Дипломник

Солнечно. Через открытое окно в ванной видно голубое небо и совсем не заметно движения листьев на деревьях. Погода пришла в норму, неужели их и правда задушит жара?.. В ванной невозможно много пены. Чанёль упирается ногами в борт и чуть приспускается, утыкаясь затылком в стену позади. Рядом на столике плотное большое полотенце, куча баночек и телефон. Почти восемь утра, Бён скоро проснётся, но это не значит, что его нельзя тревожить. Парень усмехается собственным мыслям и протягивает руку к полотенцу, неаккуратно пытается высушить её и хватает телефон. Он не знает, кто придумал поставить небольшое зеркало напротив ванной, но спасибо дизайнерам за эту мелочь. Несмотря на то, что оно может пойти разводами из-за брызг, Ёлю всё равно нравится, а уж Бёну-то как понравится… Пак фотографирует себя без лишних мыслей. Принимает к сведению, что делает это с определенной целью, а результат будет оценен, и ощущает удовлетворение. Щёки, конечно, немного розовеют, но Ёль отказывается это воспринимать, как стыд. Просто предвкушение чужой реакции и горячая вода делают своё дело — не более того. Он притягивает к себе как можно больше пены и раздвигает ноги. А потом фотографирует, фотографирует, фотографирует себя и щёки начинают гореть ещё больше. Кто бы мог подумать… сумасшествие! На самом деле, Ёль с самого утра думает о будущем вечере. Он уверен, что мужчина возьмёт всё под контроль и начнёт первый, но ожиданий столько, что ими задохнуться можно. На периферии сознания мелькает мысль, что сегодня после сеанса у него будет плохое настроение и ему нужно выветрить его из головы до вечернего звонка. Вчерашняя прогулка в магазин дала ему возможность мельком осмотреть округу, и он заметил аптеку. Нужно будет купить смазку. Дрочить — это конечно круто, но скучно. В конце концов, они около двух недель не баловались. Чанёль отправляет фотографии сразу. Вода понемногу остывает, поэтому он лишь быстро пролистывает их, выбирает нужные и закидывает в чат. Быстро ополоснувшись от пены, он с трудом вылезает из ванной из-за размякшего тела. Одеваться безумно лень, парень еле заставляет себя хоть немного снять влагу и развешивает полотенце, чтобы тут же взять новое и тупо набросить на мокрые волосы. Вытирать голову тоже лень. После вчерашней тренировки в воде у него напряжено всё тело. Кажется, участие принимала каждая мышца от рук заканчивая бёдрами. И даже живот не остался без дела. Надев бельё, Чан хватает телефон и выходит в общую комнату, проверяя чат. В ту же секунду сообщения оказываются просмотренными и загорается зеленая точка онлайна. Хмыкнув, парень бросает телефон на кровать и идёт за одеждой, отсчитывая секунды. Бён звонит после семнадцатой — фоток-то много, каждую нужно рассмотреть!       — С каждым разом всё откровеннее и откровеннее, просто демо-искуситель, — вместо приветствия протягивает Бён. — Малыш настолько хорош в своих провокациях, что я уже жалею о задумке с поездкой.       — Утро доброе? — вопрошает Чан.       — Если не брать во внимание, что ты не в нашей ванной, то пятьдесят на пятьдесят, — произносит Бён. Пак не может не отреагировать на этот низкий после сна звук. Он влюблён в голос, который с каждым произнесенным словом становится более хриплым и низким. Чанёль чувствует, как внутри всё закипает и щёки с такой силой обдало жаром, что отняло дар речи. Ёль шумно выдыхает и накрывает лоб ладонью, словно это поможет не испытывать кучу эмоций сразу.       — Если бы ты меня сейчас увидел, ты бы кончил, — промямлил он. — Я сгораю от смущения. Оставь всё это на вечер, ладно? Мужчина цокает. Голос немного искажается, кажется, он на громком режиме:       — Привыкай. Я буду говорить это так долго и много до тех пор, пока ты не перестанешь смущаться.       — Это будет действительно долго, — усмехается Чан, — тебе не хватит словарного запаса исполнить задуманное.       — Ты ещё плохо меня знаешь, малыш, — хмыкает Бён, следом тяжело вздыхая: — Чёрт, Ёль, твои ноги обязаны побывать на моих плечах.       — Бля-ять, — стонет парень, — я когда-нибудь научусь себя контролировать или нет? Мужчина смеется, видимо, пролистывая фотографии.       — Ты безупречен. И даже тут умудрился покраснеть! — он с шипением втягивает воздух. — У всего этого есть один недостаток — моё отсутствие. Без меня эти фото пустые, малыш, мне нужно тебя потрогать. Чанёль опускает ладонь на бедро, умоляя себя держать в руках, но живот уже показательно сводит и хочется уделить себе внимание. Кажется, вот так это и будет работать: Бён заговаривает ему зубы, вынуждая поддаваться на провокации, а сам Пак будет метаться между вставить слово и без пререканий довести себя до разрядки.       — Ещё одно слово — и у меня встанет, — предупреждающе говорит Чан. — Как ты, блять, это делаешь? Бён хмыкает:       — А мне не нужно ничего делать — ты всё делаешь сам. Ты чувствителен ко всему. Твоя реакция проявляется на мои действия в любом виде контакта. Сейчас я подбираю нужный тон и слова — слишком маленький круг возможностей из-за расстояния, но тебе же больше и не нужно, верно? Ты маленький обманщик, малыш, у тебя уже встал. Кому ты пытаешься соврать, мм? Чанёль хныкает, закрывая глаза.       — Ну охренеть, — отвечает, — мне и голоса твоего хватит, а что насчёт тебя?       — Мне будет достаточно наушников, громкой связи с твоей стороны и реакцию, которая вне сомнений наступит сразу же.       — А вот хрен тебе! Я буду сопротивляться.       — Не сможешь, — усмехается Бён. — Порадуешь меня ещё чем-нибудь?       — До трёх точно, но не знаю в какой промежуток. Напиши мне, если тебя всё-таки вызовут к ректору, ладно? Не хочу отвлекать.       — Твоё тело не может меня отвлекать, солнце. Чанёль опускает взгляд на пах и вздыхает.       — Ты меня спровоцировал ничего не делая, — жалуется он, — у меня когнитивный диссонанс, я должен быть на завтраке через двадцать минут и у меня стоит член.       — Просто прекрасно, — довольно протягивает Бён. — Хочешь, помогу?       — Если ты начнёшь мне помогать, я не успею поесть.       — Справедливо, — отмечает мужчина. — Ну что, хорошего дня?       — И тебе. Не забудь мне написать.       — Обязательно. Глупо думать, что всё пройдёт само собой. Не пройдёт, потому что это Чанёль, у него ничего не проходит бесследно. Но как оказывается, он даже уединиться не может без чужого вмешательства! Пак раздраженно вздыхает, услышав звонок телефона, а уже когда в комнату стучатся, он и вовсе испуганно дёргается. Вместо удовольствия получается что-то сумбурное и скомканное. Джэджун вызывает адское раздражение, но выразить его у Пака не получается. Вместо этого он открывает мужчине дверь и садится на пуф, притягивая к себе пару кед.       — Я думал, мы встретимся в столовке.       — И тебе доброе утро, — хмыкает Джэ, прислоняясь плечом к стыку двери. — Как спалось?       — Замечательно спалось, — вздыхает Ёль, наскоро свободно завязывая узлы на шнурках. — А что?       — Я видел, ты вчера выходил куда-то вечером — вечерняя прогулка?       — Я забыл про ужин, поэтому пришлось идти в магазин.       — Я тоже не ходил, поэтому жутко голодный. Меня вырубило буквально сразу, и проснулся я уже после восьми, когда мой шумный сосед засмеялся, — хмыкает Джэ. Чанёль хмурится, поднимаясь с места, а потом до него доходит, что этот сосед — он! Неловко взглянув на Джэджуна, он поводит плечом и извиняется, хотя не чувствует смущения — у него был классный вечер, и он не собирается смущаться своей реакции и чувств по этому поводу. Даже если он доставил кому-то неудобства по незнанию о тонкости этих стен. Кстати, об этом стоит узнать больше. Он так-то не собирается устраивать вечерние «концерты» невольным слушателям, у его представлений будет только один слушатель и зритель тоже, возможно.       — И что, хорошо было слышно?       — Достаточно. Или же это ты такой громкий, — усмехается Джэ. Чанёль закрывает дверь и неловко скашивает на мужчину взгляд. Ему показалось, или чужой взгляд и тон не совсем соответствуют дружелюбному?.. Ничего не ответив, Пак тупо разворачивается и идёт к лифту.       — Ну что ты такой зажатый, малой? — чужая ладонь опускает на плечо, значительно притормаживая разогнавшегося Чана. — Не переживай, я могу вытерпеть шум. Можешь покричать, и посмеяться, и… что угодно. Чанёль резко поворачивает к мужчине голову и сбрасывает с плеча ладонь, оторопело поймав взглядом чужую ухмылку и снисходительный взгляд. Джэ не сводит с него взгляд, нажимая на кнопку вызова лифта. Ёль впервые в настолько идиотской ситуации, потому что даже Юкхей не был настолько придурочным, как этот человек. Ёль чувствует, что немного не догоняет ситуацию. Он растерян, его мозг хаотично пытается понять, как поступить: смягчить всё шуткой, ещё раз извиниться или наконец-то спросить, что происходит и увериться в правильности своих предположений. На самом деле, если бы это было шуткой или подколом, мужчина уже давно бы сказал «да ладно, чего ты? Я же шучу», но он этого не говорит, продолжая на него смотреть. Ёль ощущает, что молчание слишком затянулось. Реально затянулось, и теперь от этого неловко. У Джэ было время свести тему к нулю, заметив его реакцию, но он этого не делает, а это уже подтверждает предположение Пака. Лифт неожиданно звенит. Люди начинают двигаться прямо на них, поэтому Ёль отмирает, отходя в сторону и отводя взгляд. Ехать с мужчиной уже как-то не хочется. Какой же он стрёмный… Войдя в кабинку, Чан нажимает на первый этаж и неловко выдыхает, решаясь спросить:       — Твои слова имеют подтекст?       — Да. Чёрт.       — Я не заинтересован, — сразу уточнил Ёль.       — Уверен? Я мог бы стать хорошей партией для молодого перспективного парня, только окончившего обучение, — охренеть. Чан удивлённо поворачивает к Джэджуну голову и видимо тот воспринимает это, как заинтересованность, раз начинает объясняться: — Я могу помочь тебе с трудоустройством, например. Или можешь вообще не устраиваться на работу — я вполне способен обеспечить нас обоих.       — Чего? — ошарашенно выдыхает Пак. Этот ёбаный лифт приедет когда-нибудь в конце концов?!       — Ты мне симпатичен, Чанёль. Мы можем договориться и получить выгоду от наших…       — Мы знакомы три дня, — обрубает Ёль, — и я сказал, что не заинтересован.       — Ты даже не подумал.       — Не о чем думать.       — Я так не считаю, — пожимает плечами мужчина, — и всё же подумай. Мы можем приятно проводить время на взаимовыгодных условиях.       — Слышать ничего не хочу. Как только открываются двери, Чанёль чуть ли не выбегает из лифта, стремительно направляясь к столовой. Его столик ещё не занят, хотя в помещении уже шумно. Чанёль берет поднос и практически вместе с ним за стол садится Джэджун.       — Здесь занято.       — О, да ладно, — протягивает мужчина, насмешливо на него взглянув. — Моё предложение ни к чему нас не обязывает. Зачем портить отношения? Сжав зубы, Ёль мельком оглядывает зал и понимает, что свободные столики остались около окон, а это далеко от него и он явно не дойдёт с тростью и подносом в руках без чужой помощи. Бессмыслица какая-то! Ничего не ответив, Чан просто приступает к еде, временами поглядывая на телефон. Он не собирается пока писать ничего Бёну, да и мужчина ясно дал понять, что решение ситуации в руках парня. Настроение медленно скатывается вниз: мало того, что сегодня сеанс промывки мозгов, так ещё и Джэ всё портит. Чанёль глупо надеялся, что избежит неприятностей хотя бы здесь, но они и тут его нашли! Надежда на приятную компанию раскололась пополам.       — Ну чего ты так нахмурился? — вздыхает мужчина. — Ты взрослый парень и, я уверен, всё понимаешь. Не вижу ничего оскорбительного в том, что я сказал.       — В самом деле? — хмыкнул Ёль.       — А что оскорбительного во фразе «ты мне симпатичен» и «можем попробовать»? Так-то я не ощутил кулака на лице, значит, ты к этому адекватно относишься. И я до сих пор не услышал фразу «я гетеро».       — А я обязан это уточнять? Джэ пожимает плечами, равнодушно на него взглянув.       — Ты из ничего сделал проблему. Я тебя оскорбил? Ну извини, больше не буду говорить о том, что ты мне понравился, — он закатывает глаза. — Расслабься уже и пошли на прогулку.       — Иди нахрен.       — Пытался ровно тринадцать минут назад, — усмехнулся Джэ, показательно взглянув на часы. — Я серьёзно: успокойся и пошли на улицу. Тяжело вздохнув, Чанёль опустил взгляд на пиалу и продолжил есть, стараясь не зацикливаться на произошедшем. Никакого спокойствия в этом мире. Что дома, что в санатории есть о чем подумать и это совсем не то, чего он ожидал от этого места. Джэджуна кажется совсем ничего не смущает. Он продолжает вести себя как обычно, и Ёль снова сжимает губы, чтобы не улыбаться, потому что дурацкие истории не могут не вывести на реакцию. Мужчина этим пользуется, заваливая его рассказами, и Ёль оттаивает, потому что человек, который по-доброму смеется рядом с тобой, не может вызывать беспокойство и сумбур.       — Ты всё равно напряженный, — с обидой протягивает Джэ.       — Потому что ты идиот, который всё испортил, — хмыкает Чан, упираясь ладонью в перила мостика. — Как только смелости хватило…       — А мне стоило бояться пацана с палкой?       — Одну свою трость я уже сломал о чужую шею, — предупреждает парень. — Мне не составит труда сделать это снова.       — А как ходишь будешь?       — Медленно и аккуратно. Мужчина упирается локтями в перила, намного склоняясь вперед. Чанёль тоже опускает взгляд на рыбок, которые помчались к границам пруда — начался прикорм.       — Тебя правда не заинтересовала возможность одним махом получить кучу благ? Только честно.       — Нет, — качнул головой Ёль, — похоже на сыр в мышеловке.       — Ну разумеется мы бы договорись об отдаче, — уверяет мужчина, повернув к нему голову.       — Отдача? — фыркает Чанёль, скашивая на него насмешливый взгляд. — Секс что ли?       — Посуди сам: ты получишь всё начиная от физического заканчивая моральным удовольствием.       — Я никогда не был нахлебником и не буду. Вообще не понимаю, зачем ты настаиваешь, если я уже отказал.       — Пытаюсь объяснить, что ты можешь потерять.       — Лично я ничего не теряю, — заверяет Чан, полностью поворачиваясь к мужчине. — Это ты теряешь всё. С виду и не скажешь, что ты оставляешь за собой роль папочки. Неужели в твоей жизни всё настолько хреново, что ты готов платить за секс, да ещё и не просто платить, а полностью обеспечивать человека различными благами? Пак обходит Джэджуна и медленно направляется обратно к зданию. Голова взрывается от мыслей. Ёль переносит ситуацию на свои отношения и понимает, что первое время тоже страдал такой дебилистикой: чувствовал себя обязанным, нахлебником и безуспешно пытался выпутаться из этих сетей. Благо, со временем мужчина раскусил его и вставил мозги на место, но всё равно при мысли о зависимости от кого-то у Ёля сводит зубы. Когда у него появится возможность работать, он будет обеспечивать Бёна так же, как он делал это для него. На часах начало одиннадцатого, когда он возвращается в свой номер. От мысли, что сосед может слышать его голос по вечерам, начинает подниматься раздражение. Почему-то другой сосед даже не подошел к нему утром, хотя должен был, если он был таким громким! Шумно выдохнув, Ёль приставляет трость к стене и наполовину отодвигает штору от окна, впуская немного света в комнату. Плюхнувшись в кресло, Ёль