большее волшебство для маленького чуда

Перси Джексону было пятнадцать, когда у него родилась сестра. Эстель, а именно так назвали малышку, была с редкими коричневыми волосами на младенческой голове и маленькими карими глазками. Она была милой и Перси был рад, что у него есть такое чудо. Эстель была умной и очень любопытной малышкой, до невозможности любящей брата, а поэтому ни Салли, ни Пол не удивились, когда её первым словом в полтора годика было «Пелси». Сын Посейдона рад, он целует сестру в нос и улыбается, слушая её неумелые попытки говорить. Они прощаются на долго, когда Эстель уже почти три. В момент, когда Джексону позвонила мама и сказала, что малышка скучает, он только выехал с Аннабет в Бостон, чтобы помочь её двоюродному брату и подучить его для войны с Локи и его армией. Салли Джексон позвонила на телефон Аннабет и сообщила об этой новости. Перси пообещал, что как только закончит дело, приедет. Приехал он, к слову, ровно на день, сидел с сестрёнкой, играл с ней, гулял. Она уже кричала «Братик!» и смеялась-смеялась-смеялась. А потом он пропал. Гера (Юнона, хотя какая разница), забрала его память, отправила в Римский лагерь. Когда прошло семь месяцев, большую часть из которых Салли ходит с таким лицом, словно случился Апокалипсис, Пол пытается её утешить, говоря, что всё будет хорошо, «Это же Перси, Салли, он же справится». Малышка Эстель непонимающе смотрит на родителей и говорит «А где братик?». Салли срывается на рыдания. Когда ей звонит какая-то девочка, Эстель слышит из телефона, что что-то случилось. Позже малышка узнаёт, что девчонку зовут Аннабет. Так продолжалось восемь месяцев, а потом Аннабет звонит Салли, чтобы сказать, что они нашли его. Миссис Блофис рыдает от счастья, и пытается всё расспросить. Аннабет почему-то умалчивает. Редкие звонки от Чейз и пару раз от самого Перси, обещания приехать, как только всё устаканится. Обещание затягивается и когда Перси звонит сказать, что всё уладил и завтра он едет, малышке Эстель уже шесть стукнуло. Она свободно говорит и не до конца помнит брата. *** В дверь стучат и Салли, быстро говоря дочке «сейчас приду», кидается к двери, а потом оттуда слышатся всхлипы и вздохи. Девочка непонимающе подходит к коридору, смотря на высокого парня двадцати лет. У него губа разбита, а на руках куча пластырей; на нём оранжевая футболка, а за поясом рюкзак с каким-то вещами. — Ма, я только на несколько дней. И Салли как-то грустно кивает. У парня голос какой-то хриплый, замученный, да и в общем, вид уставший. — Мам? — говорит Эстель. — Малышка, — улыбается парень. — какая ты большая. И девочка хмурится. Смутные воспоминания роятся в детской головке: она помнит, как какой-то мальчик год назад играл с ней в конструктор, водил в парк и на озеро, и катал на спине. — Перси? Парень почему-то на секунду становится мрачным и каким-то отрешённым, но кивает. — Ты мой брат. — зачем-то осторожно уточняет девочка. — Конечно, малышка. - а в глазах у него почему-то так много грусти. — Где ты был? — Я… был в другом месте. — он видимо хотел сказать что-то другое. Салли кивает. Она волнуется, это видно. Её тоже не посвещали в подробности и единственное, что она знала всё это время, что назревала новая война. — Расскажешь за ужином? Перси, подумав, кивает. За ужином он рассказывает не всё. Про мифилогию вообще молчит. *** К вечеру из комнаты брата слышатся голоса. — … Статую установили, мир заключён, Хирон сказал, что всё налаживается. Ты уверен, что не хочешь остаться дольше? — Я знаю, но… Рим продолжают косо смотреть на нас, а если делегация, которую поведёт Рейна, не утвердят последний договор, то нам придётся начать оборону. Я должен быть там и контролировать происходящие. — Я знаю, Рыбьи мозги, просто ты столько времени не видел семью. Я просто не хочу, чтобы ты чувствовал себя плохо. — Не волнуйся, Анн, со мной всё хорошо. Передавай «привет» своим мелким хулиганам и мистеру и миссис Чейз. — Люблю тебя. — И я тебя. Когда Эстель решила постучатся, и получила тихое «входи», она открыла дверь, увидев, что её брат лежит на кровати, крутя между пальцев ручку. Что её немного удивило, так это то, что рядом с Перси не было ни ноутбука, не телефона, к слову, ни какого средства связи. Эстель незаметно хмурится.  — С кем ты говорил? — Оу… — Перси выглядит немного озадаченым. — Ты слышала? — девочка кивает, а её хвостики при этом забавно дергаются. — Я говорил со своей подругой, с которой был всё это время. — Она твоя девушка? — Ага. Мы с ней уже семь лет. — Это много? — Не знаю, — он прикрывает глаза, будто погружаясь в воспоминания, а потом добавляет, — но я планирую быть с ней всегда. — А почему ты останешься только на пару дней? — Я… В том месте где я жил всё это время… там, ну, кое-какие проблемы, которые должны быть улажены и мне нужно находиться там. Эстель кивает. Перси выглядит грустным, потому что она держится отстранённо, инстинктивно не доверяет, подбирается словно кошка, осторожно и выбирая куда ступить. Ну, а что вы хотели. Ей было пять когда её брат пропал на год и её ещё не до конца установившаяся детская память забыла многие моменты. Уезжает он через три дня. Эсти вновь погружается в свои дни с мамой и папой. Брата в них чаще всего не было. Это вошло в каждодневную колею событий. *** Как-то вошло в привычку, что Перси приезжает каждые пару месяцев на несколько дней, иногда задерживается на неделю. Малышка Эстель, которой уже десять, привыкла к брату. Иногда, практически никогда, Перси приводит с собой ту самую блондинку Аннабет. Перси наконец улыбается, но как-то не слишком беззаботно, словно что-то отягощает его. — Что случилось? За столом на кухне остались только Салли и Перси, Эстель должна уже спать, но почему-то пошла к матери, волей случая остановившись у дверного косяка. — … Ничего, просто… В Лагере сейчас кое-какие проблемы, а я не знаю, как мне поступить. Понимаешь, после… поиска, я… в общем много что изменилось не только в наших жизнях, но и в взаимоотнашениях всех ребят из Лагерей. — Перси, сынок, я не хочу, чтобы ты страдал, но я не могу помочь, потому что ты не говоришь мне, что произошло тогда. Ты рассказываешь, словно всё было так легко и просто, но я же знаю, что что-то случилось тогда, что-то посложнее доставки Афины Парфенос в Лагерь. — Нет, я не могу сказать… ты будешь слишком… в шоке. Я никогда не хотел, чтобы ты переживала, ты не должна быть взволнована из-за меня, когда Эстель ещё совсем ребёнок, ей нужна её вечно весёлая и сильная мама, какой ты была со мной. — Я знаю, но… Я просто хочу помочь, тебе. Скажи мне, Перси… — голос Салли сломался на последнем предложении. — Ничего особенного, просто… После того, как мы с Анн… — Перси вздыхает, словно что-то держит его за горло. — упали в Тартар, всё стало тяжелее. — Эстель мельком видит, как её мать прикрывает рот рукой, а её глаза наполняются слезами. — Ты не говорил, что поиск был так сложен… — Мам, мы тогда бились с матерью-землёй, о каких сложностях речь? - у парня вырывается грустный, будто издевательский, смешок. — Лео тогда пропал, а его дракон, Фестус, взбунтовался, он скучал по хозяину, но… Нико сказал, что он чувствовал его в Подземном царстве, но так же они с Хэйзел говорили, что потом там что-то пошло не так. Мы еле спасли Лагеря. Мы чуть не потеряли всех. Это были самые сложные времена. А сейчас… Аполлон вернул себе божественность, но Джейсон погиб… — Салли раскрывает глаза от ужаса. Сын рассказывал ей про своего очень хорошего друга, сына Юпитера, но он не говорил, что он мертв. — Я просто не знаю, что мне делать. Недавно мы получили какое-то сообщение, может даже от Лео, но оно было повреждено и ребята не смогли его восстановить. Мам, шесть лет прошло… Это конечно Лео, но… мы не знаем точно, жив ли он. Пайпер закрылась и не говорит даже с Анн. Она ушла в пещеру к Рейчел, пока та пропадает в Нью-Йорке. Её лучшие друзья пропали или погибли… Мы все в смятении. Салли обнимает его. Перси даже не реагирует ни на что. Эстель хмурится. Дракон? Лагеря? Войны? Подземное царство? Это он про волшебство? Её брат, что, сумашедший? Магии не существует! Эстель хмурится и решает неожиданно выйти из своего укрытия. — Что