Уроборос

      Иккинг молчаливо наблюдал за странным животным. Животное полностью игнорировало Иккинга, продолжая щипать траву.       Бело-коричневая шкура, странная борода на шее, ветвистые рога на голове. Очень странная овца. — Странные у вас овцы, — сказал Иккинг подошедшей Хелен. — И рога большие, и размером крупнее…       Наездник недоумённо посмотрел на засмеявшуюся девушку. — Это олень, глупенький, — девушка провела рукой по холке. — Пуаз. А имя, нэмм — Бойдон.       Иккинг кивнул, запоминая. С относительной скуки девушка решила начать учить всадника их языку. Поскольку особо ничем Иккинг помочь деревне не мог (не считая Большой проблемы), он с радостью подхватил эту идею. — Бойдон — пуаз нэмм? — с несколько вопросительной интонацией сказал Иккинг. Хелен кивнула, подтверждая правильность. — Нэмм ниййт Хелен       Иккинг ненадолго задумался. — Имя… моё Хелен? — девушка покачала головой. — Имя девушки — Хелен, — Иккинг машинально стукнул себя по лбу. Банально забыл слово.       «Бывает, наверное…»       Хелен коснулась ладонью плеча парня, выдёргивая того из мыслей. — А хочешь, научу на них ездить? — Иккинг с удивлением посмотрел на девушку. — На них можно ездить? — в голосе парня чётко слышалось удивление.       Хелен кивнула, взяв с камня рядом одну из верёвок. Поймав оленя за рога и приподняв голову, она перекинула ему верёвку через шею, продевая конец в маленькую петлю на одном конце. Несколько ослабив получившуюся петлю, чтобы верёвка провисла до середины морды, она сделала быстрое движение, накрутив на палец небольшую часть в середине верёвки и образовав третью петлю. В неё девушка и просунула длинный конец верёвки. На всё у неё ушло едва ли полминуты. — Ловко, — оценил Иккинг, вставая с камня. Нога уже слушалась несколько лучше, но всё равно приходилось опираться на посох — конечность могла подвести в любой момент. — Брат научил. Смотри, — она медленно повторила движения, позволяя Иккингу разглядеть их и запомнить. — Садись. Лучше с какой-нибудь кочки. И осторожно, если вскочишь на спину, то можешь сломать хребет.       Иккинг кивнул. Найдя подходящий камень рядом с Бойдоном, парень плавно сел тому на спину.       Хелен передала ему конец верёвки, но забрать палку отказалась. — Пригодится. Когда олень пойдёт — обопрись на неё, чтобы не упасть. А если не пойдёт, ударь по заду, — девушка отошла на несколько шагов, давая Иккингу свободу.       Парень крепко сжимал ногами бока, удерживая в левой руке верёвку, а в правой — палку. Неуверенный удар по задней части ничего не дал, а вот удар посильнее уже принёс результат — олень пошёл вперёд. И тут Иккинг понял, насколько полезна палка. Хоть он и был худым, мотало верхом, как в шторм на волнах. Палка позволяла не упасть, поймать равновесие.       Они с Хелен были на одном из пастбищ, не самых отдалённом, но и не близком к деревне. Иккингу очень хотелось побыть вдали от веж, уютных, но закрытых, и он уговорил девушку сходить с ним проветриться.       Внезапно олень под парнем панически взвыл и рванул, сбрасывая парня на землю. Верёвка вылетела, обжигая руку, в затылке вспыхнула боль. — Ты цел? — подбежавшая девушка помогла подняться, но взгляд был направлен на стадо. То закружилось в огромном хороводе, мелькали шкуры, сливаясь в пятно. — О нет… — она резко подняла голову, смотря в небо. — Ложись! — и сама же упала, прикрывая своим телом Иккинга.       Послышался свист, и вес сверху исчез. Иккинг перевернулся, увидев, как она отлетает куда-то вбок, а бледно-коричневое пятно взмывает в небо. «Лохматый вой…» — Беги! Скорей! — Хелен уже снова на ногах, на всех порах несётся к Иккингу. Но тот стоит, не двигаясь с места. — От таких драконов невозможно убежать… — обречённо говорит он. Девушка крепко сжимает его руку, понимая, но не желая принимать это душой. В её взгляде Иккинг видит отчаяние. — Не бойся, — он крепко обнимает её, пряча лицо в огненно-рыжих волосах. Он понимал и видел — вот она, смерть, заходит на второй круг. И ему стало страшно. Ни у кого не было оружия — драконов здесь вообще не должно быть! Слишком далеко от их территории.       «Может, я ещё смогу спасти её».       Идея возникает быстро. Иккинг размыкает объятия, стаскивая со спины оленью шкуру и накидывая её на Хелен. — Спрячься в стаде. Может, ты выживешь, — в последний момент Иккинг успевает её оттолкнуть прямо из-под драконьих когтей, попадаясь на них сам. Острые, они легко прорывают шкуру и ткань, впиваясь в плечи. Не сдерживаясь, Иккинг громко кричит, но крик умолкает при резком рывке, выбившим из него воздух. — Икки-и-инг! — размытый крик долетает с удаляющейся земли. Слышен свист, и перед глазами мелькает второе пятно. Парень обречённо закрывает глаза, чтобы не видеть смерть подруги.       Хлопки крыльев, шум ветра и… голос? Иккинг распахивает глаза. Девушка, как и он, болтается в когтях дракона. Но живая! Правда, активно брыкающаяся. — Не сопротивляйся! — всадник пытается перекричать ветер. — Разобьёшься! — А так нас сожрут! — долетает в ответ. — Не факт! Может, я смогу что-то сделать! — после этих слов девушка успокаивается, обмякнув. Вой опускает морду, глядя на человека в своих когтях. Но убедившись, что он не помер, поднимает обратно.       Они летят долго, очень долго. Конечности успевают окоченеть и потерять чувствительность, когда их приносят… куда-то. Иккинг подмечает очень хорошо знакомый зеленовато-голубой лёд.       Драконы влетают в тоннель, вылетая внутри гнезда. Их бросают в кучу снега. Хелен мгновенно оказывается на ногах, расставив руки и стараясь прикрыть собой Иккинга. Он же медленно поднимается, используя стену, как опору.       Разум пронзает острое чувство дежавю. Точно так же годы назад на него смотрели ночные фурии. Здесь всё так же и по-другому: глаза голубые, фиолетовые, золотистые. Шкуры коричневые, белые, сероватые и цвета янтаря. На лбах перья, но в глазах тот же интерес и недоумение.       Хелен, сориентировавшись, откалывает от стены кусок льда. Фурии… нет, вои скалятся, вздыбливая перья и стараясь казаться больше. — Стой, — шёпотом тормозит Иккинг девушку. — Всё хорошо.       Он чувствует её панику и непонимание, видит в глазах. И молчаливо просит довериться ему. — Давай я, — Иккинг мягко забирает у неё осколок. Руки девушки мелко дрожат. Ей очень, очень страшно. В логове давнего врага, единственная, кто может сражаться. Беспомощная.       Иккинг ободряюще улыбается ей и мягко сжимает своими пальцами её, после смотрит на драконов. Теперь взгляды скрещиваются на нём. Парень отбрасывает ледышку в сторону. — Как будет «мы не опасны»? — спрашивает он у девушки. — Мыйй… мыйй эйй пэлтесс, — слегка охрипшим голосом отвечает она. — Мыйй эйй пэлтесс! — громко говорит Иккинг, поднимая руки. Но в ответ видит непонимание.       «Идиот. Они могут не знать человеческого».       Взглядом Иккинг находит на стене ещё одну ледышку, и после молчаливой просьбы девушка отламывает её. Руки всё ещё дрожат, но немного меньше. Драконы снова скалят зубы, но всадник игнорирует это. Снег позади сойдет за песок, и взмахами руки Иккинг рассыпает его тонким слоем перед собой.       Ледышка неприятно морозит руку, но всадник рисует, пусть и сложно это делать кверху ногами.       Морда Беззубика получается несколько хуже, чем обычно, но чудо, что Иккинг вообще не разучился рисовать за долгие годы. Драконы вглядываются в рисунок, издают звуки, переговариваясь. После один вскидывает голову, взвыв. Тишина после этого оглушительная.       