***
Зевнув, прикрывая рукавом своего зимнего пальто следователь продолжил смотреть в окно машины Гоулда. В автомобиле раздавалась тихая игра плеера, встроенного в салон, напевавшая приятную мелодию, которая давала расслабиться. Путь полицейских до места нового преступления длится уже достаточно длительное время, но для Риджуэлл, который смог в отличии от своего приятеля хорошенько выспаться путь длится около двух часа. Н-да. Представляю, как сейчас Эдд жалеет о вчерашней пьянке, но до места назначения осталось совсем чуть-чуть и это немного приободряло шатенистого парня. Авто шатена проезжает последние десять километров и вот оно, село «Православные». Вид деревни был, конечно, не очень: дома, заборы, крыши из шифера с неаккуратными отверстиями в ней от гвоздей — все это было в серых тонах. Обломанные и голые кусты с деревьями. По просторным полям с густой, пожелтевшей еще осенью травой гуляли целлофановые пакеты. Деревня сама говорила за себя, о своем экономическом положении, но при всем этом в данном селе хранились объекты государственной и православной важности — иконы, книги и прочие религиозные ценности. Единственное в чем повезло всему отделу, так это в труднодоступности села, ведь назойливые журналисты не поедут к черту на рога в такую даль, тем более глушь, в прочем до них информация о зверском убийстве церковного служителя просто не дойдет, это обнадёживает приватность, а шумиха, яркорасписаная красками людей, сующих нос явно не в свое дело никому не нужна. Плавно проехав по очередной кочке Эдд припарковался у подножья церкви, после вышел из машины и сонно потянулся. Следом в такой же мере, лениво, подобно кошке выскользнул из уютного сидения и Томас. Легко протиснувшись под желтой лентой, окружающей все здание по периметру и пройдя по ступеням полицейские оказались в церкви. Коллеги родного отдела, как муравьи бегали по помещению и осматривали, ища зацепки. В углу лежал служитель, его позу очертили мелом для распознавания траектории падения и выяснения с какой стороны был получен удар, убивший Отца Сэмюэля. Томас подошел ближе к трупу и заметил следы ожогов на теле, этого хватило, чтобы выявить тот факт, что служителя пытали. Среди галдежи со стоны зевак и полиции можно разобрать, как одна из служительниц дает показания на пропавшие религии, по большей части она назвала иконы, которые были сняты со стен и прочие вещи, расхищение с алтаря. Томас подошёл ближе к служительнице, дававшей показания и коллеге. Шон Картер, именно так звали следователя, сейчас он главный конкурент Тома на это дело. Встав рядом с брюнетом Риджуэлл принялся читать уже записанные показания, поэтому рассказ служительницы был пропущен мимо ушей, когда девушка оставила черноглазого полицейского наедине с конкурентом следователь дочитал последние строки. — Пиковый валет? Может это новая группировка? — в раздумьях сам себя спросил Риджуэлл, но Картер принял этот вопрос на свой счет, поэтому сразу адресовал ответ. — Может и группировка, но в любом случае состоит она из зверья, на священнике нет живого места, да еще из церкви унесли все что можно и что нельзя, — Шон говорил спокойным уравновешенным голосом, но легкое подрагивание бровей выдавало его возмещение и шокированность этой непростой ситуацией. Небрежными движениями собеседник толкнул папку Тому и быстрыми шагами направился прочь, видимо, искать Гоулда, чтобы выпросить это дело. — Ну иди-иди, нам же лучше, — Фыркнул Риджуэлл вслед уже покинувшему здание человеку с которым пару секунд назад казалось он имел не такие уж усугубленные отношения. — Вот именно! — Усмехнулся стажер и встал на равне со своим надзирателем. — Чт…? Что ты здесь делаешь? — непонимающе следователь посмотрел на Ларссона, будто и вправду не понимает какое отношение тот имеет к полиции. — Не видишь гуляю? — уже сделав более серьезный вид ответил обладатель кудрявой прически в виде рожек. — Тогда, чтобы через пять минут тебя, как ветром сдуло, — начал свое наставление черноглазый полицейский, но его перебил звонок собственного телефона, отойдя на пару шагов Томас принял вызов и приложил смартфон к правому уху. —Том, ты не поверишь, у нас второе дело за день, — тяжело дыша, переводя дыхание начал рассказ новости Гоулд. —Я слушаю. — Тут, неподалеку обнаружили трупы одной