— И… го… о… сь… Иц…го… Ицуго! — с каждой секундой парень слышал голос Нел всё чётче, выплывая из мягкого и уютного нечто, — Очнись!
— Нел? — Куросаки заставил себя открыть глаза и увидел зарёваную пустую, сидящую у себя на груди.
— Ицуго! Ты так меня напугал!.. — слова сопровождались новой порцией рёва, разве что в нём слышалось облегчение.
А дальше сквозь рыдания и попытки успокоить Нел Ичиго узнал, что та проснулась значительно раньше него и… испугалась. Из сбивчивой речи стало понятно, что Куросаки был очень бледный, чуть ли не белый, и практически не дышал. И чтобы разбудить его, маленькая пустая потратила немало времени и приложила массу усилий. Куросаки сел, обнимая постепенно успокаивающуюся девчушку и мысленно озадаченно пытаясь понять, что это было. После непонятного сна-не сна в теле осталась неприятная тяжесть и лёгкий звон в ушах. А ещё парня не отпускало странное ощущение, что что-то «не до». Но вот что именно казалось ему незавершённым… это понять никак не удавалось. Однако времени на долгие рассуждения не было, так что Ичиго встал и потянулся, как и всегда игнорируя остаточные ощущения. Особо не мешает и ладно…
Так что парень, окончательно успокоив Нел, пошёл дальше. Он наконец-то смог почувствовать тёплую силу Орихиме и шёл на неё, как на маяк. Вновь однообразные коридоры, двери, повороты и развилки… Впрочем теперь это всё уже не вызывало такого раздражения и не вгоняло в сон. У Куросаки сложилось впечатление, что он стал видеть чётче… и больше. Вон над той дверью старательно замазанный след от чьего-то клинка… Это же каких размеров должно быть оружие или аранкар?.. Вот в этом месте на потолке не до конца оттёртые следы от чего-то, напоминающего копоть. Вот на этом перекрёстке у стены пол чуть оплавлен, как будто в миллиметрах от него пронеслось серо… Путь резко потерял свою однообразность. Каким-то неведомым образом Ичиго понимал, глядя на подобные следы, что аранкары перенесли свою привычку к сражениям и потребность в них из пустыни в стены Лас Ночас.
В какой-то момент коридоры вывели его в открытую галерею. Ичиго недоверчиво обвёл взглядом синее небо с ярким солнцем и удручённо покачал головой — искусная иллюзия не могла заменить настоящего. А вот Нел смотрела на небо с каким-то странным замешательством. Словно бы пыталась что-то вспомнить… Почувствовал аранкара впереди Куросаки раньше, чем увидел, и постарался стать как можно незаметнее, что при его внешности и силе было несколько… сложно. Однако сейчас столкновения не входили в планы парня — найти бы Орихиме, да смыться незаметно. Вот только этим надеждам было не суждено сбыться. Сила Иноуэ внезапно стала ощущаться весьма близко, а аранкар, издалека идентифицированный как Улькиора, шагнул в сонидо. Впереди сверкнули вспышки серо, раздались взрывы… и внезапно всё стихло, а Куросаки понял, что реацу Орихиме ощущается именно из той области.
Парень тут же рванул туда, понимая, что Иноуэ может быть прямо сейчас в опасности. Потому что силу второго аранкара Ичиго узнал… Ещё бы ему не узнать после двух боёв, в одном из которых ему нехило досталось! Нел вновь крепко уцепилась за его плечо, но на этот раз бодрствовала молча, вполне вероятно, что прекрасно понимая — ситуация стала действительно опасной. Куросаки использовал сюмпо на максимальную скорость, практически переходя в сонидо. Однако полыхать силой пустого на весь Лас Ночас парню было всё ещё нежелательно, так что приходилось ограничиваться своей синигамской третью. Ощущение чужой реацу привело Ичиго на открытую площадку у башни, где стоял с довольным видом Гримджоу, а рядом с ним была Орихиме. В следующую секунду Куросаки уже метнулся было перехватить девушку из-под носа у аранкара, но… был вынужден остановиться в метре от него.
— Это вот правильно. Ты же не хочешь, чтобы она лишилась своей рыжей головы? — усмехнулся Джагерджак, приставив к горлу Иноуэ лезвие катаны.
