Pleasantness

Не сумев правильно скорректировать работу собственной системы, а позже - выскользнуть из под чужого корпуса, Тейлгейт был вынужден капитулировать. Распластанный и пригвожденный к платформе сильным манипулятором, он мог лишь терпеть это непревзойденно прекрасное испытание удовольствием, отдавая себя во власть чужой глоссы. Свежеактивированные датчики приемного порта реагировали на малейшую стимуляцию преступно остро, снова и снова нагнетая целые ряды фальшивых системных ошибок в забитый эфир. Общее напряжение процессора давило на нейросеть, что в свою очередь усиливала работу датчиков и ряда других анализаторов, замыкая цепочку в один непрекращающийся цикл болезненного удовольствия. Бело-голубой миниатюрный корпус сотрясался дрожью уже безостановочно. Юркая и умелая глосса, что хозяйничала в хлюпающем от смазки порту, дарила ни с чем ранее не сравнимые ощущения, заставляя неосознанно извиваться и стонать, стонать... Вентиляцию выбило в хаотичное кликанье после первых существенных разрядов тока, не намного дольше продержался и двигатель. Вторивший сначала начавшимся вскрикам, он надсадно взревел и запнулся, перейдя на гулкое гудение. Смущение от звуков собственного вокодера, вульгарно раздвигаемых серво и ощущения колко стреляющей разрядами глоссы в порту потонуло в удовольствии. В отчаянно сбоившем процессоре осталась лишь одна связная мысль - не схватиться дрожащими манипуляторами за выступающие части Циклоновсого шлема, что иногда касались его разгоряченного корпуса. Тейлгейт был не уверен в характере последующей реакции. А раздражать и злить самого неординарного меха в его жизни было невероятно страшно. Особенно находясь в таком щепетильном положении. Циклонус в очередной раз почти вытащил глоссу, чтобы потом одним плавным движением вставить ее обратно, стимулируя почти все доступные внутренние датчики. Одновременно с этим он отпустил с когтей придерживающего манипулятора мощный разряд, заставляя Тейлгейта судорожно дернуться в попытке изогнуться и подавиться собственным стоном. По светлому корпусу красиво посыпались искры, и Циклонус повторил манипуляцию еще пару раз, извивая глоссу внутри порта. Плотно пригнанные пластины брони слегка разошлись и приподнялись, освобождая облачка пара. После недавних действий фиолетового партнера напряжение в меньшем корпусе стремительно скакнуло, приближаясь к критическому. Искра запульсировала еще быстрее, разгораясь все сильнее. Еще немного тока или резких движений в порту - и его поджарит, понял Тейлгейт. Процессор не выдержит шквала даримых ему ощущений, нейросеть сгорит от лишнего напряжения, нагнетаемого его чрезмерно разгоревшейся искрой. Он растечется лужицей расплавленного металла и горячих испаряющихся жидкостей, развалится кучкой жженых проводов. Паническая атака налетела на него, как спидстер на неожиданное препятствие. - Нетнетнетнет! Циклонус, нет! - Заверещал Тейлгейт, разгоняя тьму отсека своей истерично пылающей оптикой. - Хватит! Я же сейчас сгорю! - Бело-голубой бот заизвивался сильнее прежнего, упершись сервоприводами в плечи, а манипуляторами отталкивая рогатый шлем от своего порта. На предостерегающий рык он уже не отреагировал, страх перед деактивацией полностью подавил страх перед Циклонусом. В конце концов Тейлгейт добился желаемого. Оторвавшись от миниатюрного корпуса, Циклонус навис над ним, красными окулярами прожигая насквозь. Сбивчивую речь бело-голубого меха он пресек на корню, пустив ощутимый разряд прямо на перегруженный модуляциями вокодер. Один из когтей потер выступ чужого забрала, сдобрив его электричеством. Воспользовавшись заминкой отвлекшегося на поглаживание выступов брони меха, Тейлгейт все же успел на грани слышимости произнести: - Ты же убьешь меня... Ответом ему послужил лишь глухой смех. Циклонус запустил глоссу в переплетение шейных кабелей. Зародившимся от возобновившихся приятных ощущений стоном миниатюрный мех подавился сразу же, с трепетом и испугом ощущая бережно вворачивающиеся в порт когти. Тейлгейта снова выгнуло на платформе. Напряжение поднялось до критического одним уверенным скачком, подгоняемым текущим с манипулятора током. Глубоко внутри пальцы Циклонуса дразнили щелкающие в попытке замкнуться приемные кольца. Выбрав на ощупь пару гнезд, мех запустил в них самые кончики когтей, еще больше повышая мощность тока. Одновременно с этим глосса ударила электрическим импульсом по одному из нейроузлов. Искра вспыхнула. Миниатюрный корпус скрутило и вытянуло в невероятном спазме. Тейлгейт вскрикнул, но тут же затих, пылая оптикой и шумя взревевшим двигателем. Микросхемы расплавились окончательно, процессор снесло шквалом ошибок и предупреждений об отключении систем. Безжалостно вздернутый корпус провалился в блаженную перезагрузку. Очнувшись, Тейлгейт долго сверлил взглядом потолок отсека. Но стоило уставшему процессору прийти в себя и провести анализ воспоминаний, мех тут же вскочил, не обращая внимания на боль в потянутых сочленениях. Манипуляторы торопливо ощупали корпус. Белый шлем с мигающей оптикой повернулся в сторону стоящего рядом фиолетового меха. - Я жив! Что это было, Циклонус? - воскликнул Тейлгейт, рассматривая свои подрагивающие пальцы. - Перезагрузка. - Перезагрузка! Я думал, что буду деактив! Я так испугался! А произошла всего лишь... перезагрузка! И это, - Телгейт стушевался, - было совсем не больно. Даже наоборот. Совсем приятно... Циклонус не стал дожидаться, когда его познавший первую перезагрузку сожитель окончательно придет в себя. Устроившись поудобней, он молча погасил в отсеке свет. Среди восторженных рассуждений его аудиодатчики выловили робкий вопрос. - А я смогу... сделать так же для тебя? - Нет. - Отрезал фиолетовый мех. Последовавшие за ответом грустное пыхтение вентиляции и смущенно-разочарованное колебание полей заставили его добавить. - Но мы сделаем кое-что более приятное.