Отцы, но никаких детей

— И, пожалуйста, не забудь скатерть! Разумеется, он не забудет. Неро улыбнулся машущей ему вслед девушке, искренне надеясь, что получилось достаточно убедительно. Он и рад бы забыть, чего уж там. Пусть бы Кирие на него накричала, пусть бы обиделась и неделю с ним не разговаривала! Пусть бы... Но Кирие, кажется, не умела кричать. Если что-то шло не так, она просто делала такое лицо... Такое... Невинное. Удивленное. Удивленное, и немного – совсем чуть-чуть! – виноватое, как если бы это из-за нее случился конфуз, как будто именно она была ответственна за то или иное «не так» и поэтому ей было очень стыдно. Неро понятия не имел, как себя вести в подобной ситуации, так и не научился за годы совместной жизни. Вот как сейчас. Вчера Кирие попросила его после работы в мастерской купить новую скатерть для праздничного стола. В этом году она решила превзойти саму себя: список продуктов не поместился на трех листах, коробки с украшениями мостились везде – даже между цветочными горшками на подоконниках, – а в числе приглашенных значились, наверное, все до единого сироты Фортуны. Неро был не совсем уверен в том, что все они поместились бы в их скромной квартирке, а ведь вдобавок ко всему обещалась приехать Нико... Словом, суматоха предстояла еще та, и пока Неро об этом думал, перебирая двигатель от старой Ямахи, из его головы совершенно вылетела другая мысль. О злополучной скатерти. Именно поэтому сегодня у Кирие снова было это чуть-чуть виноватое выражение лица. Поэтому сейчас он снова чувствовал себя не в своей тарелке из-за того, что не в состоянии делать все по-человечески сразу, и что его любимая вновь и вновь вынуждена надевать эту набившую оскомину маску. — Сегодня точно не забуду, — буркнул он, машинально утирая нос по старой привычке. — Вернусь через пару часов, как раз успею к прибытию Нико. Но вышло иначе. *** — Ну-ка отошел от моей прелести! Парень вздохнул, даже не думая прерывать осмотр задней части фургона, вокруг которой с задумчивым видом кружил. Время, проведенное бок о бок с этой нетерпеливой особой не пропало даром: ее зычный голос он мог бы узнать даже пропущенным через синтезатор речи. — И тебе привет, — рассеянно протянул Неро, опускаясь на корточки и касаясь подушечкой указательного пальца края выхлопной трубы. Кожа тут же окрасилась в черное, стала влажной, маслянистой. — Рановато явилась, мы ждали тебя только к вечеру. Нико, судя по скрипу обуви, медленно обходила трейлер, раз за разом похлопывая его по металлическому боку, словно старого приятеля. — Кончай заговаривать мне зубы, дорогуша. Куда намылился? — Никуда, — пожал плечами Неро, чувствуя, как засосало под ложечкой. Это было странно, ведь он в самом деле никуда не собирался. Кроме, пожалуй... — Кирие просила кое-что докупить, вот думаю, не сгонять ли в центр, там еще должно что-то работать. — Сгонять? Вот на нем? — Нико постучала костяшками по фургону и фыркнула, — милый, а ты головой случайно давно не прикладывался? Она уже завершила свой приветственный обход вокруг машины и теперь возвышалась над Неро, сверкая широкой едкой ухмылкой. — Так вот, если ты забыл, улицы вашего чудного захолустья выложены брусчаткой, и я всю жопу себе отбила, пока добиралась до вас на велорикше какого-то мужика. Не вздумай повторять мой подвиг на Красавчике Джо. — На че... На ком? В этот момент в гараже показалась Кирие, и шансы Неро разузнать что-нибудь о Красавчике тут же испарились как дым, стоило девушке окликнуть раннюю гостью. Впрочем, смотреть, чем дело кончится, у него желания не возникло. Наверняка сейчас его невоспитанная и чересчур громкая подруга повиснет у Кирие на шее, а та не сможет возразить – ей и в голову не придет! – и на добрых полчаса дом увязнет в восторженных воплях и сладких сахарных сюсюканьях. Рассудив так, Неро решил, что нет уж, пора смываться. Ему еще весь вечер предстояло в этом всем вариться. Он выскользнул из гаража через боковую дверь и зашагал по каменной мостовой, без особого интереса поглядывая по сторонам. Раннее предновогоднее утро, пусть это и было оно, мало чем отличалось от любого другого утра. Этой зимой праздник не могли спасти ни разноцветные гирлянды в окнах домов горожан, ни морозный воздух, ни запах свежей хвои, щекочущий ноздри почти из каждого переулка с елочными рынками. Возможно, дело было в отсутствии снега. А может, в чем-то