***
— В нашей студии особый гость! Чон Чонгук — корейская звезда, участник на данный момент самой успешной и популярной k-pop группы BTS, талантливый певец, танцор и автор песен! Большое спасибо, что нашли минутку и все же пришли на наше интервью! — Нет проблем. Сегодня у меня в расписании не было других встреч, так что я в Вашем распоряжении, — на лице парня сияла блистательная улыбка, но глаза выражали усталость, и даже лучшие визажисты не смогли бы скрыть это. В расписании пусто? Да какое там пусто... С самого утра предъявили список обязательных к посещению мероприятий и интервью, половина из которых вообще не достойны внимания, будто надо заново набирать популярность на тупых шоу... А ведь он был уверен, что на сегодня ничего не было! Неужели менеджеры не проверили это? К тому же сегодня друзей разделили и теперь приходится отдуваться одному. В последние дни нет ни минуты, ни секунды на отдых, а голова кипит от тупых и однотипных вопросов корреспондентов и шоуменов. Каждый пытается докопаться, залезть в душу, а у самих то она где? Только и умеют, что фальшиво улыбаться в объектив... Яркая вспышка фотокамеры заставила вернуться в реальность. Где-то отдаленно прозвучал голос интервьюера. — Вы в порядке? Что? Что ему надо? — А? Да... — Вы оставили без ответа три последних моих вопроса. Может, Вам воды? Привычным движением пригладив свои и без того безупречно лежащие волосы, парень медленно встал с кресла, от чего к нему тут же сбежались менеджеры, охрана и прочий персонал, а после спокойным, даже каким-то равнодушным шагом направился к выходу из студии, забыв, а может и наплевав на прощания или банальные извинения. — Чонгук, тебе нужно посетить ещё всего несколько мест, держи себя в руках. Если каждый раз будет происходить что-то подобное, я буду вынужден подвергнуть тебя медицинскому осмотру, — кажется, менеджеру не очень понравилась его выходка. Он оставался тверд и спокоен, но его глаза метали молнии. В последнее время никто не спрашивает, хочет Чон участвовать в этом или нет, и есть ли у него время. Просто надо, ведь он звезда... Парень тихо стоял, пропуская все слова мимо ушей. Не было сил слушать, отвечать... Не было сил даже на мысли, не было сил, чтобы вспомнить, почему же на этот день первоначально не было ни одного мероприятия. Простояв ещё несколько минут на свежем воздухе, он почувствовал легкий хлопок по спине, как знак того, что пора садиться в машину. Со звуком закрывающейся двери Чонгук тихо выдохнул, прикрывая глаза. Следующая остановка, новые мерзкие лица, громкие звуки и дурацкие вопросы. Интервьюеры сменяли друг друга со скоростью проезжающих автобусов. Кажется, этому не было конца... «Скажите, это правда, что Вы имеете тайный роман с участницей женской группы?» Что? Нет. «Господин, Чон Чонгук, ходят слухи, что Вы собираетесь в дальнейшем выступать соло, это так?» Нет... «Многие утверждают, что у Вас возникли денежные вопросы с продюсерской компанией Big Hit...» Нет. «Не так давно по Вашей вине была устроена авария, Вы были в состоянии алкогольного опьянения?» Нет. «Ваша специфическая реакция на женщин вызывает подозрения по поводу Вашей ориентации, Вы можете это прокомментировать?» Нет! «Как Вы относитесь к участникам группы, возникают ли какие-то разлады? Скажем, Ви?» Боже, нет... Хватит. Ещё немного до изнеможения. Противный голос и наигранный смех давят на барабанные перепонки, в голове гул, к горлу подбирается ком отвращения к своей работе, к этому месту, ко всему миру. Да как они смеют... Ви? Тэхен! — Твою ж мать! — Извините? — Да пошли вы со своими вопросами! В очередной раз наплевав на меры предосторожности, верхнюю одежду и вежливость, парень сломя голову вылетел из здания, одновременно доставая из кармана свой телефон. Двенадцать пропущенных от Юнги-хёна. Он перезвонит ему позже, сейчас нужно звонить