Другие пути

Этот совет Каге обещал быть намного интереснее, чем все, которые Какаши доводилось видеть за свою не самую длинную жизнь. Прибывали главы абсолютно всех скрытых деревень. Оставалось лишь убедить Наруто поприсутствовать на этой встрече, герой всех наций, как никак. Но как выдернуть этого вредного блондина, если он с головой ушел в обучение нового поколения ниндзя и уболтать его можно, только использовав Тысячелетие боли? Этот наглый, вредный и немного пофигистичный джоунин даже не собирался отрываться от составления отчета о миссии в Тикигакуре, откуда он прибыл почти час назад, мокрый до нитки, но живой и здоровый. Это была единственная деревня, которая бойкотировала встречу. — Какаши сенсей, я занят. У меня тренировка с утра до обеда, потом миссия D ранга с моими подопечными, потом нужно занести отчеты Ируке сенсею и написать еще три страницы для моей будущей книги. Ну что вы на меня так уставились, словно я вашу коллекцию хентая у вас на глазах достал, порвал и сжег? В каком смысле, что я пишу? Мемуары, даттебае! В смысле как писать и куда? Ручкой, сенсей, ручкой, на бумаге и только потом, когда все будет сделано, я буду спать или позволю себе стакан саке с Ирукой сенсеем, раз уж сегодня праздник. И нет, вам меня не переубедить, нечего на меня так смотреть, я жутко упрямый, как все Биджу вместе взятые, сами всю мою бытность мелким желторотиком это говорили и продолжаете говорить, вот и расплачивайтесь за собственные слова, а я пойду займусь важным делом, буду воспитывать новое поколение ниндзя. — парень перевел дыхание и задумчиво прищелкнул пальцами. — Ах, да. На будущее. Я клан возрождать не буду, не надейтесь, озадачивайте этой проблемой Нагато, он у нас умный и находчивый. Размножаться не желаю, ну право слово, какой из сироты отец? Да и женщины меня не привлекают, это так, к слову о птичках. Хотите отдать место Хокаге кому-нибудь достойному, отдайте его обратно Цунаде. Не хочет? Тогда не жалуйтесь и тащите это на себе, да припахайте Конохомару, в конце концов! У него есть все задатки для будущего лидера. А меня не трогайте. И да, раз уж сегодня прибудет Аме и Звук, то я, с вашего позволения, пойду к своим ученикам. Я еще не настолько добрый, чтобы не врезать нынешнему главе Дождя, а с Орочи саном у нас уговор: я не трогаю его, в память о помощи на войне, а он не трогает меня, в память о Старике Извращенце. — выпалил парень и ласточкой вылетел в окно. Хатаке устало вздохнул, снял шляпу и потер переносицу. И когда его ученик успел так вырасти, отказаться от мечты и стать… таким? Воспоминания захлестнули Шестого волной. Война с Мадарой Учихой была выиграна, не в последнюю очередь благодаря Акацки, которых в качестве подмоги воскресил Орочимару со своим горе учеником. Нагато, Яхико, Конан, Какузу, Кисаме, Итачи, Дейдара и Сасори стали неожиданным козырем, который смог выбить противника из колеи. Ну не ожидал великий воин, что его сначала предаст Тоби, а потом и носитель его глаз, вот и выпал в осадок. Завершающим аккордом в истории Четвертой войны стал Гай и его Внутренние врата, которые довершили начатое, окончательно порушив все планы Демона Учихи. Добил его Наруто в режиме Отшельника и бомба Хвостатого, которая закатала в землю и Зецу, притаившегося для неожиданного удара. После этого бывший Пейн в последний раз применил Божественное воскрешение, вернув к жизни не только павших в боях, но и всех членов своей организации, включая и себя. Конечно, после этого он окончательно ослеп, а риненган Мадары был безжалостно уничтожен. Узумаки над идиотом родственником сжалился и вернул ему зрение. А потом врезал так сильно, что тот улетел на десяток метров спиной вперед. Хирузен, Тобирама и Хаширама синхронно уронили челюсти, Минато пробило на гомерический хохот, Цунаде держалась за Какаши, вместе с которым она нервно икала, прикидывая, как же сильно парня