еще. Холод, между тем, отбивался паром изо рта и колюче кусал за уши, так что после нескольких кварталов Неро, запоздало сообразившему, что перчатки он забыл, пришлось сунуть руки в карманы и поглубже надвинуть капюшон. Магазины и скобяные лавки, конечно, оказались закрыты. Даже в центре, куда Неро добирался пешком целый час, не оказалось ни единой подсвеченной витрины: всюду его встречали наглухо закрытые ставни и двери с угрожающе поскрипывающими амбарными замками. На рынке, куда он заглянул по пути, переминались с ноги на ногу в надежде согреться несколько торговцев молочкой, у которых, ясное дело, скатертей в ассортименте тоже не нашлось. — Извини, сынок, — развел руками крупный бородатый старик с красным носом, принимаясь отсчитывать сдачу за только что проданный семейной паре бутыль ряженки, — сегодня уж ничего не работает, праздник ведь. Бери молоко? Свежее. Неро вежливо отказался и повернул назад. Снова у Кирие будет это виноватое лицо... *** Ноги сами повели его знакомыми тропами. Оперная площадь, ржавый портовый мост, заброшенные шахты… Неро даже почти не удивился, когда спустя некоторое время увидел перед собой не улицу с домом, в котором они с Кирие жили вот уже пять с лишним лет, а мрачные своды старого замка. Фортуна. Это памятное место не слишком-то изменилось. Те же готические шпили, острые, устремленные в небо; каменные арки и колонны, часть из которых разрушилась давным-давно, а другая – относительно недавно, когда Неро самым неожиданным образом открылась истина об Ордене Меча; грубо сложенные, и вместе с тем изящные крепостные стены. После событий пятилетней давности Неро побывал здесь лишь несколько раз, в последнем из которых была виновата Нико, буквально свалившаяся ему на голову и потребовавшая доступ к наследию своего отца. Не сказать, что это был приятный визит. Но вот прошло время – и Неро снова здесь. Он брел по наитию, не разбирая дороги. Брел по бесконечным коридорам, заходил в просторные залы, спускался, кажется, по полуразрушенным лестницам, на автомате перешагивая через глубокие темные провалы. Одна такая лестница привела его в подземные лаборатории: то самое место, в котором они с Нико побывали год назад. Осторожно переступая через валуны и хрустя битым стеклом, Неро приблизился к обугленному столу в форме полумесяца. На столе было полно всяких кнопочек и рычагов – тоже закоптившихся, – так что он справедливо решил, что это какая-то панель управления. — Интересно, от чего она? — спросил он сам себя хриплым шепотом, и слабое эхо медленно, словно нехотя, многократно отразилось от стен. Неро непроизвольно поежился. Лаборатория Агнуса показалась ему жуткой еще тогда, когда ее хозяин пытался выпустить ему кишки. И теперь мало что изменилось. Воздух вокруг будто вибрировал, а руки вдруг покрылись мурашками, особенно правая. Неро взглянул на нее и с удивлением отметил слабое синее свечение. «Хвост ящерицы», как обозвала ее однажды Нико, был просто рукой, самой обычной. С самого Редгрейва она, если можно так выразиться, никак не проявляла себя. И вот сейчас, здесь… У Неро пересохло в горле, участилось дыхание, сердце отчаянно заколотилось в груди. Шестое чувство подсказывало, что все это было неспроста, и под шестым чувством он, разумеется, имел в виду свой собственный отросший «хвост». После битвы у корней Клипота прошло не так уж много времени, однако Неро порой казалось, что все это ему привиделось, приснилось. Но Данте ведь был настоящим, верно? Данте точно был настоящим. А это значило, что и рука была настоящей. И светилась она сейчас вовсе не потому, что пожелала вдруг стать украшением для новогодней елки. Неро круто развернулся вокруг своей оси, взглядом вырывая из пространства все, что плохо лежало. Разбитые фонари, статуи ангелов, выдранный «с мясом» потолочный вентилятор без двух лопастей… В глаза бросился маленький пьедестал в центре зала – тот самый, над которым некогда парил отцовский меч, заключенный Агнусом в энергосферу. Меча тут, конечно, теперь не было, да и быть не могло, но вот возвышение осталось нетронутым, и сейчас воздух над ним раз в несколько секунд искрился тем же синеватым светом, что и его, Неро, правая рука. — Отец, да?.. Парень тяжело, с присвистом, вздохнул. Пожалуй, сейчас он был бы рад и ему. Приблизившись к пьедесталу, Неро осторожно потянулся пальцами к вспышкам, внутренне напрягшись, как плотно сжатая