Музыка свела нас

POV Костя Я остался. Открыл глаза. Лучи раннего солнца слепили мои глаза, от чего я прищурился. Она лежит рядом и мило сопит в мое плечо. Моя рука поглаживает ее волосы. Я просто поцеловал ее в лоб, пытаясь разбудить и она, наконец-то, открыла глаза. — Доброе утро — уголки моих губ поднялись. — Доброе — сонно, но так мило произнесла она и оставила поцелуй на моей щеке, -Который час? — Около шести. — Я могла ещё спать. Зачем ты меня разбудил? — она снова надула свои пухлые губы, пытаясь злиться на меня. Малыш, у тебя это не выходит, а если выходит, то очень мило. — Прости, не одному же мне собираться в институт — я поднялся с кровати и встал напротив окна, по которому тарабанил ливень. Типичная погода для осени, хоть я и люблю пасмурную погоду, но никак не ливень. — Уф, институт — я повернулся и увидел, как она закатывает глаза. Ты не представляешь, как я сильно туда не хочу, но просто не говорю этого и хочу казаться правильным, хотя сам бы с удовольствием свалил с пар Людмилы Валентиновны или совсем послал бы этот институт к чертям. А в данный момент просто зацеловал бы тебя до смерти и лежал так целый день. — Я вообще не помню, что было вчера — она взялась за голову и томно вздохнула. — Мы пришли домой и ты была очень уставшей, оно и понятно, чего ты ничего не помнишь. А хоть то, что просила меня остаться, припоминаешь? — спросил я и заметил удивление на ее лице. — Оу, нет. У меня безумно болит голова. Я только помню, как ты говорил, что вообще уйдёшь домой и не будешь ночевать и видимо я смогла уговорить тебя, да? — она хихикнула и поднялась с кровати за лекарствами. — Да — со смешком, выдохнув, ответил я. Да, ты смогла меня уговорить, потому что я ни в чем не могу отказать тебе, пока ты, уставшая и полу-убитая лежишь на кровати и вот-вот упадёшь в сон. Как ты стараешься надевать красивую обувь, чтобы казаться выше, но тем самым мучаешь себя до смерти, пока пытаешься не показывать то, как тебе больно. Но я ещё долго не буду признавать, что ты — моя слабость. Должен наступить тот момент, когда я с полной уверенностью смогу сказать, что ты — моя любовь, а не привычка. Я подошёл к шкафу, в котором была моя толстовка. Спортивная. Которую я положил сюда два дня назад, как только остался у неё. Натянув ее на себя, я посмотрел в зеркало и понял, что выгляжу слишком убито и для того, чтобы взбодриться — нужен кофе. — Будешь кофе? — спросил я, пока она натягивала на себя очередную толстовку, под которой пыталась спрятать такую идеальную фигуру. Зачем? — Да. Странно, что ты спрашиваешь, я ж никогда не откажусь — она посмеялась, как и я в ответ. — У меня резкое желание снять с тебя эту толстовку и надеть обычную облегающую водолазку — резко выдал я и увидел, как выражение ее лица изменилось, но она ничего и не ответила. Я зашёл на кухню. Открыл верхнюю тумбочку и нашёл турку, насыпав туда кофе. У тебя хороший вкус в выборе зёрен. Минута, две. Из турки начинает подыматься пена и я резко снял ее с плиты. Налив содержимое в две чашки, я добавил молока и заметил, как Аля вышла из комнаты. Такая милая, с ещё непослушными волосами. — Это тебе — я протянул кружку и услышал это тихое «спасибо». Я сделал первый глоток утреннего, до безумия горячего напитка и сел за стол, снова залипая в телефон. — Нам только через полчаса выходить. Мы слишком рано проснулись — хихикнула девушка и села напротив. — Мне кажется, одна кружка кофе не поможет с этим сонным состоянием — устало протянул я, отложив телефон в сторону и сделал последний глоток. Чашка кофе за пять минут — мой рекорд. — Только не смей делать ещё кофе. Это вредно — она взяла меня за руку. Господи, не делай так, это сводит меня с ума. — Ну раз уж ты сказала, то не буду — я улыбнулся и встал из-за стола. Как же мне нравится, как ты меня отговариваешь что-то делать. Господи, почему я влюбился? А может, ты — просто привычка. Вредная привычка, без которой я не могу? — Идём. Можем раньше прийти в институт. Заодно повторим ноты — она снова улыбнулась и так же встала из-за стола, подойдя ближе ко мне. — Да, давай. Мы все равно уже собрались — я оставил поцелуй на ее лбу и всполоснул чашки. Я не понимаю, что это. Что это за чувства. Видимо, я до сих пор не могу определиться, любовь это, или привычка. Я встречал разных девушек. Сразу видел в них только одно — они просто были со мной из-за популярности. Делали больно. Бросали, потому что я уже был не нужен. В ней я вижу любовь. Самую настоящую. Привязанность. Иногда я говорю себе «Остановись. Может она — не твоя судьба? Впереди много времени, тебе всего 22 года», но сразу после этих мыслей подходит она и нежно целует меня, держа за руку. Тут же эти мысли улетают. Мы выключили свет во всей квартире и уже стояли в коридоре, одеваясь. Я резко вспомнил, что не взял с собой тетради для тех пар, которые у нас есть сегодня. Обнаружив, что в рюкзаке действительно ничего, кроме музыкальной литературы (которой у нас сегодня нет) — не лежит. — Аль, — протянул я и она подняла голову, пока завязывала шнурки на ботинках, — Похоже нам придется быстро забежать ко мне — продолжил я и посмотрел на неё. — Да, хорошо. А зачем? — Я не знал, что сегодня буду ночевать у тебя, поэтому тетрадей на сегодняшнюю пару у меня нет. А сегодня, как ты знаешь, будет фортепиано. Мне не очень хочется кидать дрова в уже разожженный костер — я натянул саркастическую улыбку и закрыл рюкзак, закидывая его на плечо. — Прости. Мне ж действительно хорошо с тобой. Я уже не знаю, как буду эту неделю одна оставаться — грустно протянула Аля и её руки проникли мне под пальто, обнимая за талию. — Может и не одна — тихо прошептал я, положив свою голову ей на макушку. — Всмысле? — спросила она и на ее лице появилась легкая улыбка, — Это ты намекаешь на то, что мы все-таки сможем всю эту неделю быть вместе? — Возможно. Я не уверен, но постараюсь — хохотнул я и открыл дверь квартиры. Ливень, к счастью закончился, правда на улице все было в лужах. Она, уже радостная, все так же держала меня за руку. Я так люблю, когда ты счастливая. Маленькая моя, счастливая ты будешь со мной всегда. Я никогда и никому не позволю тебя обидеть. Я не хочу ей делать больно. Я постараюсь этого не делать, хоть я и черствый человек. Я бываю последней тварью в отношениях и иногда думаю только о себе. Но именно с ней, с моей вредной привычкой я постараюсь сдерживать себя в том, чтобы не накричать на неё. Я не хочу ее пугать. Слышишь? Не хочу терять. Потерять «привычку» — это, видимо, худшее, что может быть. Не так ли? У вас когда-то забирали любимую игрушку со словами «ты уже вырос/ла», с которой вы были все свое детское время. Это те же чувства, только больнее. Я не смогу пережить, если у меня заберут её когда-нибудь. И сам постараюсь не делать хуже. Год назад. — Мэл, у меня к тебе просьба — с щенячьими глазками мило произнесла Настя. Моя девушка. — Какая? — протянул я, не отрываясь от очередной игрушки в телефоне. — Я видела недавно красивое платье в магазине. Но оно не дешевое. Дай денег пожалуйста — попросила девушка и я в очередной раз тяжело выдохнул, так как понимал, что сейчас начнётся. — Ты