Кодекс чудовища

Максимус О′Флаэрти вернулся в школу только в середине октября. С его губ не сходила улыбка. Похоже этот ребенок только теперь по-настоящему начинал жить! В его присутствии начинали улыбаться даже Снейп с Филчем! Филлиус Флитвик смотрел, как мальчишка буквально светится от счастья. А в памяти пожилого профессора всплывали строки магловской русской песни «Костер» группы «Машина Времени». - Но, иногда, найдется вдруг чудак , - мурлыкал профессор на русском языке, одном из полутора десятков им изученных, накладывая в тарелку тушеных овощей. – Этот чудак все сделает не так, и его костер взовьется до небес… Этот ребенок, как тот самый чудак, делился с окружающими своим внутренним огнем, своим счастьем и радостью. Идея уговорить Тира Коннора поспособствовать его исцелению была хороша. Как и ее исполнение. Натолкнуть Северуса и Помону на нужные мысли было несложно. Как и Луну, а через нее и Фредерика Кука. Предположение о том, что Коннор может помочь, блестяще подтвердилось. Впрочем, как и то, что Тиру глубоко безразличны жизни чужих ему людей. Филлиус уверился в том, что этот человек видел сотни, если не тысячи смертей. Смертей мужчин, женщин и детей. Вероятно, он прошел через настоящий Ад. Только это могло объяснить такое безразличие к несчастью ребенка. Но и отказать Фредерику в его искренней просьбе Тир Коннор не смог… А себе Филлиус никак не мог простить собственную близорукость в отношении Луны Лавгуд. Что мешало заметить происходящее раньше? Впрочем, идея Коннора с Клубом была просто великолепна! Они с Помоной и Северусом уже прикидывали, как вовлечь в КОД хороших людей со стороны и сделать его такой силой, с которой придется считаться всем. - Гори, мальчик, согревай других, - едва слышно прошептал профессор, снова взглянув на Максимуса. – А мы с Помоной и Северусом позаботимся о том, чтобы твой огонь не угас… - Что, Филлиус? – спросила Минерва МакГонагалл. - А? – повернулся к ней Флитвик, нацепив маску рассеянного ученого. – Вы о чем? - Вы что-то говорили… - Да это я так, о своем, - улыбнулся Филлиус и вернулся к еде. *** - Бобры выходят на кормежку в сумерках и продолжают питаться до рассвета, - рассказывал Тир о повадках сей занимательной живности идущему рядом Гарольду. – Впрочем, это верно и для множества других травоядных в тех местах где в изобилии встречаются дневные хищники. В нашем случае - человек. Там, где прессинг охотников невелик, звери перестают скрываться. - Но я ведь не умею трансформироваться, - растерянно проговорил мальчик. – Как мне убить зверя? - Для этого я дам тебе нож, - улыбнулся Тир. – С ним ты и попробуешь охотиться вначале. - А почему бобры? - Потому, - негромко засмеялся Тир. – Они толстые, довольно неповоротливые и плохо видят. Но цапнуть могут основательно. Самое то, что нужно для начинающего охотника, чтобы он не расслаблялся. Под эти разговоры, звериная тропинка, петляющая среди деревьев и кустов, привела их к довольно широкому ручью. - Смотри, - Тир указал на тонкие пеньки, заточенные словно карандаши. Вокруг них валялось много древесной стружки, словно отчекрыженной острым ножиком. – Это следы кормежки. Гарольд начал осматриваться и медленно пошел вдоль ручья. Вскоре он наткнулся на лаз в воду, похожий на натоптанную тропинку. - Старая, - Тир следовал за сыном и прекрасно видел то, что заинтересовало мальчишку. – Видишь, она сухая. А вон там, смотри… Гарольд глянул туда, куда показал Тир и увидел такую же тропинку только буквально сочившуюся влагой. - Этой тропой бобры пользовались в прошлую ночь. Так как день был прохладным, то она не просохла. - Я буду охотиться здесь? – спросил Гарольд, рассматривая поданный Тиром нож, или скорее кинжал, так как заточено узкое лезвие оказалось с обеих сторон. - Может быть, - улыбнулся Тир и помог сыну надеть ременную сбрую с ножнами. Нож располагался на груди, острием к левому плечу. Рукоять удобно ложилась в правую руку. В следующий момент рука