1
Оливер ненавидел собак. Все началось с невинного укуса. Когда ему было девять лет, в именитое поместье Куинов понаехали с разных концов мира родственнички. Иначе их обозвать Оливер никак не мог. Взрослые проводили все свое время за пышными банкетами и раутами, изредка прерываясь на пикники где-нибудь на природе, где обязательно должно быть огромное дерево, желательно дуб или ива, чтобы тень была благословенно большая. В то время как дети и подростки были предоставлены самим себе, а также домашним питомцам, которых носили на руках чуть ли не все разумные «двуногие». И все бы ладно, Оли впервые такое, что ли, видит? Но было что-то пугающее в том, как две идентичных с внешнего вида афганских борзых вальяжно прошествовали через открытую входную дверь. Тетушка Марта была без ума от своих любимиц, позволяя им чуть ли не изо рта своего есть. Все начесывала своим сукам шерсть на ушах, значительно сократив волосяной покров зверей. Ранее Оливер относился к этим животным нейтрально. Не только к тетушкиным длинномордым чудищам, но ко всем собакам в целом. Пожалуй, маленький Оли был тем единичным случаем, когда ребенок не только не просит завести щенка, но еще и незаметно шарахается от псовых в сторону. Мальчик никак не мог сообразить, что привлекательного в слюнявой пасти полной крепких клыков, способных добраться до кости одним укусом. Еще и эта их манера кидаться лапами на грудь… Спрашивается, зачем собакам так надо приблизиться к человеческому лицу? А может они просто хотят свалить вас с ног, чтобы было легче вцепиться в глотку. Брр. Близнецы борзые ходили по дому Куинов, как королевы, действуя Оливеру на нервы. Он не боялся, просто некомфортно ощущал себя в непосредственной близи от непредсказуемой машины для ловли лисиц. К тому же, эти псины, будто уловив неприязнь мальчика к ним на ментальном уровне, исправно делали все, чтобы у этой неприязни появилось больше оснований. Они перегрызли Оливеру всю обувь, испортили обои в комнате, обслюнявили постельное белье, оставили коричный сюрприз в шкафу и попрятали все игрушки. Собаки воровали еду с тарелки наследника Куина, когда тот отвлекался, тягали его за рукава рубашек и не оставляли его одного. Никогда. Яркой лохматой тенью борзые следовали за мальчиком, куда бы он ни пошел, и постоянно смотрели на него. Это очень нервировало. Кульминацией стал момент, когда одна из сук, потеряв всякую привитую с детства гордость, вдруг легонько цапнула Оли за ладонь. Возможно, это был всего лишь игривый щипок, в попытке развести мальчика на внимание, но юному Куину этого стало достаточно, чтобы возненавидеть этих бестий окончательно. Никаких собак. Никогда. Ни за что. Как же Оливер неприятно удивился, когда узнал, что в мире соулмейтов без собачьей морды не обойтись. По достижению двадцати пяти лет один из соулмейтов обращался в собаку, и был вынужден скитаться в таком виде до тех пор, пока не отыщет свою родственную душу и не услышит волшебное слово: свое имя. Имя, которое соулу-человеку нужно либо отгадать, либо каким-то образом выяснить. Затруднялось все тем, что соулы-псы ничего не помнили о себе, только то, что им нужно найти свою родственную душу и никогда ее не отпускать. Они не помнили даже своего имени. Вся их жизнь перечеркивалась жирным карандашом, и оставалось только одно: найти своего человека и защищать его всеми силами. Оливер боялся своего двадцать пятого дня рождения. Боялся, что может внезапно перекинуться в блохастую и слюнявую шавку, чтобы потом рыться носом в помойке и лаять на голубей. Он трясся как лист на ветру, не ел и не мог уснуть, пока жуткий день не миновал, а он так и остался человеком. Тогда новости были не приятнее этого: его соул станет собакой и ему придется терпеть его до самого последнего момента и сгрызенных ботинок. А если он не отгадает имени? Тогда его жизнь накрепко будет связана с псом. А этого допускать никак нельзя.2
Оливер разбирал документы, сверяясь с отчетностью. Был свободный вечер, никуда не нужно было спешить, никого не нужно было спасать — хотя вопрос спорный, но если думать об этом, точно никогда не сможешь спать — и не было нужды бороться за собственное существование. Оливеру Куину двадцать семь лет, он с утра до вечера разгребает чернильное прошлое своей семьи и компании, а по ночам разгребает «человеческий» мусор в амплуа Зеленой Стрелы. Ему совсем не до соулмейтов. Все время до двадцати пяти лет Оливер молился, чтобы ему не пришлось менять своей потрепанной шкуры, и сейчас, когда он вот уже как два года дышит с огромным облегчением, ему совершенно не хочется думать, что происходит с его родственной душой. Ему не плевать, просто, во-первых, нет времени рефлексировать по этому поводу, во-вторых, его соулу будет опасно находиться рядом с ним, а в-третьих, Оливер все так же не переносит собачий дух. Где бы сейчас не странствовала его родственная душа, Куин просто надеялся, что у нее все хорошо. Еще он надеялся, что они никогда не встретятся. Не хотелось воротить нос от того, кто предназначен тебе судьбой, просто потому, что временно живет по-собачьи. Или не временно. Оливер запутался. Ему одновременно хочется и не хочется многих вещей, связанных с соулмейтами. Просто… пес. Ну почему не попугай? Или паук? Всяко лучше, чем это безумное недоразумение. А время все же начинает поджимать. Оливер должен — хотя, может быть Зеленая Стрела намного больше, чем Куин — встретиться с Дигглом в «логове», чтобы обсудить план по поимке одного непутевого черного хирурга. Безумец кромсал людей — положим, очень профессионально — направо и налево, швыряясь органами, как хлебными крошками. Правда, одного всегда недоставало. Можно было бы выстроить какую-то логическую цепочку, если бы пропадала всегда печень или мочевой пузырь, но это всегда были разные органы. Так что выявить хоть какую-то разумную цель у этого психа было невозможно. Одно ясно — скальпель его любимая игрушка. Куин собрал документы в кучу, переплел все резинкой и пересчитал листы заново. Осталось только пригубить немного горько-сладкого кофе и можно выдвигаться. Посторонний скрежет за входной дверью заставил Стрелу напрячься и притихнуть. Шум не был похож на тот, с каким взламывают замки. Скорее на однотонный «шкряб» пару раз. Лучник замер посреди комнаты, уставившись на отдаляющуюся в сознании дверь и превращаясь в сплошной слух. Скрежет повторился вновь, более настойчивый, и на этот раз к нему добавился еще один короткий звонкий звук, который Оливер так и не смог разобрать и сравнить с чем-нибудь. Нахмурившись, кошачьей поступью мужчина направился к двери, предварительно нырнув рукой к ремню, отцепляя припрятанный складной нож. Шуршание за дверью повторилось снова. Стрела встал у кедровой двери, и, не смотря в глазок, повернул щеколду. По одеревенелому телу прокатилась волна жара. Никакого шороха по ту сторону больше не было. Куин мазнул языком по губам и спрятал за спиной оружие, покрепче стискивая тонкую рукоять пальцами. Легкое давление на ручку и дверь бесшумно поддается. И секунды не проходит, как на Оливера налетает что-то ужасно тяжелое и… мягкое. Прежде чем применить нож в действии и всадить его нападающему в шею, Оливер неожиданно для самого себя успевает критично быстро проанализировать и опознать гостя. Это собака. Большая и счастливая собака. Детский страх вылез наружу как по щелчку, и Оливер за одно мгновение растерял по уголкам памяти все свои бойцовские навыки. Вместо сосредоточенности и холодной рассудительности в голове заиграл похоронный марш, напрочь парализовав тело лучника. Оливер позорно застыл, тупо уставившись на пса. А животное тем временем успело облаять в приветствии каждую деталь в человеке напротив. Пес прочно уперся массивными передними лапами в грудь Куина, глядя глаза в глаза. Невпопад Оливер заметил, что у собаки нехарактерный для породы цвет глаз — зеленый. — Так, — лучник отмер, резко отшатываясь назад, — вон отсюда. Пес весело гавкнул и встал на все четыре лапы. Мужчина медленно поднял ладони в защитном жесте. Про нож лучник абсолютно забыл. — Чей бы ты ни был: уходи. Фу! Пес высунул язык и сделал робкий шаг вперед. — Я сказал «фу»! Кыш, — Куин начал терять терпение и остатки угрозы в голосе. Здорово, как пять лет выживать на острове среди огромной кучи людей с недобрыми намерениями — так запросто, а стоит одной только собачьей морде показаться в радиусе метра, так всё — хуже изголодавшегося воробья. Одни только дрожь и оцепенение. Оливер ненавидел в себе это, но поделать ничего с этим не мог. Стрела скрипнул зубами и, не отрывая взгляда от зверя, начал осторожно отходить назад. — Черт… Куин остановился, когда понял, что они с псом двигаются синхронно. Блондин назад — собака вперед. Оливер обогнул диван и снова замер. Что теперь? Животное еще некоторое мгновение изучало глазами человека, после чего уверенной рысцой отправилось шарить по квартире. Оливер не смог подавить возмущенного удивления. — Эй, блохастый, ты не у себя дома! Выметайся жи… — зверь оторвался от обнюхивания шкафа и с радостной готовностью повернулся к приближающемуся мужчине. Куин сглотнул и отшатнулся. — Ладно. Хочешь — оставайся, а я, пожалуй, пойду. Стрела не верил, что действительно сделал это: вышел из квартиры, оставив там ЭТО. Он запер чужое животное в своем доме. Какая… глупость. Вероятно, у него все же есть определенные проблемы с головой. Оливер встряхнулся и, с трудом переваривая произошедшее, направился в «логово».3
