«Тебе приснится, что ты летаешь С ледяной Анивией вдвоём. Тебе приснится, что ты играешь С другом йети во дворе большом»
Так звучал припев одной из многих песен, что напевала мама мальчика, пока их дом становился все более нарядным и красивым. Нуну вновь опечалился, он так давно не слышал, как поёт мама. Даже когда он просит спеть ему колыбельную, мама виновато улыбается и говорит, что очень устала и, оставив на лбу легкий поцелуй сухими губами, удаляется к себе в комнату. Нуну глубоко вздохнул, вспомнив взгляд, который она бросает на него перед уходом. Он не раз видел его: к ним частенько стали заходить тётушки соседки и предлагать всякие угощения, даже одежду, и каждый раз, сильно размахивая ладошками, мама отказывается, а глаза становятся такими же, как и каждый вечер перед сном. Почему так происходит, мальчик никак не мог понять, но одно Нуну мог сказать наверняка - его любимая мама очень сильно грустит. Гнетущую тишину разорвал хлопок: мальчик звонко шлепнул ладошкой по подоконнику. – Да кто я такой вот так вот позволять грустить своей маме?! – встрепенулся Нуну, по наморщенным бровкам и суровому взгляду было ясно – этот юноша все для себя решил. Уверенной походкой он потопал в зал, который обычно был центром их семейного празднества, вновь осмотрел его и, наконец, вынес вердикт: – Нужна ёлка! Большая и пушистая, чтобы от одного её вида у мамы дух перехватило! – улыбнувшись представшему перед глазами образу счастливой матери, Нуну побежал одеваться. Натягивая меховые сапоги, мальчишка призадумался: каким бы сильным не считала его мама, вряд ли у него получится самостоятельно добыть ель того размера, которого он её себе представляет. Зато он знает сильного и очень доброго великана, которому любое дерево будет по плечам. Возможно даже буквально. Нуну захихикал, вспоминая как Браум катал его на шее, бегая по деревне с мощным рыком, который может издать разве что только здоровый йети, а великовозрастные тетеньки чертыхаясь разбегались в разные стороны. Было так уморительно весело, а ведь сперва мальчик боялся забираться на огромного как скала мужчину. Поправив шапку и подвязав шарф, Нуну выбежал на улицу, нужно торопиться, ведь до прихода мамы осталось всего ничего. Ещё издалека был слышен рокот раскалываемого дерева, и он становился все громче и чётче, чем ближе Нуну подбирался к дому Браума. Расположившись на заднем дворе, мужчина резво работал топором так, что щепки летели в разные стороны. Выждав момент, когда во дворе на несколько секунд воцарялась тишина, мальчишка громко поприветствовал здоровяка: – Браум! – мальчик улыбался в ожидании реакции мужчины. Наконец гора, откинув полено, пошатнулась и обернулась: – Братец Нуну! Сколько лет, сколько зим! – мужчина в два шага сократил дистанцию между ними, подхватил мальчишку на руки и закружил его в объятиях, на что Нуну звонко засмеялся. – Как поживает мой самый обожаемый искатель приключений? – Ах, это... – хихикнув последний раз, мальчик резко посерьёзнел. – Браум, у меня к тебе дело, как мужчина мужчину я хочу попросить об одолжении, – Нуну замолчал, ожидая реакции от великана. Вторя мальчику, Браум, состроив серьезное лицо, низким голосом ответил: – Конечно, Нуну, брат мой, ты же знаешь, что ради тебя я готов свернуть горы и с корнем выдрать все леса в округе. – О, это то, что мне нужно! – воскликнул мальчик. – Что это? – недоуменно спросил Браум. – Ну, я верю, что ты можешь выдрать все леса в округе, но мне нужно только одно деревце, – ответил Нуну, отведя взгляд. – Понимаешь, я бы и сам мог, – мальчик потёр варежкой нос, – только вот вдвоём будет веселее. – Ах, вот оно что, – понимающе протянул Браум, – ты хочешь поставить дома ёлку? Что-то вы с мамой припозднились в этом году, – задумчиво пробормотал мужчина. – Ага, – вздохнул Нуну, закатив