— Чего ты хочешь? — неотрывно следя за его движениями и неожиданно заметив, что руки у Орихиме скованы, спросил парень.
— Верно мыслишь. Бой. Один на один, — азартно оскалился аранкар. — И решай быстрее. Всё-таки слишком надолго искусственное измерение этого отморозка не удержит.
— Ксо… Хорошо. Но ты отпускаешь Орихиме и не препятствуешь нашему уходу, когда я тебя одолею, — поставил встречное условие Ичиго, каким-то шестым чувством просто зная, что сейчас торговаться можно.
— Договорились, — довольно протянул Гримджоу, опуская меч, — Всё равно этого не будет, ведь в этот раз я убью тебя!
— Посмотрим, — усмехнулся парень, чувствуя, как во внутреннем мире встрепенулся Хичиго, предвкушая хорошую драку, и обратился к испуганной подруге, — Орихиме, не бойся. Я обязательно выиграю и тогда можно будет отправляться домой.
— Будь осторожен… и удачи, Куросаки-кун, — сказала она, невольно вздрагивая от насмешливого хмыка Гримджоу.
— Спасибо, — Ичиго ободряюще улыбнулся и развернулся к ожидающему его аранкару, — Закончим с этим поскорее.
Гримджоу только с ноткой весёлого безумия оскалился и сразу напал. Впрочем, его удар Ичиго остановил без труда. И ещё один. И ещё… Как ни странно, но в этот раз вести бой парню удавалось чисто с шикаем Зангецу. Удивление подобное своему Куросаки читал и в глазах противника, который прекрасно помнил их первую встречу, когда даже банкай не смог помочь… Вот только то, что подобное усиление стало и для него сюрпризом, Ичиго показывать не собирался, демонстрируя лишь полную уверенность в себе, собственных силах и исходе боя. Однако Секста всё ещё был крайне сильным и опытным бойцом, так что уже через десяток секунд в дело пошли кидо. В очередной раз парень признал, что они в бою — удобная и полезная штука. Особенно если резерв на уровне сильнейших капитанов…
Вот только со временем Гримджоу приноровился к скорости и силе ударов, сначала просто нивелируя разницу, а после и вовсе начиная выигрывать. Всё же в этом бою решающую роль играли не только способности и объём рейрёку, но и опыт. Говорят, что по-настоящему опытные и умелые бойцы, достигшие вершины в своём мастерстве, могут по одной схватке узнать если не всё, то очень многое о своём противнике. Куросаки знал об этом не по наслышке — капитан одиннадцатого продемонстрировал умение «читать» противника на нём. Зараки с первого их боя хоть и пытался всё время отловить парня для поединка, но… каждое новое столкновение заканчивалось вполне мирно, а сам Кенпачи как-то уж слишком хорошо знал его характер. И случались после очередного боя порой крайне интересные разговоры. К тому же… Ичиго чувствовал, что Демон битв не пытался превратить их сражения в попытку любой ценой убить, уничтожить противника, а скорее ставил целью что-то показать, чему-то научить Куросаки. И парень в таких боях учился чувствовать противника, понимать его лишь по движениям, стилю, бьющей реацу…
Сейчас это только развиваемое чутьё уже кое-что позволяло понимать парню. И, схлестнувшись с Гримджоу, Куросаки неожиданно чётко осознал — если у него самого боевого опыта был год практически постоянных сражений и тренировок, то у Сексты за плечами были десятки, а может и сотни лет сплошных боёв. Аранкар не просто любил сражения — он жил ими и для них. Для него битвы были необходимы подобно воздуху и возводились чуть ли не в ранг искусства. Непривычное отношение, напоминающее любовь к бою Зараки, горело в синих глазах и звенело в разрываемом клинком воздухе, не позволяя усомниться: дашь слабину, проявишь небрежность или окажешься недостойным противником — умрёшь в тот же миг. Куросаки решил, что в таком случае сдерживаться уж точно не имеет смысла… оставалось решить, что выбрать: банкай, силу пустого или всё вместе? Секунду подумав, перенаправил вопрос во внутренний мир.