сама крутанула нож, сделав хитрый финт пальцами. Мальчик улыбнулся. Знания по ножевому бою, что недавно передал ему Тир, продолжали активно усваиваться. Теперь он регулярно крутил в пальцах все, что формой и весом напоминало нож. Ну, по крайней мере, порезаться от неловкого обращения он уже не должен был. - Чуешь? – негромко спросил Тир, когда они прошли еще немного. В воздухе действительно витал странный мускусный запах. А отец пояснил: - Так они метят свою территорию. Немного дальше медленно текущая вода вдруг замутилась. Именно в этом месте Тир остановился и ткнул пальцем вниз. - Здесь жилая нора. Видишь, чистят? Гарольд посмотрел на муть и кивнул. - Бобр, когда выходит наружу, обязательно выныривает, осматривается, принюхивается и прислушивается. Причем, в этот момент он часто использует для укрытия нависающие ветви, поваленные стволы и промоины. На открытом месте, в первый момент, бобр появляется только при отсутствии укрытий или обнаглев от отсутствия хищников. Но в любом случае, только убедившись в отсутствии опасности он плывет по своим делам. Тир ненадолго прервался, давая Гарольду время осмыслить информацию, а потом спросил. - Где он вынырнет здесь? Гарольд долго осматривал водную поверхность, а потом неуверенно ткнул пальцем в тень от толстого нависающего над самой водой ствола. - Молодец, - улыбнулся Тир и двинулся дальше, внимательно осматривая берега. Наконец, видимо обнаружив искомое, он остановился и спросил: - А где ждать бобра здесь? В этом месте ручей был широк. Укрытий на воде не наблюдалось, только из глубины в воде торчали какие-то ветви с листьями. Но что увидел здесь отец? Гарольд принялся внимательнее осматривать берега и наконец узрел под нависающей травой смутно видимый край норы. Причем она была не полностью скрыта водой. Примерно пятая часть ее была выше уровня воды! Мальчик моментально задумался, почему она сделана именно так? Осыпалась? Он присмотрелся, но следов этого не заметил. Упал уровень воды? И снова мимо. - Это не основной выход, - сказал Тир, видя колебания. Такие норы иногда делает старый и опытный зверь. Часто бобр долго лежит в такой норе не выходя наружу и внимательно слушая. Чуть подшумишь и наружу сегодня он уже не появится. Такие норы могут и вовсе не выходить в воду. Часто бобры роют отнорки очень близко к поверхности земли. В них легко провалиться и поломать ноги. Нарушенную нору бобры покидают или перекрывают отнорок. Часто подобные глухие отнорки выходят под корни кустов и деревьев. Случалось, я сам проходил над затаившимся бобром и только хлюпанье воды, когда зверь уходил со своего наблюдательного пункта сквозь «водяной затвор» говорило мне о его присутствии. Но такими уловками пользуются только очень хитрые и осторожные звери. А большая часть бобров довольно беспечна. - А что за ветви там торчат? – поинтересовался Гарольд, указав в воду. – Они похожи на ветки деревьев. - А это они и есть, - подтвердил Тир. – Это запасы на зиму. Бобры втыкают ветки с листьями в дно на довольно глубоких местах, запасая их в огромном количестве, так как они в спячку не впадают, но зимой выходить в лес не любят. Холодно и опасно. - Я буду охотиться здесь? – спросил мальчик. - Твой охотничий участок – весь этот ручей. Срок ограничен лишь ночью. А чтобы тебя не побеспокоили, я присмотрю. В остальном ты определишься сам. Не бойся, не торопись, наблюдай за зверями и учись. Сразу – едва ли получится, но процесс, я уверяю, тебя увлечет. Так и получилось. Полночи мальчик наблюдал за бобрами, лежа на толстой ветви довольно высоко над ручьем. Он залез туда после нескольких попыток приблизиться к бобрам по суше. Увы, неудачных. Бесшумно передвигаться по траве, опавшим листьям и похрустывающим веткам у него не получалось. Гарольд с завистью вспомнил как тихо и ловко двигался Тир, исчезнувший в лесу подобно бестелесному призраку. Бобров на этом ручье водилось просто великое множество. Они сновали по ручью, смачно