Пути Распределяющей Шляпы

В гостиной Хаффлпаффа было темно и уютно. Трещал в камине заколдованный огонь, выхватывая из темноты деревянные стулья и мягкие пуфики, заглядывали в круглое окошко звёзды, темнели приткнувшиеся на полочках там и тут растения. Если уж на то пошло, в спальне позади сопели не менее уютно. И пожалуй, первокурсник Азирафаэль был единственным, кому здесь было не по себе. Он нервно мерил шагами комнату, точнее — топтался по маленькому коврику перед камином, поглядывая в сторону единственной двери и громко вздыхая. Теоретически, он мог выйти в любое время, а вот фактически — что это ему даст? Если б можно было отмотать время назад, переубедить Шляпу, если бы… — Шутка не очень удалась, да? Азирафаэль подпрыгнул и чуть не свалился в камин. Но голос принадлежал вовсе не призраку — на полу под окном, практически сливаясь со стеной, сидел человек. Свет от камина не попадал так далеко, и Азирафаэль мог разглядеть только очертания худощавой фигуры да по-кошачьи поблёскивающие в темноте глаза, но по голосу мог предположить, что студент был примерно его ровесником. — Прошу прощения? — уточнил Азирафаэль. — Я сказал, что шутка не очень удалась, — терпеливо повторил незнакомец. Азирафаэль всё ещё не понимал, но счёл за лучшее кивнуть: — А! Да… пожалуй… Скрипнул пол, когда незнакомец заворочался, приподнимаясь. — Слишком уж строго, я считаю — разделять всех на факультеты раз и навсегда. Что плохого, если бы разрешили переходы — люди могут измениться! И вообще, почему не позволить нам самим выбирать? — Должно быть, это плохо, — рассудил Азирафаэль, натягивая белый вязаный плед на плечи. — Э… напомни, как тебя зовут? Незнакомец помолчал, а затем одним плавным движением перетёк на пол у камина. Свет от пламени упал на его лицо, выхватывая высокие скулы, острые локти и коленки, падающие на лоб тёмно-рыжие пряди и желтоватые глаза. Азирафаэль сглотнул и почувствовал, как у него дёрнулось горло. — Крооли. Энтони Джей Крооли. Мог бы и не говорить… Азирафаэль запомнил его ещё на распределении. Нельзя просто так взять и прослушать одну из тех фамилий, которые в его сказках на ночь фигурировали вместо злодеев. Фамилию-клеймо, имя Пожирателя, преступника, убийцы, которых его сестра отправляла в Азкабан… По всем законам чести следовало немедленно отвернуться, изречь что-нибудь уничижительное и гордо уйти в спальню. Вот только сделать это Азирафаэль не мог, и на то были целых три веские причины. Во-первых — это же невежливо! Этот конкретный Крооли пока не сделал ему ничего плохого, и у Азирафаэля язык не поворачивался обидеть его первым. Во-вторых, в спальне он снова останется один на один с сопящей тишиной и своими мыслями, а нынешней ночью мысли обещали стать не самой приятной компанией. А в-третьих… ну, он был в пижаме. Разве злодеи могут носить пижаму, пусть даже чёрную? Так что вместо того, чтобы испугаться или оскорбиться, Азирафаэль неловко улыбнулся и кивнул: — Приятно познакомиться, Кров… Кроули. Мальчик моргнул: — Что?.. Эй, не так. Повторяй за мной — Кро-о-ли. Азирафаэль попытался. Честно попытался, вот только его артикуляционный аппарат решительно встал на дыбы при попытке произнести два одинаковых гласных подряд. — Чёрт с тобой, зови Кроули, — мальчик махнул рукой, растягиваясь во всю длину у камина. — Главное, чтоб не Энтони, а то как дома. — А что значит Джей? — полюбопытствовал Азирафаэль, проглотив вопрос о том, почему ему неприятно напоминание о доме. — А-а-а… — новоявленный Кроули завис. — Да просто Джей, наверное. Я… никогда не спрашивал. Они смущённо замолчали — Азирафаэль неловко сцеплял и расцеплял руки, Кроули смотрел на огонь, изредка поводя плечами. — Кхм, словом… Кроули, я хотел сказать, что если б свободный выбор был нужен, то его бы обязательно ввели. Просто это всё очень сложно и непостижимо. — Ещ-щ-щё чего! — Кроули снова подскочил, возмущённо взмахнув руками. У Азирафаэля складывалось ощущение, что сидеть на месте он был в принципе не способен. — Да как будто в этом непостижимом распределении ошибок не бывает! Просто детям никогда ничего не дают выбирать! Азирафаэль нахмурился. Слова были бунтарские, а бунт, он с детства знал, — плохо. Но всё же Кроули выглядел искренне расстроенным, и он решил попытаться снова: — Ты думаешь, я не понимаю, да? Я ведь тоже… не планировал быть здесь. Кроули мигом повернулся и замер, вытянувшись в струну и ритмично покачиваясь — как змея. Азирафаэль