«Лёд! Король, разберись там без меня… Да сколько можно, мать вашу?!..» — раздражённый голос пустого отдалился и стих, но на очереди явно были выражения покрепче.
«Прости, Ичиго, но мы тут немного заняты… потом объясним», — сквозь привычную невозмутимость Зангецу явственно пробивалось недовольство и желание кого-нибудь прибить.
«Ладно…» — ошарашенно протянул, чуть было не пропустив удар аранкара от удивления.
«Ичиго, я знаю, что ты хотел приберечь мою силу в качестве козыря и против Айзена, но сейчас это единственный вариант», — спокойно выдал Хёринмару.
«Знаешь, а это даже хорошо», — внезапно нашёл плюсы в ситуации парень и пояснил, чувствуя интерес ледяного занпакто, — «Тренировки тренировками, но без опыта реальных боёв никуда»
Куросаки был в полнейшем недоумении, что происходит в его внутреннем мире такого, что Зангецу с Хичиго оказались «вне зоны доступа». Вот что должно было произойти, чтобы личный аранкарчик сам добровольно отказался от боя?.. Вот только отвлекаться от боя было чревато, так что Ичиго пришлось на время задвинуть своё любопытство подальше и сосредоточиться на противнике. В яркой синеве сверкал азарт и явное желание сделать какую-то гадость. Так как пара ближайших башен уже была разрушена, эта самая гадость вполне могла задеть и Орихиме, а подвергать её опасности парень не собирался от слова совсем. И рыжий треугольник щита его ну вот ни капли не успокаивал — ударную волну остановит, да, возможно даже удержится против близкого взрыва не самого сильного серо… но вот атаку в лоб или даже по касательной уже не выдержит. А ведь и Гецугу сейчас не запустить… Куросаки разорвал дистанцию, понимая, что без шикая второго занпакто не обойтись. А то и банкая… впрочем, последний был слишком мощным и даже с многократно возросшим контролем управлять им было крайне тяжело.
— Что, опять банкай? — скучающе протянул аранкар, не переставая внимательно следить за движениями, но и не спеша нападать.
— Ну, банкай не обещаю, но вот кое-что новенькое покажу, — усмехнулся парень, под недоумённым взглядом Гримджоу убирая Зангецу за спину и доставая катану.
— Так этот меч у тебя не для красоты там висел? — хмыкнул, скрывая любопытство за наглостью.
— Представь себе… — протянул Куросаки, настраиваясь, и негромко произнёс всё ещё непривычные слова, — Снизойди с ледяных небес, Хёринмару.
Сила уже знакомо и как-то естественно обдала холодом, бодрящим потоком пройдясь по телу и вымыв остатки тяжести, что никак не желали уходить ещё с момента пробуждения. Так-то лучше. Полумесяц на конце цепочки, отходящей от конца рукояти, пустил солнечный зайчик прямо в глаза недовольно фыркнувшему на это аранкару и сверкнул острой кромкой. Слой льда, неожиданно обхвативший кисть, непривычно холодил кожу даже с учётом сильно урезанной чувствительности к холоду, но оказался на удивление подвижным.
Внезапно Гримджоу, которому явно надоело ждать, когда же Ичиго соизволит продолжить бой, напал. Куросаки улыбнулся уголками губ и резко взмахнул катаной, пуская с неё поток льда наподобие Гецуги. От неожиданно быстрой атаки аранкар увернулся, отскочив в сторону, но опасный прищур дал понять, что раньше была лишь разминка.
– Разорви, Пантера! – стремительно провёл пальцами по собственному клинку, как если бы вместо руки у него была лапа с когтями, и окутался вихрем реацу.
– Большой и дикий кот, – хмыкнул Ичиго, в последнее время всё больше перенимающий чувство юмора у Хичиго.
– Тебе конец, – оскалился прекрасно всё услышавший аранкар и подобно голубой молнии кинулся на Ичиго.
Скорость Гримджоу возросла на несколько порядков, да и сила ударов тоже не осталась прежней. Вот уж где пригодилась бы сила пустого – невольно подумалось парню. Впрочем, шикай давал ему пусть не прибавку к и так немалой скорости, но кое-что куда более важное: разнообразие в атаках и защите. Так что удар аранкара повстречался с тонкой пластинкой ледяного щита, а потом ещё несколько раз, пока Ичиго приноравливался к новой скорости.
