Где растет физалис

здравствуй-здравствуй, ну как ты? скажи, скучаешь? я вот в принципе нет (ну чуть-чуть, хотя…); первый лист утонул в недопитом чае, а второй мне пришлось разорвать к чертям; плюс еще неотправленных писем – пачка: вот одно тут лежит, как невзрачный чек; а твое я пришпилил к шкафу жвачкой – и почти не читал… для чего, зачем? ладно-ладно, читал я (а кто б поверил?), правда, сбился со счета, – в который раз… …рассказать, как живут на морозе верфи, как хрустит под ногами соленый наст? как, напившись, народ простужает гланды, как стотонные баржи целуют мель? как купил я по скидке вчера гирлянды, серпантиновый дождик, сосульки, ель? как заснежился пристани нос железный, как ветрище выскуливает свой гимн? как однажды придумал, что все исчезло, а потом возвратилось — уже другим. измененным, как будто смотрю в осколок: вот фонарь, вот киоск, вот небесный скат; в этой белой вселенной, такой знакомой, я иду по тропинкам тебя искать. я иду, путешествуя чутким зверем, на ладони ссыпается рыхлый свет; нахожу тебя в парковом старом сквере, говорю "не замерзла?", потом — "привет!"; и вокруг больше нет никаких прохожих, горизонт бесконечен, как простынь — чист; хлопья снега находят приют на коже; в остальном мы смущаемся и молчим: только пульс выдает (он довольно частый), что-то бухает там — глубоко в груди; оно очень большое — порвет на части, разметает обоих, как Моби Дик… это вымысел, сказка, полет с качелей; я придумал — хотел пошутить, шутник. я один; предвкушаю уже Сочельник (но, по правде, желаю замедлить дни) и не знаю, кто явится — Санта, Крампус? — но готов отловить, заперев в подвал. ты в начале письма уловила ракурс? — где сказал: не скучаю. конечно, врал. ну так вот, не истает твой мегаполис (он достаточно опытный душевор). я молю, приезжай на холодный полюс. приезжай в мой домишко на Рождество.