глаза. – Вот, решил наконец взять все в свои руки, раз мама сильно занята в этот раз, – гордо заявил мальчишка. – Поступок настоящего мужчины, Нуну, я и не сомневался, – улыбался великан. – Конечно, я составлю тебе компанию, вон у меня и топор уже наготове, можем выдвигаться хоть прямо сейчас! – Правда? – весь фасад серьезного мужчины разом упал, являя Брауму горящие предвкушением детские глазки. – Забирайся, о, великий искатель, – пропел мужчина, пересаживая мальчишку себе на шею, – мы отправляемся в очередное приключение! – Вперёд! – хохоча воскликнул Нуну, раскинув руки в разные стороны. Однако стоило только Брауму наклониться за топором, мальчик пошатнулся и тут же мертвой хваткой вцепился в его шею. – Будешь держаться крепко, домчим до леса в одно мгновение, – задорно отметил мужчина, и Нуну ещё крепче схватился за него. – Ну, поехали! – громко выпалил Браум и сорвался с места, широкими шагами пересекая улочки деревушки и сотрясая своим топотом землю, дома и людей, которые очень неудачно оказались на пути у скалы. Границы поселения были быстро пересечены, и немного погодя вдали стали виднеться присыпанные снегом сизые макушки елей и голые ветки деревьев. Протоптанные дорожки становились все уже и уже, а снега на них становилось все больше, отчего бежать становилось труднее, и Браум перешёл на размеренный шаг. – До леса уже рукой подать, давай, рассказывай, – улыбаясь заговорил великан, – какую ель ты хочешь? – Хочу такую ёлку, чтобы мама, увидев её, широко раскрыла рот, – задорно делился планами Нуну. – И чтобы на неё поместилось много-много украшений, - мечтательно продолжал мальчик. – Знаешь сколько игрушек у нас с мамой есть? – Сколько? – наиграно удивленно спросил Браум, не переставая улыбаться. – Целая куча! – драматично протянул Нуну. – Мы с мамой очень старались, когда их делали, поэтому надо, чтобы они все обязательно поместились на ёлке! – Ну, тогда давай выбирать, – Браум остановился посреди пролеска, края которого обрамляли красавицы в иголках. Нуну осмотрелся, не задерживая взгляда на деревьях и пары секунд: – Ну... – недовольно протянул мальчик. – Эта слишком кривая, а эта слишком... – Прямая? – хохоча перебил его Браум. – Нет! – надулся Нуну. – Она слишком... тощая... Да! Тощая! – мальчик ткнул пальцем в сторону ели с проплешинами. – А эта какая-то бледная! А вон та слишком низкая! Пока Нуну недовольно пыхтел у него на плечах, Браум и сам осматривался, пока не заметил чудесную красавицу, что выделялась своим изумрудным цветом на фоне остальных елей. Мужчина развернулся в её сторону и показал на неё: – А как тебе вон то деревце? – Браум перебил мальчика. – Ух ты... – восхищенно вздохнул Нуну, вытянувшись, чтобы получше рассмотреть находку своего большого друга. – Это она! Она! – мальчик взволнованно заерзал на плечах у Браума, на что последний усмехнулся и снял беспокойного ребёнка с плеч. Но стоило мужчине опустить Нуну на землю, как тот тут же по грудь провалился под снег без возможности пошевелиться. – Ну и что это такое? – возмутился мальчишка. – Это - лес, дружище, – смеялся Браум, – тут никто снег не трогает, дорожки не прокапывает, – с этими словами здоровяк подхватил Нуну за капюшон, одним движением вытащил мальчугана на поверхность и посадил его на камень, виднеющийся из-под сугробов. – Посиди пока, сейчас старый добрый Браум все сделает! И вновь в воздухе раздались раскаты грома: крепкий мужчина взялся за топор и принялся наносить точные и размеренные удары по стволу дерева. Не долго оно сопротивлялось, и вскоре под гнетом остро наточенного куска металла и недюжинной силы великана ель сдалась, с треском упав в снег. Нуну тут же оживленно подскочил на камне: – Ура! Браум, ты такой молодец! – счастью ребёнка не было предела. – Осталось только до дома дотащить! – Да, дело за