— Ты опоздал, все в порядке? — Джон поприветствовал друга кивком головы. Куин вздохнул и сел в кресло. — У меня дома собака, — с долей скупого напряжения сказал Оливер. Диггл озадаченно хмыкнул. — Мне казалось, ты не в восторге от них. — Так и есть, я… Со стороны дверей послышался шум и глухие причитания. Внутрь, растрепанная и красная, проскочила Смоук, немного прихрамывая. — Извините, что задержалась, я провалилась в канализацию, — мужчины синхронно нахмурились в удивлении. — В смысле, не я, а мой левый каблук, — Фелисити заметила недоумение на лицах друзей и поспешила оправдать свое «чистое» имя. Девушке и так постоянно не везло, всю жизнь ее преследовали мелкие неприятности, не хватало еще истории про падение в «подземелье», где кроме крыс, болота мусора и сотни вредоносных бактерий — ничего больше нет. — Та-ак… — Диг прокашлялся и снова перевел взгляд на Стрелу, — что там с твоей собакой? — Собака? Ты же их боишься, — вклинилась Смоук, заставляя Куина закатить глаза. — Во-первых, я их не боюсь. Они мне просто… не нравятся, — Наблюдатель на подобное заявление тихо фыркнула, — а во-вторых, он — не мой. Это… существо просто залетело в мой дом и отказалось уходить. Напарники Стрелы вдруг помрачнели и перекинулись встревоженными взглядами. Оливер не обратил на это внимания. — И я не придумал ничего лучше, чем просто его там запереть, — блондин вдруг опустил глаза в пол и нервно сглотнул, после чего продолжил: — Я… не боюсь, просто… может кто-нибудь из вас… Куин умолк, только сейчас встречаясь взглядом с — почти — перепуганными глазами своих товарищей. — Что? Что у вас с лицами? — Оливер, — мягко начал Джон, совсем не понимая, как донести простую истину до кинофоба*, — ты ведь не рассматривал вариант, что… Диггл замялся, избегая смотреть на Стрелу. Почему сказать это так сложно? Будто родитель внезапно услышал от пятилетнего ребенка: «а что такое секс?» — и теперь не понимает, как извернуться, чтобы правильно ответить. Так и не набравшись храбрости для продолжения, Джон нервно усмехнулся и посмотрел на Смоук. — Фелисити, — экс-телохранитель в шуточной манере приглашающим жестом указал в сторону Оливера. Девушка нетерпеливо вздохнула. — Оливер, этот пес — твой соулмейт. Куин прирос к креслу и заледенел. Сознание не хотело верить в произнесенный Наблюдателем приговор. Черт подери, а он ведь совсем забыл об этом. Родственные души. Оливер прикрыл веки, проклиная все и вся на свете. Он ведь так надеялся, что ему каким-то невообразимым чудом удастся избежать всего этого. Этой… особенной связи душ. А теперь его соул ждет его дома, и, наверняка, перегрыз все возможные мебельные ножки. И смех и слезы. Заметив ступор героя, Фел и Джон вновь переглянулись и натурально забеспокоились, что сломали линчевателя. Наблюдатель медленно приблизилась к Оливеру и присела перед ним на корточки. — Эй, все ведь не так плохо, это же твой… Куин открыл глаза и непроницаемым взглядом вперился в девушку. Смоук чуть вздрогнула от неожиданности и моментальной перемены в настроении собеседника. После на блондинку накатила волна обоснованного раздражения. Ей-богу, подросток с комплексами, а не взрослый линчеватель, вселяющий страх. — Оливер, тебе же не десять лет! Это ведь живой человек, твой человек - ! - и твой страх перед… — Я не боюсь собак! — перебил Куин, начиная злиться. Заладила одно и то же… Кто ее просил устраивать психологический разнос? Своих проблем мало, что ли? — Я не про это, — уже тише сказала Фелисити, постаравшись не зацикливаться на негативном всплеске эмоций со стороны друга, — я о том, что ты в принципе боишься впустить родственную душу в свою жизнь. Ну и, да, в таком виде особенно. Оливер прикусил язык, не желая продолжать эти бессмысленные препирательства. Как же он не любил такие разговоры, где его перебирали по страничке и носом тыкали в помарки. Остальные, значит, идеальные?4
Возвращаться в квартиру было… неохота. Зная, что по ту сторону находится огромный, блохастый, лохматый, слюнявый и непредсказуемый… соулмейт, Оливеру самому хотелось завыть по-волчьи. Стрела медленно отворил дверь, вслушиваясь в жизнь внутри квартиры. Подозрительно тихо. Лучник перешагнул порог, закрывая за собой дверь. По-прежнему тишина. Это начинает нервировать и пугать. А может, ему просто почудилось? Может, нет никакого пса? Перетрудился малость, вот бессознательное и подкидывает ему такие фокусы-подарки. Куин почти поверил в свою шизофрению, пока не обнаружил на своей постели громадный черно-рыжий клубок. Пес спал, с наслаждением устроившись на одной из курток Оливера. Лучник не припоминал, чтобы оставлял свою одежду где-то еще помимо бельевого шкафа. Линчеватель беззвучно выругался. Собака все так же спала. Оливер вдруг понял, что понятия не имеет, что со всем этим делать, и еще… Какого пес пола? Узнавать блондин не решился. Пес тем временем очухался и, увидев своего человека, радостно гавкнул. Куин вздрогнул и машинально — совершенно неосознанно — отшатнулся назад. — Давай только без этого, — сказал Стрела, в напряжении поглядывая на выход из спальни. Оливер задумался. Это же его соулмейт, его душа, но эти клыки и хвост… Чем быстрее он скажет имя, тем быстрее проблема сможет мыслить по-человечески, а главное, не будет лезть в лицо со всеми этими… облизываниями обожания. Или будет. Но это другая история, в которой у соула лучника не будет шерсти на носу и острых зубов. — Джессика? — пес высунул язык и громко задышал, — Мия? Александра? Зверь поперебирал лапами и спрыгнул с кровати, стараясь подойти ближе к лучнику. — Стой на месте, — строго скомандовал Куин, выставляя руки вперед. — Разберемся по-быстрому… Собака села и облизнулась. — Ты девушка или парень? — спросил блондин, все еще держась на приличном расстоянии. Животное ожидаемо не ответило. Только улеглось на живот, положив голову на скрещенные передние лапы. Тоскливый зеленоглазый взгляд был красноречивее любых слов. Оливер испытал укол переходящей вины. Как-то он не задумывался, какого сейчас было его соулмейту. Наверное, мало приятного, когда тебя обращают в собаку… У него или нее была целая жизнь: родные, работа, дом, проблемы, мечты, цели, желания, страхи. А теперь ничего. Ни воспоминаний, ни человеческого разума, ни мыслей. Собака — как она есть. Зверь полностью зависел от него — Оливера. А ему даже подойти к нему… не охота. Стрела поймал волну безысходной грусти. Господи. Да за что же…5
Оливер действительно нанял человека, чтобы за собакой следили вместо него. И, если в первый день все было хорошо — Куин даже пол пса узнал, по сюсюкающему тону девушки подростка: «какой красавчик! И кто же у нас хороший мальчик? Ахах, конечно, ты!» — то потом все шло наперекосяк. Если пес и вел себя прилично и прилежно при Оливере, то, оставаясь тет-а-тет со своим надзирателем, зверь виртуозно избавлялся от посторонних. Люди бежали через час после того, как Куин оставлял собаку и их наедине. Ясно, как день, животное стремилось сократить количество преград между родственной связью. Лучник не разделял такого рвения. Пес спал в другой комнате, Куин еще ни разу не кормил и не выгуливал его сам, не чесал за ушком и не игрался с ним в ворохе пены при купании. Чего уж — Оливер даже не улыбался при хвостатом. Ни капли внимания — одни вздрагивания и недовольные взгляды. Стрела понимал, что это неправильно, но в данной ситуации первую роль играла внешность. Не человеческая внешность. Если бы соулы обращались в каких-нибудь хомяков, было бы в сто раз проще. Пес же, как только не изворачивался, чтобы привлечь внимание человека. Но Куин либо молча игнорировал, либо грозно шикал. Зверь все чаще скулил от досады, но попыток не оставлял. Собака настолько преисполнилась в своем желании достучаться до соулмейта, что однажды выследила его до самого логова Зеленой стрелы. Как он выбрался из закрытой квартиры, Оливер размышлять не хотел. Появление энергичного и шкодливого пса для Диггла и Куина стало настоящим сюрпризом. Для Джона — удивленно-приятным, для Оливера — мрачным. Собака принялась обнюхивать каждый угол, осматривать все витрины и изучать Джона вдоль и поперек. Четвероного интересовало все, что хоть как-то имело отношение к Оливеру. Диггл не мог подавить легкой улыбки, присаживаясь на одно колено и с готовностью поглаживая животное по голове и шее. — Это она? — Он. Да, это он. Оптимистичное настроение пса поддержала и Фелисити, что принялась также почесывать лохматого по спине и бокам. Пес, от такого количества ласки, счастливо прижал уши и почти что улыбался. Он так ластился к рукам людей, что Смоук заподозрила неладное. — Как же тебе не стыдно, Оливер. Только посмотри, какой он милый! Я уверена, что ты даже не смотришь в его сторону, не то, чтобы лишний раз похлопать по голове. Куин бы и рад смотреть, только не тогда, когда в ответ доверчиво глядела вытянутая черная морда. Лучник пытался себя пересилить, пытался даже потрепать соула между стоящих торчком ушей, когда тот спал, но никак. Душа боязливо корчилась и сильно тянула Оливера в противоположную от четвероного существа сторону. Линчеватель матерился сквозь стиснутые зубы и задавал один и тот же вопрос: «почему не кот?». — Как дела с именем? — спросил Диг, уворачиваясь от мокрого поцелуя в щеку. Стрела, пристроившись чуть в стороне, проверил натяжение тетивы на луке и посмотрел на друга так, точно тот указал ему на огненный шар в небе и сказал «солнце». — Если он еще лохматый, то, как ты думаешь? — Да я не о том, — усмехнулся чернокожий, выпрямляясь. — Нам ведь надо его как-то называть, пока он… такой. Куин задумался. Прошло пять дней, с тех пор как заявился пес, и пока что единственное приемлемое обращение к нему было: «эй, ты». Пока герой с серьезным видом рассматривал собаку, тот отошел от радушных и не скупых на ласку напарников Стрелы и пошел дальше разведывать обстановку в логове. Остановившись возле стенда со снаряжением, пес принюхался и, слабо вильнув хвостом, поднялся на задние лапы. В пасть угодил пустой колчан. Фелисити умилилась, тогда как Джон занервничал, ожидая, что Оливер устроит зверю выволочку. Но Оливеру было плевать. Куин как завороженный наблюдал, как пес сворачивается на полу, подкладывая под голову колчан. Он его не грыз. Он его не слюнявил. Он с ним не игрался. Он его защищал. Потому что эта вещь важна Оливеру. Она вся пропитана его запахом. Герой тряхнул головой и впервые, с момента появления собаки, улыбнулся. — Колчан. Будет Колчан. Смоук фыркнула и с видом строгой мамочки сказала: — Когда он станет собой, я ему все расскажу, так и знай. Колчан поднял голову и звонко тявкнул.6