серьезно? Который раз ты просишь деньги на это «красивое платье»? — я слегка повысил голос и поднялся с кровати, кинув телефон на одеяло. Она уже в миллионный раз просит у меня деньги. — Чего ты кричишь? Я же просто попросила деньги на платье. Тебе скоро идти на М1 на красную дорожку. Хочешь, чтобы я тебя опозорила и пошла в чем-то старом? — так же повысила голос она на меня. Снова ссора. Снова я устаю от этих токсичных отношений, которые я уже не могу назвать отношениями. — Обязательно покупать очередное платье, которое ты оденешь один раз и оно будет висеть в шкафу?! — Я тебя просто попросила, чтобы ты дал мне денег! Я не прошу многого — крикнула Настя и встала с кровати. — Блять! Да иди ты к черту! Ты уже вот здесь сидишь со своими деньгами! — кричал я на девушку и подставил руку к горлу, — Ты думаешь хоть о чем-то другом?! Иногда складывается ощущение, что кроме «давай я выложу совместную фотографию» или «зай, дай денег» ты ничего не знаешь! Я вместо этого слышу «та пошёл ты, мне нужны только деньги и твоя популярность!» — Что с тобой, черт возьми, такое?! — крикнула она, — Забирай свои деньги, если я должна пойти к черту! Они мне не нужны! — она бросила деньги куда-то в сторону из своего кошелька, который схватила с тумбочки. — Признайся уже наконец-то! Для чего я тебе нужен был?! — резко выдал я, чего не ожидал от себя сам. — Для денег! Да! Господи! Да! Ты бесчувственный! С тобой невозможно строить отношения! Последние полгода мне от тебя нужны были только деньги! И я это признаю! Ну что, тебе больно, да?! А мне не было больно, когда ты, сука, каждый вечер орал на меня не из-за чего?! Мне не было больно, когда ты уезжал на свои концерты, которые тебе точно уж важнее, чем любимый человек?! Мне не было больно, когда я готовила тебе ужин весь вечер и ждала тебя с офиса каждый гребаный день, не зная, вернёшься ты или нет?! В итоге еда остывала и я ложилась спать одна, прочитав сообщение «Любимая, я сегодня не приеду, у меня много работы»! Пошёл ты! Самовлюбленный кретин! Ненавижу тебя! — это были её последние слова перед тем, как она громко хлопнула входной дверью с другой стороны. Какой же я идиот. Придурок. Почему я не видел себя со стороны раньше? Теперь я чувствую то же, что и она, когда была со мной в отношениях. Снова я неделю сижу дома, никуда не выходя. Да, я быстро отхожу от такого. Эти отношения были не такими прекрасными, как хотелось бы. В последнее время мы часто ссорились и я знал, что ни к чему хорошему это не приведёт. Она пришла единственный раз за эту неделю, чтобы поставить точку в конце этой истории. Очередной, несложившейся истории в моей тяжёлой жизни. Настя забрала все свои вещи, оставив подарки, которые я ей дарил раньше, на столе. Правда, платья забрала. Мы не кричали друг на друга, а делали вид, что не замечаем. Мы были слепы в тот момент, когда расставались. Когда она съезжала. Да, последние два месяца я ничего к ней не чувствовал. Абсолютно. Но оставался в отношениях. Думал, может пройдёт? Нет. Не прошло. Я по прежнему ничего не чувствую к ней. И с одной стороны даже рад, что мы больше не вместе и нет этого груза на плечах. А с другой стороны уже не будет человека, ради которого мне нужно будет приходить домой. Нет того, кого я могу обнимать и целовать, когда захочу. Мне тяжело строить отношения с девушками и уделять им уйму времени. У меня работа, концерты. Я уже молчу про окончание университета. В основном, многие используют меня, как игрушку. И это действительно больнее всего. Чертовски больно. Наше время. — Мы уже пришли — я