малым, – улыбался мужчина, глядя на повеселевшего мальчишку. – Ну, забирайся обратно на мою шею, братец, помчим домой. Браум помог Нуну забраться на него, подхватил подмышку ель и двинулся в сторону деревни. По протоптанной им же самим дорожке было куда проще идти, поэтому вскоре вдали уже виднелся дым, что плавно поднимался с труб знакомых домов. – Браум, – начал Нуну, – а поможешь поставить ёлку у нас в гостиной? – Что за вопросы, братишка, конечно помогу! – не задумываясь ответил мужчина. – Спасибо, спасибо тебе большое, Браум, – Нуну крепко обнял друга и замурлыкал себе под нос какую-то песенку, которую скорее всего слышал от мамы. Рассыпаясь в извинениях и просьбах простить, с ёлкой наперевес Браум шагал по узким улочкам, то и дело задевая проходящих рядом людей, а Нуну вприпрыжку бежал несколько впереди, показывая дорогу к дому. – Вот мы и пришли! – широко распахнув входную дверь, мальчик вбежал внутрь и замахал рукой Брауму, приглашая его войти. Великан кивнул, отряхнул ель от остатков снега и, наклонившись, чтобы протиснуться в дверной проем, вошёл в дом. Скинув вслед за мальчуганом обувь, Браум прошёл в комнату, в которую убежал Нуну. – Здесь! – мальчик показывал пальцем на угол между большим окном и камином. – Мы всегда ставим ёлку здесь! – О, это хорошее место, – отметил Браум, тем более за камином стояло ведерко с песком, в которое можно поставить ель. – Вот! – Нуну принёс пустое ведро. – Сюда мы поставим ёлку, а из того ведерка засыпаем песочком, мама всегда так делает! Мальчик выжидающе посмотрел на Браума, сидя рядом с ведерком, и мужчина, недолго думая, примерил ель в пустое ведро, а Нуну сразу же метнулся к ведру у камина и, подтащив его к ели, начал пересыпать песок. Браум помог мальчику немного примять песок и, наконец, осторожно отпустил дерево, не убирая руки слишком далеко, чтобы в случае чего предотвратить катастрофу. Но ель продолжала как ни в чем не бывало стоять в ведре. Браум и Нуну почти синхронно вздохнули с облегчением: у них все получилось! Мальчишка сразу же кинулся на своего друга с объятиями: – Ты самый лучший, Браум! Я не знаю, – Нуну всхлипнул, – что бы я без тебя делал, – провыл мальчик, ещё сильнее вцепившись в великана. – Ну что ты, маленький братец, – мужчина обнял Нуну в ответ, – ты большой молодец, что обратился ко мне за помощью, мне очень понравилось наше приключение! – успокаивал Браум мальчика, покачивая его на своих руках и поглаживая по спине. – Я был очень рад тебе помочь, братец Нуну! Пообещай мне, что в случае чего, ты всегда придёшь к старине Брауму за помощью, хорошо? – Угум, – шмыгнул носом мальчик, – обязательно... – Ну-ка, соберись, ты же мужчина! – шутливо отчеканил Браум. – У тебя ещё столько дел, не будешь же ты пускать сопли весь вечер, а, братец? – Нет... – протянул Нуну и вытер слёзы. – Не буду. – Ну вот, – Браум ещё раз обнял мальчика и опустил на пол, – ты большой молодец, удачи тебе в украшении дома, маленький искатель приключений! – мужчина легонько щелкнул Нуну в нос, на что тот улыбнулся и поморщился, потирая пальчиками место щелчка. – А сейчас мне пора, дружище, – Браум пожал мальчику руку и потрепал его по голове, на что Нуну звонко рассмеялся. Мальчик проводил своего друга до порога и дождался пока он обуется: – Пока, дружище! – игриво попрощался с мужчиной Нуну, пародируя его. – До встречи, дружище! – хохоча ответил ему Браум и, улыбнувшись мальчонке напоследок, вышел из дома. Нуну помахал рукой великану с порога, провожая его, и скрылся внутри дома. Итак, как Браум и сказал, пора переходить к следующей части плана – нужно украсить дом до прихода мамы. Нуну вприпрыжку помчался к себе в комнату: из года в год под его кроватью таится огромная коробка с самыми настоящими сокровищами снегопадня. Вытолкнув коробку ногами с одной стороны кровати и потянув к себе руками с другой, Нуну наконец вытащил коробку и открыл её. Вот они, их с мамой драгоценные украшения, которые они годами собирали. Мальчик закрыл коробку и в силу того, что не смог поднять такую тяжесть, решил просто дотолкать её по полу до комнаты с елью. Шорох стоял по всему дому, пока Нуну со всей своей силой и с разбега толкал коробку. Когда коробка стояла уже чуть ли не под самой ёлкой, мальчик свалился рядом с ней, раскинув звездой ноги и руки, ему нужно было перевести дух. