Ромашковый поезд

Ромашковое поле, недалеко от лагеря "Заря", отличалась сегодня особенной красотой, ибо вечерний закат самых разных пастельных цветов появлялся в небе, и заставлял обратить на себя внимание. Летний ветерок залетал в пряди волос, под футболки к двум парням, которые беззаботно валялись в высокой траве, окруженные ей. Они решили спрятаться ото всех, где-то в этой самой траве, дабы ни одна живая душа не нашла их. Не подняла из объятий друг друга и не заставила идти в назойливый лагерь. К слову, парни со всеми отлично ладили, до появления друг друга у себя в сердцах. Появившись друг у друга они совсем больше не хотели появляться с друзьями. Эгоисты? Думаю, что нет. Их друзья ведь и вправду знали, что между этими двоими есть самая настоящая любовь. Они постоянно были вместе, прятались от друзей где-нибудь в безлюдных местах, например на поляне. Как сейчас. Они часто сбегали из своих комнат под покровом ночи, лишь бы побыть хоть немного вместе и искупаться в прохладной воде, на речке, что была недалеко от лагеря. Носили одежду друг друга и смеялись до потери пульса, иногда ведя себя ни как пара, а скорее как старые добрые друзья. Жили только они, к огромному сожалению, в разных городах. А приехав в лагерь на всё лето и сильно въевшись в сердца друг друга, они совсем ни хотели расставаться. Это такая невыносимая боль, что придётся расстаться аж до следующего года, в лучшем случае, в худшем — можно не встретиться вовсе. От этих мыслей им двоим становилось до безумия грустно, именно поэтому они максимально старались насладиться компанией друг друга, как сейчас. — Юлиииик, - протянул Руслан, который лежал рядом с ним, скрепив мизинцы с ним воедино, — знаешь, ты ещё не уехал, а я уже скучаю. Юлик только грустно улыбнулся и скрепил их руки уже в замок, поднес руку Тушенцова к губам, он слегка поцеловал её. — Я тоже уже скучаю. — Юлик, - снова Руслан обратился к парню и повернулся на бок, чтобы полностью рассмотреть профиль своего Онешко, — а как ты понял, что влюбился в меня? — Ну, - задумчиво протянул Юлик, тоже поворачиваясь к Руслану и смотря ему в глаза, сладко улыбнулся, — когда увидел наверное... Ты такой интересный мне показался, до жути просто. И вот, как-то так все вышло. - Юлий кинул взгляд на их сцепленные руки в замок, — на самом деле, я думал, что никогда не влюблюсь в тебя, в парня. Пытался как-то угасить свои чувства, но сейчас... Понимаю, что и по другому не могло быть. - закончил Онешко. Руслан громко рассмеялся и повернулся на спину, а Юлий только ближе продвинулся к Тущенцову, мягко накрывая его щеки своими губами. — Юлик, - как-то грустно обратился Руслан, садясь в позе лотоса, а Онешко же, взволнованно присел рядом, — я так не хочу уезжать. - у Тушенцова глаза на мокром месте. Онешко и самому было грустно, больно, самому не хотелось бросать свою любовь, но другого выхода и не было. Им всего по шестнадцать лет и они идут только в десятый класс. Их мнение о том, что они не хотят уезжать — никого не волновало, да и вообще они не могли остаться, ибо это долбанный лагерь! Юлик сорвал ближайшую ромашку, и протянул Руслану, за ушко заводя тонкий ствол. Тушенцов улыбнулся. — Юль, - уже какой раз обратится Руслан, крепко сжимая руку своего парня, трепетно заглядывая в глаза, а сердце кажется готово было вот-вот остановиться от эмоций, которые со всей силы стали гонять кровь по сосудам, — ты же не забудешь меня, правда? Будешь звонить мне? Писать? — Конечно, Русик, - Онешко носом коснулся носа другого, немного целуя губы, — я всегда буду звонить тебе. Всегда. *** Руслан уже крепко держал в руках одну ромашку, которую Юлик подарил ему утром, пока те собирались в лагерь. Вокзал наполнялся людьми, а вот и Онешко. — Руслан, Руслан!, - Юлий подбежал и протянул Тущенцову свои духи, которыми он пользовался день ото дня, — это тебе, - Юлик улыбнулся, — будешь вспоминать обо мне. Руслан крепко обнял Онешко, пытаясь не заплакать, хотя слёзы уже давно просились наружу, да что там, они уже били в колокол и громко кричали о боли, что уже ела их изнутри и толкала на выход вместе с вещами. — Я буду очень скучать, - тихо сказал Руслан, на самое ухо, и обнял ещё крепче, — очень-очень. — Осталось совсем немного, - подбадривал Юлий и крепче обнимал, хотя самому хотелось выть волком, — когда мы встретимся в следующий раз, я обязательно буду обнимать тебя, так крепко, как ещё никогда не обнимал. Юлий отпрянул и улыбнулся как можно теплее, а Руслан в свою очередь утер слёзы, тоже стараясь улыбнуться как можно правдоподобнее. На вокзале стали объявлять о посадке до Ачинска, на что Тушенцов стал вертеть головой, в надежде, что это просто глупый сон, что всё хорошо и Юлий будет рядом, всегда. — Тебе пора, - Юлий подошёл ближе, вновь обнимая и целуя в щеку, — иди, я буду писать и звонить, я всегда с тобой. Тушенцов начал тихо всхлипывать. — Я люблю тебя, Юлик. — А я тебя, Руслан. *** Тушенцов сидел на втором ярусе своей кровати в поезде, и читал книгу, в руках вертя ромашку, что подарил ему Юлий. Улыбнувшись, он положил её в книгу и закрыл. Затем достал духи из рюкзака и пшикнул на себя, всего один раз. — Юлий.. - шепнул Тушенцов со слезами ложась на подушку, засыпая. "Мы встретимся с тобой в жаркое лето, и будем лежать в поле, окруженные высокой травой и ромашками"