открыл дверь своего подъезда и мы быстро зашли в него, чтобы долго не затягивать, так как до пар осталось около 30ти минут. Я зашёл в спальню. Перерыл все полки, ящики, шкафчики и наконец-то нашёл нужные тетради с учебниками. Сложив их в рюкзак и одновременно выложив все ненужное, я тут же его закрыл и схватил девушку за руку, выйдя из квартиры. Мы действительно хотели посидеть в аудитории одни, повторяя каждую ноту. Это в десятки раз лучше, нежели находится среди большого количества студентов, где невозможно сосредоточится, пока в аудитории шум, крики и оры. Кто-то ссорится в очередной раз, кто-то очень громко учит произведение. Мы уже подходим к огромному зданию. Сдаём наши пальто, повесив их на один крючок. Гардеробщица мило улыбнулась нам, от чего улыбка, который раз за это утро, появилась и на наших лицах. Шаг за шагом, с каждой ступенькой мы приближаемся к аудитории, где будет проходить пара фортепиано. Та самая пара и та самая преподавательница, с которой у нас проблемы. Ужас, что ещё сказать. — Прошу, дама заходит первая — я протянул руку в аудиторию, открыв дверь в неё. — Спасибо — она мило улыбнулась и зашла в кабинет. Он действительно выглядит таким огромным со стороны, когда там нет ни-ко-го, кроме нас. Мы сели за самую последнюю парту и принялись повторять все, написанные нами вручную, конспекты. Какой ужас. Конечно, на заочном обучении было в миллиарды раз лучше. Ты просто сидишь дома, изредка повторяешь теорию и приходишь сдавать экзамены. И то, некоторые учителя могут поставить зачёт автоматом. Но. Я сделал это ради неё. Только для того, чтобы находится рядом с ней все своё время. Черт, Аля. Я действительно не могу без неё уже. Без моей привычки, от которой будет очень больно избавляться. Я не хочу, чтобы кто-то у меня забрал мою самую любимую девочку. Такую милую, стеснительную, закрытую, но мою. Мне так нравится, как она закрывает ладони своей большой толстовкой. Как она мило смущается, когда я беру ее за руку. — До чего же ты красивая — прошептал я, взяв ее за руку и оглядывая Алю с макушки головы, до самого подбородка. — Тебе так нравится меня смущать? — она слегка покраснела, улыбнулась, опустив взгляд вниз и сплела наши пальцы. — Да. А ты только поняла? — ответил я и прикоснулся губами к её щеке. Вокруг нас не было никого. Тишина. Дыхание. Биение двух сердец, которое слышно всегда, когда мы находимся рядом. Через 15 минут аудитория начала заполняться людьми. Первая пара была фортепиано. Наша самая не любимая пара, так как отношения с преподавательницей у нас ужасные. Надеюсь, что ты все выучила? Я переживаю за неё намного больше, но я не буду этого показывать. Звонок. В аудитории были почти все. — Добрый день, студенты! Начнём с домашнего задания. Как раз я вдалеке вижу Драгуш. Вас обоих с Бочаровом не было два дня. С тебя и начнём, Алина — косо преподавательница посмотрела на нас. Я лишь отпустил руку девушки и посмотрел на неё, сказав своим взглядом «все будет хорошо». Она села за фортепиано. Я просто утонул в ее игре. В ее горящих глазах. Давно известно, кем она будет в будущем. В ближайшем будущем, которое у неё будет совсем скоро, это уж точно. Аля сыграла просто идеально, не запинаясь ни на одной ноте с этом сложном произведении. Но нет, преподавательница, даже не дослушав ее игру, нашла, к чему придраться. — Ты конечно извини, но я не думала, что на бюджете будут учиться такие глупышки. Твои родители дали взятку ректору, это уж точно. Других вариантов у меня нет. Какая же ты безталантливая — грубо сказала в ее адрес учительница. Аля