Однако теперь приходилось выкладываться по полной, не скупясь на силу, вкладываемую в атаки. А вот сюмпо удалось сделать ещё чуть более быстрым только за счёт того, что контроль всё-таки перевалил за планку «очень хороший» и теперь подбирался к уровню «отличный». Гримджоу сиял оскалом с ноткой безумия на пол лица, этим несколько напоминая парню Хичиго, и потихоньку опробовал на Куросаки многие, если не все приёмы из своего арсенала. Ичиго в свою очередь, положившись на хорошее воображение, чисто интуитивно выдавал оригинальные и несколько нестандартные техники на основе того, что ему было предложено самим занпакто ещё в начале работы с ледяной силой. Из внутреннего мира ощущалось одобрение, чередуемое с удивлением и чем-то, что можно было расшифровать как «я знал, что не ошибся в выборе». Вот только интуиция начала тихо предупреждать, что времени мало… И Куросаки решился.
– Тц, не хотел, но ладно… Банкай, – миг, кокон реацу, и «облегчённая» версия с некоторым трудом выученного и всё-таки не до конца освоенного второго высвобождения клинка осела льдом на плечи, распахнулась крыльями за спиной… – Дайгурен Хёринмару. Прости, Гримджоу, но вынужден закончить наш бой…
И, прежде чем, аранкар успел что-либо сделать, Куросаки оказался прямо перед ним и полоснул чуть изменившим вид клинком. Ичиго знал, что для более мощной версии техники требуется название, но… что-то в глубине души изо всех сил противилось тому, чтобы обрывать жизнь яркого и безбашенного противника. Парень понимал, что вполне может ещё пожалеть об этом, но… Гримджоу так и остался в ресурексионе, когда сначала тонкая и кажущаяся хрупкой корка льда сковала его тело, лишая движения. Миг, зарождающийся в горле яростный рык от осознания… Аранкара заключило в кристалл синеватого льда, не убивая, но надёжно обезвреживая на довольно долгое время. Теперь можно было вместе с Орихиме найти остальных и уйти обратно в мир живых.
Ичиго вернул клинок в невысвобожденную форму, зная, что пока что – на ближайший десяток лет упорных тренировок, как с мстительным удовольствием заявил ему Урахара, тенью от шляпы прикрывая здоровый фингал от неудачного столкновения с ледяным драконом – банкай Хёринмару тянет в разы больше сил, чем более привычный Зангецу. Несколько шагов в сюмпо вынесли его к Орихиме, столько же обратно… Девушка была рада его победе и тому, что синеволосый аранкар остался жив. Ей его, видите ли, было жалко… И его она, оказывается, боялась меньше остальных из Эспады, да ещё и была даже благодарна за недавнее вмешательство, хотя и не одобряла методы. И напрочь игнорировала, что именно он недавно мог с лёгкость перерезать ей горло, откажись Куросаки сражаться. Или не мог?.. Под вываливаемым на него потоком информации Ичиго очень быстро понял, что трескотня Нел, которая вновь уцепилась за его плечо, была ещё цветочками. Однако и прервать словоизлияние не мог, потому что знал – неудержимая болтовня является лишь следствием пережитого стресса.
Чуть полегче стало, когда Нел, чуть освоившись в обществе нового лица, переключила внимание Иноуэ на себя. Теперь крайне эмоциональный диалог с активной жестикуляцией, ради которого маленькая пустая даже покинула столь полюбившийся ей «насест», воспринимался парнем неизбежным фоном, который можно было только пережить. Они уже собирались двигаться дальше, как в глыбу с вмороженным внутрь аранкаром врезалось здоровое оружие, отскочив от льда и оставив на нём царапину.
– Прочная хреновина, – недовольно выдал долговязый аранкар и перевёл взгляд на Ичиго, – Ну и чего такая унылая рожа? Ты ж вроде победил этого недоумка? Аргх, можешь не отвечать. Я просто тебя убью!