пружина. И не зря. В тот же миг яркое синее зарево накрыло его с головой, закручивая в зыбком водовороте вчера и сегодня. *** Очнувшись на пыльном паркете, Неро долго не мог сообразить, где находится и как сюда попал. В ушах звенело, перед глазами плыло, его мутило и потряхивало, пока он пытался подняться с пола. Рука больше не светилась: снова стала обычной, насколько, конечно, могла считаться обычной волшебным образом отросшая из обрубка конечность. Он встал на ноги, отряхнулся от налипшего на джинсы мелкого мусора и огляделся. Помещение выглядело давно заброшенным: засаленный плед с дивана валялся на полу; сам диван – когда-то блестящий и упругий, теперь продавленный, потрескавшийся вдоль подлокотников – стоял на своем старом месте, вокруг его основания протянулась паутина, в тусклом свете из окон напоминающая тонкие серебристые нити. Ничего общего с их с Кирие светлой, празднично украшенной квартирой. Никаких гирлянд, мишуры, елки с подарками в углу. Никакого новогоднего стола и шумных детей. Неро вздохнул, вспоминая о доме, и с удивлением отметил, что особенного тепла от этих воспоминаний не чувствует. Он пересек необъятную гостиную, цепляясь взглядом то за барную стойку, то за добротный деревянный стол, за которым, если прищуриться и напрячь воображение, можно было представить Данте, привычно постукивающего пальцами по столешнице в ожидании звонка… Можно было представить Данте за чтением сомнительного журнала. Или книги – такое тоже бывало, Неро сам это видел в фургоне во время их сокрушительной операции в Редгрейв-сити. Он помотал головой, упрямо поджал губы. Неудивительно, что контора пребывала в запустении, Данте ведь не было в этом мире уже сколько? Полгода? Больше? Словом, его не было уже достаточно долго, чтобы успеть затосковать. Осторожно обогнув громоздкую барабанную установку, Неро уже почти встал на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж, как вдруг услышал непонятное шуршание у дальней стены. Он передумал подниматься, медленно приблизился к неприметной на первый взгляд двери, за которой уже более отчетливо разобрал треск и еще такой звук, будто кто-то скребся. Мог ли это быть Данте? Одним резким рывком распахнув дверь, Неро ворвался в открывшееся ему помещение, сверкая диким взглядом, преисполненным ожидания и надежды… Но, разумеется, скреблась одинокая мышь. Наверняка это была мышь, ведь, шагнув в неизвестность, Неро обнаружил вокруг себя в полумраке, слегка подсвеченном дневным освещением из гостиной, только узкую тесную подсобку с самым разнообразным оружием, развешенным по стенам, да пару-тройку странных штуковин, которые вообще непонятно, как и зачем здесь оказались. Одной из штуковин была изящная электрогитара самой необычной формы, какую ему только доводилось видеть. Неро неосознанно протянул к ней руку и взялся за гладкий гриф. В это же время сердце и желудок ухнули куда-то вниз, он почувствовал, словно только что на всех парах промчался над землей на американских горках. — Ну хоть ты мне поиграй, — горько улыбнулся он гитаре, перехватывая ее поудобнее и направляясь вместе с ней к тому самому старому дивану. Минут пять, а может и все десять, Неро пытался вспомнить, как следует держать инструмент, куда должен упираться корпус, и каким должно быть положение пальцев. В последний раз ему доводилось играть на гитаре, если не изменяла память, еще в детстве, когда Кирие только-только начала петь в хоре, а ему, не желающему надолго оставлять ее одну, захотелось попробовать себя в роли музыканта оркестра. Правда, церковники этого рвения не одобрили, так что с оркестром не сложилось. Наконец ему удалось извлечь несколько пробных звуков из туго натянутых струн, но, когда он ударил по ним по-настоящему, когда попытался взять один из запомнившихся в детстве аккордов, гитару вдруг охватило фиолетовое свечение, а пальцы, касавшиеся струн, будто бы угодили в чей-то горячий влажный рот, и теперь их жадно обсасывали. Неро мог поклясться, что даже ощутил прикосновение к коже маленьких острых зубок. Он резко отнял руку от странного инструмента и собирался было отбросить его подальше, но не успел. — Добро пожаловать в «Devil May Cry», красавчик. Неро дернулся и едва не опрокинулся назад, словно потерявшая равновесие черепашка, едва услышав сочащийся сладострастием женский голос. Голос был незнакомым, однако смутило его совсем другое: женщина