Поддаться искушению

Лайнелл метался по палате и шёпотом костерил Риайна. Почему шёпотом? Да потому, что высказаться было просто необходимо, а обижать Ри не хотелось. Ведь с точки зрения людей, это было похоже на то, как будто школьник вместо экзамена защитил докторскую. Но если на Земле выпускники попадают в больницы с нервным срывом, то Риайн оказался в палате с физическими травмами. С точки зрения рнейцев, повреждения были средней тяжести и под «медицинский случай» не попадали, вот только восстанавливался Риайн очень медленно. Когда сразу после боя медики развели руками, признаваясь в бессилии привести пациента в чувство, Найру-Но-Саари транспортировали в больницу. А уже утром туда же определили и Риайна, который за ночь так и не смог срастить кости. Лайнелл уже вторые сутки не отходил от своего жениха. Дважды к ним заглядывал Ро-Саари и сейчас появился в третий раз. — Риайн, что такого ты вытворил с Найрой, что он до сих пор без сознания. — Энергетический удар, — хмыкнул Риайн. — Земная техника. Только я сам не ожидал, что эффект будет таким сильным. — А ну рассказывай! — велел Ро-Саари. Риайн вздохнул и начал каяться. Из его рассказа Лайнелл понял, что клетки рнейцев похожи на микроаккумуляторы, которые способны накапливать жизненную силу и держать заряд. А при необходимости — мгновенно разряжаться, создавая что-то вроде молнии, которая бьёт в больное место, ускоряя регенерацию. Это накапливание жизненной энергии как раз и объясняет возрастное «застывание». Когда вся полученная энергия идёт в клеточное хранилище и на построение нейронных связей, не оставляя ничего на физический рост. Ведь что бета, что альфа умственно развиваются только в этот период. К возрасту взросления клетки под завязку наполняются силой, а когда наступает переполнение резерва, происходит гормональный скачок и, как следствие, ускоренный рост тела. Идею «энергетического удара» ему подсказали восточные единоборства, в которых то и дело проскальзывала какая-то «энергия ци», циркулирующая в теле. А когда Риайн додумался соотнести эту «ци» с энергетическим потоком, то всё встало на места. Вот только из электронного самоучителя Риайн так и не понял, как заставить эту энергию выйти наружу, ведь рнейцы использовали её только внутри тела. Для этого ему понадобился тот полёт на Землю. Риайн сумел найти настоящего мастера и побеседовать с ним. Старый китаец секрета из своих знаний не делал. Показал несколько медитативных техник для того, чтобы почувствовать свою ци и объяснил, что выпускать энергию надо именно в момент физического удара. Скорее всего тот мастер даже не предполагал, что за неполный день инорасник сможет понять всё таинство духовного развития. А Риайну и не надо было, он уловил главное: в момент соприкосновения кулака с препятствием возникают небольшие травмы кожного покрова и на их излечение устремляется энергия. Всего-то и надо послать больше, как при переломах пальцев. По возвращении на Рнейме Риайн до последнего дня сомневался, кого именно вызвать на бой: мастера или обычного альфу? Он пытался отработать технику в тренировочном зале, но если энергия собиралась послушно, то выходить наружу не хотела. Пока однажды, за два дня до объявленного боя, Риайн не послал вслед за ударом свою мысль и направленное желание смести преграду. Резкий отток энергии заставил Риайна пошатнуться, тренировочный щит устоял, а вот стена, на которой он висел, оказалась пробита насквозь. И Риайн наконец-то всё понял. — Вот так я его и ударил, — закончил он свой рассказ. — Не знаю, может я выплеснул силы больше, чем собирался? — Как восстановишься, покажешь мне эту технику. Зато теперь понятно, почему Найра в коме, хотя повреждений практически нет. Ладно, будем ждать, чем всё это кончится. — Господин Найра-Но может умереть? — взволнованно спросил Лайнелл. — Может, — спокойно