приспускается в нём и откидывает голову на спинку. Телефон клацает как раз в тот момент, когда он готовится лезть на стену от скуки, но Бён как обычно не позволяет ему сойти с ума. К ректору вызывают к двенадцати часам. Понятия не имею, что он хочет услышать от меня ещё раз. По-моему в прошлый раз я доходчиво объяснил, что работать тут желания не испытываю — 10:23, Бён Скорее всего, он просто ускоряет процедуру? Пожмёт руку, поблагодарит за долгую службу и отпустит на все четыре стороны до отдела кадров Он же там находится? Вроде — 10:23, Чанёль Зав сегодня смотрел на меня так, словно я отобрал у него всю его жизнь. Он всегда ведет себя странно, но сегодня он превысил все нормы странности Ладно, разберёмся. Просто хочу оставить всё позади и хотя бы день провести дома без мыслей об отчётах, абитуриентах и прочем дерьме Если меня откажутся увольнять до окончания вступительной кампании, я подожгу эту шарагу — 10:23, Бён Чанёль смеется, отправляя несколько припасённых мемов с горящим зданием и ухмылкой. Безупречно! Сейчас что делаешь? — 10:24, Чанёль Отчёты. По моей части много всего. Половину я готовил во время учебного года, но вторая часть для подбивки результатов тяжело дышит мне в затылок. Думаю, до пятницы справлюсь. Через неделю последнее заседание, связанное с этим, а потом начнётся работа с абитуриентами А что делает самый красивый мальчик в мире? — 10:24, Бён Он скучает по своему парню По его рукам Голосу Губам Взгляду — 10:24, Чанёль Тц. Солнце, как я теперь должен работать? — 10:24, Бён Может быть господин Бён хочет устроить перерыв до того, как его мальчик уйдёт на сеанс? Чанёль бы с удовольствием помог ему отвлечься от неприятных мыслей — 10:24, Чанёль Если малышу есть, что показать, то он может попробовать — 10:24, Бён Пак выходит из диалога и включает камеру, параллельно открывая живот, зажав зубами футболку. Открыв пуговицу на светлых джинсах, он делает первый кадр, оттягивая пояс ниже. Затем расстегивает ширинку, открывая вид на резинку белья, и снова делает кадр. А потом рискует, оттягивая джинсы ещё ниже, открывая вид на напряженный член. Сбросив фото, он вдруг думает, зачем пропадать добру и переключается на фронтальную камеру. Рассматривая фотографии, он сам от себя охреневает, отмечая томный взгляд и, естественно, такие любимые Бёном порозовевшие щёки. Только представь, как я ложусь на тебя и ставлю засосы на шее, вжимая в кровать. Уверен, твой рот бы не закрывался — я бы не позволил тебе молчать. Ты просто мечта, малыш. Ты обязан быть в моих руках. Безумно хочу к тебе прикоснуться Чёрт Если бы я был рядом — ты бы уже потёк — 10:26, Бён Чанёль облизывает пересохшие губы и отправляет новое фото. На тёмном белье только слепой не заметит проступившую естественную смазку. Пиздец его повело. Впрочем, как и обычно, когда мужчина рядом. Сразу видно, что это мой мальчик — возбуждается от одних только сообщений — 10:26, Бён Пак шумно выдыхает, на мгновение зажмурившись. Ладонь сама по себе тянется к члену, поглаживая его через бельё. Блять, ему через полчаса нужно быть у терапевта, а он собирается дрочить. Приезжай и возьми то, что тебе принадлежит — 10:26, Чанёль Боюсь, я не успею за тридцать четыре минуты доехать до тебя и помочь тебе кончить Но я бы хотел помочь тебе, малыш — 10:26, Бён Приспустив трусы, он обхватывает член ладонью и прикусывает губу. Низ живота сводит от удовольствия, его волнами накрывает желание простонать, но он позволяет себе лишь сдавленно простонать. *хныкает* Предатель Мне скоро будет нужно идти, а я не могу кончить — 10:26, Чанёль Тебе ничего не нужно делать, просто подумай обо мне В твоих мыслях я сделаю всё, о чем ты попросишь А может быть и не только в мыслях — 10:26, Бён О-о, а вот это он зря. У Чанёля воображение работает хорошо, но одно только желание ощутить себя распятым под Бёном чуть не подводит его к краю. Движения резкие, но всё равно хочется быстрее и он совсем не был бы против пальцев внутри. Пальцев одного конкретного человека. Чёрт, Бэк… — 10:27, Чанёль Заканчивай, малыш, господин Бён должен работать — 10:27, Бён Прошипев, парень задерживает дыхание и кончает с низким стоном, стараясь его заглушить. Телефон едва не выпадает из руки. Вот сейчас совсем не хочется двигаться, но его живот в сперме и он вспотел. Нужно срочно идти в душ, чтобы успеть к одиннадцати часам. Нет, без тебя это полное говно Пойду в душ, надеюсь не опоздаю Позвонишь мне, как приедешь домой? Если что, мозгоправ на половину четвертого, не знаю, сколько там пробуду — 10:30, Чанёль Парень сразу выходит из чата и направляется к шкафу, по пути отложив телефон на тумбочку. Взяв новые трусы, он двигается в ванну, где принимает душ и наскоро обтирается полотенцем. Волосы почти не намокли, но если что в запасе ещё девять минут. Схватив новые штаны, Ёль хватает бёновскую рубашку из шкафа и быстро застёгивает пуговицы. Она большая, но до сих пор пахнет порошком, а это значит — домом. Положив телефон в карман, парень хватает ключ от номера и чуть не забывает о трости, вываливаясь из двери в коридор. Стараясь всё делать побыстрее, он с трудом закрывает дверь и сталкивается с Джэджуном, застывшим у своей двери, взглядами. Мужчина обводит его глазами так, словно уже раздел. Чану некогда об этом думать. Нахмурившись, он обходит его и идёт к лифту. К кабинету он приходит, опоздав всего на одну минуту, но внутрь его приглашают всё равно в пять — зря только спешил. Ну, по крайней мере он успел до конца застегнуться, подтянуть штаны и проверить сообщения. О, малыш еле справился без меня, я приму это к сведению И позвоню, и напишу Не забудь об ужине, ладно? — 10:30, Бён Сегодня терапевт намного увереннее. Чанёль успевает несколько раз пожалеть о своём существовании, потому что чужие руки сегодня явно не собираются его щадить. Десять минут отдыха он воспринимает как подарок небес.       — Как самочувствие? — мягко интересуется врач.       — Обалденно, — неуверенно улыбается Ёль. Мужчина по-доброму усмехается, хлопнув его по плечу.       — В прошлый раз я проверял твою подготовку. Отныне будем работать по-серьёзному, больно не было?       — Нет, но всё ноет. Чанёль выходит из кабинета с огромным облегчением. Его проводят по мостику к той самой лавке, и он снова утыкается взглядом в сад. Сегодня погода получше, но всё равно заметно, как затягивает небо облаками. Да и на улице становится немного прохладно. В любом случае, солнце пока что греет, и ощущения совсем другие! Обёртывание проходит как и прошлый раз усыпляюще. Честно говоря, Ёлю и правда хочется спать, потому что он очень рано проснулся, чтобы сдержать обещание перед Бёном. Парень возвращается в свою комнату, стягивает штаны, ослабляет пуговицы на рубашке и заваливается на кровать. Сейчас почти час дня. Ёль ставит таймер на один час и тянет руку к брошюрам, чтобы найти нужный кабинет и взглянуть на своего психолога. Парень с некоторым облегчением осознает, что сеанс будет проводить женщина. В детстве он тоже ходил к женщине, она была так добра к нему и всегда была такой мягкой… мама никогда с ним такой не была — не настолько, как та женщина. Чанёлю нравилось к ней ходить, пока мама не заметила, что он без опаски входит в кухню. Затем посещения прекратились, а ведь он так и не успел с ней попрощаться. Чанёль просыпается по таймеру. На часах без пятнадцати три, спешить не нужно, поэтому он сонно переворачивается на спину и пытается заставить себя окончательно открыть глаза. Хочется досмотреть сон, но увы… Ёль поднимается ровно в три часа, когда включается новый будильник. Он входит в ванную и тщательно умывается, пытаясь согнать с лица сонливость. Тело ноет, кое-где побаливает, и Чан упирается руками в раковину, поднимая на себя взгляд в зеркало. Загнанный взгляд отталкивает его, но парень настойчив и вглядывается в своё отражение, думая о том, что будет обсуждаться через полчаса. У него не так много секретов о прошлом, как у Бёна, но и в его душе есть раны. Не хотелось бы поднимать тревожные темы, но он знает, что они всё равно будут подняты. Детство, подростковый период, юношество… хотя прямо сейчас Ёлю не на что жаловаться, кроме своего здоровья. Основная боль осталась позади, далеко позади. Пак оставляет телефон в комнате. Закрывает дверь и не спеша двигается к лифту. Он приходит к кабинету на десять минут раньше, садится на стул и пытается расслабиться, разглядывая дверь напротив. Женщина приходит в 15:26. Чан замечает её сразу, равно как и она сразу понимает, кто её пациент. Пока он идёт к двери, успевает просканировать его взглядом и, подойдя, здоровается. Чанёль ощущает облегчение сразу: женщина приветлива и достаточно сильно напоминает ему о его первом терапевте. Кабинет Ёль не так себе представлял, но это в сотню раз лучше: вид из окна просто бомба, здесь диван, кресла, куча антистресс-штучек, которые можно помять и успокоиться, да и рабочее место хозяйки кабинета по-своему необычное. Чанёлю здесь очень нравится, но он всё равно предпочел бы тут не оказываться.       — Начнём чуть раньше? — предлагает госпожа Ким, осмотрев бланк.       — Давайте, — вздыхает Ёль.       — Расскажите о себе… Из кабинета парень выходит очень уставшим. Он поднимается в комнату, берет телефон, бумажник, кофту и идёт на прогулку. Ему необходимо вернуть самообладание, и как, если не в движении?.. Оказывается, очень трудно подбирать слова на протяжении полутора часов, особенно если учитывать, что обычно он ляпает, не обдумав. Голова буквально взрывается. Женщина сразу спросила его, готов ли он прийти к ней ещё раз и проработать отдельные темы, или же они посвящают один единственный сеанс разбору проблем с восприятием болезни. Чанёль очень сильно хотел сказать, что он здесь на один раз, а потом вспомнил, что мама ходит к психологу, что вскоре она начнёт непосредственно с ним прорабатывать все проблемы, и он загнётся без понимания ситуации и умения правильно реагировать на её попытки и слова. Госпожа Ким оценила его попытки объяснить ситуацию, связанную с родителями, но всё равно многие вопросы оказались за кадром — времени оказалось маловато. Чанёль анализирует то, что говорит. Вспоминает реакцию врача, хотя она всегда была предельно нейтральной и мягкой по отношению к тому, что он рассказывал. Она