Тэхёну. Звонок. Гудки. «Абонент временно недоступен. Оставьте сообщение после сигнала.» — Черт! Я идиот. Как он мог забыть. Он же напомнил ему столько раз. Он наверняка ждал его или, может, до сих пор ждёт. Проклятая работа. От растерянности и злости на самого себя Гук продолжал судорожно глотать воздух и сжимать кулаки, не ощущая боли. Сейчас не он должен ее чувствовать. Попытка поймать такси не сразу увенчалась успехом. Можно было дождаться менеджера, но слишком долго, и так уже поздно, время давно перевалило за десять, на улице стремительно темнело. Он опоздал. А машины, как назло, продолжали проезжать мимо. — Садись, звезда, — к обочине подъехал чёрный автомобиль. Светловолосый водитель не улыбался и вообще, казалось, хотел завезти его куда-нибудь подальше в лес на съедение волкам, медведям и прочим хищникам. — Юнги, ты что тут делаешь? — удивляться не было времени, и Чон, не дождавшись ответа, запрыгнул в машину. — В смысле? Это тебя сейчас волнует? Позвонил твоему менеджеру, узнал, где ты ошиваешься. На звонки не отвечаешь. Я приехал силой забрать тебя и не собирался спрашивать твоего разрешения. Распрыгался он. Как часто тебе приходилось слышать, как Тэхён захлебывается слезами? И не от счастья, придурок, — старший даже не повернул голову, продолжая вглядываться в ночную дорогу. Юнги всегда первый, к кому Тэхён обращается за помощью, если что-то идёт не так. И, конечно, он был в курсе его «тайных», но таких очевидных чувств к младшему. Сегодня он названивал ему каждые полчаса, спрашивая, освободился ли Чонгук. Ему лично звонить он не решался, ведь, узнав о его работе, не хотел отвлекать. Голос парня не казался злым, но было слышно, как он расстроен, и с каждым звонком это было ясней. Когда он позвонил в последний раз, его речь прерывалась значительными паузами и редкими всхлипами. Юнги отчетливо мог представить, как Тэ пытается прикусить губу или зажать себе рот рукой, чтобы слез не было слышно, чтобы никто не знал, насколько ему грустно, но получалось у него довольно плохо. После этого Мин не смог спокойно сидеть и пришлось ехать за этим... «Передай ему, что все в порядке, что он не виноват, и я не расстроен» В голове всплыли последние слова, сказанные Тэхеном, и Юнги повернул голову на Чонгука. Он выглядел плохо. Бледный, голова опущена настолько низко, насколько это было возможно. Казалось, он сейчас сам заплачет. — Ты расстроил его так, как никто бы не смог это сделать. И как ты понял, он не в порядке. Он кажется взрослым, но ты же сам знаешь, какой Тэ ребёнок, — снова решил быть честным старший, но, как и следовало ожидать, его реплику оставили без ответа. — Я купил торт и цветы, только попробуй опять облажаться. — Что я скажу ему? — тихий голос звучал обреченно, но с огромной благодарностью. — Его дверь будет открыта. А знаешь, почему? Потому что он все еще тебя ждёт. А скажешь, что первое в голову придёт. Мы приехали, — блондин заглушил машину и несколько минут смотрел в потолок. — Ты выходить собираешься? — Да... Спасибо, хён, — Чонгук ткнулся носом в плечо старшего, словно провинившейся пятилетний ребёнок, а тот потрепал его по голове. — Я организую на завтра тебе отпуск. А лучше на неделю. Иди давай, звезда, — Юнги засмеялся и пихнул младшего к двери. — Цветы не забудь на задних сиденьях. Ещё раз поблагодарив хёна, Чон в спешке вылез из машины, забрал букет пионов, клубничный торт и полетел в сторону подъезда. В голове снова пусто, когда именно сейчас ему так необходимы мысли, чтобы придумать достойную причину его отсутствия или хотя бы извинение, но ничто не смогло бы оправдать его и, он сам понимал, ни причин, ни поводов для прощения у Тэхена тоже не найдётся. Решив использовать старую, но очень верную «отмычку» ко всем домофонам, парень стал звонить в разные квартиры, убедительно заверяя, что вышел, забыв взять