Дать кличку псу было хорошей идеей. Теперь Оливер как никогда ощущал ответственность за связанное с ним… существо. Это все равно что дать ласковое прозвище любимому. Мужчина по-прежнему не подходил близко к Колчану, как и не давал тому подобраться к себе. Но теперь Куин больше не отрицал существование собаки. Они теперь разговаривали. Правда, пока что все ограничивалось ворчанием Оливера и заискивающим тявканьем пса. Изменилось еще кое-что — Колчан теперь повсюду следовал за Куином, как личная четвероногая тень. И блондин по этому поводу больше не нервничал. — Что на счет Потрошителя? Есть хоть какая-то информация? — Оливер оперся на спинку кресла, в котором сидела Фелисити. — Ничего. Кем бы он ни был, он прекрасно заметает следы. Ни следов ДНК, ни отпечатков пальцев, ни орудия убийства, — ответила Смоук, набирая какие-то цифры. Оливер ни черта в этом не понимал. Уровень хакерства у него был базовый, и раньше этого хватало. Теперь же нет, и это одна из причин, почему Смоук здесь. На секунду герой отвлекся, наблюдая, как Диг играется с Колчаном. — Помесь немецкой овчарки и лайки, — вдруг сказала блондинка, подперев подбородок рукой. — Что? — переспросил Куин, нахмурившись. — Колчан. Он наполовину лайка, наполовину овчарка, поэтому он такой большой и резвый. Стрела еще больше сделался похожим на предгрозовую тучу и чуть было не произнес: «и что с этого?», но промолчал, подумав, что его команда сосредоточена на его соулмейте больше, чем он сам. — … Если бы он хорошо заметал следы, мы бы не нашли ни одного трупа. Что-то должно быть. Если бы Потрошитель хотел убивать и не быть пойманным — он бы не показывал результаты своих «трудов». Тут же он прямо говорит: я здесь, и я хочу, чтобы вы посмотрели, что я могу. — Сомневаюсь, что криминалисты могли что-то упустить, — сказал Диггл, отворачивая от себя морду пса. — Правда? — с плохо скрытой иронией произнес Оливер, делая шаг в сторону когда Колчан попробовал приблизиться. — Нет, подожди, ты же не хочешь сам все осмотреть? — Смоук обеспокоенно повернулась в кресле. Стрела не ответил, только хмыкнул про себя, снова сделав шаг назад, когда собака случайно скакнула в его направлении. Осмотр тел ничего не дал. Вырезаны некоторые органы, и на этом — все. Ни лишних порезов, ни синяков и вообще каких-либо следов борьбы. Все жертвы были накачаны мощным транквилизатором личного производства, который несложно было разобрать на составляющие элементы. Украденные органы каждый раз были разными, убитые никак не были связаны между собой, и потому Оливер сейчас сидел в полночь на кровати, в сотый раз просматривая полицейские отчеты и заключения патологоанатома. Темно, темно, темно. Блять. Куин отложил синюю папку, не толще золотой нити, и протер слезящиеся глаза. Стакан шотландского скотча освежил мысли и расслабил тело. Правда, стало прохладней. Колчан, до этого мирно дремлющий в углу комнаты, вдруг громко чавкнул и поднялся на ноги. Оливер с толикой интереса наблюдал, как пес уходит. Обычно он так не делает. Куин подумал, что собака на что-то обиделась. Если они умеют обижаться. Если так поразмыслить, то причин для вероятной обиды было много. Игнорирование, пренебрежительное отношение, брезгливость, отчуждение… Оливер покачал головой. Чего это вдруг… Стыдно. Что-то мелькнуло сбоку. Герой сфокусировал взгляд и увидел на самом краю лежанки плед с дивана. А так же Колчана, облизывающего пасть и вновь укладывающегося в своем углу. Мужчина перевел взгляд с собаки на плед и обратно. Он принес ему одеяло и оставил на краю, потому что знает, что Оливер не любит, когда он приближается. Стрела впервые ощутил такой прилив щемящей теплоты. О нем еще никто так не заботился. Молча, принимая все причуды Оливера как совершенно нормальное явление. Куин не любит собак. И собака это поняла. — Спасибо, — сказал Оливер, наклоняясь за пледом. Колчан тоскливо посмотрел на человека, после чего лег в излюбленной манере — голову на лапы — и уснул. Куин накинул одеяло на плечи и шмыгнул носом. — Крис?.. Том?.. Хантер? Колчан не шевельнулся. Оливер вздохнул и вернулся к бумагам.7
Они были на прогулке. В мире соулмейтов существовало негласное правило: псы-соулы не носили поводков. Потому как… это выглядело ужасно. Таскать свою вторую половинку на веревке, когда она и так ни на шаг добровольно не отойдет. Люди не бездушные сволочи. Большая часть. Лучник пил кофе, наслаждаясь осенним теплом. Колчан резвился в ржавой листве, громко лая. Мужчина сидел на лавке, наблюдая за псом. Смешанные чувства. Вроде бы, подумаешь, собака в траве копается, но с другой стороны, это ведь его родственная душа, без памяти о своем человеческом — на минуту! — происхождении. Оливер отпил еще немного кофе, невзначай окидывая местность взглядом. Колчан, наигравшись с листьями, весь пыльный и чумазый уселся перед Куином, строго в двух метрах. Счастливый и неунывающий, как всегда. Любопытно, надолго ли его хватит, чтобы из раза в раз биться о мраморный страх Оливера перед себе подобными? Откуда в нем столько энергии? — Мартин? — Оливер немного склонил голову. Пес мял лапами землю. Снова ничего. Герой поджал губы и прищурился от золотистого свечения солнца. — Хей, Оливер, — Джон наконец-то появился, быстрым шагом направляясь к лавке. Вообще, это Диггл согласился гулять с псом, но, то ли он действительно вдруг оказывался чем-то внезапно задержан, то ли таким нехитрым способом подталкивает друга на сближение с соулом. Оливеру почти постоянно приходилось самому выгуливать собаку. И если раньше он злился, то теперь привык. Колчан все равно соблюдает дистанцию. Умный, видите ли. Джон присел рядом со Стрелой, на ходу кидая псу булку с мясом. Оливер к этому действию отнесся скептически. — Это что было? Пытаешься соблазнить моего соулмейта? — усмехнулся линчеватель, вновь прикладываясь к картонному стаканчику. Колчан жадно проглатывал остатки хлеба, почти что не «жуя». — Это просто внимание и забота. От тебя он такого вряд ли дождется, — сказал Джон, с улыбкой глядя на зевнувшего пса. — Вот скажи, где он спит? — В моей спальне, — быстро произнес Куин, отворачиваясь. — На полу, не так ли? — … Главное, что в моей спальне. — И ты ему даже подушки не предложил, верно? — Собакам не нужны подушки. — Ну, вообще-то… Оливер нацепил излюбленное угрюмое выражение лица, заткнув друга ладонью. — Я привыкаю, ясно? — А я ничего и не говорил, — Джон улыбался, наблюдая как Колчан пауком подбирается ближе. Но лишь на полметра.8
— Если связи нет у жертв, то попробуем иначе, — произнес Куин, кивая Фелисити в сторону компьютера. — Обозначь на карте все места, где находили жертв Потрошителя. — Что ты хочешь увидеть? — спросил Диг, подходя ближе. Оливер скинул капюшон и отложил лук. — Он не оставляет улик, но… — Куин внимательно пробежался взглядом по мигающим точкам на экране, — всегда оставляет тела там, где их точно обнаружат. — Четыре трупа — четыре разных парка, — сказала Смоук, сцепив пальцы в замок. — Либо он фанат прогулок на свежем воздухе, либо его не приняли на экологический факультет, — усмехнулся Диггл. — И что теперь людям печень «высаживать» из-за этого? — фыркнула Фелисити. — Понять бы, зачем он вскрывает… — Боб? — вдруг произнес Оливер, в упор глядя на скучающего Колчана. Пес лениво поднял голову. — … людей и тогда возможно… Подожди, что ты сейчас сказал? — Смоук сдвинула брови к переносице и посмотрела на друга. — Просто проверяю, — отмахнулся Оливер. — Ты не закончила. — Ну я… Погоди, ты назвал его «Боб»? — Да. В чем проблема? У тебя аллергия на это имя? — Куин начинал злиться. — Оливер, — Фелисити поправила очки и, кинув мимолетный взгляд в сторону четвероного друга, нервно усмехнулась, — Боб — это сокращение от имени Роберт. — Спасибо, я в курсе, если ты сейчас же не скажешь, к чему клонишь… — Она к тому, — вмешался Джон, сочувствующе посмотрев на лучника, — что «сделать» из пса человека можно только назвав его полным именем. Оливер скрестил руки на груди, не мигая уставившись на друзей. — Краткие версии не дадут результата, — Смоук осторожно улыбнулась и вжала голову в плечи, предчувствуя грозу. Стрела застыл ледяной глыбой, ощущая, как закипает кровь. — Вы хоть представляете, сколько имен я перепробовал за последние две недели? — Наверное, надо было раньше сказать, но я думала, что ты знаешь. Оливер, узнав, что большая часть его трудов оказалась напрасной, растерял абсолютно весь запал детектива. Колчан увлеченно следил за напряженным разговором команды, переводя взгляд с одного на другого. Когда его человек превратился в один сплошной сгусток раскаленных нервов, пес решил подбодрить лучника. Колчан подошел к оставленному на столе луку и аккуратно взял его в зубы. Пес медленно подобрался к Оливеру, с высоко поднятой головой, и замер в полуметре от мужчины. Куин обратил внимание на предложенный лук и вдруг только сейчас понял, что хочет немедленно выпустить пар. Стрела принял оружие и сделал нечто, что повергло его напарников в шок. Он легонько потрепал пса по голове, хваля. Это был первый раз за двадцать семь лет, когда Оливер добровольно прикоснулся к собаке.9