согласился Ро-Саари. — И что тогда? У Риайна будут проблемы? — Нет, с чего бы это? Ах да, простите, господин Керми, всё забываю, что на Земле из-за любой случайной смерти устраивают шумиху. У нас — нет. Вызов на бой был официальный, Найра — опытный альфа и сильный боец. Возможность отказаться у него была. И раз он проиграл — то это полностью его вина. — А если бы Риайн погиб? — прищурился Лайнелл. — Всё то же самое. Только если бы Найра намеренно убил уже поверженного противника — тогда бы его казнили. Ро-Саари вышел, а Лайнелл повернулся к бледному измученному Риайну. — Ри, пообещай мне, что больше не будешь затевать подобные безумства, — попросил он, присаживаясь на край постели. — Не могу, — прямо ответил Риайн. — У меня впереди будет ещё не один десяток боёв. Но одно скажу точно: они все будут обоснованы необходимостью, а не минутной блажью. Лайнелл вздохнул и спрятал лицо в ладонях. Он связал свою жизнь с альфой, рнейцем, а значит всё происходящее нужно принять как факт. И то, что его возлюбленному всегда может грозить опасность, и то, что ещё не раз он будет вот так переломанный лежать в кровати, а он, Лайнелл, будет посреди ночи бегать на кухню ему за едой. — Ллайе, ты чего? — коснулся Риайн его руки. — Страшно, — признался Лайнелл. — Но представить свою жизнь без тебя — ещё страшнее. Риайн вышел из больницы через три дня, а потом ещё неделю отъедался, восстанавливая потраченный резерв. За это время он стал ещё крупнее и теперь Лайнелл макушкой даже не доставал ему до плеча. На скулах Риайна проступила третья полоса, показывая всем, что перед ними взрослый альфа, имеющий право самостоятельно принимать решения и сам же за них и отвечающий. И первый вопрос, который он задал, окончательно встав на ноги, был: — Ллайе, ты будешь моим бетой? — А разве я ещё им не являюсь? Мы и так вместе и живём, и спим, и метку ты мне поставил, и в Род ввёл. Тебе нужно что-то ещё? — Право убить любого, кто попытается забрать тебя у меня. Да, сейчас ты член Рода, но официально — свободный, гормонально независимый бета со всеми правами. Ты можешь жить с кем угодно, да и спать тоже. И если однажды ты захочешь уйти от меня к другому, то я ничего не смогу с этим сделать. Мне останется лишь смириться. Только я — альфа, а все альфы — собственники. Я буду постоянно раздражаться от мысли, что ты не полностью мой. Это будет похоже на охоту — я буду гнать от тебя всех, в ком увижу хоть тень угрозы. Ты этого хочешь? — Вот как? Значит просишь брак без права развода? — Да. После этого никто из альф даже не посмотрит в твою сторону. А ваших землян я буду иметь полное право убить и никто меня не осудит, даже по вашим законам. Лайнелл прошелся по комнате и остановился у окна. Риайн задал ему сложный вопрос. Нет, в своих чувствах он не сомневался. Слишком хорошо Лайнелл помнил свой ужас, когда Риайн с пробитой грудной клеткой рухнул на арену. Дни, проведённые в больнице, бессонные ночи у кровати… Но вот так, раз — и окончательно, до конца жизни… Риайн не мешал ему думать, просто молча стоял, привалившись спиной к стене и смотрел. Лайнелл затылком ощущал его взгляд, от которого по позвоночнику бежали мурашки. Такой не отступит, не передумает. Даже если Лайнелл сейчас откажется, то Риайн всё равно будет его дожимать, пока однажды он не сдастся и не согласится. А так ли сильно хочется бегать и мотать себе нервы? — Я согласен, — тихо выдохнул Лайнелл и, повернувшись, повторил, глядя Риайну в глаза: — Я согласен быть твоим бетой. Хищная улыбка растянула его губы. Риайн прищурился и плавно скользнул к нему за спину, провёл языком по метке и резко вонзил клыки. Лайнелл аж задохнулся от опалившего его жара. Член встал мгновенно и предвкушающе поджался зад в ожидании удовольствия. Вот только отпускать его Риайн не спешил — так и стоял за спиной, прокусив шею. А возбуждение только