чёрная помада

Уиллоу самая первая заметила на лице у Уилсона странные черные разводы. Первое время она наивно все сваливала на копоть, уголь и масло, оставшееся от механизмов — Уилсон вновь активно проводил очередные эксперименты, скитался по пещерам целыми днями, вечно что-то искал, где-то проподал и усердно чертил углем на папирусах свои мысли и вычисления, и вовсе забывая порою про сон и еду. Но когда период его экспериментов закончился — черные пятна все еще оставались на его щеках грязными разводами. Но стоило ей однажды приглядеться получше — в голове тут же возникли некоторые мысли и сомнения. Признаться честно, она понимала, что это было, по сути, вовсе не ее дело — но в этом мире было не так уж много развлечений, а потому Уиллоу позволяет своему любопытству взять верх. — Ты ничего странного за Уилсоном не замечал? — спрашивает она как-то у Вэса невзначай — он все обо всех всегда знал. Многие доверяли ему секреты, потому что болтать он не умел и был воспитан достаточно хорошо, чтобы не «трепаться» о чужих делах и проблемах. Конечно было маловероятно, что он хоть что-нибудь ответит ей, но попытаться все равно стоило. Вэс в ответ лишь замирает на секунду, словно током ударенный, затем качает головой в отрицании — и возможно делает это как-то слишком отчаянно. Уиллоу немного растерянно наблюдает за тем, как тот роняет топор и уносится в сторону лагеря, и, кажется, в этот момент тут же все понимает. *** В один из вечеров Вэс возвращается в лагерь одним из первых. Уилсон слышат какой-то грохот, когда выбирается из своей палатки и радостный оклик так и остается не высказанным: у Вэса весь грим размазан и в кровь ободраны руки чуть ли не по самые локоти — на нем даже не было его любимых перчаток. Хиггсбери не спрашивает, что именно произошло, где он потерял остальных и как так Вэс вообще умудрился. Уилсон только молча отводит мима к костру и обрабатывает ему руки в полнейшей тишине — Вэс не смотрит на него, иногда едва заметно вздрагивая. Когда ученый заканчивает, Вэс целует Уилсона в щеку, в знак благодарности — тот едва заметно смущается и неловко отводит взгляд в сторону. — Не за что. — отвечает он. Вэс лишь кивает, осторожным движением поправляет чужую жилетку и медленно поднимается, собираясь идти спать. Уилсон хватает его за руку, чуть выше локтя, там где нет никаких царапин и говорит: — Пожалуйста, будь осторожнее в следующий раз. — говорит он тихо. Вэс тепло улыбается в ответ и уходит. Уилсон влюбленно смотрит ему вслед, рассеянно растирая по привычке чужую помаду по щеке. — Мило смотритесь. — колко подмечает только вернувшаяся Уиллоу, неожиданно появляясь за спиной, будто бы черт из табакерки. В отличии от Вэса, она была в полном порядке, не считая парочку царапин тут и там. — Черт подери, Уиллоу. — Уилсон пытается держать себя в руках, но нервы его в последнее время и так ни к черту и он позорно вздрагивает от испуга, поворачиваясь в сторону девушки, хватаясь за сердце. — Перестань так делать. Пугать людей, между прочим, невежливо. В ответ она лишь закатывает глаза, скидывает на землю у бревна рюкзак, весь забитый травой и усаживается рядом. — Завязывайте уже по кустам прятаться. — говорит девушка, вытянув руки к костру, в попытках согреться — ночи в последнее время прохладные. Она даже не смотрит на Уилсона. — Все уже давно знают. Уилсон же смотрит на нее недовольно, но ничего не говорит. — Да ладно тебе, — продолжает Уиллоу. Она отводит взгляд от костра и пальцем тычет ученому в щеку: туда, где все еще остается размазанная помада. — Даже слепой бы заметил. Больше она ничего не говорит и Уилсон не спешит ей отвечать, обдумывая ее слова. *** На следующее утро Уилсон приносит Вэсу свежие ягоды и чистые бинты, чтобы помочь перебентовать тому руки, в ответ же Вэс крепко его обнимает и вновь оставляет очередной черный след на чужой щеке в благодарность. Уиллоу смотрит на них и невольно улыбается, когда замечает, как Уилсон целует его в ответ не боясь, что их в этот раз кто-то заметит.