Зеленая стрела перекатился между тонкобокими ящиками, зажимая рукой саднящее предплечье. Раздался грохот и хлопок. По полу покатились небольшие медные шарики. Куин чертыхнулся и спрятал лицо в изгибе локтя. Искристые вспышки озарили иссиня черную прохладу помещения. Задребезжали многочисленные стекла зеркал. Колокольчиковое эхо отскочило от одного угла в другой, вынуждая Оливера поморщиться. — Господин Стрела, может, мы все же разойдемся на хорошей ноте? Ни мне — ни вам. Оливер посчитал разумным не отвечать. Нападающий на ответное молчание только фыркнул и мельком оглядел уцелевшие от взрывов зеркала. Пора добавить серебристого хауса в обстановку. Куин в отражении осколков — что были почти везде — увидел как несостоявшийся вор обходит ящики и расшвыривает бомбы направо и налево. Новый магазин зеркал, еще не успевший даже карманного зеркальца продать. Глубокая полулунная ночь. Связь с Наблюдателем полностью глушилась. А Оливер хочет есть. Возможно, он перестал относиться к своей работе с должной ответственностью. — Господин Стрела, — вновь заговорил воришка, подкидывая пару шариков в левой руке, — ну, неужели вам правда есть дело до одного обычного и несчастного зеркала? Герой хмыкнул, меняя наконечники на стрелах. «Было бы оно обычным. Терпеть не могу загадки», — подумал Куин, немного привстав. Зеркало, на который положил глаз вор, уже две сотни лет собирало пыль по миру. В качестве отражателя оно давно никуда не годилось, но тайн в нем… До сих пор разгадывают. Все дело в потайных секциях, встроенных по всем «клеткам» метрового зеркала, которых было больше, чем лапок у сороконожки. И, конечно же, хранились там не гребешки и пуговки, только если они не были выполнены из чистого золота или серебра, с россыпью драгоценных камней. Оливеру было плевать на зеркало со всеми его тайниками, но оно являлось достоянием культуры, а такие вещи не должны по частям распродаваться на рынке. Зеленая стрела тоже не должен быть разорван по кусочкам. Перед героем упал приплюснутый сверху и снизу круглешок. Куин закатил глаза и снова перекатился по полу. Раздался еще один громкий взрыв, и вновь посыпались щепки с примесью стекла. Оливер огляделся. Повсюду осколки. По всему помещению витал кучерявый теплый дымок. Бомбометатель беспрерывно хихикал, а раненная лезвием рука все ярче вспыхивала болью. Из-за вороха последствий взрывов, Оливер не мог ни нормально прицелиться, ни отойти на сантиметр в сторону. Зато воришка двигался на восхищение мягко и бесшумно. Верно, опыт. Парень перепрыгивал с ящика на ящик, как сверчок, и жонглировал своими взрывчатками, точно теннисными мячиками. Куин выпустил в потолок стрелу с вспышками, и, услышав рычащее шипение, резко подскочил и направил оружие в сторону вора. Тот сгорбился и нервно тер пораженные слезящиеся глаза. Герой за считанные мгновения оказался вблизи противника. Луком по ногам, коленом в нос. Незадачливый воришка со стоном упал на спину. Все лицо залила кровь. Стрела придавил парня к полу, наставив на того напряженную стрелу. — Надеюсь, набегался? — произнес Куин, надавив на ребра чуть сильнее. Вор коротко рыкнул. — Сдаюсь, сдаюсь..! — парень откашлялся и слизнул кровь с губ. Вдалеке завыли полицейские сирены. Как своевременно. Иногда создавалось ощущение, что они специально выжидали какое-то время, чтобы всю черную работу за них сделал Оливер. Вор вдруг рассмеялся. Куин нахмурился и побеспокоился на секунду, что ударом случайно спровоцировал сотрясение мозга парнишке. — Нервы подводят? — Да так, вот подумал, что на могиле своего пса напишешь? Он же твой, верно? Внутри Оливера образовался айсберг. Как он узнал про Колчана? Неужели эта лохматая бестолочь снова за ним увязалась? Герой не изменился в лице, не желая вестись на провокации. Вдруг это уловка? Но вор, видимо, принял гнетущее молчание со стороны Стрелы как положительный ответ и распалился только больше. — Верный он у тебя, раз десять перед окнами проскочил, пока мы здесь… танцевали. Жаль только, доверчивый. Куин гневно стиснул челюсти, надавливая на грудь парню с такой силой, что послышался глухой треск. Сирены завыли громче. — Я ему подарок оставил, ты же не против? — спросил вор с издевкой, дыша со свистом. Белые зубы, покрытые пленкой рыжей крови, открылись в удовлетворенном оскале. Ему все равно больше нечего терять. В отличие от Оливера. Стрела тяжело выдохнул, почувствовав жгучее желание сорваться с места и увидеть Колчана своими глазами. Сердце противно ныло. Прежде чем покинуть магазин, Куин презрительно скривился и треснул вора по голове, оглушая. Сволочь. Дальше с ним разберутся медленные копы. Ему нужен Колчан. Ему нужно знать, что с его соулом все в порядке и этот гад просто издевался над ним. Одна только мысль, что эта счастливая, активная, жизнерадостная и заботливая морда больше не будет маячить перед глазами и подкрадываться, в надежде подобрать к Оливеру ключ, чтобы мужчина перестал шарахаться от него, как от волк от огня. Становилось нечем дышать. Он ведь думал, что рано или поздно что-то такое произойдет. В этом вся разница между Оливером и тем же разносчиком газет. С другой стороны, того же разносчика газет могли пристрелить за просто так, спутав с кем-то еще. Тогда… Нет. Риска в жизни Куина в двести раз больше. Боль в руке будто испарилась, точно ее никогда там и не было. Оливер тенью прошмыгнул между ворвавшимися служителями закона. Оказавшись на улице, мужчина нервно огляделся. В наушнике неприятно зашипело, после чего не слишком внятно до героя донеслись слова: — …вер! Ко… н… сь… Куин шикнул и с остервенением выдрал гарнитуру из уха. — Знаю. Блондин перехватил лук и обшарил улицу перед магазином. Затем смежные. И еще пару кварталов в разных направлениях. Никаких следов пса. Оливер несколько раз обошел сам магазин, но так и не нашел Колчана. В гневной панике герой сел на мотоцикл и что есть мочи поспешил в логово. Еще никогда в жизни Оливер так не разрывался от тревоги и беспокойства. Весь путь его сознание было как в тумане. Куин не помнил как приехал, как забежал по лестнице в помещение и как с силой стянул с головы капюшон, отбросил лук куда-то в сторону. — Фелисити, мне нужны записи с камер напротив магазина зерк… Оливер замер, увидев перед собой интересную картину. Смоук сидела на полу, нежно поглаживая Колчана по загривку. Пес устроился возле девушки, положив голову ей на колени. Целый и невредимый. С привычной тоской глядя на вошедшего Оливера. — Как давно он здесь? — спросил Куин, понемногу двигаясь в сторону собаки и напарницы. Фелисити никогда не умела скрывать волнение. — Он? Эм… он и был здесь. Все время. Взгляд Наблюдателя забегал из стороны в сторону. Колчан что-то пробухтел на своем собачьем. — Фелисити, я в курсе, что он ходит за мной на патрули. Так же я в курсе, что его здесь не было. Смоук пристыжено опустила взгляд в пол, после чего, потрепав пса между ушей, встала и повернулась к столу. Взяв что-то в руки, Наблюдатель быстрым шагом подошла к линчевателю. Девушка показала ему мини-бомбу на ремешке. Куин исподлобья посмотрел на подругу. — Он вернулся вот с этим. — Черт подери, я же… — Прежде чем начнешь ругаться, хочу сказать кое-что еще, — блондинка в руках устройство и отвела взгляд в сторону, — она была обезврежена. До того, как Колчан пришел обратно. Прости, что не уследила за ним, я лишь на секунду отвлеклась и… — Смоук сокрушенно вздохнула. — Я пыталась тебя предупредить, но сигнал глушился. — Как это обезврежена? Кто это сделал? Не Колчан же, — Оливер страшно злился. На себя. Сам виноват. Больше бы времени уделял своему соулмейту, тому бы и в голову не пришла мысль, втихую бегать за Стрелой по городу. И никто бы не обвешивал его бомбами. — Ну, он же все-таки человек… — Не в этот период жизни. Куин выглянул из-за плеча девушки и свистнул псу. — Домой. Там поговорим. Колчан заскулил и, поджав хвост, засеменил следом за своим человеком. Фелисити хотел подбодрить собаку, но сдержалась, лишь мысленно пожелала им обоим удачи.10
Оливер, наверное, раз в сотый за последние десять минут, объяснял собаке, что ходить за ним абсолютно всегда опасно. Что бывают моменты, когда лучше посидеть дома или в логове, раз так хочется, но никак не бежать за мотоциклом сквозь ночную глушь и сумрак. Колчан прижал уши к затылку и виновато уткнулся носом в лапы. Куин замолк, устав читать лекции существу, которое, быть может, и не понимает слов. Но, раз взгляд такой осмысленно тоскливый, значит, понимает все-таки. Мужчина вздохнул и сел в кресло. Пес лежал на диване напротив. Расстояние между ними чуть более двадцати сантиметров. Не так пес надеялся сократить невидимую дистанцию меж собой и страхом своего человека. Оливер гипнотизировал собаку взглядом, пока, наконец, не сдался и не пересел с кресла на пол, оказавшись параллельно морде пса. Малахитовые глаза Колчана заинтересовано блеснули. Нос дернулся. Куин напряженно выпрямился и уперся руками в колени. — Почему это так трудно, — пробормотал мужчина, искоса посмотрев на пса. — Я ведь уже тебя касался… Колчан облизнулся и немного сменил положение, чтобы было удобнее при случае или убежать, или радостно накинуться на блондина. Все-таки, так близко друг к другу они бывают нечасто. — Не жди от меня многого, понял? — сказал Оливер, осторожно потянувшись правой рукой к черной морде. Пес возбужденно забил хвостом о мягкую спинку дивана. Куин ощутил как затряслась рука. Это глупость. Может, его соулмейт сейчас и ходит на своих четырех, но это его соул. Он не причинит ему вреда. Оливер не смог заставить себя прикоснуться к собаке, так и остановился с протянутой рукой и тяжело гудящим сердцем. Колчан сам подался вперед. У Оливера перехватило дыхание. Пес ликовал.11
