Большой белый кусок мела, крошась, выводил на исписанной вдоволь доске какие-то надписи, непонятные и туманные для лориного мозга, всё время уплывавшего далеко-далеко, в воспоминания о прошлой недели, той самой, несколько дней которой тот провёл с Тином.
Упоминание имени друга, как будто пароль, снова послужило причиной возникновения непрошенным мыслей и воспоминаний, кои так старательно пытался выкинуть из головы омега, но всё было безуспешно: те, словно жвачка, прилипли к нему, никак не желая отлипать, сколько бы дней с того самого случая не прошло. Масла в огонь подливало ещё и то, что сейчас, этот самый ключ от смущающих кадров из жизни, так мучающих парня уже не первый день, сидел рядом за партой, не обращая никакого внимания на соседа и старательно записывая в тетрадь тот упоительный бред, что нёс учитель.
Лори украдкой глянул на лучшего друга, что, впрочем, не укрылось от второго, и поэтому тот также окинул взглядом омегу. Лори, заметив на себе ответный взор родных янтарных глаз, немедленно отвернулся, теперь снова смотря на тёмно-зелёную доску и кружившего подле неё учителя.
«Ну вот, теперь я даже посмотреть на него нормально не могу — в голову сразу лезет какая-то похабщина. Да и неловко как-то ещё, что ли, — пронеслось у Лори в голове. — Но что я могу сделать? Постоянно — просто постоянно — ко мне лезут эти назойливые воспоминания. Может… поддаться им, и тогда они отстанут?» — спрашивал себя омега, и, снова незаметно стрельнув глазами в профиль друга, сосредоточенно глядящего куда-то вперёд, расслабился, откинулся на неудобную плоскую спинку стула, сложив руки в замок, и начал делать то, что как раз долгое время пытался избегать: воспроизводить в памяти обрывки волнующих моментов прошлых дней.
Тонкая рука Лори изо всех сил стискивала и так измятую ткань простыни, тем самым выдергивая её из матраса. Тин на подогнутых ногах сидел на его постели, быстро проводя ладонью левой руки по их прижатым друг к другу и истекающих смазкой членам.
Сам Лори в полусидячем положении, спиной лёжа на поднятой подушке, опирающейся на изголовье, прерывисто дышал, смотря на всё происходящее, словно в тумане.
Тин уже был полураздетый: его красивой нежного бежевого цвета кофточки давно не было на нём, позволяя видеть вспотевшее тело омеги, его часто вздымающуюся грудь, затвердевшие маленькие соски и подтянутую фигуру без единого лишнего килограмма.
Тот не поднимал голову, не смотрел в лицо омеги, и всё его внимание было сконцентрировано на скользящих в его руке членах, трущихся друг об друга в результате его действий. Пальцы правой руки вовсю орудовали в мокрой дырочке Лори, двигаясь так же рвано, как и его левая рука.
Лори вздрогнул, почувствовав приближающийся оргазм, неосознанно подался навстречу рукам друга и протяжно кончил, излившись жидкостью на сомкнутые вокруг его паха пальцы. Разрядка того тоже долго не заставила себя ждать, и Тин практически одновременно с омегой запачкал свою левую руку.
Игривый и юркий розовый язычок смачно прошёлся по головке, слизывая сперму. После, ещё раз медленно пройдясь по головке, принося просто невероятные ощущения, язык заскользил по всей длине члена, опускаясь вниз, к основанию, оставляя за собой мокрую дорожку, обводя все выступающие венки; от основания тот двинулся снова вверх, но уже волнообразными движениями, затрагивая каждый сантиметр возбужденного органа. Вновь достигнув кончика, Тин ещё раз облизнул её, а после вдруг взял в рот.
Таким действием омега вызвал у Лори вскрик, смешанный со стоном. Во рту у парня было до безумия жарко и мокро. Просто до умопомрачения приятные, восхитительными, непередаваемые ощущения разлились по всему телу.
Шатен задвигался, стараясь вобрать член с каждым движением всё глубже да глубже. Головка уперлась в мягкое нёбо — Лори выгнулся дугой над кроватью, запрокинув назад голову, и застонал, запустив руки в густые волосы парня, подталкивая к себе.
