ГЛАВА 4
7 сентября 1979 года, пригород Лондона
Стояла глубокая ночь. В комнате было темно, и только горящий надо мной ночник немного рассеивал тьму, создавая интимный полумрак. Я лежала на диване, а самый прекрасный мужчина, которого только сумело придумать мое больное подсознание, медленно вышел из темноты, подошел вплотную к моему дивану и окинул изучающим взглядом открывшуюся картину. А картина, на мой скромный взгляд, была довольно «эротичной». На мне была плотная байковая пижамка в клеточку и в одеяло я была завернута, будто в кокон, только одна голова и торчала. Ну еще пятка в шерстяном носочке. Та еще картина! Разве что волосы красиво раскинулись по подушке волной карамельного цвета. Я старательно изображала, что сплю, но сквозь ресницы украдкой любовалась его совершенными чертами. Думаю, что если бы он прислушался к моему сбившемуся дыханию, то давно бы раскрыл мое притворство. И вот ночной гость медленно наклоняется к моему лицу. Вот он опустился настолько низко, что еще чуть-чуть и он коснется кончиком носа моей щеки. Ощутив на своей коже его дыхание, я не выдерживаю и поворачиваю голову, чтобы лучше видеть его.И распахиваю глаза. Он внимательно смотрит на меня, усмехается, нежно кладет свои руки мне на шею, и…! И душит. Что ж, на этот раз мне повезло. Дискомфорта я не ощущаю, но могу почувствовать тепло его рук. Удушение –это хорошо.Это долго. Поэтому я успею налюбоваться этим красавчиком вдоволь. Вот если бы он воспользовался ножом, как в прошлый раз, то все закончилось бы разочаровывающе быстро. Думаю, стоит немного объяснить происходящее. На самом деле все довольно просто. Когда-то, еще в далеком подростковом возрасте, мне в первый раз приснился этот красавчик. Сон был примерно тот же. Я, вся такая распрекрасная, лежу в кроватке, а потом приходит этот парень и убивает меня. Умирая, я просыпаюсь. И вот, мне уже двадцать пять, а этот сон продолжает мне периодически сниться. И еще ни разу после пробуждения я не смогла вспомнить, как выглядит мой убийца. Я уже успела обрадоваться и морально подготовиться к представлению, как мою голову прошила вспышка боли, а сон стал рассеиваться. Ну что за невезуха? В кои-то веки я могла вдоволь налюбоваться этим красавчиком! Головная боль тем временем все усиливалась, но я принципиально не открывала глаза, еще надеясь поймать ускользающий сон. Сам собой возникает закономерный вопрос – чем это таким я вчера занималась? Выпивала? По голове получала? Ничего не помню. В голове полный туман. А при попытке напрячь мозги головная боль напомнила о себе очередным залпом. Встречалась мне когда-то великая фраза: «Если вы любите кого-то, то просто дайте ему поспать». Следуя такой логике, этой ночью моя раскалывающаяся голова пришла к выводу, что мир не испытывает ко мне ни капли симпатии. Создавалось такое подозрительное ощущение, что этот самый мир определенно затаил на меня какую-то обидку и старательно мстит, мерзко хихикая. Только я дождалась того, как стихла вспышка головной боли, как с улицы донеслись какие-то неясные крики и подозрительные хлопки. Опять молодежь развлекается? Вдобавок даже просто лежать, и то было неудобно. Жесткий матрас злобно впивался в бока.Подушка вообще куда-то нагло пропала, прихватив с собой одеяло. Я ощутимо замерзла, и начинала тихонько дрожать.Но так как спать хотелось невыносимо, и сил ни на что не было, то я просто свернулась калачиком, старательно игнорируя очередной «взрыв сверхновой» в своей многострадальной голове, и попыталась провалиться обратно в сон. Но тут еще одна вещь попыталась преградить мне путь к столь желанному сну. Я уловила странный еле различимый звук. Будто скулеж собаки. Тихий-тихий. Мой внутренний «защитник всех обиженных» быстро поднял голову и предположил, что это молодежь на улице мучает собаку. Но прислушавшись, я поняла, что нет. Звук определенно доносился не с улицы. Скулеж все не прекращался, как я ни пыталась его игнорировать. Но тут я расслышала, что этот скулеж складывается в одно слово: - Мама… Мои надежды на нежные объятия Морфея осыпались прахом, а болящий мозг пытался со скрипом соображать. Резко сев (и так же резко пожалев об этом), я огляделась и поняла, что… Что-то не у себя я дома! Черт! Теперь понятно, почему мне было настолько некомфортно спать – спала-то я на полу! Вокруг было довольно темно, но из окон падал свет фонаря, и серели предрассветные сумерки, что позволяло разглядеть обстановку. Находилась я, насколько поняла, в маленькой гостиной.