семьи, убили всех, даже семилетнего ребенка, — День становится все интересней и интересней. — Картина Репина «Приплыли», — раздраженно фыркнул следователь, ведь чем серьезнее дело, тем сильнее будет жаждать его раскрытия начальство, конечно, ведь они не знают о всей трудности этого аншлага. —Сам знаю. В соседней деревне было совершенно массовое убийство, теперь дело священника кажется маленькой погрешностью преступного мира. У всех жертв выколоты глаза, — после слов шатена у следователя пропал голод, фантазия сама создала представление бедных изуродованных лиц без глаз, от этого Том скривился в лице и покачал головой, пытаясь выбросить картину, всплывающую перед глазами. Торд в свою очередь пронаблюдав за телефонным разговором взял правое запястье Тома в свою ладонь и вытащил гаджет из рук Томаса. — У меня знакомый, офтальмолог ¹, он говорил, что сетчатка глаз может отразить последние минуты жизни человека, возможно, это и послужило причиной выколоть глаза? —Это хорошее предположение, думаю, пока вы можете опросит жильцов, соседствующих с церковью, может, кто-то что-то видел, а об остальных жителях села можете не волноваться, наша группа уже опросила их, — Со стороны Риджуэлла Торд услышал раздраженный вздох, ему никогда не нравилось проводить опросы, даже сейчас, хоть и работы им досталось очень мало, но тут ничего не поделаешь. После того, как Ларссон обменялся прощаниями с Гоулдом и завершили разговор следователь сначала поспешил высвободить свою руку, а после и отвоевал свой смартфон обратно. —Ты знал, что брать чужие вещи нехорошо? — заправив рукав своей чёрной кофты в рукав пальто Томас продолжил высказывать свое недовольство, — Между прочим и подслушивать тоже. — У тебя слишком громкий динамик, я должен быть глухим, чтобы не услышать, — Оправдался Торд, но после немного покосился на своего надзирателя, — Ты что, сегодня не стой ноги встал? Ведешь себя, как обычно. — Хах, а что, я вел себя когда-то не «как обычно»? — съязвил следователь направляясь к выходу из здания. Солнце еще не взошло и это вполне нормально для семи часов утра, только сейчас голову Тома, а посетила мысль, что им несказанно повезло, ведь ни у кого из полицейских не было фонаря, а бродить по темноте — так себе занятие. — Было дело, вчера, например, — Торд лениво следовал за Риджуэлл, скоро они разойдутся по разные стороны для опроса возможных свидетелей, но Ларссон желал добиться окончания разговора в свою пользу, ему хотелось вправить мозги этому несносному следователю и показать, что он сильно зазнался, — Тем более как же наш мирный договор? Хватит со мной играть, ты специально делаешь все, чтобы вывести меня из себя? Ты знаешь, что я тоже человек и у меня могут сдать нервы? — И что ты мне сделаешь? — Не оборачиваясь спокойно усмехнулся следователь, его голос показался стажеру настолько раздражительным, что затылок следователя казался особенно соблазнительным, так и манил, чтобы Торд взял кирпич и прошиб его. Ларссон помотал головой в разные стороны, выбивая из нее не здоровые мысли, пока осознание не поставило его перед фактом — этот человек сведет его с ума. — Том, — крикнул стажер, уже отдалившемуся на приличное расстояние от него следователю, — Ты самый раздражающий человек в моей жизни! Но Том ничего не услышал, а просто продолжил путь, ему достался маленький домик в котором, несмотря на раннее время горел свет. Старый поломанный зеленый забор противно выгибался, делая овальный вид, вместо положенного квадратообразного периметра, он давно уже потерял форму. Крыша домика давно прохудилась; из железной ржавой трубы выходили клубни дыма, но Риджуэлл его не чувствовал из-за приятного запаха смолы. Легкими касаниями руки черноглазый полицейский постучал в дверь, секундное молчание и поступил ответ: — Кто? — спросил тихий сонный мужской голос. — Откройте, полиция, — как можно четче и официальнее произнес Том, от чего человек за дверью затаил дыхание и не смог что-либо сказать, поэтому за него это сделал другой. — А дома никого нет, — ответил человек, его голос звучал нелепо, будто он и в правду верит, что так можно кого-то провести. —Да? А кто же тогда говорит? — Риджуэлл усмехнулся, ожидая как теперь будет выкручиваться столь гениальный человек. — Действительно, а кто? — поддакнул