грызли что-то по его берегам и, пока Гарольд лежал неподвижно, не обращали на него никакого внимания! Благо несильный ветер уносил прочь его запах. Да и Тир заставил его перед охотой вымыться каким-то хвойным отваром. Мальчик улыбнулся, вспомнив с каким громким всплеском они удирали прочь, обнаружив его присутствие в лесу. Однако нужно было на что-то решаться и, когда очередной толстый бобр неспешно проплывал под ним, Гарольд приготовил нож и прыгнул вниз! *** Хохот Тира распугал окрестную живность на пару километров в округе. Он сидел на берегу, появившись там незаметно для сына, и теперь веселился от души, наблюдал за эпичным сражением. Гарольд немного не рассчитал своих сил и промахнулся. Нож лишь скользнул по толстенной шкуре на загривке матерого бобрины. А потом, видимо испугавшись возможного укуса разозленного зверя, а может решив вытащить грызуна на берег, Гарольд бросил нож и ухватил бобра за толстые бока! Тот и опомниться не успел! Теперь получилось как в анекдоте – осилить зверя никак, а бросить страшно. Зверюга попалась откормленная, килограмм в тридцать, на взгляд Тира. Мальчишка стоял в воде по грудь, не в силах выбраться на неожиданно крутой берег, и мертвой хваткой держал бобрину за жирные бока! Вода бурлила и разлеталась фонтанами брызг! Бобр усиленно работал всеми четырьмя лапами, хвостом и зубами. Молодой ивняк, куда Гарольд с перепугу тыкал бобра мордой, валился, словно мальчишка орудовал бензопилой! Продолжалось это довольно долго. Бобр лягался и изворачивался изо всех сил. Наконец, получив пятый или шестой удар лопатообразным хвостом по физиономии, Гарольд сообразил повернуться в сторону открытой воды и выпустить озверевшую меховую торпеду. Едва он сделал это, как Тир ухватил его за шиворот и вытащил на сушу. А озверелый бобр описал круг, легко отслеживаемый по крутой волне, и едва не выскочил следом с явным намерением продолжить разборки! Однако крутого бережка он не осилил и с громким всплеском навернулся обратно… - Задумано было неплохо, - похвалил Гарольда Тир на обратном пути. – Но вот исполнение никуда не годится. Я ведь говорил тебе, что на загривке этого зверька очень толстая и прочная шкура. - А как же тогда? – шмыгнул носом Гарольд, потирая щеку, куда пришелся последний и самый удачный удар хвоста. - На самом деле вариантов действий в воде у тебя было немного. Можно было утопить бобра, но это долгий процесс и не наш метод. Нормальных зубов и когтей у тебя еще нет. Вытащить его на берег в том месте ты не смог. Череп в воде тебе не удалось бы пробить. Попасть в сердце довольно сложно. Остается только один вариант – перебить зверьку позвоночник сильным и точным ударом ножа. Только бить нужно было не в загривок а в середину спины. Это обездвижило бы задние лапы и хвост… Сказав это, Тир развернул линзу портала в Хогвартс. Охотился Гарольд отнюдь не в Запретном Лесу. Там, поблизости от школы просто не было ручьев, а соответственно и бобров… - Ты откуда такой… - вылезший из постели Фредерик изумленно рассматривал мокрого и грязного Гарольда. Он не спал и явно сильно переживал. - С бобром подрался, - ухмыльнулся Гарольд. - И как? – Фредерик обеспокоено рассматривал в свете ночника покрасневшую щеку. - Ничья, - улыбнулся Гарольд, вспоминая битву. – Пожалуй, даже с его перевесом… Затем он взял чистый комплект нательного белья и отправился в душ. - Расскажешь? – Кук зашел следом. Нотт и Гойл спали и нормально поговорить, чтобы их не беспокоить, можно было только здесь. - Расскажу, - Гарольд принялся намыливать пропахшую болотиной шевелюру, и вынужден был на время прерваться. Смыв шампунь и проморгавшись, он начал свой рассказ, дополняя его смешными подробностями… А так как вернулся Гарольд уже под утро, то они проспали даже обед, благополучно проигнорировав и сборы товарищей на квиддич. Впрочем, зная о ночной прогулке Гарольда, Тео с Грегори и не думали беспокоить их сон. И все-таки пробуждение Гарольда вышло весьма