прогнал неприятную ассоциацию и продолжил: — Вся моя семья… ну, не знаю про маму, она вообще не в Хогвартсе училась. Но два брата, две сестры — все на Гриффиндоре! Да у нас даже не предполагалось, что может быть по-другому! Там ведь такие знаменитые люди — Альбус Дамблдор учился, Гарри Поттер сейчас на втором курсе… А тут я — на Хаффлпафф! Сам знаешь, как про него говорят… Кроули вдруг хмыкнул, уткнувшись подбородком в ладонь: — Не понимаю, чего ты ожидал после того, как скупил тем двоим всю тележку сладостей? — Адаму и Еве, — поправил Азирафаэль, — и… — А потом позвал в купе всех магглорождённых новичков, — продолжал Кроули, не слушая его, — и не отстал, пока каждый не получил по шоколадной лягушке. За тобой весь вагон наблюдал, знаешь ли, и не всем чистокровным понравилось такое добродушие! — П-правда? — вконец смутился Азирафаэль. — Но… причём тут факультет? Гриффиндор же тоже… за добро! Кроули развалился на полу, закинув руки за голову: — Видишь ли… добро бывает разным. Гриффиндор — то добро, которое жестоко карает Зло, Гриффиндор — про справедливость, а не про великодушие, Гриффиндор активен, только когда надо с кем-то бороться, а не просто помогать в мелочах. А ты… чёрт, да я уверен, если бы тебе в войске выдали, например, огненный меч, ты бы отдал его первому же замёрзшему! С каждым словом Азирафаэль чувствовал, как уши пылают всё сильнее. Он никак не ожидал от малознакомого пацана такого вдумчивого разбора чужой личности, и сейчас даже не мог понять, что чувствует — восхищение или возмущение такой бесцеремонностью? — Неправда! — наконец не выдержал он. — Огненный меч и конфеты — не одно и то же, иначе получится безответственность! И вообще, откуда тебе знать, какой я и какие гриффиндорцы! Может, я притворяюсь вообще! Кроули оскалился, точно услышал хорошую шутку, а затем вдруг резко посерьёзнел: — Так что тебе грозит? Азирафаэль моргнул: — За огненный меч? — За чёрно-жёлтый галстук, — раздельно проговорил Кроули, переворачиваясь на живот и сверля однокурсника тяжёлым взглядом. — За Хаффлпафф. Что с тобой сделают? — Ох… я даже не знаю… — жалобно протянул Азирафаэль. На самом-то деле он прекрасно знал — ничего ему не будет, кроме разочарованных вздохов и шёпотков за спиной, но… Кроули смотрел так внимательно, весь подобравшись и напружинив плечи, с такой готовностью действовать и решать, что Азирафаэлю захотелось подольше задержать это приятное чувство — ощущение чужой заботы и защищённости. Но вышло по-другому — Кроули вдруг помрачнел, с усилием сглотнул и отвернулся, двигаясь к камину: — Лучше б… лучше б и я не знал. Азирафаэль растерялся. О порядках в семьях слизеринской аристократии он знал мало, а богатое воображение никогда не было его сильной стороной. Ну в самом деле, что можно сделать с ребёнком? Прислать Громовещатель, посадить под домашний арест на неделю, стукнуть пару раз линейкой по рукам? Но Кроули выглядел таким несчастным, ёжился и передёргивал плечами, точно нахохленная птица на морозе, а выглядывающие из рукавов запясться были такими болезенно тонкими… Повинуясь внезапному порыву, Азирафаэль сдёрнул плед с плеча, нагнулся и набросил его на Кроули: — Вот… — пробормотал он, зачем-то старательно подтыкая края. — Так ведь лучше, да? Кроули вскинул голову и уставился на Азирафаэля так потрясённо, словно только что увидел его по-настоящему. Азирафаэль смущённо потёр руки, отводя глаза и не зная, что весь его облик — пухлая фигура, взъерошенные белые кудряшки, длинная ночная рубашка — сейчас впечатывается сидящему напротив в память так, что не стереть и за тысячи лет. Кроули кашлянул, неуверенно коснувшись пальцами пледа. Тот был мягкий и пах почему-то ванилью. — Спасибо, — пробормотал он растерянно и мягко. — А как… как тебя зовут? — Азирафаэль Фелл. Кроули поперхнулся: — Асс… раф… чёрт возьми, у вас что, детей называют как у Блэков?! — Нет, — обиженно сказал Азирафаэль. — Мама придумала по образцу ангельских имён. — Ангельских? Что-то знакомое… Азирафаэль замялся. Он не знал, как отреагирует член семьи чистокровок-экстремистов на такое признание. — Ну… один из моих предков, кажется, дедушка, был из магглов. У них есть такая религия, вера, и мы её унаследовали. Ангелы — это добрые духи с белыми крыльями, которые защищают людей. — Тогда я буду звать тебя ангелом, — в глазах Кроули снова заплясали чёртики. — Тебе подходит, а этим зефирным именем можно язык сломать. — Идёт, — Азирафаэль