достали, что тот так хорошо приложил соклановца? Шикамару, едва завидев напарника Хидана и сгорая от праведного гнева за учителя, принялся трясти ошалевшего от такого напора Какузу, с вопросом, куда подевался последний. Казначей ничего конкретного ответить не мог, как и Орочи, которого джинчурики Девятихвостого схватил за грудки, встряхнул и зарычал так, что даже хорошо знающие характер Узумаки, были вынуждены испуганно перекреститься. Потом к Альянсу начали стягиваться все те, кто воскрес. Что тут началось! Все союзные силы превратились в поток невнятных выкриков, слез, истерик и нереального счастья. Коноха тоже радовалась за своих бойцов, но когда на поле битвы появился живой Асума… можно было только представить, какую смесь шока и счастья испытали его ученики, кидаясь к учителю и душа его в объятьях. Позже, на вопрос, как мужчина воскрес, он не отвечал, ссылаясь на провал в памяти. Про судьбу Хидана, которой заинтересовались знающие лица, многим позже поведали сторожевые олени, которые не обнаружили ни насыпи от могилы, ни следов чакры Джимпачи, словно и не было поединка с Шикамару, лес был девственно чист. Это напугало всех, кто хотя бы слышал о фанатике, но тут неожиданно выступил Юкаге, который и рассказал, что «Хидан», а это, как оказалось, было не имя, а позывной, был членом их АНБУ, обладателем редкого дзюцу, которое позволяло переносить душу в другое измерение, подобно тому, как Обито переносился с помощью камуи, с помощью кровавого ритуала. Для того чтобы понять, что из себя представляет организация, закрывшаяся в Аме, они и подослали одного из своих лучших шиноби, который отличился еще во время войны. Они сочинили легенду о культе Джашина, даже подготовили доказательства якобы кровавого следа, тянущегося не только за религией, но и за блондином, а так же терракта в родной деревне, тогда как самом деле, Хидан взорвал бордель, где клиентов обслуживали несовершеннолетние. Детей и некоторых членов персонала он вывел, остальных прикончил без зазрения совести. Предоставив доказательства в защиту погибшего, глава Источников пояснил, что «Хидан» был его соклановцем, который встречал Асуму во время войны и проникся к нему уважением. В тот день, когда команда десять столкнулась с нукенинами, мужчина, под видом ритуального убийства, провернул практически невозможное, удержал душу Сарутоби в другом измерении. И поэтому он в большей степени ослаб. Осознавая, что жить ему остается немного, он создал иллюзию, что проиграл битву гению клана Нара, тогда как сам сбежал в родную деревню, готовить ритуал воскрешения Сарутоби. Какузу, которому на жизнь напарника было не насрать, поинтересовался, жив ли Джимпачи. Ответ опечалил всю организацию. Обряд отнял все жизненные силы мужчины, и за несколько дней до выступления союзных войск фанатик скончался, не приходя в сознание. Это сильно огорчило бывших Акацуки, настолько, что они попросили разрешения посетить могилу мужчины, который хоть и вел свою игру, но вызывал уважение. Им позволили. С охраной, обыскав сверху до низу, но позволили отдать дань памяти погибшему. Это было грустное зрелище. Бывшие террористы все, как один, облачились в черное и возложили на могилу цветы. Какузу, пытался незаметно вытереть слезы, но попытка была провальной. Не было человека печальнее, чем нукенин Тикигакуре, который буквально рухнул на колени перед надгробием и что-то шептал. Обладающий чутким слухом Дейдара смог расслышать несколько фраз, полных горечи, боли и невысказанных чувств. — Значит, вот ты какой Хидан… Или как тебя блять зовут? Нам даже и не сказали твое настоящее имя. Сволочь, ты обещал что не умрёшь раньше меня… Прости. Прости, что не узнал тебя. Надеюсь, тебе хорошо там. Ты сказал, что отдаешь мне свое сердце, душа же принадлежит твоему божку. Но если твоя душа была отдана деревне… отдал ли ты сердце, как клялся той ночью? Прощай, глупыш, я