неприятным… *** Грегори и Тео сидели на слизеринской трибуне и кутались в теплые плащи. С неба поливал мерзкий холодный дождь. Но, несмотря на это, сегодняшняя игра увлекала. Равенкловцы отчаянно сражались за победу со львятами и даже не помышляли об уступках! Команды были примерно равными по силам, и счет колебался то в одну, то в другую сторону. Решить итог противостояния этих команд должны были ловцы, которые напрягая все силы искали неуловимый снитч. Вот они, видимо заметив золотую искорку, одновременно взметнулись к низким облакам! Началась безумная по скорости и маневрам погоня. И тут из низких туч, словно акулы из морской пучины, вынырнули дементоры! Их было много и они сразу кинулись не только к игрокам, но и к зрителям! Грегори растерялся и поддался всеобщей панике. Очнулся он только тогда, когда в проходе между рядов кресел к всхлипывающему Тео наклонилась мерзкая рожа! Увидев, что тварь готовится выпить душу друга, Грегори сделал то единственное, что было в его силах. Подскочив ближе, он нанес в харю дементора сильный удар кулаком, заставивший того на мгновение отшатнуться. Воспользовавшись этим, Грегори сгреб Нотта и активировал портал КОДа. Метнувшийся следом дементор тоже исчез в схлопнувшейся линзе! Впрочем, этого никто так и не заметил. У учеников хватало своих проблем. Как и у преподавателей, пытавшихся защитить всех подопечных разом… *** Гарольда разбудила громко хлопнувшая входная дверь. Мгновенно подхватившись, он уставился на Грегори, буквально на себе волокущего едва шевелящегося и бледного до синевы Нотта, которого не держали подкашивающиеся ноги! - Что с ним? – выскочил он из постели и помог Гойлу сгрузить Тео на его кровать. - Дементоры, - выдохнул тяжело хватавший ртом воздух здоровяк. И только немного отдышавшись он продолжил: - Они напали во время матча. Я врезал одному, самому наглому и попытался уйти порталом, утащив Тео… Гарольд знал, что отец по просьбам деканов доработал чары таким образом, что теперь перстни – активаторы могли переносить порталом несколько существ разом. - Дементор последовал за нами в портал и повторил попытку выпить душу Нотта! Но… Тут Грегори передернуло. - В общем, дементору не повезло, и от него остались только клочья! Постарался гриффиндорский лев, к которому мы оказались ближе… Это было страшно… Но Тео… - Я в норме, - донесся до их ушей слабый голос Нотта. Он сидел на кровати и утирал текущие слезы. - Да какое «в норме»! – возмутился Грегори. – Тебе в больничное крыло нужно! Я сюда тебя приволок только из-за того, что туда бы попросту не дотащил! - Не надо, - Тео помотал головой и посмотрел на Грегори. – Спасибо… - За что? – изумился Гойл. - За то, что спас. - А ты бы поступил иначе? – хмыкнул Грегори. - Я не знаю, - тихо произнес Тео после длительной паузы. – Я почти ничего не помню. Это было ужасно! В этот момент Фредерик протянул Тео стакан воды, куда добавил успокоительного зелья из собственных запасов. Тео выпил, постукивая зубами о его край. Рука, державшая стеклянную емкость, ощутимо дрожала… На ужин они сходили всей четверкой. Там выяснилось, что в больничное крыло угодило человек двадцать, правда непоправимого, благодаря усилиям преподавателей, к счастью, не произошло. А ночью Гарольда разбудил отчаянный крик! Тео метался по кровати, не приходя в себя, и кричал так, словно его пытали. А мальчишки с ужасом увидели, как на пижаме появляются кровавые пятна! Сдернув ее они обнаружили, что это одна за другой открываются его старые раны! Создавалось такое впечатление, словно их наносили заново! Недолго думая Гарольд вызвал отца. Тир же, едва появившись в спальне и глянув на Нотта, скомандовал Гарольду: - Наложи на него тот самый «Вечный кайф», иначе он умрет. Затем Тир шикнул на появившихся на крик Тео слизеринских старшекурсников и жестом выставил их вон. Мальчик посмотрел на отца широко распахнутыми глазами и, вздрогнув, скастовал нужные чары. Причем, для магии Эрххаатон орс