Отпускаю

      — Как давно, Дерек? — мальчишка равнодушно кинул плоский камень в реку и даже немного удивился, когда тот отскочил от синей глади и будто лягушка упрыгал в даль.       У Стайлза никогда не получалось проделать ничего подобного, сколько бы он ни пробовал, — галька всегда тонула. Но сегодня будто звёзды сошлись.       — Не знаю. С тех пор, когда увидел тебя с Лидией? Или... не знаю, Стайлз. Это случилось и всё, — оборотень недовольно буравил спину подростка, будто решал, что с ним сделать, если он не отстанет.       Стайлз вздохнул, но тут же подхватил с берега ещё один камень и попытался повторить успех.       Плюх.       Радость, от внезапно приобретённого умения, быстро пошла ко дну вместе с галькой.       Плюх.       Плюх.       Плюх.       — О, ну камо-о-он! Какого чёрта? — с досадой выкрикнул мальчишка и раздражённо запустил круглый булыжник в реку, пытаясь наделать им как можно больше шуму, словно громкий плеск мог унять злость. — Вот всегда так, да, хмуроволк? Делаешь что-то, лезешь из кожи вон, а оно хрясь, и на дно. А когда ни на что не рассчитываешь, то тебе всё и сразу. Что за дела? Я хочу справедливости. Хочу получать по заслугам... Ну-у... то есть я имел в виду, по стараниям.       Дерек грустно усмехнулся, всматриваясь куда-то вдаль, где рассеивался свет от фар камаро, но его взгляд вновь привлёк парень в красной толстовке, суетливо снующий по берегу, в поисках подходящего камня. Казалось, его абсолютно ничего не заботило, кроме квеста, который он сам себе выдумал.       — Эй, Красная шапочка...       — Заткнись, — раздражённо прилетело с берега. — Ты утратил право называть меня так, — наконец-то подходящий камень был найден, и мальчишка чуть ли не подпрыгнул от восторга, а в его голосе вновь послышалось озорство: — Вот сейчас точно всё будет. Смотри.       Плюх.       — Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт! А-а-а! — Стайлз зло пнул булыжник и взвыл от боли в ноге.       Его возглас эхом пронёсся по берегу, будто ещё один человек вторил где-то среди скал, на той стороне. Дерек в долю секунды оказался рядом, успев одним ловким движением подхватить подростка под руки, чтобы тот ненароком шею не свернул или не утопился.       — Идём, присядешь. Я заберу твою боль, — почти шёпотом произнёс волк.       — Отвали, — Стайлз грубо оттолкнул от себя Дерека, высвобождаясь из его рук. — Моя боль останется со мной. Не нужно делать одолжений. И не нужно говорить, что это не одолжение, — опередил он, едва волк открыл рот. — В гробу я видел твою заботу, — мальчишка попытался сделать шаг, но сдавленно зашипел и осел в траву, схватившись за носок на ботинке. — Я вообще не понимаю, почему до сих пор разговариваю с тобой. Веришь? — он поднял голову вверх и увидел, как Дерек слегка пожал плечами. — Ну и самомнение у тебя, коврик блохастый, — на мгновение он замолчал и продолжил: — Смешно. Ты даже ничего не возражаешь. Где твои — гр-р... я разорву тебе глотку? Где? А?!       — Стайлз, послушай...       — О-о... нет, это ты меня послушай. Ты идиот, Дерек. Идиот. С большой буквы «и». Да убери ты от меня свои лапищи, — мальчишка снова отмахнулся от волка, пытавшегося поднять его на ноги. — Какая, чёрт бы тебя побрал, Лидия? Не впутывай её в это дерьмо, окей? Увидел он меня с ней... А ещё ты объявил о свободных отношениях. Помнишь? Ты даже не представляешь, как я был зол на тебя. Да господи, Дерек, хватит пытаться меня облапать, — Стайлз резво отполз на незколько шагов назад, чтобы оказаться вне досягаемости оборотня. — Стой там. И, знаешь, я бы согласился, если бы ты сказал, что я твой, и нет у нас прав на свободные отношения. Придурок. Боже... я так зол, что кажется, ненавижу тебя всем сердцем.       — Отличное оправдание, малыш. Так держать, — в глазах оборотня печаль медленно сменилась на лёд. Он больше не пытался отодрать сопротивляющегося подростка от травы, — он развернулся и направился к машине, а кожаная куртка поблёскивала отражающимся на ней холодным голубоватым светом.       — Что? — Стайлз поднялся и поплёлся, пыхтя и прихрамывая, за Дереком. — Хочешь сказать, что это была не провокация?       Волк с рыком развернулся и, схватив подростка за шею, резко впечатал его в бампер машины.       — Глупый ребёнок! — в глазах оборотня алел гнев. — Это была провокация! Да! От чего же ты настолько туп, умник, что решил, будто это зелёный свет? М? — Дерек хорошенько тряхнул Стайлза и сильнее вдавил его щекой в холодный металл.       — С-с... — мальчишка зашипел от боли: он уже чувствовал, как когти оборотня медленно вонзаются под кожу. — Эй-эй-эй! Пожалуйста, не слишком усердствуй, — я не уверен, что переживу обращение, — хватка ослабла, и Стайлз облегчённо выдохнул. — Может, ты меня отпустишь, и мы поговорим, как нормальные люди? — толчок, и щека вновь плотно прижата к бамперу. — Нет, так нет. Я не настаиваю. Если тебе удобнее разговаривать, когда я к тебе спиной в этом положении, тогда ладно. Просто я подумал...       — Стайлз...       — Хорошо. Окей! Да, я понял, что это было сказано специально. Я не идиот. Это ты... Ай-яй! Хватит, хватит! — мальчишка замолчал, обиженно надув губы.       — Продолжение будет?       — Я ничего не скажу, пока ты меня не отпустишь, — Стайлз переступил с ноги на ногу, понимая, что шея уже затекла. — Меня не устраивает хейловское цензурирование.       Дереку уже удалось подавить гнев, и он сделал шаг назад, отпуская подростка и приподнимая руки в примирительном жесте, будто сообщая, что он безоружен. Стайлз выпрямился и потёр шею, в его взгляде не было напускной обиды или преувеличенного недовольства. Он казался вымотанным, будто уже не видел смысла ни в этом разговоре, ни в самой встрече.       — Я не понимаю, зачем ты меня мучаешь, пытаясь открыть глаза на мою вину? У тебя ведь всё отлично: есть волчица с огромной стаей, так какого чёрта? Хочешь узнать о причинах моих поступков? Что ж... я скажу. Да, я понял, что это была провокация. Ты пытался манипулировать мной, Дерек. Ты не сказал, чего хочешь сам, ты решил пойти более хитрым путём. Но ведь тебе не нужно было этого делать. Я всегда был твоим. Не для того, чтобы сделать тебе приятное, а потому что хотел этого сам. Так зачем ты сказал о свободных отношениях, когда не хотел их? Ты решил манипуляцией дать мне осознать, что для меня значишь. Но я и так это знал. И жаль, что я не тупой, как ты меня назвал, иначе клюнул бы на столь детский развод. И мы бы не стояли здесь: на берегу этой грёбаной реки, где я больше никогда не появлюсь. Меня, по правде говоря, уже сейчас подташнивает от этого места. Так вот, Дерек, — Стайлз тяжело вздохнул и взглянул на небо, будто искал там поддержки, — я был невменяемо зол, что решил показать, а какие они свободные отношения. Мной двигал лишь гнев. Гнев и обида на тебя. Я понимаю, что поступил глупо и опрометчиво, ведомый лишь эмоциями, и моя выходка не идёт ни в какое сравнение с твоим тупейшим в мире объявлением. Но, чёрт возьми, ты знал, что поступаешь со мной нечестно и всё равно сделал это.       Стайлз не смотрел на волка. Не потому, что стыд или вина не позволяли это сделать, скорее, он настолько устал слышать обвинения из раза в раз, что было лишь желание исчезнуть и больше никогда, никогда не видеть лицо того, кого ещё совсем недавно он фанатично высматривал в окно каждый вечер. Он устал от оправданий, в которые скатывалась каждая их встреча; хотя Дерек несколько месяцев жил со статной, крепкой и чересчур женственной Альфой, что повстречалась ему где-то во Флориде.       — Думаю, это пора прекратить, — тихо прохрипел Стайлз и не узнал свой голос, словно не мог поверить в сказанное.       — Что прекратить? — в голосе волка слышалось удивление и страх, хотя, возможно, мальчишке это только показалось.       — Всё прекратить, Дерек. Это становится невыносимо. Твои обвинения, наш флирт при встречах...       — Но это ты флиртуешь со мной, — перебил оборотень.       — О, а ты так против, что отвечаешь взаимностью, — гневно бросил Стайлз. — Раз причина только во мне, а ты весь такой кристально-невинный, то мог бы попросить меня не делать этого. Оу, да ты, наверно, просто обидеть меня не хочешь, верно? Не тянет тебя ко мне, да?       Дерек молча пожал плечами и помотал головой.       — Боже... да ты просто экспонат для физиогномиста. Хорошо, пусть так. Тебя ко мне не тянет — у тебя есть новая любовь. Окей. Отлично. Но, знаешь, Дерек, я тебя не забыл. Пока не забыл. Потому что ты сам не даёшь это сделать, — Стайлз взъерошил волосы и рассмеялся. — Это всё из-за наших встреч и моментов, когда мы будто на одной волне. Я думал, что ты чувствуешь то же самое, но, похоже, я заблуждался. Очень заблуждался. Тебе действительно без меня лучше. Наверно, я просто не хотел в это верить. Боялся поверить. Но сейчас... — внезапно к горлу подступил ком, и Стайлз сглотнул. — Я... я принимаю это. И отпускаю тебя. Больше не будет встреч. Не будет неправильных взглядов за спиной твоей пассии. Не будет неосознанного флирта — я научусь контролировать себя. Ты больше никогда не увидишь от меня эмоций, что обрушиваются на тебя в неподходящее время, будто цунами. С этого дня — я лишь сын шерифа, а ты волк из странного дома в лесу. Не больше, — Стайлз потёр глаза и шумно выдохнул. — Всё. Я наконец-то сделал это. Наконец-то сказал. Финиш. Больше никаких «возможно». Никаких вероятностей и надежд. Хорошо, когда многоточие превращается для обоих в жирную точку, правда? — мальчишка, не дожидаясь ответа, развернулся и направился по примятой шинами траве вглубь ночи.       — Стайлз, куда ты поплёлся в темноте? Не глупи. Садись в машину — я подвезу тебя.       Парень резко остановился, а его пальцы сжались до белизны костяшек.       — Ты меня слушал вообще? — он не обернулся.       — Слушал. Это ничего не значит, я всего лишь хочу помочь, — голос оборотня было едва слышно.       — Дерек Хейл, катитесь-ка вы отсюда... — подросток замолчал, будто придумывал ответ помягче, — нахрен! — но у него всё равно ничего не вышло. — И больше никогда не нужно проверять в порядке ли я через окно. С сегодняшнего дня на подоконнике рябина. Хочешь поинтересоваться моим самочувствием просто по-дружески, то спроси об этом... Скотта. И... Прощай, хмуроволк, — он, не оборачиваясь, взмахнул на прощание рукой и скрылся в темноте.