йен чуть не умерла, поэтому ей не хотелось теперь тратить время попусту.       Женщина вдруг замерла, вспоминая недавние события. После того, как она сожгла стольких солдат, используя мощное заклинание огня, Йеннифер словно попала в какой-то параллельный мир, где впала в спячку. Йен не знала, как так вышло, но была намерена разобраться. — Где та девушка? — Йеннифер огляделась. Недалеко от них лежала Цири без сознания. Чародейка подошла к ней и наклонилась, осматривая девушку. Первое слово, которое пришло в голову брюнетке — это «красивая». Девушка, спасшая ее была красива. — Кто она? — брюнетка подняла взгляд на Геральта. И тут Йен как будто все поняла. Ведьмак смотрел на Йен иначе, а порой даже и вовсе не смотрел на неё. Все его внимание было приковано к светловолосой девушке. — Цири. Мое право неожиданности. — Геральт не смотрел на женщину, он не отрывал взгляда от блондинки. Цинтрийка была слишком бледной, что пугало его. Он не знал, как ей помочь, отчего ещё сильнее злился. — Нам нужно в Аретузу. Там Тиссая. Она поможет нам. — Йеннифер начала шептать заклинание, ее руки загорелись рубиновым светом. — Она жива. Просто в некотором сне. Она восстанавливается. Но лучше, как можно скорее, попасть в Аретузу. ******       Цири открыла глаза, но тут же закрыла из-за слабости. Цинтрийка провела руками по кровати, вздернув от неожиданности брови, понимая, что лежит вовсе не на траве, как обычно. Кое-как сев, Цири провела по кудрявым волосам. Ванна бы ей не помешала, но девушка приняла решение найти сначала Геральта. С ним она чувствовала себя в безопасности, да и он прояснил бы ситуацию.       Последнее, что помнила Цири, — это глаза Геральта. Ярко-желтые, такие родные. Потом какая-то темноволосая девушка. А потом темнота. Девушка шла по какому-то замку. Темные коридоры, освещенные факелами. Холодные и безжизненные стены. Спустя, наверное, вечность, цинтрийка набрела на огромные двери, за которыми раздавались голоса. — Ни один ведьмак не ступал на порог этой школы. Так что не вынуждайте меня, Геральт из Ривии. — проговорила какая-то женщина возмущённым голосом. — Я не позволю вам ничего сделать с Цири. Я убью любого, кто притронется к ней. — грубо ответил ведьмак. Было слышно, как рыкнул. — Геральт. Мы не причиним ей зла. — спокойно сказала другая женщина, чей голос уже был знаком Цири. Девушка предположила, что это могла быть та таинственная Йеннифер.       Цинтрийка резко распахнула двери, из-за чего все взгляды тут же были прикованы к ней. Слегка смутившись, девушка вошла в зал. Но ее опередила Йеннифер, подойдя к ней, чародейка обняла ее. Йен почему-то ощущала какую-то теплоту смотря на эту маленькую девочку. — Йеннифер. А ты Цири. Рада знакомству. — женщина слегка улыбнулась цинтрийке и прильнула за плечо. — Я тоже. — как-то неуверенно проговорила Цири, посмотрев на Геральта. — Что произошло? — Ты, не изучая магию, смогла попасть в другое измерение, куда случайно переместилась Йеннифер после сложного заклинания. — сказала какая-то незнакомая женщина. — Меня зовут Тиссая де Врие. Я ректор школы магии Аретузы. — Цири немного растерялась от огромного потока информации. — Ты спасла мне жизнь, Цири. Я многим обязана тебе. Поэтому я буду обучать тебя магии. — темноволосая взяла руку Цириллы. — Правда, это огромная загадка, что ты умеешь колдовать без обучения и определенной жертвы. Кто ты такая, Цири? — Я просто княжна. — Цири вырвала свою руку. — Я никакая не чародейка. — вся ситуация ужасно злила. Она и сама понятия не имела, кто она и что она. А тут ещё перед кем-то отчитываться. Такое она позволяла только Геральту, потому что он не раз защищал ее. — Ты чародейка. — в зал зашел какой-то незнакомый мужчина. — В тебе течет Старшая Кровь. — Не подходи к ней, Стрегобор. — прорычал Геральт, встав рядом с Цири. Геральт ещё помнил их разговор о зле, а после смерть Ренфри из-за этого мага. Поэтому доверия к этому старикашке у него не было, нет и не будет.       Странный мужчина прошел вглубь зала, встав около стола. Оглядев всех присутствующих, он слегка усмехнулся и обратил свой взор на цинтрийку. — Она потомок самой Лары Доррен аэп Шиадаль. — Стрегобор сделал шаг в сторону Цири. — Ты один из последних представителей Старшей Крови. А скорее всего, и вовсе последний представитель. — сказала Тиссая. — Что такое Старшая Кровь? — Цири оглядела присутствующих, надеясь, что хоть кто-то ей объяснит, что происходит. — Немногим ведомо, что в далекие времена любой, обладавший хоть толикой способностей, мог перемещаться между мирами. Но затем произошло непредвиденное — миров стало больше, но врата между ними закрылись. — начал рассказ Стрегобор. — Для обретения утерянной власти над мирами эльфийские ведуны в процессе жесткого генетического отбора культивировали особый генетический материал — Старшую Кровь, который наделяет своего носителя тысячекратно более сильными способностями, чем те, которыми обладают сами Знающие. Этот дар позволял раскрывать гигантские и устойчивые Врата, сквозь которые могли перемещаться из одного мира в другой целые народы. Кропотливый многолетний труд приносит свои плоды: талантливая и прекрасная юная ведунья из древнего аристократического рода, Лара Доррен аэп Шиадаль, является носителем гена. Осталось совсем немного для окончания эксперимента. Возможно, уже ее ребенок станет именно тем, кто спасет эльфов и поведет их к новым мирам. Однако Лара влюбляется в человека, и Старшая Кровь смешивается с людской. Долгое время этот генетический материал даже самими эльфами считался утерянным, уничтоженным, ведь последней, в чьих жилах текла Старшая Кровь, была трагически погибшая Лара Доррен. Но, как оказалось, ген Лары перешел по наследству ее дочери, Рианнон, которая передала великое наследие эльфийской расы своим детям. — Получается, Цири — последний представитель Старшей Крови. — прошептала Йеннифер. — Именно. Ей суждено избавить нас от проклятия Белого Хлада. — ответил Стрегобор, наблюдая за цинтрийкой. Девочка не вызывала у него доверия. Да и не верил он, что она на что-то способна. Нужно было убедиться в этом.       Цири же, нахмурившись, побрела к выходу из зала, ничего не видя перед собой. Цинтрийка просто брела по замку, пока ее не догнал Геральт. Цири подняла взгляд на ведьмака, который тут же обнял ее. Девушка уткнулась носом ему в грудь, прижимаясь к мужчине, как к спасательному кругу. — Мы со всем разберемся. Обещаю. — прошептал ведьмак, прижимая к себе девушку.