он не использовал палочку. Не требовала она и жестов. Все делалось исключительно мысленно. Однако, при всей непримечательности и отсутствии красочных эффектов в виде вспышек и цветных лучей, результат появился моментально. Теодор затих, а его губы расплылись в блаженной улыбке. *** Тир быстро остановил текущую кровь и вызвал Снейпа, который совершал обход замка, отчего его не смогли быстро найти взволнованные старшие ученики. Требовалось немедленно ввести его в курс дела, так как с мальчишкой намечались проблемы. - Что здесь произошло? – спросил тот, рассматривая окровавленного Нотта, несколькими минутами позже. - Самовнушение, - Тир задумчиво переводил взгляд с одного взволнованного мальчишки на другого. – И спровоцировал это дементор… - Какой дементор? – вскинулся Снейп. - Да тот, которого убил голем-лев в помещении КОДа. - Как? – выдохнул изумившийся профессор, подразумевая то, как эта тварь туда попала? Он об этом происшествии пока не знал. - Последовал за мальчишками, использовав их же портал. Сам Тир узнал о проникновении постороннего сразу, как только это произошло. Выяснив все о происшествии. Северус снова вернулся к Нотту и задумчиво пробормотал: - Стигматы, значит… В этот момент Нотт издал стон, вот только в нем звучало совсем не то чувство, которое можно было ожидать. Уловив в голосе мальчишки наслаждение, Северус изумленно вытаращился на Коннора. Тир усмехнулся и пояснил: - Лучший способ купировать такой приступ – переключить мозг на другое, более сильное чувство. Мальчик находится под сильнейшими чарами наслаждения. Их невозможно отменить или чем-либо перебить. Он пробудет в подобном состоянии около двух часов. А пока я рекомендую вызвать его родных. Подобные приступы должны были быть и раньше. Значит, известен и способ лечения. - Присмотришь? – спросил Снейп. Тир утвердительно кивнул и Северус вышел. Тир взял стоявший у кровати Гарольда стул и уселся на него, а потом пристально посмотрел на Гойла. - Молодец, - похвалил он Грегори, и в этот момент в его открытую ладонь с потолка упало простенькое на вид кольцо, в которое один из тысяч обосновавшихся в этом помещении маленьких, но опасных дроидов преобразовал свою наноплоть, навеки изменяясь. Он больше не был дроидом, как и колонией наномашин. Он стал всего лишь кольцом с заданными свойствами из неведомого на Земле металла. - Возьми, - Тир протянул кольцо смелому мальчишке. – Никогда его не снимай и, возможно, когда-нибудь оно спасет тебе жизнь. - Спасибо, - поблагодарил Гойл, принимая кольцо и надевая его на палец. – Но почему вы подарили его мне? Тир улыбнулся. - Сегодня ты продемонстрировал те качества, которые я ценю. И если ты не изменишься в худшую сторону, мой подарок никогда не покинет тебя. Мальчик понес руку к глазам и внимательно посмотрел на кольцо. Словно откликаясь на этот взгляд, по гладкой металлической поверхности пробежали миниатюрные алые искры, на миг сложившись в какие-то странные угловатые знаки. - А что оно может? – поинтересовался мальчик. - Считай его оружием последнего шанса, которое активируется само при явной угрозе твоей жизни, - проговорил Тир. – Но отреагирует оно только на врага. Яды в его сферу воздействия не входят. И да, скопировать или переподчинить этот артефакт не сможет никто кроме нашей с Гарольдом родни. С твоей смертью кольцо развеется в пыль. А действие… Просто, когда не будет иного выхода, не заслоняй кольцо от врага. Оно откликнется на твои мысли и угрозу жизни. *** Следующие часы запомнились Гарольду беготней и суетой. Вскоре Северус Снейп привел родственников Тео. Гарольд уже знал дядю Теодора - Пола Уоррена Нотта и его тетю Арахну. Дядюшка был невысок и полноват. Тетя была высокой и красивой женщиной. Ее темные волосы и глаза, в комплекте с некоторыми чертами лица, выдавали ее греческие корни. Вместе с ними пришли и мадам Помфри с незнакомым мужчиной богатырского телосложения. Она называла его Гиппократом. Этот богатырь носил