возникла на его коленях словно из ниоткуда, но куда же делась гитара, на которой он только что пытался играть? — Какого черта? — спросил он, одним ловким движением выскальзывая из-под нее и вскакивая на ноги. — Где эта штука? Кто ты та… Неро не успел закончить вопрос, поскольку именно в этот момент обладательница голоса плавно поднялась, и он смог внимательнее рассмотреть ее, отчего всю его уверенность в себе как ветром сдуло. Женщина была совсем рядом, дышала почти что ему в рот, очевидно, привстав на цыпочки. Совершенно нагая женщина с непонятными черными разводами на нижней половине тела и каскадом длинных волос цвета огня и крови, обрамляющих узкое хищное лицо, спадающих на голую грудь и плечи. Собственно, разводов внизу он почти не видел, потому что ее золотисто-алые глаза завораживали почище маятника в умелых руках ярмарочного мошенника. — Слишком любопытный, — выдохнула голая женщина прямо ему в губы – на мгновение Неро показалось, что он увидел вокруг нее фиолетовые искры, — на какой же вопрос мне ответить сначала? Хм-м, дай подумать. Она наступала и наступала, постепенно оттесняя его к облупленной стене до тех пор, пока он не уперся в нее позвоночником. — Ты так напряжен… — холодные пальцы скользнули по его щекам, скулам, чувственно очертили подбородок, прихватив острыми когтями нижнюю губу. — Немного вина? Темнота скрыла его лицо – Неро знал об этом, – но торжествующая ухмылка проявилась во всей красе, когда раздвоенное дуло Синей Розы впилось в зеленоватую кожу между полных грудей незнакомки. — Повторяю вопрос. Ты кто такая и что делаешь в агентстве? — Он старался не думать о том, что сам в нем делает, учитывая, что совсем недавно бесцельно шатался по заброшенному замку Ордена на далеком острове. Женщина, кажется, ничуть не испугалась. Тем не менее она как будто бы с некоторым сожалением отстранилась от Неро и развела руками. — Остынь, ковбой. Меня зовут Неван, я охраняю это место по просьбе владельца. — … Данте? Неро тоже подался вперед, отлипая от стены вместе с кусками старой штукатурки. — Он приказал тебе? — Ты знаешь какого-нибудь другого охотника на демонов с фантазией, способной родить подобное название для серьезного предприятия? Неро не знал. Да этого и не требовалось. В Неван сложно было не распознать дух ночного создания, демона, а в условиях угрозы для жизни она вряд ли стала бы лгать. Он сунул пистолет обратно за пояс, прокашлялся и смущенно потер лоб пятерней. — Расскажи мне все, что знаешь. Давно… — он помедлил, не находя слов, затем поднял на нее прямой открытый взгляд, — давно виделась с ним? — Садись, милый. Все расскажу. *** — Это был мой мотоцикл, да?.. С улицы еще несколько секунд доносился постепенно отдаляющийся рев мотора, затем затих и он. Неван, гипнотически покачивая бедрами, отошла от окна и бесцеремонно опустилась на край запыленного стола, за которым вальяжно раскинулся широкоплечий человек в черной водолазке, подчеркивающей развитую мускулатуру. В одной руке у него была наполовину заполненная стопка с бодрящим огненным виски, на палец второй он задумчиво накручивал собственный сизый локон. Человек не был здесь гостем, отнюдь. — Ну, ему нужно было как-то добраться до порта, чтобы попасть домой, — пожала плечами Неван, потянувшись, словно большая ленивая кошка. — Говорил что-то про скатерть. — Как он вообще очутился здесь так внезапно? Не понимаю. Она рассмеялась задорно и немного снисходительно. — Может быть это любовь, мм? — Обязательно, — скептически хмыкнул человек в водолазке, затем посерьезнел: — Пожалуй, хорошо, что я не сдал тебя Энцо. Демоница послала ему воздушный поцелуй, грациозно соскользнула со столешницы и подошла к барной стойке. — Почему ты не вышел к нему? Разве не лучше было показаться? — помедлив, спросила она, наливая в пузатый бокал красное полусладкое вино. — Он еще не готов, — ответил ее собеседник после непродолжительной паузы, во время которой делал глоток из своей стопки, — слишком рано. Ему предстоит научиться справляться со всем самому. — Но разве он не справлялся сам все эти годы после падения Фортуны? — Это другое. Не переживай. И с каких пор тебя вообще заботят чужие судьбы? — человек за столом усмехался, но глаза его совсем не казались веселыми. Неван не ответила, смакуя темно-рубиновый напиток с нежным и в то же время довольно резким букетом ароматов. — Мы еще встретимся. Обязательно.