никогда тебя не забуду. Пусть твое сердце наконец-то успокоится. — мужчина снял с пальца кольцо и положил его на землю. А затем стремительно ушел с кладбища, чтобы не бередить рану еще сильнее. Но это было много позже, практически через год после победы. А в тот момент, когда весь мир осознал, что война кончилась, никто не умер, а деревни требуют восстановления, Наруто, окинул всех довольным взглядом, с чистой совестью потерял сознание, упав на руки медиков. Пока Узумаки пребывал в мире грез, Скрытые Деревни трясло, как бордель в ураган. Вопросы были большими и не очень. Восстановление разрушенных территорий, помощь раненным, охрана джинчурики, беженцы, мародеры, защита гражданских и многое другое. Но самым большим остался вопрос о нукенинах. Куда их определить? Решение подсказала Югакуре. Желающие перебирались в полупустую Амегакуре, выбирали главу и Совет и устраивали там жизнь. На том и порешили. Тех, кто таким итогом был недоволен, не было. А если и были, как главы Облака и Камня, то быстро заткнулись. Хоть Узумаки не стал теплее относится к Нагато, но позиции Аме он отстаивал намертво и бился до последнего. И отстоял ведь! Сейчас, спустя почти четыре года, ситуация наладилась. В Совете сидели Дейдара, Сасори и Обито, который в Коноху возвращаться отказался, за что Копирующий часто получал от Итачи, который, вправив мозги любимому аники, допек Орочимару. Санин, у которого дергались оба глаза попеременно, воскресил таки клан Учиха, так что старший, спихнув обязанности наследника на младшего, свалил в Киригакуре, к Кисаме, которого помиловала Мизукаге. Вернулись в строй воскресшие Хаку и Забуза. Вернулись, чтобы уйти преподавать в родную Академию, каллиграфию и историю соответственно. Говорят, что они взяли под свое крыло двух сирот и заботились о них. Правду мог знать только джинчурики Девятихвостого, но тот молчал, как шпион на допросе. Джионго Какузу не стал возвращаться в родную Тикигакуре и предпочел заниматься финансами Дождя. Говорят, раз в неделю к нему прилетает почтовый ястреб из Югакуре, с письмами от Каге. В самом первом было кольцо Хидана, которое мужчина с тех пор больше не снимал. Потом пришло и настоящее досье, и фотографии. Теперь бессмертный знал о нем практически все от настоящего имени, до любимого блюда, этот чудик, как оказалось, просто обожал рамен. И это, как ни парадоксально, позволило ему отпустить напарника и жить дальше, ощущая присутствие этого человека рядом с собой. В сердце бывшего нукенина наступили покой и умиротворение. А мир не стоял на месте и менялся. Изменился и его спаситель. Узумаки честно проспал почти месяц, восстанавливая силы и душевное равновесие. Проснувшись и отмахавшись от добрых и не очень взглядов Кабуто, Орочи сана, Цунаде и Сакуры он сразу пошел к Какаши и потребовал провести экзамен на джоунина. От такой наглости офигели даже самые ленивые, но Хатаке просьбу ученика исполнил. И блондин экзамен сдал! Получил жилет, протектор и попросился… наставником! Вот тут уже дергался глаз Цунаде, которая была удивлена такой резкой смене деятельности. Парень хотел обучать будущее поколение шиноби, напирая на свой богатый опыт и умение действовать в нестандартной ситуации. Так, в неполные шестнадцать лет, он стал наставником для трех юных генинов. Русоволосый и темноглазый Тоби, скромный лапочка из клана Учиха, рыжая и зеленоглазая Ракша и ее питомец Фенрир, выходцы из младшей ветви клана Инузука и крошка Йора, которая оказалась, последней живой родственницей Орочимару. Все взрослые, выжившие после войны, сгинули по разным причинам, в том числе и из-за мести самому санину. Так что блондин взвалил на свои плечи обязанность обучать этих непростых, но таких разных учеников и ни разу не сожалел о таком выборе. Тихая и мечтательная Йора, у которой были отличные перспективы стать мастером ирьедзюцу, Тоби с его