Слышится шорох, драконы расходятся. Чёрное пятно ярко контрастирует с окружением. — Беззубик! — позабыв про больную ногу, Иккинг срывается вперёд, успевая пройти два шага прежде, чем упасть на камень. Фурия большими скачками преодолевает пещеру, врезаясь мордой в грудь вставшего на одно колено человека, роняя его. Дракон радостно скачет вокруг своего всадника, не давая ему подняться, а после упирается мордой в живот, стараясь прижаться покрепче. — Братец, братец, всё хорошо, я здесь, — бормочет Иккинг, не скрывая слёз радости. Он крепко обнимает чёрную морду, зелёные глаза глядят в такие же зелёные. Беззубик громко урчит, здороваясь после долгой разлуки. — Как же я рад тебя видеть, — Беззубик после этих слов тут же начинает вылизывать друга, роняя на спину. — Брат, это же не отмывается! — со смехом говорит Иккинг, садясь на копчик и оглядывая толпу. Все драконы заинтересованно смотрят за их встречей, наблюдая. Среди них выделяется ещё одно чёрное пятно. — Привет, — негромко говорит Иккинг. — Рад тебя видеть. Где твоя пара?       После этих слов Беззубик прижимает ушные отростки к морде, а взгляд его становится грустным. Взгляд же самки наполняется тоской и болью. Улыбка сползает с лица Иккинга.       Погиб. — Мне жаль…       Иккинг никогда не видел, как фурии плачут. Тоска во взгляде словно сдирает кожу, проникает острыми шипами в душу, а боль впрыскивается ядом глубоко в вены.       Всадник встаёт на ноги, с помощью Беззубика подходя к самке. Садится на колени перед ней. Фурия беспомощно утыкается парню в грудь. Иккинг медленно гладит её по лбу, от мелких чешуек между глаз до маленьких ушных отростков, словно перетягивая себе часть её боли.       «В той бойне погибли многие… и драконы, и люди. И всё это, чтобы жил я». Он чувствует, как намокает воротник и область живота. Без слов, они делятся болью потери друг с другом, в слезах дают ей вытечь, чтобы жить дальше. Но здесь и сейчас они переживают прошлое. Помнят.       Перед глазами алые, жёлтые, белые вспышки. Грохот падающих камней, крики людей и рёв драконов. Безумие, хаос, танец жизни и смерти, летящих крылом к крылу. Блеск тысячи чешуек и взгляды сотен глаз, что с суженным зрачком, что с круглым, человеческим.       «Я виноват, что устроил эту бойню. Но, я так хотел выбраться, хотел жить. Виновен ли в этом? Нет».       Урса и Рюк, так Иккинг звал про себя этих фурий. Дополняющие друг друга.       Теперь осталась только Урса.       Вскоре фурия поднялась на лапы, и, взглянув с молчаливой благодарностью на Иккинга, отодвинулась. Всадник же поднялся на лапы с помощью Беззубика, неосторожно надавив дракону на шею. Беззубик рефлекторно рыкнул. Иккинг же перевёл взгляд на больное место. Чётко виднелась зарубцевавшаяся полоса, ни намёка на чешую. Опустив взгляд, Иккинг увидел такие же и на лапах, в тех местах, где были оковы.       Беззубик слегка сдвинулся, перекрывая мордой раны. В его глазах чётко читалось: «Ты не виноват». Иккинг лишь беспомощно почесал брата по лбу, переводя взгляд на Хелен.       На девушке лица не было, побелевшая кожа ярко выделялась на фоне рыжих волос и зелёных глаз. На её глазах ломалось то, что она и её народ считали за правду. Кровожадная фурия ластилась к человеку, бесчувственная — плакала. Вои, встреча с которыми лицом к морде всегда оканчивалась смертью, спокойно стояли и смотрели на них, даже не думая атаковать. Казалось, на ногах её держало только то, что вокруг было море драконов, которым нельзя подставлять спину. — Хелен, всё хорошо. Скорей всего то, что вы знали о них, неправда, — Иккинг делает шаг вперёд, опираясь на морду дракона. Девушка мотает головой, отступая на шаг. Парень останавливается. — Ночные фурии кровожадные существа, но не бесчувственные. Они, как и люди, умеют любить, страдать. Так же и вои. Посмотри, — он обводит рукой толпу. — Чем ваша деревня отличается от их клана? Видом, да и только. Они так же прикрывают друг другу спину, выручают своих… собратьев. — Н-но зачем они атакуют нас? — мир рушился на глазах девушки. Иккинг её понимал. И знал, что это надо пережить. — Думаю, скоро мы это выясним, — он протянул руку к Хелен, приглашая подойти.       