Куин достиг прогресса. Теперь пес терся прямо возле ног человека, не слишком часто, потому как Оливер до сих пор вздрагивал, когда Колчан имел неосторожность гавкнуть лишний раз. Также Стрела не позволял себя слишком любезничать и миловаться с собакой, держа его в какой никакой — но строгости. Налаживать контакт необходимо постепенно. А вот ловить спятивших Потрошителей нужно как можно скорее. Шестая жертва — пока что последняя — успела сделать самое важное в работе следователей: оставила им зацепку. Довольно масштабную. Под ногтями обнаружились частички эпидермиса. Мало, но достаточно, чтобы прогнать по базе данных и найти совпадение. Везение, что ни говори. — Элиот Ричард Бинг, родился в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году. В две тысячи первом привлекался за угон автомобиля. Еще через пару месяцев попался на хранении наркотиков. Был отправлен в исправительную колонию сроком на полгода, — отрапортовала Фелисити. — Как же он из бунтовщика-подростка превратился в профессионального убийцу? — спросил Диггл. — После колонии никаких записей о нем больше нет, — ответила Смоук, отпивая кофе из белоснежной чашки. — Теперь мы хотя бы знаем его имя, а это больше того, что было раньше, — сказал Оливер. — Фелисити, продолжай искать. Что-то о семье, месте учебы и возможном адресе проживания, что угодно, — блондинка кивнула. — Диг, мне нужен отчет с места убийства, — Джон качнул головой и направился к выходу. После ухода Диггла, Смоук также засобиралась, решив оставить Оливера подумать. И, уже стоя на лестнице, ей вдруг пришла мысль, связанная с ранними приводами Бинга. Но мысль была совсем не о нем. — Я тут подумала, — произнесла Фелисити, разворачиваясь и спускаясь на одну ступень ниже. Куин с любопытством на нее посмотрел. — Все-таки, странным образом Колчан нашел тебя. — Почему? — Он пришел к твоей двери, Оливер. — И что с того? Псы-соулы находят половинки по запаху. — Вот именно, — Наблюдатель поправила сумку на плече и окончательно спустилась вниз, подходя ближе, — но у них обычный животный нюх, не способный вычислить дом, и тем более квартиру родственной души. Что если он вообще из другого города? — К чему ты клонишь? — Оливер нахмурился и скрестил руки на груди. Пес уселся у ног Куина и склонил голову набок. — Что если… вы уже встречались, когда он был человеком? Стрела поднял бровь в недоумении и обменялся взглядами с псом. — Если и встречались, то маловероятно, что я приводил его к себе домой. К тому же, у него нет воспоминаний. Так и так, он не мог прийти ко мне по памяти. — Верно, — Фелисити непонятно чему усмехнулась, — но запах является самым мощным катализатором для пробуждения чувств или, — девушка развела руками в стороны, — воспоминаний. Вам было достаточно просто столкнуться один раз на улице, чтобы, когда он стал зверем, животные инстинкты, нацеленные по поиск родственной души, сделали свое дело. Хватило бы учуять похожий аромат, чтобы он взял след… — И выследил меня, — с пониманием сказал Куин, хмыкнув. Что ж, похвально. Колчан фыркнул и тряхнул головой. — У него редкий цвет глаз: зеленый. Так что, если у тебя есть знакомые с такими глазами, которых ты давно не видел — советую попробовать их имена. Может, что и выйдет. Смоук улыбнулась и ушла, посчитав, что свою работу выполнила. Оливер присел перед псом, уворачиваясь от «поцелуев» в нос. — Либо мимолетное столкновение, либо какое-никакое знакомство. Тебе что больше нравится? Колчан весело залаял. — Я так и думал.12
Оливер перебирал в памяти всех знакомых с зелеными глазами — весьма утомительное занятие, всех не упомнишь — но, какое бы имя он не называл, Колчан реагировал одинаково: никак. Куин посмотрел на дату в телефоне. Прошло уже три недели и три дня с того момента, как пес ворвался к нему к квартиру. Примерно столько же Стрела гнался за Потрошителем. Он повсюду в тупике. Наличие пса значительно тормозило расследование, но Оливер не жаловался, в конце концов, это его соулмейт. Даже в таком виде. Оливер помешал кофе и вернулся к столу, на котором покоилось составленное Смоук досье на Элиота Бинга. Мужчина хотел найти то, что объяснило бы тягу отличника медицинского вуза к вырезанию органов простых граждан. Колчан увлеченно грыз провода от телевизора. Куин поглядел на это поверх папки и вздохнул. В кармане завибрировал телефон. — Слушаю, — произнес Оливер, зажимая мобильник между ухом и плечом. — Это рак, — без приветствий сказал Джон. Оливер завис и отвлекся от изучения документов. — А я думал, убийца дворецкий, — усмешка. — Да нет же, — отмахнулся Диг, как будто Оливер мог стоять прямо перед ним. — Мы с Фелисити решили проверить одну идею. О связи жертв Потрошителя. — Мы же оставили эту мысль. Они не были знакомы, учились в разных школах, работали в разных местах и… — Числились у разных терапевтов в разных больницах, — прервал лучника Джон, — но кое-что общее у них все же было. — Что же? — Органы. Стрела замучено закатил глаза и поднял голову, перехватывая телефон рукой. — Джон, если это… — Не шутка. Дослушай, — в связь вмешались посторонние звуки, — у всех жертв был обнаружен рак на разных стадиях. Преимущественно первой или второй. Догадываешься, какие именно органы заимствовал Потрошитель? Куин сверкнул глазами от осознания. Но теперь встал другой вопрос: на черта ему пораженные опухолями органы? — Я понял. Спасибо, Джон. Стрела отключился, завертев мобильник в руках. К нему подошел Колчан и осторожно положил голову на колени. Блондин мягко начал массировать шерстистого пса по макушке. — Все интересней и интересней. Колчан гавкнул и облизнулся. Оливер поморщился. Слюни.13
Везение начало буквально преследовать команду Зеленой стрелы. Потрошитель объявился в очередном парке. Просто прогуливался там, как ни в чем не бывало. Возможно, разведывал обстановку. Благодаря информации из полицейского участка команда Стрелы знала, как выглядит Бинг, жаль только, адрес проживания не был указан. Зато любовь Потрошителя к зеленым садам сыграла против него. Только если он не… Смоук подключилась к камерам всех парков Старлинг-Сити, в скупой надежде когда-нибудь найти там Бинга, и вот, им несказанно повезло. Элиот прогуливался, степенно вышагивая, засунув руки в карманы брюк. Фелисити набрала его, когда Куин вышел на вечернюю прогулку с псом. Возвращаться за снаряжением не было времени, к тому же, по словам Наблюдателя, Элиот просто гулял и точно не собирался кого-то прирезать. Вероятно. Кто знает, что творится в голове у таких как Бинг. Поэтому Стрела решил отделаться малым злом. Просто проследить. Взгляд упал на стоящего рядом Колчана. Пес преданно всматривался в лицо человека, высунув язык. Его тоже не было времени отводить домой. Куин присел возле собаки. — Ты своего добился — идешь со мной, — пес чуть было не разразился довольным лаем, но блондин вовремя схватил его за пасть. — Не вздумай. Идешь со мной — играй по моим правилам. Понял? Собака заскулила и тряхнула головой. — То-то же. Веди себя тихо и чтобы ни звука. С этими словами дуэт соулмейтов двинулся вглубь парка. Мужчина ступал осторожно, и как только в поле зрения попался Бинг, Оливер напрягся и сосредоточился. Колчан, как истинный профи, припал к земле и навострил уши. Куин покосился на пса. — Если ты окажешься полицейским, я даже не удивлюсь. Колчан еле слышно рыкнул и легонько ударил лучника хвостом по голени, приказывая тому молчать. Стрела по-доброму усмехнулся. Надо же, какая приверженность делу. Добросовестное отношение говорит о нем как о хорошем человеке. Оливер бы оценил, не будь его соул сейчас псом.***
Они долго петляли за Элиотом по городу, пока не подошли к непримечательной многоэтажке. Обычный дом, в обычном спальном районе. Оливер все больше недоумевал от подобного контраста, но, с другой стороны, кто сказал, что маньяку обязательно нужно обитать в пещерах и на заброшках? — Фелисити… — Засекла. Возвращайтесь. Оливер еще раз кинул взгляд на дом, прежде чем уйти. Просто. Слишком просто, черт возьми.***
— Нет, ты остаешься. Колчан возмущенно лаял и преграждал Стреле путь. Куин начинал раздражаться. — Я сказал «нет»! — прикрикнул Оливер, не сдержавшись. Пес замолк и сделал пару нервных шагов назад. Овчарка тихо заскулила и направилась к темный угол логова. — Оливер, он же просто хочет помочь… — сказала Фелисити, расстраиваясь, что двое ее друзей снова ссорятся. — Я все сказал, — отрезал Куин, перекидывая лук через плечо. Когда герой ушел, Колчан так и не показался, свернувшись клубком в своем углу. Смоук пыталась его подбодрить, но пес не обращал на девушку никакого внимания.14
Вылазка не дала результата. Наблюдатель проверил все квартиры в доме, и ни в одной не был зарегистрирован Элиот Бинг. Версию с фальшивым именем Смоук тоже проверила. Ничего. Похоже, их обвели вокруг пальца. Оливер чертыхнулся и ударил кулаком по стене.***