произвела на него хорошее впечатление и, вероятно, к выписке из санатория парень не будет об этом жалеть. Жалеть Чанёль начнёт в скором времени, когда до него дойдёт мысль о том, что давным давно надо было обратиться к специалисту. Каша в голове варится до самой аптеки. Там он бездумно покупает то, что задумал, затем идёт в магазин и покупает себе воду. Погода портится на глазах. Чанёль с удивлением осознает, что на лоб что-то капнуло и поднимает взгляд к небу, а оно уже посерело и оказалось затянуто тучами. Приходится ускориться, благо, нога не подводит и воспринимает нагрузку так, словно Ёль хорошо продвинулся в лечении. А может так и есть… Пак возвращается за полчаса до ужина. Благо, вспоминает о нём. Не хотелось бы выходить снова по такой погоде. Он сильно промокает, пока доходит до здания, поэтому сразу же набирает ванну и отмокает, пока полностью не согревается. Теплая вода быстро остывает, во время лечения не рекомендуется мыться в горячей. После сеанса время летит как сумасшедшее, а может быть, это Чан такой потерянный?.. В любом случае, он всё равно опаздывает на ужин и садится отдельно от всех, заметив, что супружеская пара освободила место недалеко от входа. Освободился? Я уже еду домой — 18:22, Бён Да, я в столовой Почему так поздно? — 18:22, Чанёль Работа-поебота, но об этом позже У нас тут дождь собирается, так что я позвоню, как приеду — 18:22, Бён Ёль решает ничего не отвечать. И так ведь видно, что он просмотрел сообщение. Мужчина выходит из диалога, Чанёль тоже. Он не спеша доедает свой супер-здоровый и питательный ужин, убирает за собой и поднимается в комнату. За окном происходит какой-то ад: льёт как из ведра, поднялся ветер, да ещё молнии в придачу с громом. И всё же, в комнате душно. Он открывает окно на проветривание, кладёт телефон на постель и начинает переодеваться в пижаму, поглядывая на телефон. Мужчина звонит ему через полчаса. Чанёль полулёжа откинулся на спинку кровати, обложился подушками, натянул одеяло до подбородка и расслабленно принимает вызов.       — Ну и погода, блин, — шипит мужчина. — Не поверишь, но несколько минут назад такой ливень начался! Жуть.       — Я в курсе, — хмыкает Пак, — я тоже промок. У нас погода испортилась около часа назад.       — Ты куда-то ходил? Парень вздыхает.       — Проветривал голову.       — А была нужда?       — Типа того. Бён умолкает. Слышится копошение, затем щелчок двери и снова копошение. Чанёль прикрывает глаза, представляя, как мужчина кладёт телефон на тумбочку, разувается, ослабляет галстук… Прошло всего три дня с тех пор, как он его в последний раз видел. Всё, чего бы ему хотелось, находится дома. Там, где любят и ждут.       — Я так соскучился по тебе. Как я должен выдержать оставшиеся дни?       — Так же спокойно, как и эти три, — отзывается мужчина, — сегодня у тебя был тяжелый день и ты расстроен, но ты продержишься.       — Сомневаюсь, — шепчет Чан.       — Нам нельзя зависеть друг от друга, малыш. Мы две разные личности, состоящие в отношениях. Мы должны быть порознь, но вместе. Ёль слабо усмехается. Бён-то прав, но у него это получается лучше, чем у Чанёля. Парень ещё не умеет. Он практически полностью подвержен чужому влиянию и, кажется, не готов существовать отдельно.       — Хочу тебя увидеть.       — Минуту. Мужчина отключается. Ёль тяжело вздыхает и открывает глаза, чтобы принять звонок по facetime. Бён появляется в кадре не сразу: идёт по темному коридору, параллельно поправляя наушник в ухе. Удобно, наверное, в беспроводных. Чанёль надевает наушники тоже — хочет слышать каждый звук.       — Ну-ка? — мужчина мягко улыбается. — Привет, малыш.       — Привет, Бэк. Чанёль не может не улыбнуться, завидев мужчину. Он… восхитителен, сегодня — безупречен. Пальцы на ногах против воли сжимаются, и грудь переполняют эмоции, которые он пытается выдохнуть, но ничего не получается. Поставив камеру на тумбочку, Бён выходит из кадра и в комнату резко попадает свет — раскрыл шторы. Щелчок — открыл окно.       — Как прошел день? — на самом деле, интереса никакого нет. Он просто пытается не так явно сжирать Бёна глазами, и рассказ будет способствовать отвлечению.       — Нормально, — мужчина вновь появляется в районе телефона, стягивая с себя пиджак, затем оттягивает галстук… — Первая половина дня вообще ни о чем, а вот вторая уже поинтереснее будет. Ты ни за что не догадаешься, что произошло в кабинете ректора. Малыш, ты со мной? Да тут он, тут, только голос не отвлекает совершенно. Чужое тело вызывает больше интереса, хочется объятий, хочется прижаться сзади и не отлипать до самой ночи. Хочется в их кровать, к морковке, под чужую руку и ощущать всю ночь её тяжесть на боку, а ещё лучше всё время быть прижатым к чужому телу, чтобы всё занемело и болело полдня, потому что он соскучился. Он так сильно соскучился…       — Тут, — Ёль слабо улыбается, поднимая колени, чтобы опереть на них телефон. — Что ректор? Отказался тебя увольнять?       — Что-то ты совсем расклеился, — слышится вместо ответа. — Хочешь мне что-нибудь рассказать?       — Хочу, чтобы ты ответил на мой вопрос. Мужчина закатывает глаза и отходит к шкафу, чтобы убрать на плечики рубашку с пиджаком. Галстук остаётся на тумбочке, Ёль видит его небольшую часть.       — Он предложил мне работу в новой должности. Чан хмурится, пытаясь понять сказанное.       — В новой должности? Это какой?       — Он готов уволить заведующего и поставить меня на его место.       — Ого! — приободряется Ёль. — Ты же согласился?       — Ещё думаю, — игриво протягивает Бён, хотя и так ясно, что решение было принято ещё в кабинете. Парень смеется.       — Какой же ты жук, Бэкхён! Это работа мечты: помыкать людьми, которые тебя не воспринимали до назначения. Идеальная для тебя должность. Только работы в два раза прибавится.       — И не только это, — соглашается мужчина, надевая домашние штаны, — мне нужна замена. Учебная нагрузка немного снизится, но большая часть должна перейти в чужие руки. Мои предметы читаются ежедневно на трёх курсах, трудно будет совмещать всё это.       — У тебя есть та девчонка. Ты её уже натаскал? Может, справится?       — Нет, ей однозначно ещё рано. Пока посидит в помощниках, практику тоже нужно научиться вести, да и находить подход к студентам тоже важно.       — Какие умные слова, — смеется Ёль. Надев футболку, мужчина берет телефон и идёт на кухню, где устанавливает смартфон подальше от плиты.       — Я изначально представил себя неправильным образом, так что «переобуваться» в какой-то момент стало поздно, да и не хотелось. А вот ей стоит быть более сообразительной и хитрой.       — Судя по всему, с этим у неё проблем не будет.       — Посмотрим, — пожимает плечами мужчина, открывая холодильник. — Так, что по времени?       — Половина восьмого. Будешь что-нибудь готовить?       — Не знаю. Честно говоря, устал, и стоять у плиты настроения нет, — вздыхает мужчина, закрывая холодильник и ставя турку на плиту. — Придётся украсть несомненно здоровую пищу.       — Хлопья над плитой в углу справа, — тут же отзывается Пак, улыбнувшись.       — Спасибо. Наблюдать за ним, переговариваясь, так приятно. Чанёль помнит тот раз, когда ещё жил в общежитии. Сумасшедший контраст! Пока набухают хлопья, Бён рассказывает о разговоре с ЫнБи (они договорились встретиться в выходные), и заваривает себе кофе. Из фруктов оказывается несколько бананов и клубника. Чан ещё никогда не видел, чтобы его парень так скрупулёзно что-то нарезал.       — В кашу сейчас превратишь, — цокает он. — Ешь уже давай.       — Ты лишаешь меня удовольствия, — усмехается Бён.       — Ты сам себя лишаешь удовольствия, а ещё радости жизни. Мог бы и так поесть. Банан не яблоко, он в рот без проблем залезает. Мужчина резко поднимает на него взгляд, а на губах появляется ухмылка.       — Хочешь поговорить о том, что без проблем залезает в рот?       — Хочу, чтобы ты перестал насиловать банан и заткнул свой рот хлопьями. Хмыкнув, Бён прощает ему подтекст и берется за ложку.       — Что тебя расстроило: психолог или что-то другое?       — И то, и другое, — неуверенно признается Чанёль, отводя взгляд к окну. Ситуация нисколько не улучшилась, в наушниках не так сильно слышно гром, но вспышки молнии всё ещё продолжают озарять небо. — Джэджун оказался помешанным на сомнительной роли сахарного папочки. Мне он приписал роль нахлебника. Взамен на секс предлагает работу, деньги и другие блага, а можно и вообще не работать — и так обеспечит. И по-моему ему насрать на то, что я отказался. Он всё время оказывается рядом и напоминает мне об этом. Бён продолжает жевать как ни в чем не бывало, но Ёль замечает, что мужчине не нравится прозвучавшее. Самому Паку тоже, но увы, кажется, он не имеет на Джэ никакого влияния.       — Если не сможешь разобраться с ним самостоятельно, скажи мне, ладно? — просит мужчина, подняв на экран взгляд. — Мы что-нибудь придумаем, если он не остановится.       — Если что, тебе придётся привезти мне новую трость, — шутит Чан. — Хотя ему побоку.       — Мм, — безэмоционально протягивает Бён. — Даже так? Настолько непробиваемый? Пак вздыхает:       — Он считает, что я не догоняю, от чего отказываюсь. Он же не знает, что обо мне уже есть кому позаботиться.       — Если продолжит в том же духе, то узнает, — легко отзывается Бён. — Не переживай, малыш, всё будет хорошо. Начнёт доставать — врежь ему, не подействует — этим делом займусь я.       — А ты можешь просто так приехать? — смеется Чанёль. — Не потому что меня нужно защищать, а просто чтобы побыть здесь со мной хотя бы недельку?       — Могу, — улыбается мужчина, отпив кофе. — Я всё могу и даже больше.       — Обалденно! — довольно выдыхает Чан. — Это мне нравится больше, чем приезд из-за какого-то идиота.       — Разберусь с отчётами, переоформлюсь и приеду. Не знаю, сколько это займёт времени…       — Без разницы. Я дождусь.       — Можно подумать, у тебя есть выбор, — подмигивает мужчина. — А насчет психолога что?       — Эй, я ведь только отвлекся от нерадужных мыслей, — стонет парень. — Может, не будем?       — Если не хочешь — настаивать не буду. Я просто предложил тебе поделиться со мной этим, если тебе нужно было выговориться.       — Да я уже наговорился на год вперед, — хмыкает Чанёль. Мужчина быстро доедает и поднимается с места с телефоном в руках. Поставив его на тоже место рядом с плитой, он только собирается отходить, как телефон накреняется.       — Оп, не падай! — Бен подхватывает телефон и устанавливает обратно. — Я мою посуду и в душ. Ты спать когда собираешься?       — Сразу, как ты отключишься. Завтра у меня бассейн, опять всё болеть будет.       — А что-нибудь кроме боли ты ещё ощущаешь? Или ещё мало времени прошло?.. Они поговорили совсем недолго. Может, чуть больше часа, но Чанёль ощущает себя намного лучше. Одна только мысль о том, что мужчина приедет к нему, делает его счастливым. И никакой Джэ со своими предложениями, ни даже сегодняшний сеанс не может испортить ему настроение. Он с облегчением на душе прощается с мужчиной и откладывает телефон в сторону, умоляя себя заснуть как можно скорее. Чан просыпается с бешено колотящимся сердцем и дёргается от испуга, услышав оглушающий раскат грома. Яркая молния завершает акт устрашения, заставляя его сжаться под одеялом. Голова буквально взрывается от громкого звука. Парень словно сумасшедший накрывает голову второй подушкой и затихает, пытаясь прийти в себя. Во рту жутко пересохло, сердце бьётся где-то в горле, в груди такое давление, что он не может нормально вдохнуть. Ему кажется, что он сейчас ослепнет от того, как сильно зажмуривается, пытаясь прогнать жуткий сон и чужой голос из головы. Когда он начинает ощущать комнату, как безопасное место, и осознает, что гром такой оглушающий из-за открытого на проветривание окна, становится легче дышать. Парень протягивает руку к телефону и его ослепляет яркостью экрана. Звонок снимают не сразу, но скованность сжимает его в несколько раз сильнее, когда он слышит хриплый ото сна голос.       — Что такое, Ёль? Дыхание спирает. Он глубоко вдыхает и сглатывает противную слюну. Боже, ну ему же не пять лет! Ну что он в самом деле, как ребенок!       — Чанёль?       — Плохой сон, — признается Чан, отодвигая одеяло, чтобы вдохнуть прохладный воздух, — и окно забыл закрыть полностью. У нас до сих пор идёт дождь, молния, гром и всё такое… Всё нормально, я почти успокоился… вот.       — Хочешь поговорить об этом?       — Нет. Не думаю. Мы сегодня разговаривали о детстве и вот последствия.       — Хорошо, тогда…       — Ничего не нужно, правда. Всё нормально, — поспешно заверяет Ёль, — просто… нужно было заземление. Я услышал тебя и мне уже лучше, — парень вздыхает, медленно решаясь сесть на кровати. — Это метод такой: чтобы прийти в себя, нужно обратиться к тому, что вызывает чувство безопасности. Я в норме, просто хотел услышать тебя.       — Если бы ты был в норме, ты бы обратил внимание на то, как тараторишь слова и проглатываешь окончания, — хмыкает Бён. — Комната тебе не враг, в ней безопасно. Сейчас ты можешь закрыть окно, штору и включить свет. Как тебе план? Чанёль усмехается:       — Звучит надёжно, но для этого нужно встать с кровати. Мужчина цокает:       — Не понимаю, за что я заплатил. Всё должно быть на автоматике, придётся пожаловаться администрации. Пак неловко смеется, откидывая одеяло. Пока мужчина показательно бубнит, можно быстро сходить туда-обратно.       — Ну вот, не видать им положительного отзыва на сайте.       — То-то же! Когда комнату озаряет общий свет, становится намного лучше. Чанёль спокойно выдыхает, когда пропадают тени на стенах, и закрывает окно. Задернув шторы, Ёль морщится от неприятного ощущения прохлады под рубашкой.       — Я весь мокрый, — недовольно произносит Чан, — пойду в душ.       — Позвони мне, как ляжешь спать.       — Да нет, я уже не буду звонить. И так уже поздно, и…       — Не заставляй меня повторять дважды. Я жду, — требовательно произносит Бён и сбрасывает вызов. Чанёль не задерживается надолго, старается двигаться быстро, потому что на часах начало третьего ночи. Он надевает футболку и ложится в кровать, игнорируя штаны. Свет продолжает гореть, за окном всё ещё слышится гром, но он абсолютно спокоен, хотя он немного смущен произошедшим. Мужчина даже слышать ничего не хочет:       — Прекрати, ладно? Я рад, что ты позвонил мне. Не делай из этого проблему. Чанёль растягивается на кровати, со вздохом накидывая на себя одеяло. Сна ни в одном глазу, но «отпустить» мужчину нужно. В отличие от него, ему на работу в 8 часов, а это значит, что через четыре с половиной часа он должен бодрствовать.       — Ладно, ложись спать, Бэк.       — Я засну, когда ты заснешь, — парень фыркает, и мужчина тут же цокает: — Сомневаешься во мне?       — Нисколько, но мой сон ещё не скоро ко мне придёт, а тебе надо выспаться. Скоро на работу, а ты совсем не выспался из-за меня. Мне и так неловко…       — Да угомонишься ты когда-нибудь или нет? — стонет Бён. — Чтоб ни слова об этом больше, ты меня понял? А сейчас закрывай глаза и расслабляйся. Чанёль делает как сказано от греха подальше. Мужчина сильно понижает голос, рассказывая о своих планах на завтра. Какое-то время Ёль ещё пытается реагировать, но тихий голос усыпляет, и он не может ему сопротивляться.       — Засыпай, Ёль. Засыпай, — еле улавливает он. — Всё будет хорошо…