Катакомбы Комеры

С древних времен эти катакомбы служили усыпальницей императорам Комеры. Я знаю наизусть громадную запутанную сеть подземных туннелей, переходов, расщелин и погребальных залов. Знаю все до единой ловушки, расставленные против расхитителей гробниц. Я могла бы пройти здесь любой путь с закрытыми глазами, если бы только у меня были ноги и глаза... Когда всего этого лишилась – не помню. Много раз, проникнув в усыпальницу очередного императора, я напряженно вглядывалась в оскалы черепов, в истлевшие одежды захороненных вместе с правителями наложниц, надеясь ощутить то внезапное щемящее чувство, которое в любой форме помогает тебе узнать самого себя… Ничего. Пусто. Ни единого отзвука, ни единого движения души. Но ведь не всегда же я была жалким и несчастным призраком, одиноко слоняющимся по катакомбам… Ты ничего не подозреваешь о неприкаянных обитателях этих галерей, тебе кажется, что тут холодно и очень тихо. Но согласись, место не лишено мрачноватой красоты. Когда-то в незапамятные времена здесь было дно древнего моря, и белоснежные раковины его обитателей миллионы лет оседали на дно, постепенно образуя скалы. Затем море ушло, вздохи земли раскололи горы трещинами, подземные воды выточили в них замысловатые ходы и гигантские пещеры. Стены разукрасились ершиками кристальных цветов с длинными и тонкими, как иглы, лепестками, на сводах пещер выросли каменные сосульки, а другие поднялись навстречу им из земли. А затем уже люди, пораженные ослепительной белизной природных гротов, стали строить в них усыпальницы для своих правителей. Тебе нравится здесь? Вне всякого сомнения, тебе должно нравиться, иначе бы ты сюда не пришёл. Гробницы меловых скал хранят всё, чему радуется твоё сердце: золотые и серебряные сосуды, лари с неистлеваемым руинским шёлком, перстни, серьги, ожерелья, фестоны, венцы, усыпанные драгоценными камнями, тяжёлые родовые цепи, зачарованные доспехи и оружие древних императоров. Ты пришел лишь за малой частью сокровищ, но ты можешь получить их все, если останешься здесь. А я… Я хочу покинуть катакомбы любой ценой. Каждое мгновение жизни, которой я не помню, и которой уже никогда не будет, давит на меня невыносимой печалью. В таком месте, где дни легко сливаются в года, можно быстро потерять разум. Больше всего на свете я боюсь, что именно это со мной и произойдет. Я видела, как другие неприкаянные призраки бродят вкруг места своего погребения, оглашая галереи леденящим воем. Иные в отчаянии пытаются вновь слиться со своим давно умершим телом и поднимаются в виде нежити. Благородные маги превращаются в озлобленных личей, их телохранители встают воинами-скелетами, прекрасные девы – сумрачными баньши. При мысли, что когда-нибудь могу стать одной из них, я столько раз замирала от ужаса… Но ты ещё только в начале пути. Ты пока не видел и не слышал их. Грациозный и зоркий как рысь, ты мягко ступаешь по камням, освещая свой путь факелом и аккуратно обходя все сомнительные места. Ты всё время сверяешься с картой, проверяешь каждый свой шаг. Ты опытен и осторожен. Думаешь, старые ловушки – самое опасное, что уготовили тебе катакомбы? Вскоре тепло твоего дыхания, словно огонёк свечи привлечет сотни духов, любой из которых рад будет отдать бессмертие за час или два твоей жизни. Что от тебя останется тогда? Ты уже в ловушке, хотя не знаешь об этом. Нет, не будет им такого подарка. И себе я твоего тела не возьму. Я могла бы выйти из катакомб, живая. Не бояться солнечного света, не сходить с ума от одиночества. Вкус облепихи, растущей на склоне горы, запах осеннего ветра, сила молодых рук – всё будет мне доступно. Но, захватив твоё тело, я не стану человеком. Именно тогда я превращусь окончательно в нежить. Какой бы образ взять из твоего сознания? Жаль, нет у тебя погибшей возлюбленной… Ах вот, из детства. Когда в реке Нурай выловили молодую утопленницу и ты, пробравшись между ног взрослых, с любопытством и страхом разглядывал облепившее тело тонкое платье, спутанные мокрые волосы и бисневое лицо с широко распахнутыми застывшими глазами. Потом ты ещё долго не мог спать в темноте и одиночестве, бежал к родителям на ложе, становясь глупой помехой их объятьям. Один раз было, отец рассердился и отлупил тебя, но чаще мать ласково уводила назад, оставляя в комнате зажженную свечу… Я старательно воссоздаю облик давней утопленницы и медленно выхожу из-за угла. Кто сказал, что детские страхи покидают нас с возрастом? Ты оцепенел, лишь тень в неровном пламени факела приплясывает на стене. А я, не отбрасывающая тени, подхожу к тебе вплотную. Обвиваю твою шею руками, шепчу на ухо нежные слова. Тебе не хватает воздуха... Опомнившись, ты срываешь с шеи оберег. Целое состояние – защита, которая поможет раз в жизни. Я оказываюсь замкнутой в призрачную клеть, и с яростью бросаюсь на прутья. Боги, как же больно! Однако ограждение плавится, плавится… Ты смел, но не безрассуден. Понимая, что заслон твой долго не выдержит, разворачиваешься и бросаешься к выходу из катакомб. Всё же не любой ценой готова я покинуть их. Беги, смертный, беги.