Должно быть по другому

– Он все еще не очнулся. Вы можете посидеть с ним в палате. Скоро подойдет врач. Ожидайте. - быстро проговорила девушка и ушла. – Ты слышишь меня? Хотя зачем спрашивать, я знаю что нет. – слезы спускаются по щекам и с подбородка падают на ламинированный пол. Женщина лет 45 сидит у больничной койки и держит сына за руку. Ее глаза покраснели и опухли от нескончаемого потока слез. – Минни, сынок, когда же ты проснешься. - ее сын лежит здесь уже 2 месяца, подключенный к разным приборам, поддерживающим его жизнь. Как же мать хочет чтобы ее любимый сын снял эту идиотскую кислородную маску с лица и улыбнулся ей спустя 2 месяца. Но ничего не происходит. Приборы также пищат, оповещая о том, что у молодого парня все еще бьётся сердце. – Здравствуйте. – звучит за спиной бедной женщины, тем самым пугая ее. – Здравствуйте... – Я хотел поговорить с вами о вашем сыне. – Да. – у женщины слегка поднялось настроение. – Его состаяние не улучшается, мы вынуждены отключить его от аппарата вентиляции лёгких, в этом нет смысла. – в этот самый момент что-то разбивается, это разбивается сердце матери что вот вот потеряет сына. – Нет, нет вы не можете просто отключить его, нет! – у её истерика, только остановившеися слезы вновь мочат не молодую кожу. - Это мой сын, я не дам вам просто так его убить, нет, ни за что!

*** – Юнги! Срочно сюда! – Да? – Отнеси успокоительное в палату 109. – Хорошо. Юнги зашел в сестринскую и подошел к шкафчику с различными успокоительными препаратами. Достав с полки успокоительные капли, он поспешил на третий этаж на котором и находилась палата 109. Уже подходя к палате Мин услышал чьи-то разборки и крики. – Это мой сын, я не дам вам просто так его убить, нет, ни за что! Зайдя в палату Мин узнал чьи это были разборки. Заведующий его отделения и какая-то женщина, что кричала на врача. Юнги подошел к столику стоявшему у окна и налив в стакан воды, начал отсчитывать капли, которые попадая в воду тут-же растворялись. Наконец отсчитав 30 капель, Юнги медленно подошел к женщине и осторожно дал ей стакан. – Успокойтесь. Присядьте на диван и выпейте воды. – он помог ей дойти до дивана, придерживая за руку. – Мой сын, Минни, сынок, Чимин. Нет... – она тихо плакала в ладони. - Чимини, они хотят убить тебя, они хотят отобрать тебя у меня. – Мои извинения, у вас есть час попрощаться. – сказал врач, закрывая за собой дверь. – Очень сочувствую вам... – Юнги кажется, что он кожей чувствует боль, витающую в воздухе. – Помоги мне, пожалуйста, дойти до кровати. – просьба звучит тихо и дрожащим голосом. – Конечно. – Мин берет женщину за руку и помогает подняться. Осторожно доводит до кровати парня, который пока еще дышит. Пока еще. Она присаживается на край койки, берет сына за руку и севшим голосом говорит с еще живым сыном. – Чимин, я люблю тебя, мое солнце. – она подсаживается ближе и целует сына в лоб. Больше слов не нужно. Все остальное время она все также держит его за руку и рассматривает его лицо. Такое спокойное и мирное, как и сам парень. Час прошел, врач заходит в палату и с сожалением смотрит на мать. У него у самого есть дети и он не представляет, что чувствует она. Мать что сейчас должна будет наблюдать за тем как её ребенок умерает, как воздух покинет тело и парень перестанет дышать. Врач медленно подошел к постели парня у которой и стояли приборы, нажав на пару кнопок, посмотрел сначала на парня, затем на женщину. Когда парня привезли на скорой, он надеялся на то, что Чимин выберется. Но сейчас когда прибор начинает пищать и вскоре прекращает, оповещая о выключении, он с болью смотрит на него. На экране еще виден пульс, но с каждой секундой линия сердцебиения выпрямляется. И вот... тишину разрывают рыдания и протяжный писк аппарата.