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Нуну поднялся и принялся разбирать коробку: вот его любимая игрушка в виде йети, валяная из шерсти, а вот вырезанная из кусочка дерева фигурка медведя, не иначе как сам грозный Волибир, а вот и те самые кружевные снежинки, которые вяжет его мама. Нуну был очень взволнован, разбирая такие дорогие сердцу украшения. На дне коробки лежала коробочка поменьше, и как только мальчик заметил её, у него загорелись глазки, в этой коробочке лежало самое главное и самое ценное украшение из всех, даже ценнее обожаемого йети: это была стеклянная четырехконечная звезда, символ самой яркой звезды в небесах над Фрельйордом, путеводной звезды, которая всегда приведёт путника домой. Нуну сразу же сбегал за стульчиком, чтобы достать до макушки ели и первым делом нацепить звезду на её законное место. Она волшебно сияла отблесками от зажженных в комнате ламп, и мальчик впервые в этом году действительно почувствовал приближение праздника. Нуну и не заметил, как вновь начал напевать мелодию, которую затянул ещё по пути из леса в деревню, только сейчас он, кажется, начал вспоминать её слова:«Он соткан из надежд - ледяной Фрельйорд, Из глубоких тайн и легких сновидений. Пусть твой народ вновь мир свой обретёт, Пусть будут звёзды ближе на мгновение»
Вспоминая и напевая мамины песни, Нуну с большим одушевлением наряжал пушистую хвойную красавицу, представляя лицо мамы, когда она увидит всю эту красоту. Он не мог не улыбаться своим же мыслям, мальчик так сильно хотел увидеть свою маму счастливой. В ход шли все игрушки, что попадались под руку, но самые любимые Нуну, конечно же, повесил поближе к звезде. А когда на макушке уже не осталось свободного места, мальчик отодвинул стул и принялся украшать нижнюю часть деревца, продолжая напевать мамины песни:«Расскажи нам, Фрельйорд, сказку, Сон волшебный нам, Фрельйорд, навей, Про дворцы и королеву синеглазку, Про тёплый дом и свет ночных огней»
И вот, когда вешать на ёлку уже было нечего, Нуну отошёл от дерева в другой конец комнаты, чтобы в полной мере оценить свои труды. Да сам крепкий мороз, что рисует замысловатые узоры на окнах, мог бы позавидовать творческой жилке мальчика. Уткнув руки в бока, Нуну с гордостью и широкой улыбкой на лице осматривал своё произведение искусства. – Так здорово! – захлопал мальчик в ладошки. Красивому виду мешала разве что только пустая коробка, которую мальчишка подхватил и понёсся с ней обратно в комнату. Нуну запихал коробку на её законное место, а когда вылезал из-под кровати, краем глаза заметил на полке свой мешочек с вышитым на нем Королём Поро. Мальчик подошёл поближе и взял мешочек в руки, на что тот ответил ему звонким стуком монет друг об друга. Помяв в задумчивости мешочек в руках, Нуну обратился к нему: – Похоже, время пришло, ваше королевское величество! Настал тот день, когда вы распрощаетесь со всеми вашими кровно нажитыми! – мальчик подкинул мешочек в руках, оценивая его вес. – Только не надо так жалобно на меня смотреть, мы с вами собираемся сделать очень доброе дело, ваше величество! Я знаю, у вас большое доброе сердце, вы все поймёте и не будете возражать! Нуну вместе с мешочком в руках выбежал из комнаты, на пороге их с мамой дома его уже ждали сапожки и шубка, которые он не потрудился