шаринганом, пусть томоэ было только одно, но и это не проблема, в ближнем бою он может дать достойный отпор, и солнышко Ракша, которая сильно напоминала джоунину Кибу. Парень с чистой совестью влился в абсолютно новую для него ветвь жизни деревни, курсируя между работой и домом и жил в свое удовольствие. А найдя старые черновики Джирайи, загорелся идей дописать его последнюю книгу и выпустить в свет. Так что днем он заряжался позитивом вместе со своими шкодами, а вечером и ночью писал как одержимый. Он приучил себя есть овощи, спать по три часа перед рассветом и никогда не опаздывать, не предупредив подопечных. Совет был собран. Все общались, делились впечатлениями, новостями и событиями. Наконец-то слово взял Ооноки. Это была длинная речь, что он рад всех видеть, что война медленно, но верно уходит из сердец шиноби и теперь деревни живут в мире и согласии. Дальше коротко приветствовала всех Мизукаге. И так по кругу, пока дело не дошло до Юкаге, который недавно сменился. Мужчина подошел поближе и только хотел произнести пару слов, как на улице раздался оглушительный грохот. На крыше появился Саске, весьма растрепанный и побитый. В этот момент раздался громкий лай и на него прыгнул черный пес, стремясь перегрызть наследнику клана горло. Парень откинул зверя в сторону, как тут же на него бросились две змеи, от которых он едва увернулся. И тут же едва не прилетел огненный шар, от которого ему пришлось убежать. Путь к отступлению перекрыл русоволосый парень, который понесся вперед, с двумя кунаями в руках. Учиха пытался не вступать в бой, но когда к ним присоединились две девочки, то стало понятно, что поединка не избежать. Троице можно было дать лет четырнадцать, настолько хорошо они были сложены, форма чунинов была совсем новой. Какаши усмехнулся, не зря отдал их под крыло ученика, вон как с героем Четвертой войны дерутся, только в путь. Русоволосый парень принадлежал к клану Учиха, Обито смог различить в бурном водовороте боя нашивку в виде веера и шаринган с двумя томое. Рыжий ураган однозначно был из клана Инузука. Кто ж не знает этих бойцов и их собак? А вот вторая девочка… бледная, с темными волосами и желтыми глазами. Некоторые закашлялись. Уж кого, а родню санина они увидеть не ожидали. Глава Звука пожал плечами. Наконец-то появился и четвертый шиноби, закутанный в плащ, который точным ударом ноги вырубил Саске, запечатал его в медицинский свиток и отослал с вороном. Подростки стояли и ждали, пока ткань не упала к их ногам. Взрослые по ту сторону окна громко ахнули. Перед ними словно ожил Четвёртый Хокаге. Наруто стал старше, черты заострились, а шрамы усики потускнели. На юношу с громким визгом кинулись его ученики и уронили его. Блондин хохотал, обнимался с подопечными. — Мы сдали, Нару сенсей! Мы сдали! Мы чунины! — хохотала брюнетка, обнимая наставника за шею. Он радовался вместе с ними так, словно это он получил жилет и протектор. Они словно лекарство от боли прошлых лет, от печали и тоски о таком далеком детстве, где все было так просто и понятно. А сейчас… он и сам учитель. Как Ирука. Какаши. Джирайя. Как его отец. Он, помня о доброте Умино, создает прочные узы со своими ребятами, он учит их рвать за своих родных и друг за друга. Подобно Какаши и Минато, тренировал их с колокольчиками, правда делал он этого для проверки на экзамен, а не ради того, чтобы напугать их или сплотить. Но как и Джирайя, любил учеников всем сердцем. Они прощаются до следующей недели. Впереди их ждут праздники, пусть побудут с семьей. А он пожалуй посидит тут, послушает голоса, погреется на солнышке. Но судьба явно была против его спокойствия. — Наруто! Зайди на минуточку! — крикнул Какаши, открывая окно. Парень что-то буркнул под нос, но приказ выполнил, усевшись на подоконник и выискивая знакомые лица. Вот Гаара с братом и сестрой все такие же собранные, такие разные, но ставшие одним