Обжигающая теснота, которую пахом чувствовал Лори, быстрые и ритмичные движения рта, упирающийся в глотку кончик члена — всё это неотвратимо приближало омегу к пределу, но последней каплей стал гортанный стон парня и разнёсшееся по глотке дрожание, отдавшееся по всему стволу вибрацией, и тогда Лори кончил, сильнее обхватив голову парня своими двумя, и заполнил рот того до отвала своей белёсой жидкостью, тонкими ручейками льющейся по подбородку омеги на простыни, в очередной раз пачкая их.
Поцелуй был долгим и пронзительным, два розовых языка в очередной раз переплетались в страстном танце, кружа вокруг друг друга, разнося по пустой комнате тихие хлюпанья.
Тин оторвался от опухших и истерзанных губ и начал проделывать дорожки из поцелуев от подбородка до живота, последовательно с нежностью проходясь по каждой клеточке чувствительной разгорячённой кожи.
Потом, прильнув мягкими губами к самому центру истекающей предэякулятом головки, вызвав тем самым очередной восторженной вздох, тот отпрянул от паха, схватил ноги омеги и раздвинул, устроившись между ними, упираясь напряжённой плотью в его промежность. На это Лори вскрикнул, заёрзал, пытаясь как можно сильнее прижаться к органу парня, но тот, ощутимо вздрогнув, немного отодвинулся назад, и, сжав свой член в направительном жесте, замешкался всего на секунду, после чего уже, уперевшись во влажную от смазки и зудящую от желания дырочку, резко погрузился в неё.
Лори задрожал всем телом, застонал и крепкой хваткой схватился за локоть друга. Тот сначала замер, смакуя необычные ощущения, поднял глаза, неуверенно покосясь на лежавшего омегу, начавшего пытаться двигаться самому на члене парня, подмахивая бёдрами, и наконец решился: парень крепче сомкнул пальцы на нежной коже ног юноши, приподнимая их и раздвигая шире, и двинул своими ягодицами назад, напрягая мышцы таза, чтобы в следующую секунду сделать резкое движение вперёд, произведя толчок на полдлины.
Омега неожиданно вскрикнул во весь голос, закатил глаза к потолку, и из этих красивых, как считал Тин, светло-васильковых глаз, обрамлённых тёмными густыми ресницами, хлынули крупные одинокие слёзки, медленно стекая по красным щекам. Тин, не выходя, подался всем корпусом вперёд, к лицу парня, чтобы ласково и аккуратно лизнуть их, и прошептал, обжигая горячим дыханием и так раскаленного Лори, на ухо:
— Всё хорошо, Лори, сейчас тебе станет лучше. Потерпи ещё немного, пожалуйста, — и, лизнув раковину, куснув напоследок мочку, отстранился.
Мало что понимавший из-за течки парень только издал несколько задушенных всхлипов, начав брыкаться ногами, дабы почувствовать желанное наслаждение. Шатен же долго больше медлить не стал и все же двинулся навстречу приятной узости чужого ануса. И, получив в ответ на это полный удовольствия стон и усилившуюся на предплечье хватку, царапающую ногтями до крови, продолжил толчки, с каждым новым заходом наращивая темп.
Лори дышал ещё прерывистее, чем прежде, изо всех сил ловя ртом воздух; его грудная клетка быстро-быстро вздымалась, под стать такому же учащённому дыханию; он беспрестанно стонал и выделял массами стойкий до умопомрачения и опьяняющий запах родных спелых персиков, смешавшийся с таким же густым, но всё же уступавшим по понятным причинам запахом шоколадного печенья.
Шатен же тем временем вошёл во вкус окончательно, став двигаться гораздо увереннее и размашистее, то замедляясь, то резко ускоряясь, не давая Лори толком привыкнуть к ощущениям. Ещё несколько толчков, и, когда парень уже начал сотрясаться, будучи уже в преддверие оргазма, Тин поменял угол наклона, точно попав прямо по сокровенному комочку нерв.