нарастало, одно неловкое движение — и Лайнелл кончил только от того, что Риайн крепче прижал его к себе за бёдра. Низкий вибрирующий рык показал, что кончил тут Лайнелл не один. — Вот теперь — точно мой! — выдохнул на ухо Риайн, вытащив клыки и зализывая ранку. Эпилог Политику Лайнелл не любил и предпочитал не лезть туда. Ему вполне хватало амбициозного Риайна, являющегося действующим членом Совета Рода, в который входили пятьдесят альф и сотня бет. И какие бы бредовые идеи не рождались в голове Риайна, сто сорок девять рнейцев вполне справлялись с одним выскочкой. А если беты не могли образумить словами, то альфы вразумляли кулаками. Когда Ри возвращался с очередного Совета со сломанным носом, Лайнелл только сокрушенно качал головой и шел на кухню за сладким. Истины ради надо сказать, что Риайн учился на своих ошибках и дважды не огребал за одно и то же. Через два года после начала их полноценных отношений, Риайн уже прекрасно разбирался в делах Рода и удовлетворительно — во внешней политике. Даже участвовал в нескольких межпланетных переговорах. Вот и в этот раз Рнейме ждала официальную делегацию. С Земли. Эта встреча вполне могла обойти Лайнелла стороной, как и многие другие, если бы не одно «но». Вместе с дипломатами на Рнейме прилетали его родители. Получив такую новость, Лайнелл даже растерялся, не зная, как на неё реагировать? Его статус замужнего беты не был ни для кого секретом, а посольство Земли часто привлекало его к решению конфликтов между землянами и рнейцами. Ведь Лайнелл прекрасно знал одних и понимал других. Но родители? Они-то зачем сюда летят? Можно конечно было предположить, что соскучились, вот только Лайнелл помнил, что в своё время они расстались не слишком довольными друг другом. Билет на другой конец Вселенной стоит совсем недёшево, что уж там говорить о возможности попасть в состав официальной делегации. Нет, им точно от него что-то надо. — Волнуешься? — муркнул Риайн, прижимаясь к нему со спины. — Переживаю. Точнее, не жду ничего хорошего от этого визита. Предупреди Ро-Саари быть готовым к провокации и неприятностям. Встречать прибывших дипломатов Лайнелл не полетел. Совет и сам прекрасно справится, а с него одного завтрашнего приёма хватит. Вместо этого он сел за своё последнее хобби — попытку разложить в правильном порядке чертежи трехтысячелетней давности. Это был план постройки первой автономной космической базы рнейцев, которая считалась давно утерянной. А вот Лайнелл был уверен, что её потом просто перестроили во что-то другое. И если ему удастся правильно определить первоначальную планировку, то можно будет сравнить с базой данных и одной легендой на Рнейме станет меньше. А вся проблема была в том, что в момент проектирования это был секретный объект, поэтому в наличии был лишь набор планов секторов, без какой-либо ориентированной привязки. Как кубики лего: хочешь самолёт сложи, хочешь — поезд. Но всё-таки одну закономерность Лайнелл увидел… Звонок с посольского номера заставил выругаться, сбив только что родившуюся мысль. — Слушаю! — раздраженно бросил, включая голографический экран. — Лайнелл! — появилось перед ним лицо отца. — Мы с матерью надеялись, что ты нас хотя бы встретишь! А ты даже не позвонил, хотя знал, что мы прилетели. — Пап, вообще-то я на работе… — Ну да, мне сказал наш консул. В архиве сидишь. Но ты же там не привязанный? Неужели нельзя было отгул взять, чтобы с родителями увидеться? — Завтра увидимся, на приёме. — А нам что, с сыном больше чем о политике и поговорить не о чем? — Я подъеду через полчаса, — излишне резко ответил Лайнелл и сбросил звонок. Кинув грустный взгляд на разложенные чертежи, Лайнелл вздохнул. Как бы то ни было, а родителей Лайнелл любил, обида уже сгладилась, но встречи с ними он всё равно опасался. И даже не столько встречи — сколько их осуждения. Он надеялся, что