улыбнулся, сел напротив и протянул руку. Кроули помедлил и осторожно пожал её холодными тонкими пальцами. — Будь мы постарше, стоило бы закрепить знакомство бутылкой чего-нибудь согревающего, — ухмыльнулся он, — но отложим на потом. — Будет Хогсмид через три года! — оживился Азирафаэль. — Соблазнить тебя парой кружек сливочного пива? От формулировки предложения Кроули поперхнулся и закашлялся: — Всенепременно, ангел, — просипел он, — только давай оставим соблазнения и прочие подобные штуки мне, хорошо? Если переживём эти несколько каникул дома. — Переживём, — неуверенно сказал Азирафаэль. — Гэба, конечно, лучше бы не расстраивать, да ещё Сандальфон будет стоять сзади и поддакивать… А Мишель вообще такая зануда, ты не представляешь, хорошо хоть Уриэлла вышла замуж и уехала… Кроули представлял. О, этот славный улыбчивый мальчик напротив понятия не имел, насколько хорошо Кроули представлял всё то, что касалось его семьи. А как иначе, если каждый день перед сном тебе не спокойной ночи желают, а задают вопрос: «Кто наш настоящий враг?» Мишель Фелл засадила в тюрьму отца Кроули и двух братьев Вельзевул, Мишель убедила Барти Крауча применять Круциатус и Аваду к Пожирателям, и каждый из воспитанников Вельзевул Лестрейндж — Хастур, Лигур, Дагон — были вскормлены мечтами о мести тем, по чьей вине их родители гниют в Азкабане… Кроули представил реакцию Азирафаэля на подобные откровения, и его замутило. Куда проще промолчать. «Промол…чать?» — Ангел, есть идея! — подскочил он. — Мы выкрутимся, если сможем молчать! Азирафаэль прервался на полуслове и нахмурился. А Кроули, азартно жестикулируя, пустился в подробные объяснения: — Никто из наших уже давно не бывает в Хогвартсе, так? Не входит в Совет попечителей, не поддерживает связи с учителями… Они никогда не узнают правду о факультетах, если мы позволим им думать то, что они хотят! Как будто мы всё сделали, как задумано! — Но это было бы ложью! — возмутился Азирафаэль. — Да… возможно, — замялся Кроули. — Но результат-то куда лучше — никакой трёпки и адских каникул! — Но мой дорогой… — пробормотал Азирафаэль. — Они же всё равно догадаются! Как ты спрячешь цвет галстука, например? — Бро-ось, найти в библиотеке заклятье смены цвета не должно быть слишком сложно. Главное, не светиться яркими нарушениями дисциплины, чтоб декан не посылала домой письма с жалобами… и вообще не светиться. Надеюсь, ты не мечтал о команде по квиддичу? Азирафаэль растерянно помотал головой и словно очнулся: — Нет! Абсолютно нет! Как вообще можно такое обсуждать, ни слова больше! — Ну а-а-ангел, — протянул Кроули, — тебе же лучше будет! Ты не можешь просто бросить меня с этим, мы на одной стороне! — Не говори так, — жалобно сморщился Азирафаэль. — Даже если бы я хотел помочь, я не могу. Я не могу врать братьям и сёстрам. — А как насчёт посмотреть на это дело с другой точки зрения? Как любящему воспитаннику… то есть, брату… тебе же положено беречь душевное спокойствие своих дражайших родственников? — Ну, — утвердительно сказал Азирафаэль. — Видишь угрозу, физическую или, эм, психологическую — устраняешь, так? — Теоретически… Я стараюсь исправить ситуацию. — Но распределение уже произошло! — убеждённо сказал Кроули. — Значит, теперь главное — не позволить этой ситуации испортить душевное спокойствие другим. Твои братья и прочие — они будут переживать, нервы — это потеря здоровья, потеря здоровья — ранняя смерть, а ведь сколько пользы они могут ещё принести тебе и окружающим людям! Азирафаэль заморгал, чувствуя, как у него голова идёт кругом. Да ещё этот Кроули покачивается, смотрит в самые глаза, точно гипнотизирует… Шёл бы на эту авантюру сам и оставил его в покое! — К тому же, кто сказал, что это навсегда? — быстро добавил Кроули. — Если есть шанс, что произошла ошибка, надо её, как ты говоришь, исправить. А для этого придётся поговорить со Шляпой. Азирафаэль подскочил: — Ты думаешь?.. Но как? Она в кабинете Дамблдора, шансы почти минимальные! — Думаю, вдвоём мы что-нибудь придумаем, — Кроули с деланной беззаботностью пожал плечами. Азирафаэль пожевал губами: — Если ставить вопрос так… в наших действиях не будет ничего плохого… — Ни капли! — Кроули снова тряхнул головой, и Азирафаэль вдруг заметил, что волосы у него длинные и очень густые. — Соглашение? — Соглашение, — после долгой паузы выдохнул Азирафаэль. И впервые заметил на лице Кроули искреннюю, без капли ехидства, улыбку.