Дома его ждал неприятный разговор. А вернее: красноречивое молчание. Оливеру сейчас было не до этого. Все мысли занимал Потрошитель. Хирург не показывался перед линчевателем, не бросал ему вызов и открыток не слал. Существовал сам по себе и был доволен, очевидно. Элиот в курсе, что его знают в лицо, в курсе, что его выслеживают, но методов своих не меняет. Продолжает вырезать людям раковые опухоли вместе с «местом проживания» и оставляет трупы у безобидных лавочек между зеленых парковых троп. Может, он возомнил себя мессией, способным таким варварским образом помочь людям? Мужчина замучено упал в кровать. Голова болела невыносимо. Спасибо, что в доме стояла тишина и ничего не давило на потрепанный мозг. Колчан сегодня спал в другой комнате. Сам так решил. А утром Оливер нашел погрызенные ботинки. Лучник, затянув узел на мусорном пакете, посмотрел на унылого пса, что разместился на диване. Вспомнив слова Фелисити, Куин вдруг осознал, что не только наорал на своего соула, но еще и не извинился. Для Колчана желание помочь естественно, как для бабочки летать, а Оливер так с ним… Просто работка Куина опасная, и случается то, чего лучник боялся больше всего на свете. Родственная душа пытается помочь. Куин медленно обошел диван и сел на подлокотник. Пес демонстративно отвернулся в противоположную сторону. Стрела поджал губы, скрывая неуместную улыбку. — Извини. Колчан и ухом не повел. — Я не должен был так реагировать. Прости меня. Собака шумно вздохнула и все же повернулась мордой к человеку. Но пока что привычное энергичное настроение к зверю не вернулось. Зеленые глаза грустно сверкнули. — Понимаю, ты хочешь меня защищать, но это… тебе не стоит так рисковать, хотя бы пока снова не будешь бегать на своих двоих. Пес примирительно заскулил, подползая ближе к лучнику. Мужчина подавил порыв дернуться по привычке назад, вместо этого он положил ладонь на собачью голову и мягко потрепал. Колчан извернулся и лизнул ребро ладони. Оливер так и не понял, почему смутился, и почему припекло в области скул.15
— Хватит бегать! От тебя разит не хуже городской свалки! — Оливер уже полчаса гонялся за псом, что, играючи, прыгал вокруг героя, не забывая весело лаять. Диггл и Смоук с человеческим умилением упивались этим зрелищем. Большой и серьезный Оливер Куин, способный своей мрачностью переиграть саму концепцию этого слова, наворачивал с полотенцем в руках круги по помещению и уговаривал пса принять ванну. — Моя сила воли начинает меня подводить. Еще немного и я начну снимать видео, — Фелисити с самым серьезным видом посмотрела на Джона. — Умоляю, не допусти этого. Я еще пожить хочу. Диг хмыкнул и ободряюще подмигнул, за спиной скрестив пальцы. Колчан в этот момент пошел на обманный маневр. Притворившись усталым и уволившись на пол, пес подождал пока блондин наклонился к нему и, резко встрепенувшись, лизнул того прямо в нос, после чего проскочил между ног лучника. Куин не сдержал легкой улыбки, что продержалась на его лице не более пары секунд. Не мог же он так к напарникам повернуться. Вся репутация к чертям полетит. — Вы с ним совсем не похожи, — заявил Джон, скрещивая руки на груди. Оливер переглянулся с рядом остановившимся Колчаном, после чего произнес: — Докажи. Смоук замаскировала смешок кашлем. — Я в том смысле, что он очень резвый и жизнерадостный, в отличие от… — Оливер бросил на друга предостерегающий взгляд. — То есть… он почти светится! Согласись, ты не такой. Стрела примирительно качнул головой. — Что ж, мне казалось, большинство собак ведут себя именно так, — сказал лучник, порядком устав гоняться за псом. — Нет-нет! — тут же вставила Фелисити, всплеснув руками. — У «обращенных» пропадает память, но характер остается полностью прежним. — Ну-ка, подожди, — Куин нахмурился, не глядя, указав пальцем на собаку, — хочешь сказать, он останется таким… энергичным? — Да. Оливер потерял дар речи. Господи, они ведь совершенно разные. Колчан шумный пес. Конечно, в случае необходимости зверь ведет себя тихо и сосредоточенно, но в остальное время он просто шкодничал; совал свой любопытный шнобель везде, где только можно, и постоянно что-то ронял… Куин завис, будто что-то вспоминая. Какое-то знакомое ощущение. Словно что-то далекое и знакомое вертится перед носом, но никак не ловится. Рядом раздался громкий и настойчивый «гав». Стрела заглянул в зеленые огоньки глаз и снова залип в чувстве, что это нечто знакомое, но какое-то невесомое. Вероятно, Фелисити была права. Они с Колчаном были знакомы. Но почему это почувствовалось только сейчас?16
В конце концов, под напором грустных глаз, Куин сдался и позволил Колчану ходить вместе с ним на патрули. На сердце легче не стало, но так пес хоть был на виду и никто бы не нацепил на него бомбу, пока Оливер тщательно бдит за перемещениями зверя. Колчан оказался не самым лучшим ловцом преступности, но улики собирал — любой эксперт позавидует. К Оливеру все чаще стала закрадываться мысль — учитывая и прошлые наблюдения — что Колчан действительно мог работать в сходной к Куину сфере. Тогда круг поисков еще больше значительно сужается и теперь лучнику нужно просто перечислить всех знакомых служителей закона. Очень просто ведь. — Майкл? Джек? Уэйд? Эрик? Ченг? Пес не реагировал. Только счастливо бурчал что-то на своем собачьем. Куин сокрушительно покачал головой. — Если бы ты хоть гавкал, в правильном ли я направлении иду или нет. Собака рыкнула и снова забухтела, укладывая голову на лапы. Оливер немного прищурился, упрямо глядя псу в глаза. — Маршал. Чарльз. Уильям. Ромул? Колчан высунул язык и почти что замурчал. — Может, мне просто открыть справочник имен? — мужчина откинулся спиной на мягкий диван. Идея была провальной с самого начала. Колчан не помнил своего имени, а потому сам его вычислить из вороха имен — не мог. Забавным образом кинофоб Оливер Куин стал посвящать не только свободное, но и рабочее время «своему» псу. Лучник стал чаще отвлекаться на собаку, переманил привычку всех хозяев говорить со своим зверем, научился даже не вздрагивать, когда Колчан подходил впритык и стал проявлять инициативность в ласке. Проблема в том, что Оливер знал, что это замаскированный человек, а не натуральное животное. На улице он по-прежнему отходил в сторону от идущих навстречу собак. Недовольно поджимал губы, когда рядом раздавался чужой лай и намеренно не давал Колчану играть с другими псами. Родственная душа это одно, фобия — другое. Эта мантра, которую Оливер повторял себе каждый раз, когда гладил рыже-черную шерсть. Он переступил себя, чтобы помочь своему соулмейту. И только ему. Очевидно, что не себе.***
Колчан вился змейкой у ног лучника, когда тот повторно изучал глазами карту с обозначенными местами убийств Потрошителя. Пес загавкал. Куин не обратил внимания. Тогда зверь решил поступить иначе. Колчан посеменил на кухню за миской. Взяв посудину в пасть, пес вернулся к человеку и с грохотом кинул миску перед ногами Стрелы. Оливер не дрогнул. Только веки едва заметно дернулись. — Ну что? — блондин посмотрел вниз. — Ты ел полчаса назад, обжора, растолстеешь — бегать за мной не сможешь. Овчарка посмотрела грустным взглядом на Куина. Естественно, это невозможно игнорировать. — Вон, крекеры, — Оливер невесомо мотнул головой на кофейный столик позади себя, — они ближе. Колчан почти что обиженно фыркнул. Воспитанный, видите ли. — Что ж, мое дело предложить, твое… Лучник застыл, невидящим взглядом уставившись на карту. В мозгу набатом стучали собственные слова: «они ближе» Б Л И Ж Е У всех парков есть кое-что общее — они находились в одинаковом радиусе относительно друг друга. Последние жертвы были обнаружены в тех же скверах, что и одни из первых. Убиты они были в другом месте, парк, так — последнее пристанище. Протащить тела через весь город не имея машины — невозможно, только если не хочешь, чтобы тебя заметили раньше времени. А Потрошитель не хотел. Незапятнанных парков у него в запасе оставалось четыре, так почему же он начал повторяться? Будь у него средство транспортировки, такого бы не произошло. На ум шло только одно объяснение: ему так удобней. Его волнуют раковые больные, зачем-то он собирает их органы, выставляет напоказ тела — хочет, чтобы о нем знали, но его совершенно не волнует повторение, что для серийного маньяка недопустимо. Там нужна идеальная картина. Нужен своеобразный порядок. Система. Каждый раз с новыми декорациями, иначе, зачем устраивать представление, если оно будет одинаковым? Никто не захочет смотреть, верно? Новые ощущения. Новая порция адреналина в венах. Но Бинг повторялся. Плевать ему зрелищность. Ему удобства нужны. Радиус не такой уж большой. Зато где-то в нем находится дом, который построил Джек, где в темном чулане хранится очередная жертва убийцы. Оливер хмыкнул и повернулся к заинтересованному молчанием псу. — Хороший мальчик, — лучник мягко улыбнулся и погладил Колчана по голове.17
— Ты уверен? Потому как звучит не слишком… убедительно, — Джон присел на край стола, в привычном жесте скрестив на груди руки. Не то, чтобы он не доверял Оливеру, просто… — Мы ничего не потеряем, если проверим. Просто вот. Риск. Рискованный риск, если можно так выразиться. Появилась зацепка — даже прозрачная, как воздух — необходимо сразу проверить. И не важно, что возможно — это ловушка, которая поджидает где угодно и только ждет своего часа и жертву, чтобы захлопнуть клешни. — Мне пойти с тобой? — Я… мы с Колчаном проверим восточный квартал, а ты западный. Если обнаружишь что-то — дай мне знать. Не лезь на рожон. Джон хмыкнул и похлопал товарища по плечу. — Тебя это тоже касается. Оливер едва заметно улыбнулся.***