– Имя хоть своё скажи, – у парня от подобных заявлений дёрнулась бровь, но сразиться он был готов, – Орихиме, отойди назад.
– Тебе бы следовало представиться первым. Однако я и так знаю твоё имя. Моё – Нойтора Джилга, – чуть ли не плевался аранкар.
– А номер? – уточнил Ичиго, решив сразу всё узнать… ну и окончательно довести противника, ведь в состоянии злости куда сложнее контролировать свои действия.
– Ну смотри, – высунул длинный язык с чёрной цифрой пять Нойтора, а потом внезапно напал, – А теперь сдохни!
И ринулся в бой. Парень едва успел выхватить из-за спины Зангецу и блокировать удар гигантского оружия. Полетели искры… Интуитивно Ичиго чувствовал, что это далеко не последний бой, хотя разумом и пытался убедить себя, что после Квинты будет как раз самый удачный момент, чтобы вернуться в мир живых, а с Айзеном Готей сможет и сам справиться. Ведь сможет же?.. Внезапно Куросаки ощутил присутствие и Зангецу, и Хичиго, что пропало после того, как они резко стали чем-то заняты в глубине внутреннего мира. А значит можно было попробовать использовать уже ставший естественным банкай. Тем более, что Нойтора был всё-таки несколько сильнее Гримджоу, да и крайне ловко управлялся со своим оружием.
Банкай действительно активировался с привычной пеленой резкой чёрно-багровой реацу и осел на плечах чёрным плащом. Сражаться стало легче во много раз, однако… Чёрная сталь клинка с большим трудом преодолевала йеро аранкара, оставляя лишь царапины. Ресурексион Квинта активировать не спешил, по всей видимости сильно недооценивая парня. Вот только Нойтора ведь пришёл не один… ещё один аранкар, правда значительно слабее, явно подчинялся Эспаде и по первому приказу взял в захват Иноуэ. Разорваться на две стороны Ичиго не мог при всём желании. Можно было попросить материализоваться Хёринмару… Вот только…
Что что-то не так, парень понял в тот момент, когда из внутреннего мира никто не откликнулся, а перед глазами всё начало знакомо плыть. Хотелось возмутиться: ну что за попытки упасть в обморок, словно кисейная барышня, увидевшая каплю крови?! Злость на себя и твёрдая воля немного отогнали подступающее марево забытья. Но не до конца… оно продолжало клубиться на грани сознания, пытаясь щупальцами оплести разум и утянуть в непроглядную тьму. Вот только даже с успешным противостоянием этому состоянию, скорость Ичиго упала, и он едва успевал отражать атаки аранкара, который явно заметил изменения. Куросаки надеялся дотянуть до конца боя, но его мнения организм не спрашивал. В один момент словно просто выключили свет…
***
Хицугая был буквально оглушён концентрированной силой пустых, когда вышел из подобия гарганты в Уэко Мундо. На один краткий миг. Потом же сказалась уже немного наработанная привычка взаимодействовать с внутренним пустым, делая природный фон измерения чем-то практически неуловимым. Однако ещё несколько часов пришлось привыкать к совершенно неожиданному – к холоду. И опять помогла сила Коташи, не позволившая утратить устойчивость к низким температурам после ухода Хёринмару. Так что и с этим Тоширо благополучно разобрался.
Их маленькую команду выкинуло подозрительно близко к огромному белоснежному дворцу, который, казалось, был даже белее песка. Однако узнавать, было ли это изначально запланировано Маюри или так просто удачно получилось, времени не было – в Лас Ночас ярко полыхали сталкивающиеся реацу, часть из которых были знакомы. Однако силу Рукии и молчаливого друга Ичиго Хицугая различил с трудом, понимая, что это могло означать всего пару вариантов развития событий. Тогда они и разделились и вскоре Кучики первым вступил в бой.
Унохана и Маюри со своими лейтенантами давным-давно нашли себе занятия, а Тоширо шёл по белым коридорам, прислушиваясь к ощущениям и пытаясь понять, куда же делась мощная сила его друга. Впрочем, долго на эту тему размышлять не вышло – на него незатейливо напали со спины, считая, что он ну вот совсем деревянный в плане чувствительности и не засёк плотную реацу аранкара. Едва слышно хмыкнув, Хицугая резко развернулся, останавливая удар мгновенно материализовавшейся катаной.