целым. Райкаге со сводным братом и его учениками. Орочимару, с Кабуто, Суйгецу и Джуго. Госпожа Мэй, с Хаку и Забузу приветливо кивают, а на сердце становится немножечко легче. Тики встречу проигнорировали, как и было сказано. Они не простили перевербовку Джионго, а мужчина не простил предательства, пыток и страданий. Конечно, благодаря Нагато он перестал походить на то чудовище, каким его помнили, теперь о прошлом напоминали лишь сердца и маски, да следы швов на всем теле. А вот и Амегакуре, оставшаяся в памяти пеплом, пылью и слезами. Надо будет навестить могилу Джирайи. И к родителям не помешает заглянуть. Наконец-то слово взял Юкаге. Наруто напрягся, ощущая в деревне чужие источники чакры и, посигналив Шестому взглядом, рванул туда, откуда он ощущал чужое присутствие, оставляя теневого двойника. — Спасибо огромное, что позвали нашу деревню в совет. Немногие знают, но Югакуре управляется одним, довольно большим кланом. И это Мацураси. Мой отец отдал мне пост, так как его здоровье сильно ухудшилось, да и он нуждается в отдыхе, поэтому он занялся финансовой работой в горячих источниках и проводит свободное время с внуками и правнуками. Я один из его многочисленных детей и каждому из нас хватает места в нашем большом доме. Как и мой покойный соклановец, я был членом АНБУ деревни, а теперь мое место займет один из моих родственников и продолжит защищать наш дом от напастей. Что до девушек, они в нашей семье чаще всего идут по пути ирьедзюцу, но они сами вольны выбрать специализацию, так что и среди прекрасной половины нашего клана есть отличные куноичи, работающие в разведке, в Штабе, в Архивах. — произнес он, как в дверь ворвался один из капитанов Корня. Девушка в маске волка подбежала к Каге. — Брат, у нас проблемы! — сказала она взволнованно. Мужчина моментально вскочил и проследовал за сестрой. Обеспокоенные главы деревень последовали за ним. Оказалось, Водопад решил нанести удар в спину. Вот только никто не ожидал, что встретит их лично джинчурики Девятихвостого и даст такого пинка, что горе налетчики просто врежутся в стену. Однако парочка все же попытались напасть на Какузу и почти преуспела в этом, не затормози их две марионетки Сасори, который стоял рядом, прикрывая Дейдару. В этот момент появилось несколько отрядов шиноби Тики, потребовавших выдать им Джионго, иначе кто-то пострадает. Говорившего прервал оглушительный свист, а затем и три лезвия очень знакомой косы. Глава Источников стянул осточертевшие плащ и шляпу, явив себя во всей красе. Бывшие Акацуки замерли в шоке. Оперевшись на любимое оружие, он улыбнулся Шестому и подмигнул старым знакомым. Словно не было почти пяти лет смерти, а он просто вышел погулять и вернулся домой к чаю. — Господин Какаши, я сам разберусь с этими ребятами. Они пришли в большей степени по мою душу, так как с чего-то решили, что я, как глава деревни, переманил к себе Какузу. Ну что ж, давайте я прямо здесь и сейчас покажу всю глубину вашего заблуждения. — раздался оглушительный свист оружия и Мацураси рванул в бой. Все лишь наблюдали за этим танцем металла и страсти. И пусть этот поединок не был похож на танец Мадары Учихи. Когда все закончилось, мужчина вытер пот со лба и рассмеялся. А затем потянулся, хрустя всеми конечностями. Рядом тут же встали его сопровождающие и охрана. Он обвел гору полутрупов взглядом и гаркнул так, что у Джионго сладко защемило в груди. Ками-сама, как же он скучал по его голосу! Он истосковался по этому бархатному тембру, по его невероятной быстроте речи, резким движениям и по его чакре. Судя по тому взгляду, который Мацураси бросил в его сторону, порыв он ощутил и откинул стоячий воротник костюма, обнажая шею, на которой чернели нити, которыми Какузу когда-то сшил его тело. — Давно я так не веселился. Шоу окончено, господа! Валите пока живы, увидим еще раз, живыми не уйдете! — кричит он вдогонку