Омега, не выдержав, изогнулся дугой, словно мостик, над кроватью, крепко сжав чужую руку прямо до синяков, до боли, и извергнулся себе прямо на живот, изо всех сил сжав мышцами ануса находившийся внутри член. Из-за чего Тин сдавленно застонал, пытаясь сдержать крик, и тоже бурно кончил внутрь, испустив в парня своё семя. После чего опять потянулся за поцелуем…
Звонок противно и протяжно зазвенел, казалось, оглушая на несколько секунд. Лори удивлённо открыл глаза, начав растерянно мотать головой по сторонам, видя только собирающихся и уже выходящих из кабинета одноклассников. Омега повернулся направо, туда, где совсем недавно сидел Тин, но от того уже и след простыл. Разочарованно вздохнул, брюнет начал быстро собирать вещи.
Кажется, тот сбежал, а ещё, кажется, у Лори намокла задница.
***
Лори зашёл в класс в надежде найти Тина, но, к своему огромному сожалению, на их парте было пусто, и только сумка омеги, одиноко висящая на крючке, да школьные принадлежности, лежащие на столе, говорили о том, что тот вообще в школе, а не был плодом его больного воображения.
«Интересно, где он сейчас? Он избегает меня… ведь так? — рассуждал про себя омега, сев за парту и подперев голову правой рукой. — А ведь это я должен его избегать, а не он! Ну и где он шляется, я не пойму! А такие речи тогда говорил! — негодовал парень, неосознанно морща лоб, отчего на нем образовывались две практически незаметные вертикальные складочки. — Эта некая неловкая, даже напряжённая атмосфера между нами изрядно напрягает, поэтому нам надо скорее поговорить», — твёрдо решил Лори, затем в мыслях добавив: «Но после уроков»
Тин же появился в кабинете только со звонком, молча прошёлся к своему месту, так не пророня и слова.
***
— Тин! Постой! — окликнул Лори уходящего омегу после уроков, когда тот уже собирался
сбежать уйти домой.
— Чего?
— Эм… — замялся юноша с заведёнными за спиной руками, от волнения сжимая ткань рукава своей кофты. — Я думаю, что… нам надо поговорить. Вот.
— Ты о прошлой неделе переживаешь?
— Ну… как бы…
— Не волнуйся ты так. Это же была всего лишь дружеская помощь, Лори, ничего такого. Надеюсь, наши отношения после этого никак не изменятся? — легко улыбнулся Тин, с нежностью смотря на парня.
— Но тогда почему ты меня сегодня избегал, раз ничего такого? — не понимал тот ничего.
— Просто не знал как ты отреагируешь, и поэтому боялся, — объяснил шатен.
— В смысле?
— Ну, я думал, что ты будешь на меня злиться, или что тебе будет как-то неловко, и ты не захочешь со мной разговаривать, поэтому не хотел тебя ставить в неудобное положение, давал больше времени обдумать все, так сказать.
— То есть ты меня не избегал, а просто не хотел смущать своим присутствием? — недоверчиво уточнил брюнет.
— Типа того, — согласно кивнул Тин, всё так же смотря на омегу, мгновенно расслабившегося после его слов и теперь улыбающегося ему в ответ.
— А я всё думал, почему ты так быстро уходишь. Даже злиться начал, — тем временем продолжал тот, теряя былую скованность окончательно.
— А что насчёт нашей дружбы? Ничего же не поменялось? — с надеждой в голосе и со страхом, едва отражавшимся в янтарных глазах, спросил парень.
— Эм… Это правда было…
— Эта была помощь. Ты выглядел тогда сильно нуждающимся в ней и таким нечастным, что я не смог оставить тебя в беде. Тем более, ты же мой лучший друг, как я мог, — уверял Тин с серьёзным лицом бескорыстного человека, готового на всё ради их искренней многолетней дружбы и не имеющим ни одной задней мысли при этом. — Так… всё нормально?
Повисла секундная тишина, за которую у шатена успели вспотеть ладони и затянуться тяжелый болезненный узел в груди, что даже дышать стало сложно, будто легкие отказывались принимать кислород, замерев на долго тянущуюся вечность длиной от силы в две секунды.
— Да, — наконец-то прорезал гнетущее молчание высокий голос Лори. — Думаю, да, — затем снова повторил он гораздо увереннее и твёрже, чем прежде, а через некоторое время неожиданно добавил с очаровательно-невинной улыбкой: — Хотя помощь была классной. Может, повторим?