следователю первый собеседник. — Вам послышалось, — умиротворительно ответил гений. — А почему тогда свет горит? — не унимался Томас, в его голосе отчетливо слышалась усмешка, видимо, люди столь не далекого ума подняли ему настроение. Помявшись несколько секунд второй собеседник ничего не придумал в качестве оправдания горевшему свету все же предоставил ответ: — Сейчас выключу. — Так, господа, либо вы открываете дверь добровольно, либо я выбью и поверьте от второго варианта ответа будет только хуже, — сурово ответил следователь, но никто не ответил, вместо этого он услышал, как дернулся крючок из петли и полицейскому наконец-то открыли дверь. — Чего хотели? — Ответил невысокий мужчина лет тридцати в белой майке, свисающей ему до бедер и в серых шортах, по голосу можно было понять, что это первый собеседник, а второй стоял в синей рубашке небрежно и неправильно застегнутая на пуговицы и в черных джинсах. Томас посмотрел в глубь избы, на кровати и за столом спали еще два человека. На столе и полу стояли бутылки спирта и водки, а так же много рюмок и объедки еды, было понятно, что эта компания провела время с огоньком, как и сам следователь эту ночь. — Сегодня был обнаружен труп Отца Сэмюэля, вы ничего не замечали странного? — Нет, нам было не до этого, у нас свои дела, — сделал деловой вид лысый мужчина в красной рубашке. — В таком случае приношу свои извинения за столь неожиданное вторжение, — местные пьяницы пригласили следователя за стол «обмыть встречу», но Том отчаянно сопротивлялся, сваливая все на работу и на тот факт, что он при исполнение, хотя сам бы он с радостью выпил, ведь голова ещё болела после пьянки с Эддом, но такая компания, как эти люди его явно не устраивала, их вид вызывал такую неприязнь, что он бы и рюмки выпить не смог, да еще и в комнате напрочь, впитавшей дым сигарет, но все же он вырвался из столь дружелюбной компании и поспешил обратно на место происшествия. На перекрестке у самых ступенек уже стоял Торд и смотрел куда-то в даль, но заслышав шарканье обуви об капни и твердую землю, он обернулся на звук, сопроводив взглядом следователя на протяжении всего оставшегося пути до церкви он смотрел, ожидая что-нибудь полезное со стороны Риджуэлл. — Что-то ты долго, есть что-нибудь? — Ларссон достал сигарету и четкими движениями, словно, на автомате он поджег конец принялся курить. — Опять куришь? Бога постыдись, — хоть сам Том был неверующий это не мешало ему попрекать верой любого человека, но получив игнорирование со стороны стажера решил продолжить диалог сам, ведь ему было тоже крайне интересно какой информацией владеет Ларссон, — У меня ничего, в доме живут алкаши, всю ночь на пролет пили, как в фильме, никто ничего не видел, никто ничего не знает. Сделав затяжку, а после выдохнув сигаретный дым Торд наконец-то соизволил посмотреть на своего надзирателя, что не скрывал интереса к наличию владений информацией стажера, — У меня тоже ничего. Бабулька, которую я опрашивал несла какой-то бред про дьяволов на лошадях. — С чего ты взял, что это бред? По мне, так это весомая информация! Слушай, а где ты был этой ночью? — Следователь сделал шаг вперед к Ларссону и прищурился. — На что ты намекаешь? — Торд нахмурился и раздраженно цыкнул. — Твоя «бабулька» сказала, что видела дьяволов, по мне, так и сверять нечего. Я как тебя в первые раз увидел — сразу пожалел, что в отделе нет ни одной иконы! — Следователь простоял еще с полминуты, пристально смотря на ошарашенного таким заявлением Ларссона, показывая всю серьезность его слов. Оба стояли неподвижно и смотрели друг другу в глаза, пока Том не разразился громким смехом от собственной шутки. — Пха-ха-ха! Видел бы ты свою физиономию! — от разразившегося смеха мышцы в области живота начали болеть, поэтому следователь обхватил себя руками за талию, пытаясь ослабить боль, но это мало чем помогало. В ответ Торд лишь встрепенулся и пошел мимо специально, задевая Тома плечом, — С меня хватит! Я не намерен больше терпеть твои детские выходки! — На последок стажер обернулся, но лишь на секунду, чтобы дополнить свою мысль, — Иногда такую глупость услышишь, а оказывается — точка зрения.Бесчисленное количество раз люди жалеют о том, что сказали, но еще ни один человек не пожалел о том, что промолчал…
Продолжение следует…