Фелисити изначально причитала по поводу того, чтобы Куин брал с собой пса, но Оливер настолько привык к обществу четвероного, что перестал… переживать. Во время опасности Колчан таился, не несся сломя голову на «плохих парней», ждал команды лучника или вообще исчезал из виду в безопасном месте, но всегда откликался на зов своего человека. А еще прикрывал спину лучше любого щита. Куину не сосчитать сколько раз пес предупреждал его об опасности, выводил на след преступников и впивался клыками в руки и ноги желающих навредить Оливеру. Иногда Стрела не сдерживал рефлекторной дрожи, перенося боль от укуса на себя. Зачем? Лучник не мог сказать. Видимо, радость от преодоления страха перед собаками была все же преждевременной. Вот смех: он доверяет свою жизнь соулмейту, но по-прежнему остерегается в нем пса. Оливер Куин умудрился совместить в себе приязнь и неприязнь одновременно. Но в чем же дело? Он может спокойно гладить пса, играться с ним, даже спать в одной кровати! Его не отвращает быть рядом с собакой, но… Но он все также ждет, что это изменится. И Оливер продолжает себя корить за это. А пока… они проверяют. Дома, подвалы, заброшенные помещения, подворотни. Колчан ничего не чуял. Куин не находил ничего подозрительного. У Джона тоже пусто. После четырех часов безуспешных поисков, Зеленая стрела вернулся в логово. У Оливера было только одно желание: сломать что-нибудь к чертям. Разрушить. Уничтожить. Выплеснуть досаду. Еще никогда Куин не сгорал от столько ярких чувств. Стрела был обучен и натренирован в контроле. Любом. А теперь его переполняет злоба от упущенного злодея, что, очевидно, виртуозно водил их за нос. Обычное дело. Можно найти другие концы этой чертовой бесконечной палки. И он сдержался. Ни рычал, ни бил кулаками о стену, ни рвал на себе волосы и ни хамил команде. Блондин молча сел в кресло, самое дальнее, уставившись в одну точку, точно там происходило нечто эпически невероятное. Никто не решился подходить к герою близко, когда он в столь мрачном состоянии. Даже Колчан, который обычно первым рвался утешать и ободрять своего человека. Сейчас пес был занят иным. Кто-то был за дверью. Кто-то нехороший. Зарычав, Колчан ощетинился на входную дверь. Джон напрягся и обменялся с Фелисити встревоженными взглядами. Оливер не шелохнулся. Пес стих. Потом трусцой подбежал к двери и наклонился к небольшой щели. Принюхался. Повернулся к людям и громко гавкнул. Видимо, как-то по-особенному, потому что Оливер вдруг вскочил на ноги и быстрым шагом направился к собаке. Пес выразительно глядел на блондина, совершенно серьезно навострив уши. — Что ж, посмотрим… — Куин некоторое время смотрел в глаза соулу, прежде чем кивнуть ему и открыть дверь. Смоук поразилась странному «разговору» между соулмейтами. Каким таким образом Колчан невербально сообщил Оливеру, что по ту сторону нет угрозы и можно спокойно — будучи совершенно безоружным — открыть дверь? Там действительно никого не было. Лишь белый конверт, что сиротливым пятном лежал на пороге. Один взгляд на четвероногого напарника — и Колчан послушно изучил бумагу. Ничего опасного или хоть как-то угрожающего жизни. Куин без колебаний взял конверт в руки и распечатал его. Там была небольшая записка:«До встречи, Стрела»
Дьявол.18
Зеленая стрела решил взять отпуск. Потрошитель ускользнул. Теперь, спустя некоторое время, думая над этим, Куин оставался спокойнее дохлого льва. Вообще, это казалось странным. Зачем Элиоту, ни с того ни с сего, брать и вырезать больные органы людям, не объясняя общественности мотивов? Бинг ведь не скрывался — он легко дал на себя посмотреть, и этот радиус между скверами… Открыто, непонятно — одна головная боль. Это еще не конец. Потрошитель еще даст о себе знать, но не скоро. Куин обязательно выяснит, зачем он все это делал, а пока… — Это может быть забавно, но… Оливер? Колчан забавно тряхнул головой, тявкнув. Куин улыбнулся и щелкнул пса по носу. Они устроились на полу в гостиной, предварительно переставив кофейный столик и заменив поломанный — плохо, Колчан, плохо! — телевизор новым. Человек и пес смотрели какие-то боевики, и зверь неустанно вставлял свои «конструктивные и обоснованные» комментарии. Куин отдыхал. Ел пиццу и лениво поглаживал животное по правому уху. На экране появились разодетые в разные формы полицейские. Как натурально. Между героями велся диалог о сотрудничестве отделов из соседних городов. Нелепая ситуация в фильме загадочным образом что-то всколыхнула в Оливере. Как будто… Что-то знакомое. Опять. Колчан снова подал голос, заерзав. Подавить вздох не удалось. Зверь повернулся мордой в сторону человека. Невозможные зеленые глаза, такие яркие и осмысленные для обычной собаки. — Кто же ты такой… — прошептал Куин, погладив соула по макушке. Пес склонил голову набок, тихо заскулив. И вот снова. Оливер где-то это видел.19
Прошло еще два месяца, с момента, когда в жизнь Оливер ворвался пес. Все изменилось. Колчан принес с собой шум, энергию, некоторое веселье и… спокойствие. Не то, чтобы реакция Оливера на «лучших друзей» человека претерпела положительные изменения, но к одному из них он прикипел всем естеством. Все же в этом чудном мире родственных душ жить оказалось приятней, чем Куин изначально предполагал. Все чаще мужчина размышлял, какого будет жить с Колчаном — человеком. Так же шумно? Так же… приятно? Каков его соул? Что он любит? Что его радует? А что печалит? Оливер, бывало, настолько сильно погружался в свои грезы, что псу приходилось упираться ему передними лапами в грудь — как при первой встрече — и звонко лаять прямо в лицо. На «охоте» они действовали до пугающего скоординировано. Ничего не говоря, они понимали все на ментальном уровне. Прикрывали друг другу спины, а после отдыхали дома, в безопасности, с шуточной возней засыпая на кровати. Практически постоянно в одной и той же позе: Оливер на спине, заложив одну руку под голову, а другой вяло почесывая пса по макушке, что почти лежал всем телом на груди Куина. В этом всем существовала огромная гармония и успокоение. Столько теплых и светлых эмоций — Оливер мог бы захлебнуться в них. Душа впервые разрывалась не от скорби и боли, а от… Любви? Как можно любить человека, даже не видя его? Не зная? Хотя… Он знал Колчана. Пес любил бегать. Любил воровать у лучника сэндвичи. Любил ночные прогулки больше дневных. Ему жутко нравилась близость с людьми — с Фелисити и Джоном он подружился легко и непринужденно. Он был восхитительно умен, показывал отличные навыки детектива, и не давал никому унывать. Он любил веселиться. С непонятной для Оливера тоской глядел вслед семьям с детьми. Тянулся ко всему и буквально заставил Куина смотреть Игру престолов. Еще пес всеми силами старался урвать чей-нибудь кофе, хотя бы глоток. Из-за чего всей команде приходилось тщательно следить за своими напитками. Колчан заботился об Оливере, не давая тому работать до самого утра, отвлекал от скверных мыслей, забирал бутылки с алкоголем, когда Куин тянулся налить себе четвертую порцию, и вызывал в мрачном линчевателе улыбку, когда ловил пастью пузырьки пены во время купания. Возможно, Оливер все же знает что-то о своем соулмейте. Гораздо больше, чем одно имя. И вот однажды случилось кое-что занимательное. Куин собирался на привычную прогулку с псом, включив тому телевизор, чтобы отвлечь внимание от кофейного столика, что тот с упоением грыз. Как и все деревянное в доме. Смоук сказала, что это из-за муравьев. Собака предупреждала его о паразитах. Как мило. По новостям говорилось о почти — еще два или три месяца — завершенном строительстве ускорителя частиц в Централ-Сити. По версии репортера ускоритель должен был изменить все, что люди знают о физике. Колчан громко лаял, соскочив с дивана. Стрела, привлеченный шумом, зашел в гостиную. — В чем дело, гуделка? Пес на несколько секунд огляделся на человека, после чего почти вплотную подбежал к телевизору, чуть не тыча носом в стекло. Оливер подошел ближе, пробегаясь глазами по бегущей строке внизу экрана. Колчан искрился. Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два. — Ты пришел из Централ-Сити, не так ли? Зверь аж подпрыгнул от радости. — Кошмар. Как ты только лапы в кровь не стоптал. Лучник погладил пса, выключая технику. Практически дойдя до двери, Оливер вдруг понял еще одну вещь. В Централ-Сити у него был лишь один смутно-знакомый человек. Тот парень… Они не были представлены друг другу, как и не обменялись и парой слов. Они действительно просто столкнулись в участке, откуда Барри Аллена погнали взашей. Куин резко повернулся на месте, удивляя пса за своей спиной. Стрела присел, боясь этого момента, но и одновременно желая его всеми фибрами души. Собака громко дышала, высунув язык. — Барри..? Колчан склонил голову набок. Ничего не произошло.20
Еще через два месяца на улицах обнаружили труп, с до боли знакомыми симптомами смерти. Вырезаны легкие. Зеленая стрела успешно скрыл нервно-предвкушающее возбуждение. Их старый знакомый вернулся. Видимо, Бингу наскучило сидеть сложа руки. — Есть кое-что новенькое, — сказала Смоук, тяжело посмотрев на героя. — На плече жертвы была вырезана надпись. — Какая? Фелисити повернула монитор в сторону Куина. На экране четко высветилась веснушчатая кожа с багровыми каллиграфическими словами:«Жди весточку»
— Это он тебе? — Джон встал рядом с другом, немного обеспокоенно взглянув на него. — Кому же еще, — вздохнул Куин, игнорируя давление со стороны левой руки. Колчан тянул блондина за рукав, бесконечно постоянно требуя внимания. — Ну ты, надоедака, я не буду покупать тебе ту утку. Ты все равно поиграешь с ней два-три раза, а потом она отправится в чулан к остальным твоим «жизненно необходимым» вещам. Колчан обиженно скуксился и отстал. Фелисити и Джон привыкли к подобному, но каждый раз обменивались умиленными усмешками. — Похоже, вы сильно сблизились, — сказал Диг, погладив обиженную собаку. Пес желал вызвать ревность, и Оливер это прекрасно понимал. — Четыре месяца — срок немаленький, — ответил лучник, отворачиваясь от компьютера и забирая со спинки кресла куртку. — Идем, дурилка, купим тебе утку. Колчан тявкнул и побежал следом за своим человеком. Когда соулмейты скрылись за дверью, Смоук задумчиво хмыкнула. — Никогда не думала, что появится кто-то способный… влиять на Оливера. — И этот кто-то: пес. — Необычный пес, Диг. Благодаря Колчану Оли знает кто такой Джон Сноу. А ведь со мной он отказался смотреть этот сериал. — Надо ему памятник поставить. Напарники Стрелы перекинулись смешками и вернулись к работе. Соулмейт Куина настолько сильно разбавил атмосферу в их жизнях, что все черное и омерзительное в их пропащем городе уже не столь сильно резало глаза.***