словно подорвалась с места и выбежала из кабинета. В слезах. Я видел, как ей было больно. Я ничего не сказал, а просто встал с места и вышел за девушкой. Я должен ее успокоить, ведь Людмила Валентиновна совершенно не права. — Аль — произнёс я, как увидел её на лестничном пролёте, — Успокойся, все будет хорошо — я положил руку на ее колено, пока она плакала и смотрела в окно, укутываясь в толстовку ещё сильнее. — Ничего уже не будет. Я её ненавижу — она говорила очень тихо. Было слышно всю боль в ее голосе, — Ты не представляешь, как меня затрагивает тема про родителей. Я ненавижу, когда говорят, что якобы они заплатили за меня. — Я тебя понимаю. Пожалуйста, успокойся и пойдём назад. Она тебя не будет трогать. Если будет орать и придираться, то только ко мне. Я не хочу, чтобы тебя обижали, слышишь? Особенно какие-то ужасные преподаватели — я взял ее лицо в свои ладони, прикасаясь к губам. На них оставались капли слез. — Нет. Ты не можешь не понимать, потому что не знаешь всего — сказал она, что поставило меня в ступор. — Чего именно я не знаю? — Позже. Не сейчас. Я не хочу рассказывать про наши отношения с родителями именно тут. Все дома — она обняла мою руку своими маленькими ручками, которые были укутаны в толстовку, — Ты же останешься у меня? — она заглянула в мои глаза, а я улыбнулся в ответ. — Какая ты хитрая — посмеялся я и она наконец-то улыбнулась в ответ, — Останусь конечно, куда я денусь? — я обнял её. Она спрыгнула с подоконника и мы вместе, за руку зашли в аудиторию. Людмила Валентиновна лишь косо посмотрела на нас и продолжила слушать нашего одногруппника, который играл то же произведение на фортепиано, что и Аля. Сказать, что это было в разы хуже, чем у Али — ничего не сказать. Они играл не на тех октавах и очень фальшивил, нажимая вместо ноты «соль» ноту «ля». — Молодец! Это было очень чувственно. У тебя просто горят глаза! — восхищалась она Пашей, хотя вне глазах было видно лицемерие и сплошную неприязнь к нам с Алей. Я лишь закатил глаза и сел за парту рядом с Алей. Пара закончилась, но очередь до меня не дошла. Людмила Валентиновна не успела опросить всех. Как только прозвенел звонок, мы пошли с девушкой с буфет, чтобы снова выпить кофе, только уже обеденный, а не утренний. Я до сих пор хожу сонный и уставший, поэтому вторая чашка не будет лишней. Я засунул деньги в автомат и сделал две порции кофе. Американо и латте. Ее любимый латте. Самый большой, который только был. — Ты будешь булочку с корицей? — мило поинтересовался я, наблюдая за тем, что из осталось не так много. — Не знаю — она посмотрела в пол, снова смущаясь. Невозможно удержаться перед твоими краснеющими щеками. — Держи — я протянул ей свежую, только испечённую булочку, которую купил. — Спасибо — она улыбнулась и села за столик. Это большой перерыв, поэтому времени утрам достаточно, чтобы пообедать. Ещё одна пара и мы пойдём домой. Я уже хочу, чтобы она высказалась мне. Я хочу узнать ее полностью. — У тебя пенка от кофе на верхней губе — хихикнул я, приближаясь к ее губам. Она снова ответила на поцелуй. Естественно, пенки и не осталось. Аля положила голову на мое плечо, заглядывая в окно. — Сегодня погода такая красивая — прошептала девушка, делая следующий глоток напитка. — Не знаю. Ты красивее — произнес я и поцеловал ее в макушку. Я услышал, как она улыбнулась. Так же искренне, как всегда. Следующая пара была лучше, чем прошлая, поэтому пролетела она довольно быстро. Мы идём домой, в пальто, держать за руки. Стало теплее, чем было утром, поэтому можно было не застегиваться.