на официальном приёме в присутствии рнейцев они не станут высказывать претензии, а вот наедине вполне могут. Но делать нечего — идти надо. Хорошо ещё посольство Земли расположено совсем рядом — на другой стороне парка, к которому примыкал музей. В здание посольства Лайнелл зашел, как к себе домой. Кивнул охраннику, поздоровался с секретарём, узнал, где разместили вновь прибывших и через десять минут вошел в номер. — Лайнелл! — ещё на пороге встретил его обрадованный голос матери. — Как же ты изменился! Поправился и даже подрос! — Мам, мне не пять лет, чтобы меня тискать, как пекинеса, — улыбнулся Лайнелл, выворачиваясь из объятий. С некоторых пор Лайнелл стал замечать, что присутствие разумных в личном пространстве нервирует, а вот такие, даже дружеские объятия — раздражают. Тогда Риайн ему пояснил, что это одно из действий брачной метки. Она не препятствует физическим контактам, но делает их не очень приятными для носителя. И он, Риайн, будет испытывать то же самое, если к нему кто-то полезет обниматься. — Лайнелл! Мы же скучали! Ты улетел, поставив нас в известность лишь сообщением! Напоминать о том, что родители не отвечали на звонки, потому что пропадали в судах, он не стал. Да, Лайнелл знал, что отключенная связь — это мера безопасности, а не вина родителей, но всё равно было неприятно. А дальше начался пустой разговор: а у нас… а помнишь… а ты как? Слушать сплетни, то есть новости, про соседей и школьных приятелей Лайнеллу было неинтересно. Он давно уже распрощался с Землёй и её жителями. Теперь ему было всё равно, что «…та рыженькая, Лиза, с которой вы вместе собак выгуливали, за Криса замуж выскочила, а у Дейва уже двое…». — Лайнелл, — вдруг поменяла тему мать. — Ты же не вернёшься, да? — Да, мам. Если вам ещё не сообщили в посольстве, то я замужем и теперь официально зовусь Ллайе-Хат-Саари. Неужели вы сюда прилетели лишь затем, чтобы спросить меня об этом? — Вообще-то мы прилетели, чтобы тебя отговорить, — заявил отец. — То есть вы хотите, чтобы я бросил супруга, семью, Род и вернулся на Землю обратно доучиваться в Академии связи, которую я ненавижу? — Ну зачем же, — возмутилась мать. — Ты можешь выбрать другую профессию. Тебе от государства грант дадут! — Только чувств они мне не дадут! — разозлился Лайнелл. — Не дадут любви, семейных вечеров и близкого человека! — Инорасника, — поправил отец, на что Лайнелл только покачал головой. — Зря я подумал, что вы сможете меня понять. — Мы-то понять можем, — возразил отец. — А вот Земля — нет. С момента своего брака ты числишься гражданином Рнейме, а значит, в гражданстве Земли тебе будет отказано. Более того, если это случится, то Лайнелла Керми больше не будет существовать, останется только Лайнелл Саари. И здесь получается политический прецедент. Поскольку браки с представителями других рас Земля не признаёт, то тебя приравняют к «умершему». Понимаешь, Лайнелл? — Понимаю. Вас за этим заставили прилететь? Сделать из моей истории публичное дело? Вернусь — хорошо, можно будет пудрить всем мозги дальше. Как же, трогательная история, как бедного мальчика Земля вытащила из лап инопланетян. А не вернусь — пал смертью храбрых. И нет больше такого человека. Вот только, сколько не зарывай голову в песок — жопа всё равно наружу торчать будет! — Прости, Лайнелл, мы действительно тебя любим! — всхлипнула мать и обняла сына. — И вы всё равно будете знать, что я жив. Домой Лайнелл вернулся раньше обычного, а вечером долго искал утешения в объятиях супруга. На официальный приём он не пошел из принципа, а через три дня посол Земли на Рнейме лично вручил ему копию свидетельства о смерти Лайнелла Керми. — Господин Наваго, хоть вы понимаете, что творит ваше правительство? — Не всегда, Ллайе-Хат, не всегда. Но выбора у меня нет. Я же могу и в дальнейшем рассчитывать на наше с вами сотрудничество?