сразу убрать на место. Второпях нацепив на себя одежду, бесцеремонно запихав короля в карман, мальчик вылетел из дома. На улице уже было так темно, что Нуну перепугался – значит до прихода мамы осталось совсем уж мало времени. Протискиваясь сквозь снующих по улочкам людей, мальчик добрался до небольшого рынка их деревни. По сути своей рынок этот был двумя рядами прилавков, расположенных вдоль улицы, и с одной стороны располагалась пища: жены охотников, разложив на прилавках добычу, зазывали проходящих мимо взрослых купить свежего мяса, а где-то рядом жены рыболовов чистили и потрошили на продажу улов своих мужей. С другой же стороны располагались прилавки и с готовой одеждой, украшенной бахромой и меховыми кисточками, и с отрезами ткани и кусками кожи, из которых можно сшить что угодно. Прилавки пестрили и большим количеством различных украшений, тут тебе и меховые брошки, и классические ожерелья из бусин разных размеров, и налобные украшения, расшитые бисером. Однако, как бы не искрились стеклянные бусины в свете уличных огней, они мало цепляли внимание Нуну, мальчик искал что-то особенное, что-то действительно достойное его мамы. Взгляд его лениво перекатывался по прилавкам, пока не зацепился за голубое пёрышко, лежащее в кипе варежек. Нуну неуверенно подошел к прилавку, за которым сидела тучная женщина, только вот она не обратила на мальчика никакого внимания, потому что, оживленно размахивая руками, тётушка увлеченно рассказывала своей соседке свежие сплетни. Нуну закатил глаза на эту сцену и, больше не обращая внимания на сплетниц, аккуратно начал раскапывать перо. Оказалось, что голубое перышко – это часть вышивки на белых меховых варежках. Аккуратно расшитые голубыми нитями перья, украшенные россыпью синих и белых бусинок, заворожили мальчишку. Нуну держал белоснежные варежки в руках и прямо видел перед глазами, как с крыльев ледяной Анивии, парящей в небесах, на пушистый снежок упали два пера. – Эй, – витающего в облаках Нуну на землю вернул грозный тон продавца, – ты чего это там делаешь? – М…можно? – промямлил напуганный мальчик, протягивая женщине понравившиеся варежки. Продавец забрала варежки, повертела их в руках, рассматривая, и вновь обратилась к мальчишке: – А деньги-то у тебя есть, малец? – прищурившись спросила женщина. – И куда тебе эти варежки? Размерчик-то точно не твой! – не унималась тетушка. – А! Сейчас! – Нуну закопошился по карманам в поисках своего мешочка. – Я хочу подарить эти красивые варежки своей красивой маме! – ответил на вопрос женщины мальчик, из кармана показалась мордочка Короля Поро. – Вот! – Нуну показал продавцу свой мешочек, в котором звенели монетки. – Ну, давай посмотрим, что тут у тебя, – женщина протянула руку, и мальчик высыпал из мешочка все свои сбережения. Тетушка принялась считать монетки у себя на ладони, подняла взгляд на маленького покупателя, который вцепившись в прилавок ждал свою покупку, пересчитала количество монеток и, вздохнув, сжала ладонь. – Хорошо… Вот, держи, – женщина протянула заветные варежки, – порадуй маму! – мягко улыбнулась женщина, отчего мальчику она перестала казаться грозной. – Спасибо! Спасибо большое! – Нуну вцепился в свою покупку и прижал к груди. – Счастливого снегопадня вам, тётушка! – Ай, иди уже, сорванец! – хохотнула женщина. А мальчишка уже бежал со всех ног домой, искусно лавируя между зазевавшимися мужчинами, которые тащили с рынка покупки жён. И вот хлопнула входная дверь, сапожки, небрежно скинутые с ног, отправились в один угол, шапка и шарф в другой, а шубка была снята уже по пути в комнату с елью. Нуну резво заполз под дерево и хотел было уже положить варежки, только в последний момент осекся и вылез из-под ёлки. – Мама же их так сразу увидит, и сюрприз не удастся, – размышлял вслух мальчик, – нужно спрятать! Нуну