это всё значит? О чём вы говорили? — Ты подслушивала?! Эстель! — Я не виновата, что вы так громко говорили. — защищается девочка. Она сует руки в карманы пижамы и смотрит на мать, которая вытирает слёзы руками, и брата. Её отец снова на своей второй работе на ночной смене. — Эстель, ты не должна была знать об этом. — спокойно говорит Перси. Он видимо так устал, что ему даже всё равно. В его руке снова та его чёрная ручка, которую он никогда не выпусает из рук или кармана. — Почему? Почему все знают, а я не должна? — Эсти, ты… Просто ты просто человек и я хотел бы, чтобы ты продолжала жить простой жизнью, радовалась друзьям, новым открытым горизонтам. Я хотел бы, чтобы ты никогда не узнала о тех проблемах, что случаются со мной каждый раз. — А я хочу знать. — стоит на своём девочка. — Вы не имели права решать за меня. Я не хочу быть лишним звеном в семье. — девочка выглядит обиженной. — Ты ни когда не будешь лишней, просто есть такие вещи, которые лучше не знать. В окно что-то стучит и все поворачиваются. Эстель замечает, что Перси как-то резко поворачивается, берёт свою ручку и смотрит настороженно. За окном обычный голубь, но какого-то ржаво-оранжевого цвета, словно напылённый медью, что достаточно странно. Перси выдыхает, открывает окно и… забирант у голубя свёрток? — Что, письмо из Хогвартса? — хмыкает Эстель. Перси не реагирует на подкол сестры, а лишь разворачивает небольшую бумажку. Его лицо выглядит удивлённым когда он читает всего два слова: «Вальдес вернулся». — Мне нужно ехать. — Но Перси… — Мам, если Лео и правда вернулся, и это не шутка Стоуллов, то он с Калипсо, а это значит, что Боги могут немного… удивится такой подставе, хоть и сами обещали мне снять своё проклятье с неё. — Боги? Перси, ты сумашедший? Какие Боги?! — Эстель, я приеду чере неделю и… объясню тебе. Салли предательски молчит и не поддается уговорам дочери. *** Когда Перси возвращается, он с Аннабет. Девушка такая же уставшая, но более улыбчивая, чем Перси обычно. Она словно окрыленная. — Ты обещал объяснить. Эстель встречает брата с порога. Аннабет уходит к Салли, шепча что-то своему парню. — Давай мы пойдём в мою комнату. В комнате Перси беспорядок, он садится на кровать и по инерции достаёт из кармана ручку. Он хлопает по месту рядом с собой. — Я… Эсти, понимаешь, я не знаю как объяснить тебе помягче, и не знаю, поймёшь ли ты, но… существуют не только люди… - девочка хмыкает, будто брат собирается доказывать ей, что инопланетяне существуют. — … есть ещё и боги. — продолжает он. — Греческие, римские, египесткие, скандинавские. Все они существуют в разных местах. Но понимаешь, есть ещё и полубоги, это дети Богов и людей. И я… я полубог. Мой отец — Посейдон, бог морей. Я не говорил тебе и просил маму с Полом не рассказывать тебе, потому что не хотел подвергать опасности. Мир полубогов слишком напичкан монстрами и войнами, чтобы я мог посвятить тебя в него полностью. — Перси, ты вступил в секту? Какие боги! Мы живём в двадцать первом веке! Если ты так любишь мифологию, на здоровье, но навязывать себе, что ты сын бога или что ты защищаешь мир — это по меньшей мере странно. Перси хмыкает, будто ожидал этого. Он вдруг снимает колпачок с ручки, и Эстель понимает, что это первый раз, когда она видит, что он это делает. Ручка тут же удлиняется и превращается в… бронзовый меч?! — О мой Бог! — Видишь? Я не придумываю, Эсти, хотя как бы я хотел, чтобы это было вымыслом. — Т-то есть все странные слова, войны, смерти о которых ты говорил — правда? О Боже, это так ужасно! Эстель выглядит шокированной. У неё ещё много вопросов. *** В пятнадцать Эстель знакомится с друзьями Перси. Им всем уже под тридцать, они давно не дети, они уставшие люди, слишком много повидавшие на своём веку. Лео и Калипсо, что волшебным образом были самыми молодыми из всей компании (немного магии острова Огигия и ты всё ещё чуть старше двадцати пяти лет), слушали всех, шутили сами. Это было странно, понимать, что мир не так прост, но… это родной мир её брата и она готова быть рядом с ним. Даже если иногда думает, что сходит с ума.