Сидела между диваном и журнальным столиком. За столиком виднелся камин. Слева и справа от камина виднелись две двери. Слева были расположены окна, а вся правая стена была заставлена стеллажами. И где я, черт возьми? На похищение не очень похоже – меня никто не связывал. Хотя меня могли просто запереть. - Без паники! Только без паники! Э-э-э..., - прошептала я себе бод нос, в попытке успокоить саму себя, но запнулась на собственном имени. – Имя… Как меня зовут? Вот тут уже паника захлестнула меня с головой. Схватившись за голову, я попыталась напрячь память и вспомнить. Но помимо того, что мозг собирался вылезти через уши от боли, и того, что в голове вместо моей идеальной памяти остались какие-то ошметки, я не выяснила ничего. В том числе своего имени. Черт возьми! Почему я помню, что мне двадцать пять, я работаю учителем, и мне много лет снится какой-то левый мужик, а не свое имя? Почему я не могу вспомнить, что делала вчера, но могу точно сказать, о чем рассказывалось в любой из сотен прочитанных мною книг? Одна мысль заставила меня нервно улыбнуться. Кажется, я начинаю понимать весь ужас Альцгеймера. Кажется, все намного хуже, чем мне сначала показалось! Но паника никого еще не спасла. Выдохнув, я снова постаралась успокоиться, и услышала скулеж, который отвлек меня и, таки заставил собраться. Поискав взглядом источник звука, со своего места я никого не увидела. Звук шел откуда-то сзади. Пришлось встать и выглянуть из-за дивана, который мне загораживал большую часть помещения. Сквозь ближнее окно было видно улицу с маленькими частными домиками. Судя по виду это первый этаж. Будто я оказалась в домике из какой-то английской сказочной деревушки. А вот под дальним окном я увидела маленькую сжавшуюся фигурку, которая четко выделялась на фоне светлых обоев. Подойдя к окну и присев на корточки, я разглядела, что это была светловолосая девочка лет пяти-шести. На ней были темные штанишки и кофточка с непонятным рисунком. Волосы у нее были убраны в хвост, но он сильно растрепался, и резинка съехала на самые кончики. Часть волос была измазана в чем-то темном. А еще рядом с этой малышкой подозрительно пахло кровью и мочой. Девочка сидела ко мне спиной и медленно раскачивалась из стороны в сторону. Периодически она тихонько всхлипывала, вздрагивала и поскуливала, но звук был каким-то приглушенным. - Эй, малышка, ты чего? – спросила я и потянулась погладить ее по спинке. В тот момент, когда я дотронулась до нее малышки, то почувствовала нечто странное –ее спина была мокрой и немного липкой. Девочка никак не отреагировала на мои слова, но вздрогнула от прикосновения и сжалась еще сильнее. Я резко отдернула руку, понюхала ее (снова пахло кровью) и вытянула так, чтобы рассмотреть в свете фонаря. Мои пальцы были красными. Определенно можно сделать вывод, что происходит какая-то не понятная жесть, которая мне совершенно не нравится. Девочка вся в крови и, судя по запаху, обмочилась. Был еще один странный момент. Пока я рассматривала свою руку в свете фонаря. То заметила, что рука моя выглядела несколько странно. Будто пухлее. Или пропорции поменялись. Пометив сей странный факт в голове как то, о чем стоит подумать на досуге, я решила пока не заморачиваться. Не до того сейчас. Снова придвинувшись к девочке, я взяла ее за плечо попыталась развернуть ее лицом к себе, тихонько приговаривая: - Маленькая, ты слышишь меня? У тебя что-то болит? Я хочу помочь. Но девочка не отзывалась и попыталась сжаться еще сильнее, тихонько всхлипывая. Она только снова проскулила: - Мама… Тут девочка неожиданно перестала всхлипывать и стала тихо заваливаться набок. - Нет-нет-нет! – запричитала я, подхватывая ребенка на руки. Я почувствовала, что грудная клетка девочки поднимается в такт прерывистому дыханию и немного успокоилась. По крайней мере она еще жива. Странно, но малышка оказалась неожиданно тяжелой, и я не смогла встать с ней на руках, чтобы перенести ее на диван. Пришлось положить