отороченную желтым мантию колдомедика. Он мягко отстранил кинувшуюся к Тео Арахну и принялся накладывать какие-то чары. Потом повернулся к Тиру Коннору. - Что за чары на нем? Никогда не видел ничего подобного! - Чары наслаждения, - отозвался Тир, внимательно присматривавшийся к пришельцам. - Научите? - Нет, - Тир улыбнулся, глядя, как на широком лице богатыря отражается удивление и пояснил. – Эти чары опаснее всех непростительных вместе взятых. Скастовав их на себе один раз уже невозможно остановиться. - Даже так? – изумился богатырь, которого Северус Снейп представил как Гиппократа Сметвика, одного из старших колдомедиков Мунго. – А как сами обходитесь? - Выработанный предками иммунитет, - хмыкнул Тир, наблюдая, как на тело Тео ложатся одни чары за другими. Этот здоровяк определенно был талантлив. Вот из объемистого саквояжа появилась баночка мази и, убрав кровь с кожи мальчишки, Сметвик аккуратно принялся наносить ее на закрывшиеся тонкой пленочкой кожи раны. Как и предупреждал Тир, Тео пришел в себя только по истечении пары часов. За это время Сметвик успел подробно расспросить Тира о чарах наслаждения, уговорить Снейпа на варку какого-то редкого и сложного в приготовлении зелья, успокоить мадам Помфри и Арахну Нотт, и едва не довести до слез Кука, убеждая его расстаться с одним из шести листиков незнакомого колдомедику растения. А уж когда на росток обратил пристальное внимание Снейп, пришлось Тиру самому отстаивать интересы своего подопечного и его зеленого симбионта. В общем, Тео забрали в Мунго, а все обитатели этой спальни продрыхли аж до обеда. *** Питер приходил в себя медленно и с огромным трудом. Прошла уже неделя с того момента как он смог наконец отделить явь от порождений кошмарного бреда, но во сне все начиналось сначала. А еще были дементоры, усиливающие эти кошмары многократно! Он уже сообразил, что стал жертвой очередной «шутки» братцев Уизли и воспылал к ним нешуточной ненавистью. - Я отомщу! Жестоко отомщу… - шептал он в моменты просветления. Однако очередной дементор быстро ввергал его назад в кошмарные бездны личного филиала ада… *** Тео вернулся в школу лишь к концу ноября. Он был хмур и задумчив. А после ужина подошел к Гарольду. - Научи меня чарам наслаждения, - попросил он, просительно заглянув Коннору в глаза. Гарольд покачал головой. - Нет, Тео, - сказал он. – Эти чары очень опасны. Им невозможно сопротивляться, а я не желаю тебе смерти. Только у отца к ним есть иммунитет. Мне еще предстоит его выработать. Но у Конноров есть к этому предрасположенность, дарованная предками. Любой другой человек обречен на смерть. Он просто не сможет остановиться. - Ты врешь! – неожиданно вскрикнул Тео. – Ты просто не хочешь делиться этой тайной! А мне надо! Я вижу кошмары каждую ночь… Глаза Нотта лихорадочно горели. На него недоуменно уставились Грегори с Фредериком, игравшие в шахматы. А Гарольд обреченно отступил к своей постели. - Я предполагал нечто подобное, - огорченно сказал он. – Ты не оставил мне выбора. Придется в первый раз наложить на себя эти чары в вашем присутствии, чтобы раз и навсегда снять все вопросы. Он повернул голову и посмотрел в обеспокоенное лицо Фредерика. - Все будет в порядке. Но насколько растянется процесс, я не знаю. С этими словами он лег в постель и не слушая убеждений подбежавшего Фредерика, наложил на себя чары… *** Грегори смотрел на происходящее с некоторым интересом. Он помнил то, что об этих чарах наслаждения говорил профессор Коннор, но как-то не очень верилось в то, что нечто приятное может оказаться настолько опасным. Встав, он подошел к кровати Гарольда. В этот раз действие чар несколько отличалось. Нотт тогда лежал неподвижно и только постанывал от удовольствия. Гарольд не стонал, а вот неподвижным не был. Его конечности подрагивали, а тело выгибалось в сладкой истоме. По истечении примерно пары часов Гарольд вроде как начал приходить в себя, но скастовал чары снова! А потом еще