ключи. Пришлось проделать это не раз, ведь жители попадались не особо доверчивые, и парень уже начал закипать, но вскоре, казалось бы, бесконечные попытки увенчались успехом. Перескакивая через одну, а то и через две ступеньки, он добрался до заветной двери, но ещё несколько минут не мог коснуться ручки, зная, что ему достаточно нажать и приоткрыть дверь, а там он не сможет даже посмотреть на Тэхёна. Он явно представил, как тот стоит со сложенными на груди руками, такой красивый, но очевидно грустный или злой. Как он выслушивает его глупые, так и не придуманные извинения и оправдания. Как начинает бить его своей любимой подушкой, а потом и вовсе выгоняет обратно за дверь. Или же простит...? Все же стоит надеяться на лучшее. Лучше поздно, чем никогда...***
В квартире горели всего несколько лампочек, создавая уютную приятную атмосферу, ведь на улице поздний вечер, ни к чему яркость и режущий глаза свет. Чонгук медленно огляделся. Вокруг чисто, по-праздничному красиво, даже как-то волшебно: теплого цвета гирлянды, красные цветы и еловые ветви разложены по всему периметру, а с кухни доносится вкусный сладковатый запах. Это он сегодня сделал? Для нас? — с тёплой нежностью пронеслось в голове, а на лице мелькнула едва заметная улыбка. Где-то глубоко внутри вновь почувствовалась горечь, и парень съёжился. Он не решился в голос позвать Тэхена, поэтому тихо положил подарки, снял обувь и верхнюю одежду, проходя вглубь квартиры, продолжая удивляться долгой кропотливой работе. Найти его удалось, честно говоря, не сразу. Непривычно маленький и снова взлохмаченный Ким, скрутившись и неестественно зажмурившись, неуклюже пытался спрятаться, спал или же просто грелся под одеялом на широком диване. Услышав приближающиеся шаги, он слегка дернулся. — Тэхён... — Чонгук медленно опустился на корточки рядом с диваном, аккуратно стягивая с лица старшего часть одеяла. Тот продолжал строить из себя спящего, но Чон понимал, что это лишь неудачная попытка заставить его уйти, ведь по щеке из-под полузакрытых глаз стекала слеза. — Прошу, не плачь... Ты не должен плакать. Его голос заметно подрагивал, и он не мог решиться сказать банальное «прости». Он так хотел прикоснуться к нему, стереть ладонью слезы и сделать так, чтобы Тэ никогда больше не знал значения слова «боль». Он просто забыл, но не мог ожидать, что такая, на первый взгляд, мелочь причинит столько скрытой горечи. Если Тэхен выгонит его или даже ударит, он будет согласен с его поступком. — Чонгук... — старший продолжал тихо всхлипывать, выбираясь из-под одеяла и пододвигаясь ближе. — Я так счастлив, что ты пришёл. Шею обвили тонкие запястья, с силой притягивая к себе, заставляя резко поддаться вперёд от неожиданности, упираясь ладонями в край дивана. — Полежи со мной. Я замёрз, — тихий, но такой нежный голос заставил Чона вздрогнуть. Тэхен умоляюще смотрел прямо на него, продолжая держать его за шею, и теперь плакать хотелось младшему. До сих пор не веря в реальность происходящего, Чонгук крепко обнял старшего, зарываясь носом в темные, но уже лохматые кудряшки. — Прости меня. Тэхен слабо улыбнулся, затягивая того под одеяло, прижимаясь носиком к тёплой груди, вдыхая знакомый аромат одеколона. Он готов ждать вечно ради того, чтобы сейчас вот так лежать вместе, слушать быстрое сердцебиение и учащённое дыхание младшего. — Ты пахнешь корицей, — с полуулыбкой прошептал Чон, продолжая вдыхать приятный запах темных кудряшек. — Я приготовил нам булочки и имбирный чай... — ещё тише сказал Тэ, уже закрывая глаза, в умиротворении растворяясь в собственных сладких мыслях и ещё сильнее прижимаясь к любимому телу. — Тэхён, я... — Чонгук на секунду замолчал, не решаясь закончить, но услышал тихое посапывание уже мирно спящего Тэ. — Ты уже спишь... Спи, завтра я целый день буду с тобой. Я всегда должен быть с тобой.