Она глубоко вдыхает и делает мелкий шажок. Потом ещё один, и ещё. Драконы с интересом смотрят за ней, что вои, что фурии.       Когда Хелен подходит достаточно близко, он берёт её ладонь в свою. — Знакомься, это Беззубик. Беззубик, это Хелен, — дракон глубоко вдыхает запах девушки, заставляя ту дёрнуться от страха назад (Иккинг крепко удерживал её руку, не позволяя отстраниться), смотрит глаза в глаза. А после мягким движением касается носом её ладони. — Ты ему нравишься, — улыбка не сходит с лица всадника. Его брат в порядке и они снова вместе. — Твоя очередь. Познакомишь нас со своими друзьями? — Иккинг и Беззубик синхронно поворачивают голову на драконью толпу. Фурия издаёт какой-то звук, и от массы отделяется один из воев, ничем не отличающийся от остальных. Следом за ним выходят ещё несколько драконов, все они останавливаются в нескольких шагах. Вожак (судя по поведению) тормозит чуть ближе к Иккингу, поднимает свой хвост и расправляет его. Движение зеркалят вышедшие вои позади, и парень видит — у каждой не достаёт на хвосте элерона, а то и двух.       Вожак тем временем подманил Урсу и просит её расправить хвост. Искусственный, хоть и немного потрепался, но выглядит неплохо.       «Он просит сделать и им хвостовые элероны», — догадывается Иккинг.       Встав с помощью Беззубика, парень подходит к Урсе, касается её плеча, после чего идёт уже вдоль воев, касаясь тех, у кого на хвосте не хватает только одного элерона. С сожалением он проходит мимо тех, кому не в силах помочь. С сомнением останавливается. У воя нет половины одного элерона и целиком второго. Иккинг не уверен, что в его силах здесь помочь, но всё же касается и его плеча. Пусть лучше попробует, чем струсит и навсегда лишит их неба.       Всего набирается около двенадцати воев и тринадцатый с побитым хвостом. Но нужны и материалы, чтобы сделать элероны. А для их покупки (в деревне явно не будет нужного, а если и будет, то не нужного качества) нужны деньги. Иккинг касается головы одного воя, чётко указывая на перо. — Мне нужны выпавшие, — четко говорит он Беззубику. Дракон, ловко взлетев, улетает куда-то вглубь гнезда, возвратившись через несколько минут с полной пастью таких перьев. Иккинг молчаливо благодарит брата, почесав под подбородком в любимом месте. — Как думаешь, этого хватит, чтобы купить материала им на хвосты? — поворачивается всадник к Хелен. — Ты же не собираешься всерьёз дать им возможность снова летать?       Иккинг хмурится. — Хелен, вспомни, что я тебе говорил. Они не бьют без причины. Да, я действительно собираюсь сделать им хвосты, потому что хочу и могу. Для них небо — часть души. И я не стану тем, кто отберёт этот кусок.       Девушка молчит, сложив руки на груди и отведя взгляд. Она нервничает, думает, закусив губу, пытается переосмыслить устои. И не замечает, когда Иккинг подходит к ней и кладёт руку на плечо. — Всё хорошо. Да, у них кровожадная репутация, пусть и заслуженная, но они зеркалят твоё поведение. Атакуешь ты — атакуют они. Но стань другом для одного, и ты станешь другом для всех.       Хелен оглядывает драконье море уже другим взглядом. — Они честнее людей, — заканчивает Иккинг, делая шаг назад и вновь опираясь на морду брата.       Девушка молчит. Думает. Но страх в её глазах начинает медленно отступать. — Да, этого хватит, — кивает она.       Сложно так сразу поменять мировоззрение. Но первые шаги Хелен, по мнению Иккинга, уже сделала.