подскочил и побежал к себе в комнату, однако на полпути развернулся, вернулся к своей шубке, вытащил из него мешочек и только потом вернулся к себе в комнату. Положив мешочек на свое место, Нуну принялся копаться в своем сундучке с игрушками, надеясь найти какую-нибудь упаковку для подарка. – Ага! – воскликнул мальчик, доставая такую нужную находку. В руках Нуну вертел разукрашенную коробку, в ней когда-то мама подарила ему его любимую кружечку, на которой яркими красками нарисован улыбающийся йети. – Ну ничего, что она уже старая, зато мама ни за что не догадается что в ней, – успокаивал себя Нуну, – и подарок точно будет сюрпризом! Мальчик уложил варежки и побежал обратно к ёлке. Но не успел он забежать в комнату, как из коридора послышался скрип входной двери, а по полу повеяло уличным холодом. – Ой-ёй… – мальчишка замер, но быстро опомнился и метнулся под дерево. – Ох, Нуну! Сколько можно говорить?! – ворчала споткнувшаяся об сапоги сына Лаика. – Будь добр, убирай вещи на свои места! – женщина вздохнула, поднимая с пола шубку и прибирая сапожки. – Последний раз делаю это за тебя! Нуну? А в ответ настораживающая тишина. Лаика медленно, почти на цыпочках, прошла вглубь дома, надеясь застать своего сынишку за какой-то шалостью. – Могучая Анивия… – женщина опустилась на колени прямо в дверном проёме, сердце разошлось в бешеном ритме, Лаика не могла остановить трясущиеся руки и дрожащие губы, смотря на настолько обвешенную игрушками ёлку, что самого дерева почти не было видно, а по щеке уже скатилась первая слеза. – Мама! – на женщину прыгнул вылезший из-под ёлки мальчик. – Мамочка! Не плачь! – Нуну принялся вытирать мамины слёзы, а сам еле сдерживался, это совсем не та реакция, какую он ожидал, кажется, он сделал только хуже. – А сам почему сейчас расплачешься, кудесник мой? – Лаика взяла ладошки сына в свои руки и поцеловала. – А ты… Ты чего? – всхлипнул мальчик. – Я хотел тебя обрадовать! А ты… Плачешь! – воем разошелся Нуну. – Я же от радости, глупыш, – Лаика сгребла сына в крепкие объятия, – от радости, что у меня сынишка такой волшебник! – П…правда? – мальчик откинулся в объятиях мамы, чтобы посмотреть ей в глаза. – Ты что, мне не веришь? – игриво улыбнулась женщина, ущипнула сына за щёчку и принялась его щекотать. – Верю! Верю! – хохотал повеселевший мальчишка. – Стой, погоди! – Нуну начал вырываться из объятий мамы. Лаика отпустила мальчика, и тот шустро пополз под ель, а вылез уже с коробкой, которую гордо вручил матери. Женщина потрясла коробку, повертела в руках, испытывая терпение ёрзающего рядом с ней ребёнка. – Ну, мааа! – протянул не выдержавший Нуну. – Открывай! Открывай! – мальчик требовательно шлепал ладошками по коленкам мамы. – Хорошо, хорошо, – смеялась Лаика, наконец открывая коробочку. – Нуну… – женщина вновь потеряла дар речи и лишь обеспокоено посмотрела на сына. – Откуда? – А мне помог его величество Король Поро! – потёр нос и гордо заявил мальчишка. – Ах, Нуну, мальчик мой, – женщина подхватила сына на руки и, раскачиваясь с ним в разные стороны, крепко обняла, – сокровище моё, как же тебе все это удалось? – Ты не представляешь, мама, – смеялся счастливый мальчуган, – у меня сегодня был такой день! Я катался на великане, а еще чуть не утонул в сугробе! – Да ты что! – помотала головой женщина, широко улыбаясь. – Ты только не переживай! Все закончилось хорошо! Видишь? – Нуну взял ладони мамы в свои и приложил их к своим щекам. – Конечно, сладкий, – Лаика, с нежностью и обожанием во взгляде, поглаживала большими пальцами щёчки сына. – А еще… За высокими заснеженными горами, за дремучими и непроходимыми лесами, в ледяных землях живет суровый народ, закаленный холодными ветрами. И мало кому известно, что выживают дети Фрельйорда согреваясь теплом больших и добрых сердец друг друга.