убегающим одиночкам. Какузу смотрит пристально, изучает такое знакомое, и в тоже время чужое, лицо. Хи… нет, его имя совсем другое. Абурамару. От мыслей его отвлекает голос капитана АНБУ. — Ребят, кто хочет есть? Я голодный, как все Биджу вместе взятые! — говорит мужчина, и получает одобрение от остальных. — Эх, сейчас бы вкусного рамена… — мечтательно тянет одна из куноичи. Момент, Наруто подскакивает к Юкаге с широченной улыбкой. — Рамен? Кто сказал рамен? В Ичираку самый вкусный рамен в Конохе, пойдем покажу! — затараторил блондин, улыбаясь во весь рот. Семейство переглянулось. — Ты Наруто Узумаки? — уточнил один из юношей. Когда они услышали утвердительный ответ, то переглянулись и… дружно завизжали на всю деревню. — Кровинушка! Родная! — орал клан, тиская парня, который выпал в осадок. А затем его усадили на плече и с громкими воплями поскакали в сторону Ичираку, праздновать нахождение квартерона. Глава Источников, отсмеявшись, вернул себе пристойный вид, как и подобает Каге и подошел к Какузу. Мужчина скрестил руки на груди и молча уставился на бывшего напарника. Хотелось ударить, наорать, убить, разорвать на куски, сжечь, утопить, скормить кому-то, что угодно, лишь бы этот идиот понял, как ему было больно все эти года. Глаза расширились от изумления, когда Юкаге, с громким смехом схватил его за обе руки и потащил куда-то подальше от толпы, крикнув, что будет занят, и раз уж Совет проходит три дня, то можно его на сегодня закончить. Джионго не сопротивлялся, позволяя вести себя, словно куклу. Казначея затащили в номер отеля, предоставленный делегации Источников на время пребывания в Конохе. Как только за ними захлопнулась дверь, Мацураси скинул с себя регалии и потянулся всем телом. Усадил бывшего напарника на диван, поставил бутылку саке и сел напротив. В комнате было оглушительно тихо. — Спрашивай. Ори, переверни здесь все. Что угодно. Только не молчи и не прожигай во мне дырку. — попросил блондин, выдыхая. Человек напротив него вздохнул. — Как? Как ты выжил? Или воскрес? Или как это назвать? Ты это ты? — вопросы не самые простые, но на них надо ответить честно. — Я так и не понял. Я проснулся в гробу и чуть не сошел с ума от страха. До сих пор не понимаю, как это вышло. Когда я проводил ритуал… я по сути отдал всю свою жизненную энергию на то, чтобы Асума не отошел в другое измерение. По сути, я удерживал его душу в этакой буферной зоне. Но вытащить ее оттуда было сложно. Я воскресил его и умер сам. А проснулся год назад два метра под землей. Я это я, швы видишь? Сам же меня штопал. Стоп! Вот оно что! Твои нити! Они же пропитаны твоей чакрой! Я заблокировал их, чтобы во время ритуала не напортачить! А когда умер, то блокирующая печать спала, не сразу, но спала! Твоя чакра смогла восстановить меня и воскресить! Какузу, ты вернул меня к жизни, чудо ты мое бессмертное! Я теперь такой же неубиваемый, как и ты, представляешь! — кричал молодой парень, прыгая вокруг шокированного финансиста, тряся его за плечии улыбаясь во все тридцать два. Джионго все это слышал словно сквозь толщу воды. Он пытался вздохнуть, но никак не получалось, грудь сдавило тисками, а глаза жгло. В какой-то момент он все же не выдержал и издал полузадушенный всхлип и, сорвав маску, опустил голову. По щекам потекли слезы, а дышать стало легче. Мацураси ойкнул, рухнул рядом, развернул брюнета к себе и крепко обнял. Какузу прорвало. Мужчина всхлипнул, а затем разрыдался во весь голос, между приступами слез повторяя имя альбиноса. И то, которым его звали, и то, которым он прикрывался. Абурамару гладил его по голове, пропуская сквозь пальцы темный каскад волос, обнимал, гладил по спине и сам позволил соленым каплям стекать по щекам. Их отпустило только спустя пару часов. Они так и остались сидеть на диване в обнимку, разве что казначей уложил голову на плечо напарника и улыбался, глядя ему в