раз! И еще! Только когда он сходил под себя, мальчишки, включая скептически настроенного Теодора, уверились в том что происходит что-то плохое! Гарольд не реагировал ни на что! Не произвела эффекта боль от укола. Были проигнорированы удары по щекам и ледяная вода. Даже начав в очередной раз приходить в себя, он проигнорировал слезные просьбы Фредерика, просившего его остановиться! Тогда, не на шутку испугавшиеся мальчишки вызвали Тира Коннора, профессора Снейпа и миссис Помфри. *** Тир осмотрел Гарольда, улыбнулся и принялся успокаивать Кука, убеждая того, что все будет хорошо. Он говорил что Гарольду необходимо пройти через это испытание. Что все нормализуется и в итоге он придет в себя. Поппи Помфри и Северус Снейп долго присматривались к мальчишке и накладывали диагностические чары, а потом декан Слизерина поинтересовался - что произойдет если наложить круциатус? Тир ухмыльнулся и, не обращая внимания на возмущение колдомедика, ответил, что Гарольд проигнорирует и его, но пробовать все-таки запретил, сказав, что сыну хватит и магического истощения, которым обернется этот эксперимент. Отсоветовал он и переносить Гарольда в больничное крыло. Фредерик ведь рассказал ему о причинах спровоцировавших сына на такой поступок. Вместо этого он оставил Гарольда на попечение тройки мальчишек, решив сделать эту ситуацию испытанием их дружбы. В том, что Фредерик готов убирать за Гарольдом и подмывать его, Тир не сомневался. А вот поведение Нотта и Гойла само все скажет за себя… Но нет, мальчишки не подвели и еще трое суток ухаживали за Гарольдом, меняя белье и обмывая тело. За все эти дни мальчишка ничего не съел и не выпил! Тео ходил с виноватым видом под укоризненными взглядами Фредерика. А Грегори просто задумчиво помалкивал и делал дело… *** Тир стоял неподалеку от границы защитных чар школы и пристально смотрел на кружащих дементоров. Они не пересекали определенной им границы, ощущая присутствие в школе сильного магического существа. Тир не был уверен в том, что эти твари знали о существовании Эрххаатон орс и особенностях их поведения. В ином случае они не посмели бы напасть на детвору находившуюся на помеченной Тиром территории! Что ж, они сами своими действиями спровоцировали его на развязывание маленькой войны. Тир грустно улыбнулся. Как же ему этого не хватало! Но нет, он не станет нападать на дементоров здесь, выдавая свою сущность. Он не мог себе этого позволить к огромному сожалению. Нет, он нанесет удар по порталу, задействовав дроидов! И это произойдет уже скоро… *** Стальной генерал смотрел на армию, что уже заполнила дно кратера вокруг корабля. На лунной поверхности стояли тысячи боевых дроидов, полностью готовых к бою. А корабль одну за другой изготавливал летающие боевые машины. Несколько этих шарообразных аппаратов, двухметрового диаметра, уже висели в полуметре над поверхностью планеты, спрятав стволы орудий под бронированной обшивкой и погасив защитное поле. Генерал прекрасно знал, насколько опасными могут быть эти небольшие машины, каждая из которых несла в себе заряд антиматерии, способный аннигилировать остров средних размеров. Если бы дроид придавал хоть какое-то значение чувствам, он бы предвкушающее улыбнулся. Наличие этих боевых машин говорило только об одном – готовился прорыв в портал, на родную планету дементоров и уничтожение там всего, до чего удастся дотянуться! По мнению машины, созданной для войны, это было просто великолепно! А если будут созданы еще и наземные машины поддержки… *** Вокруг не было ничего. Ничто его не волновало и не беспокоило. Он не помнил ни собственного имени ни привязанностей. Не знал, жив он или мертв. Да его вообще не волновало ничего! Разум поглощали волны удовольствия. Этому чувству было только одно меткое определение – Кайф. Когда удовольствие слабело, он делал то, что вызывало его новую волну. Сколько это длилось, он не знал, да и не хотел знать. Он вообще ничего не хотел. Было хорошо. Но