В пришедшем письме были координаты. Очередной парк, с той лишь разницей, что он находился в десяти минутах от дома Куина. Это раздражало. А вот приглашение на встречу… Потрошитель не собирался стирать Зеленую стрелу с лица Земли. Он хотел с ним поговорить. Такие вот «посиделки» по душам Оливеру никогда не нравились. Было гораздо проще, когда злодеи стремились оторвать лучнику голову, но вот разговоры… — Ты же спасешь меня от этого? — устало спросил блондин, вновь облачаясь в свои потрепанные «доспехи». Собака взволнованно залаяла, переминаясь с лапы на лапу. — Спасибо, — Оливер улыбнулся, легонько щелкнув пса по носу.***
Видеть Потрошителя перед собой живьем, было немного… волнительно. Как будто видишь перед собой знаменитого музыканта, которого сам не слушаешь, но в курсе, что некоторые от него просто в восторге. Колчан вот в благоговении не был. Вплотную прижавшись к ноге линчевателя, пес едва слышно рычал, окаменев. — У тебя прекрасная пара, — вдруг сказал Бинг, оставаясь совершенно спокойным. — Спасибо, — ответил Оливер, немного входя в ступор. Об этом они, что ли, говорить должны? О Колчане? Как-то… не вяжется. — Сколько вы вместе? — снова заговорил Элиот, немного приближаясь. Пес этого не оценил. Заслонил собой блондина, чего уже не одобрил Оливер. — Четыре месяца. Потрошитель улыбнулся, присаживаясь на одну из многочисленных лавок. Людей вокруг не было — спасибо детективу Лэнсу — никто не мог вмешаться в их кулуарное свидание. Ночь, блеклые огоньки фонарей, тусклая зелень, легкий ветерок и отчетливый запах перьев и застоялого хлеба. Было верхом идеального, не будь здесь Бинга и будь Колчан человеком. Столько возможностей… — Я был с Мэри всего месяц. Два дня, когда она была собакой, и двадцать восемь дней, пока она не умерла, — сказал Элиот, тяжело упершись руками в колени. Стрела угрюмо нахмурился и невольно бросил взгляд на собаку. — У нее был рак? Ты поэтому вырезаешь людям органы? Хочешь таким образом выразить злость на несправедливость мира? — Рак был у того ублюдка, что сбил ее, — ответил Бинг, почти рыча, сквозь горящие кислотой стоячие слезы в глазах. — Ему было восемьдесят три. Рак легких на первой стадии. Казалось бы, ничего непоправимого, но… — Элиот сжал руки в кулаки. — Ему было восемьдесят три. Инсульт застал его прямо за рулем. Несчастный случай для нее — и приговор для меня. Интересно у нас мир устроен, столько сказано о том, как найти свою родственную душу, но ни слова о том, что делать, когда ее не станет. Последние реплики были выкрикнуты с надсадным хрипом. Бинга трясло, как от лихорадки, глаза покраснели, щеки побагровели. Парень был измучен, утомлен, раздавлен. Оливер лишь смутно мог представить, что Бинг чувствовал. Да что врать — он и представлять не хотел. Колчан сменил предостерегающий рык на скулящий, но свой пост по охране лучника оставлять не собирался. — Был у меня план: изжить раковых больных со света, чтобы подобного не могло больше повториться с кем-то еще, но знаешь, что я чувствовал, когда резал их снова и снова? — и никакой безумной улыбки, никакого помешательства в взгляде. Только боль. — Ничего. Ни облегчения, ни отвращения к себе. Ни-че-го… Куин молчал. Что ему нужно сказать? Мне жаль? Дерьмо случается? Нужно жить дальше? Это не поможет. Никому не помогало и помогать не будет. Нет от этого утешения. Даже время лажает. — Я сдамся полиции. Или покончу с собой. Смотря, с каким настроением проснусь. Вот это точно неожиданно. — Знаю, смерть — малое зло за то, что я натворил, но вот что, — Элиот встал и отряхнул мятые джинсы, — мне не совестно. Бинг не подходил к соулмейтам. Напротив, собрался уходить. — Почему ты рассказал это мне? — спросил Оливер, не делая и шага вперед. Потрошитель обернулся в последний раз. — Ты для меня незнакомец, а с незнакомцами быть открытым проще. И он ушел. Оливер смотрел ему вслед, не зная, что делать со всем этим… грузом, так внезапно на него свалившимся. Колчан вильнул хвостом и развернулся. Медленным шагом пес направился к дому. Куин поразился в который раз. И как только это бестолочь лохматая поняла, что Стрела не собирается догонять Элиота?21
Оливер лениво кружился в кресле, подкидывая вверх резиновый мячик. Колчан остался дома, не желая никуда выбираться. Дождь. Его соулу не нравилось мочить шерсть лишний раз. В логове были только он и Фелисити. И никакой работы… Видимо, никому не был по нраву дождь. В людях совсем захирела романтика. — С Колчаном совсем беда? — спросила Смоук, желая разгладить тишину. — В каком смысле? — Оливер не бросил игры «подкинь мяч как можно выше». — Имя. Никаких идей? Зеленая стрела поймал игрушку и немного скис в лице. — Никак. У меня ощущение, что я перебрал все. А результата нет. Наблюдатель сочувствующе умолкла. Куин собирался подкинуть мячик еще раз, но не стал. — Он из Централ-Сити. Смоук удивленно вздернула брови. — И много у тебя знакомых в этом городе? — Вообще-то, несколько. А с зелеными глазами — один. Фелисити даже приоткрыла рот в легком шоке. — И что… Ничего? — Я был уверен, — сказал Оливер, вспоминая события двухмесячной давности, — был уверен, что это он. Так ведь похоже… — Кто? — Аллен. Барри. Помнишь его? Фелисити задумчиво обвела глазами помещение. — Судмедэксперт из Централ-Сити. Он был здесь по работе, где-то год — может, меньше — назад, — ответила девушка. — Верно. Что-то про ограбление складов научных лабораторий. Мы столкнулись в участке, вернее, он в меня врезался. — И ты назвал его имя, но ничего не произошло? — Ничего не произошло, — подтвердил Оливер, тяжело вздохнув. Ему бы хотелось, чтобы это был Аллен. Всяко лучше, чем кто-то неизвестный. А Барри вроде был совсем ничего… Фелисити долгое время молчала, после чего вдруг тихо рассмеялась. — Ты назвал его «Барри», да? Оливер почувствовал подвох в этих словах, но вместе с этим его уже достали глупые вопросы. — Да. Я проверял, это самостоятельное имя. Смоук что-то быстро набрала на клавиатуре, не прекращая улыбаться. Девушка повернула экран к Куину. — Но не в случае с Барри. Стрела встал с места, откидывая мяч в сторону, и подошел к напарнице. Немного прищурившись, лучник прочел данные свидетельства о рождении — где она откопала? — и в прямом смысле слова ошалел. Бартоломью Генри Аллен. Бартоломью. Да вы, блять, издеваетесь. — Бартоломью? Кто вообще дает своему ребенку такое имя? Оливер ощутил прилив теплоты. И легкий щипок надежды. — Очевидно, родители, — с улыбкой сказала Смоук, видя, как ее друг, не замечая того, хочет сорваться с места и поскорее оказаться дома. — Иди. Оливер — точно дикий кот в свете фар — посмотрел на подругу и, не сказав ни слова, сорвался с места. Сегодня днем случилось сразу две встречи соулмейтов. Одна — совсем не здесь. Другая — в обычной квартире Старлинг-Сити, где дождь может идти неделями.22 Спустя две недели.
Оливер расслабленно валялся в кровати, наблюдая за сборами Барри с легкой тоской. — Может, заведем собаку? Аллен чуть не запнулся о воздух. Недоуменно посмотрев на своего соулмейта, Барри усмехнулся, решив, что тот шутит. — Ты же не любишь собак. — Ради тебя полюбил. — Нет, — парень подобрался по кровати к Куину и навис над ним, — ты полюбил меня, но не собак. Не забывай, я все помню. — Я тоже помню, как ты перегрыз всю мою мебель и как копался в мусорном баке. — А вот это… лучше забудем, — Аллен сконфуженно улыбнулся, возвращаясь к вещам. Оливер не был бы собой, если бы из раза в раз не заставлял Барри краснеть, как маков цвет, напоминая ему о всех его собачьих проделках. — Тебе обязательно уезжать так скоро? Ты ведь только вчера приехал. Барри подтянул ремень на сумке и проверил телефон. — Я уже говорил, открытие ускорителя частиц… — Очень важно, и ты непременно должен там быть. Знаю. Легче все равно не стало. Аллен проверил документы и посмотрел на Куина. Господи, ну что за щенячий взгляд? Разве это тот самый линчеватель по кличке Зеленая стрела? Его родственная душа, к тому же. Можно ли счесть поведение лучника милым? В особой изощренной манере, быть может. — Я ненадолго, обещаю. Туда — обратно. Ты и стрелу выпустить не успеешь. Стрела ухмыльнулся. — Быстрее молнии? — Ну, этого не обещаю, но могу попытаться… Хотелось рассмеяться и увлечь долговязое недоразумение к себе на кровать. Для Оливера Куина такие эмоции в новинку. Но как же хорошо было чувствовать что-то кроме давящей сердце глухой душевной боли от потерь и разочарования в себе. — Возвращайся скорее, — произнес Куин, стоя в дверном проеме. — Непременно, Оли, — Барри подмигнул ему, скрываясь из виду. — Эй, не называй меня так! Иначе вернемся к твоей версии «Колчан»! — вслед крикнул блондин, услышав звонкий смех из коридора. Стрела остался в одиночестве, размышляя, чем себя занять. За окном сильно громыхнуло. Ливень набрался новой силы, практически заливая город. Оливер равнодушно относился к грозе, не подозревая, что сегодня она станет одной из самых важных причин изменения жизни его соулмейта. Как и его самого.