глаза. Он не был похож на того монстра, каким был раньше. Несколько опытов Орочимару и Нагато и он практически перестал походить на заштопанный труп. Швы стали больше напоминать татуировки да и жить стало не в пример проще. А Тикигакуре… да пошли они лесом Хаширамы. — А ты красивый стал. Я тебя как увидел среди делегации Аме, то глазам не поверил. А потом почувствовал твою чакру… Знал бы ты, как мне хотелось тебя в охапку взять, закрыться с тобой где-то подальше от всех и никому не отдавать, пусть за окном хоть сам Мадара воскреснет! И тебя не бы выпустил, и сам не ушел бы. Прости меня за все. Прости, что не вернулся к тебе, как только воскрес. Прости, за все эти тайны. За все прости. Если сможешь. Если нет, я пойму. — блондин смотрит ему в глаза, а Какузу тонет. Безбожно тонет в малиновых омутах и абсолютно не желает оттуда выплывать. Он нежно касается ладонью его шеи, перебирает грубые стежки и улыбается. Кладет руку на щеку, большим пальцем гладит бровь, притягивает к себе и осторожно, словно на пробу, целует. Мягко, как в первый раз. Мацураси отвечает так же нежно, обнимает, вырисовывает странные фигуры на плечах, лице, талии. Они идут к кровати медленно, неспешно раздевая друг друга, касаясь, словно убеждаясь, что партнер здесь, не уйдет и не расстворится дымом. Как они по дороге к спальне не убились, одному Рикудо сеннину известно. Постель тихо хрустнула свежим бельем, но не прогнулась под весом двух шиноби. Мужчины дышали в унисон, растягивая удовольствие. Раньше, они бы снесли все к праотцам, раздолбав в хлам весь номер. Но эта ночь была только для них. Для них были горячие поцелуи и крепкие объятия, от которых горело все тело и хотелось буквально залезть партнеру под кожу, чтобы стать одним целым. Для них, осторожные и ласковые движения, которые они бы вряд ли позволили себе раньше, отдав предпочтение жестокости, крови и насилию. Для них открылись совсем иные перспективы. И пускай, им предстоит узнать друг друга заново, это не важно. Уже ночью, лежа на чистых простынях, укрываясь тонким одеялом, они будут лежать, прижимаясь друг к другу, слушая биение своих сердец. — Какузу-семпай, а не хочешь переехать ко мне в Югакуре? Нам всегда нужен хороший казначей, а лучше тебя в этом никто не разбирается. — шепчет Абурамару на ухо любимому, укладывая голову ему на грудь. Джионго забыл как дышать. Ему буквально предлагали выйти замуж. Отдавали руку и сердце. Технически, его собственные. На практике же было непонятно, кто кому принадлежит. И только потом, когда пройдет еще лет пять или десять, он поймет — они половинки одного целого. — Ты хочешь чтобы на тебя Нагато обиделся? Я то согласен, а как же твой пост Каге? Вот так все бросишь? Тебе вряд ли позволят быть главой деревни с балластом в виде бывшего нукенина Водопада. — ответил брюнет, уставившись в потолок. А затем его укусили за нос. Легонько, но ощутимо. — Если я еще раз услышу от тебя слова про то, что ты обуза, то я укушу тебя со всей силы. Во-первых, в Источниках к отношениям между своим полом относятся спокойно, мы не моралисты и никогда ими не были. Во-вторых, мне есть кому оставить должность, у меня одних только кровных братьев двое, про кузенов разной степени родства я молчу. Это я еще про сестер не говорил, а Югакуре управлялась женщинами очень много лет, можно сказать, она основана благодаря женщине. И это Мито Узумаки. Если что, Мацураси это квартероны Узумаки, нам достались большое количество чакры и длинная жизнь, внешность у нас от основателя клана, которого, на минутку, звали как раз таки Хиданом. Так что и позывной и настоящее имя у меня говорящие. А у Наруто теперь есть большая и дружная семья. — хихикнул блондин, укладываясь поудобнее и засыпая под мерный стук сердца его любимого шиноби. Джионго полюбовался своим без пяти минут супругом и тоже уснул. Все таки этот день основательно их вымотал.