в какой-то момент идиллия нарушилась. В приятную негу вторглось нечто чужеродное и неприятное. Он пробовал отстраниться от этого, но чувство нарастало. Чувство? Да, откуда-то он знал это название. Знал он и то, что оно называлось отвращением. Отчего-то вспомнился слышанный когда-то анекдот: - Ну что вы, что вы! Возьмите себя в руки! - А если мне не хочется брать в руки всякую гадость? С этим воспоминанием он и очнулся. Сразу навалились воспоминания и дикая слабость. Рядом кто-то лежал. Гарольд чувствовал справа живое тепло. Повернув голову и открыв глаза, он увидел спавшего рядом Фредерика. Под глазами Эльдаренка залегли тени, свидетельствовавшие о бессонных ночах и волнении. Больше в комнате не было никого. Впрочем, судя по свету за окном, был день. Значит, Тео и Грегори были на учебе. А Фредерик дежурил рядом. В душе поднялась теплая волна. Тут, словно почувствовав взгляд, Фредерик проснулся и открыл глаза. А в следующее мгновение он сгреб Гарольда в объятия и засопел, явно сдерживая слезы… Потом был поход к отцу. Почему поход? А как иначе это назвать? Гарольд едва мог ковылять от ужасной слабости. Как и предупреждал его Тир, коварные чары сожрали ману, которой с ним делился отец. Теперь ему срочно нужна была новая подпитка… Вечером, выслушав извинения Нотта, Гарольд предложил друзьям план мести дементорам с использованием боггарта. Увы, воплотиться ему было не суждено… *** Две рыжих с легкой проседью головы склонились над котлом, только что снятым с огня. В нем еще булькало новое экспериментальное зелье. Но что-то явно было не так! Вместо изумрудного цвета задуманного Умножительного зелья в котле находилась прозрачная и подозрительно жидкая субстанция. Зелье должно было получиться тягучим словно свежий мед. А еще на дне бурели какие-то крупные кристаллы. - Что это? – Фрэд взглянул на брата. - Не знаю, - недоуменно откликнулся Джордж. – Но руками я бы их трогать не стал. И в этот момент сработали заботливо наложенные в начале и конце коридора сигнальные чары. Бросившись к карте Мародеров Джордж вскрикнул: - Филч! Результаты эксперимента немедленно отправились в унитаз, из-за наличия которого в отдельном закутке, как впрочем и раковины со смесителем, близнецы и выбрали это помещение. Поток воды смыл улики, а котел отправился в безразмерный рюкзачок. Когда распахнулась дверь в кабинет, братцы с самым невинным видом сидели рядышком и читали книгу по чарам… *** Маркус Флинт сидел на унитазе, когда в нем вдруг что-то заурчало самым непотребным образом, а фаянсовый друг неожиданно сделал попытку засосать филейную часть парня. Причем он сделал это с изрядной силой, с рычанием втянув в себя воздух! Испуганно вскочив на ноги, Маркус отшатнулся прочь, судорожно натягивая штаны. Из кабинки рядом донесся болезненный крик! Бросившись туда, парень увидел сложенного пополам первокурсника гриффиндорца, который кричал от боли и пытался выбраться из белой пасти, упираясь в ее края руками. А фаянсовые монстры вокруг продолжали с рычанием втягивать воздух! Подскочив к мальчишке, он обхватил его и напрягая все свои немалые силы с огромным трудом сумел пересилить голодное чудовище. А потом унитаз выдохнул… *** - Да что же это такое! – причитал Аргус Филч, по головам пересчитывая учеников, которых из школы с риском для жизни эвакуировали профессора. Рядом над одним из пострадавших, тем самым, которого спас Маркус Флинт, трудилась мадам Помфри. Хогвартс тонул в продуктах жизнедеятельности, которые в невероятном количестве извергали унитазы и любые отверстия, связанные с канализацией замка! В результате подземелья затапливало на глазах! Большую часть слизеринцев с хаффлпаффцами едва успели эвакуировать… А некоторых учеников этих факультетов профессора и домовики искали до сих пор, буквально ныряя в вонючие реки! *** Из-за проблем в Хогвартсе начало вторжения стальной армии в Азкабан прошло для большей части населения магической Англии абсолютно незаметно…