прямо на пол. Осторожно уложив ее на живот, я приступила к осмотру. Результаты осмотра вызвали во мне два желания – убивать и материться. Видимо кофточка ребенка изначально была белой, как и штанишки. Они окрасились от крови. Вся спина малышки была исполосована свежими узорчатыми ранами, будто кто-то пытался что-то написать на ее спине ножом. Я понимала, что нужно срочно забирать ребенка и сматываться. Здесь определенно не безопасно. Только вот я даже не знаю, где мы находимся. У меня нет с собой мобильного (на мне вообще была какая-то незнакомая одежда – еще один момент, о котором стоит подумать), а телефона поблизости не видно. Да и банальную аптечку я не знаю где тут добыть. Надо идти к соседям. Снова посмотрев на ребенка, я сжала челюсти со всей силы, чтобы не начать материться в голос. Какие уроды могли сотворить подобное с ребенком? Пока я мысленно расчленяла уродов, сотворивших подобное, и думала, чем можно перевязать ребенку спину, то увидела странное голубоватое свечение, исходящее от моих ладоней. Как только я убрала руки от малышки, то свечение потускнело, но стоило поднести их обратно, как оно разгорелось вновь. Поднеся ладони вплотную к спине девочки, я шокировано заметила, что ее раны начинают медленно затягиваться. Даже кровавые пятна на ее кофточке будто становились меньше. Да я чертов Гудини! Не знаю, что происходит, но пусть это поможет ей! Срать на все, сейчас не время анализировать. Потом буду пытаться понять, что происходит. Без понятия, сколько я так просидела, держа руки над ранами девочки, и молясь всем известным мне богам. Я будто впала в транс. Пришла в себя я только тогда, когда мои руки перестали светиться. Девочка все еще не пришла в сознание, но по крайней мере ее дыхание выровнялось. Раздвинув рваные края ткани на ее спинке и приглядевшись, я смогла разглядеть, что раны затянулись, а вместо них розовеют шрамики. Встряхнув головой, я постаралась собраться с мыслями, и, к своему большому неудовольствию обнаружила, что подвиги в стиле господ волшебников не прошли для меня даром. У меня немного кружилась голова, к горлу подступила тошнота, а руки затряслись от навалившейся неприятной слабости. Н-да… Невовремя меня накрыло. Снова встряхнувшись, я попыталась собраться с силами. Это определенно не тот момент, когда можно позволить себе побыть слабым звеном.Поэтому…Сжала булки и вперед! Что у нас по плану? Так-с, даже если раны девочки затянулись, но все равно ей срочно нужно в больницу, я не знаю какие еще ранения у нее есть, да и крови она потеряла немеряно. Нужно вызвать скорую или добраться до больницы. Значит в первую очередь необходимо разведать обстановку. Да и вообще, валить отсюда надо! Ведь пока совершенно не ясно, кто и зачем ранил бедного ребенка. Да и как я сама здесь оказалась – тоже неизвестно. На этой, не особенно радостной ноте я решила, что более-менее пришла в себя и можно заканчивать приятную беседу с самой собой. Я обернулась и хотела встать, чтобы оглядеться и понять, что есть в доме – вдруг все же найдется телефон или что-то в этом роде. Но тут я увидела то, что заставило мои ноги прирасти обратно к полу. Точнее задницу плюхнуться обратно на пол. В дверном проеме стояла ДОЛБАНАЯ СМЕРТЬ! Серьезно! Белый череп зловеще белел из-под черного капюшона, высокая фигура была скрыта черным бесформенным плащом. А провалы глаз этого черепа внимательно смотрели на меня. Тут из коридора донесся мужской голос: - Что ты так долго? Нашел еще маглов? Мое внимание зацепилось на странное, но знакомое слово. Но я решила, что мне послышалось. Тут до меня дошло, что это была не «смерть». Просто на человеке, которого я так испугалась, была маска и плащ с капюшоном. Сложив в уме «маглов» и эту одежду, так похожую на форму «Пожирателей смерти», которых я помню из Гарри Поттера, прочитанного в далеком детстве, то я поняла, что количество моих вопросов возрастает в геометрической прогрессии. Тем временем тот, кого я сначала так испугалась, поднес палец ко рту. - Тс-с-с, - прозвучало в тишине комнаты. Развернувшись в сторону коридора, этот человек крикнул. – Здесь никого. Затем он просто вышел. И что это было? Кто это был? Что здесь вообще происходит? При чем здесь ребята из Гарри Поттера?