Для этого боя капитану не пришлось даже использовать шикай или призывать Мурамасу, хотя путы и иллюзии в бою пригодились. Однако было крайне непривычно и сражение затянулось несколько дольше, чем могло бы быть именно из-за того, что Хицугае надо было приноровиться вновь сражаться чисто катаной… ну и кидо… и способностями, пришедшими от занпакто… По отдельности это всё выходило у Тоширо уже легко и естественно, а вот совмещать оказалось немного сложно – не было необходимого навыка. Впрочем, это нисколько не помешало ему совершенно спокойно одолеть противника. И Мурамаса в целом остался доволен боем.
Бой с аранкаром заставил отвлечься от поисков отголосков силы Куросаки, полностью переключил внимание на себя. А когда Тоширо победил, и искать уже ничего не надо было – яркая сила полыхала где-то не слишком далеко. Впрочем, пришлось ещё поплутать по коридорам… Пробивать стену и заявлять на весь Лас Ночас, в каком конкретно месте он находится, Хицугая не стал – после боя реацу была свёрнута максимально и пару раз удавалось даже разминуться с аранкарами. Лишние сражения всё-таки не входили в планы капитана.
Сначала реацу Ичиго контролируемо бушевала, обдавая родным холодом, но теперь использование неподалёку силы Хёринмару уже не задевало никаких болезненных струн в душе. Уже нет… Мурамаса не просто заменил его, а даже дал куда больше, чем можно было бы ожидать – уверенность в себе, поддержку и ощущение, что уже никогда не будешь один. И вдруг, совершенно неожиданно сила Куросаки стремительно пошла на спад. Тоширо ускорился, надеясь успеть до… впрочем, об этом он старался не думать.
И ещё издалека смог понаблюдать, как девушка-аранкар, наносившая до этого мощные удары другому аранкару, внезапно превращается в ребёнка, а её противник начинает хохотать и заносит ногу для удара. Что в этот момент сработало в капитане, он и сам не понял, но сонидо вышло само собой, позволяя выхватить девчушку из-под носа у долговязого Эспады – а такая плотная реацу могла быть только у десятки сильнейших. Остановившись неподалёку, Хицугая отметил, что совсем рядом лежит неестественно бледный Куросаки, а чуть в стороне светловолосый аранкар удерживает готовую разреветься Орихиме. Тяжёлый вздох вырвался против воли. Значит Мурамасе вновь придётся побыть наблюдателем…
– Вы похожи с Ицугой, – внезапно выдала маленькая пустая, которую он ещё не успел поставить на землю.
– И в чём же? – нейтральным тоном поинтересовался, опуская её на песок и внимательно наблюдая за злобно матерящимся аранкаром… который пытался отодрать от смёрзшегося песка обувь.
– Вы в глубине себя прячете пустоту, – неожиданно серьёзно негромко ответила девочка, заставив невольно дернуться, – Только у Ицуги она горячая, а у тебя ледяная.
– Точно подмечено, – вздохнул Хицугая и попросил, – Побудь с Ичиго пока, ладно? А я разберусь.
– Ты синигами… но ты хороший, – странно заключила пустая и попросила, подходя к бессознательному Куросаки, – Будь осторожен. Нойтола сильный…
– Не волнуйся, – Тоширо был несколько озадачен тем, что пустая беспокоится за него…
Аранкар всё ещё воевал с обледенением – причём Хицугая мог со стопроцентной уверенностью заявить, что он ледяную силу не использовал. Второй аранкар, что держал Иноуэ, растерянно переводил взгляд с капитана на Нойтору, явно не зная, что ему сейчас делать. Тоширо решил этот вопрос за него – просто сорвался в сюмпо… вместо которого опять само собой вышло сонидо, и нанёс один точный удар, выхватывая девушку из тут же ослабевших рук врага. А ведь не собирался изначально убивать, лишь обезвредить… Ещё один стремительный шаг, и Хицугая остановился у Куросаки с Нел, отпуская Иноуэ, смотрящую на него с некоторой долей шока. Но почему?..
«А у тебя маска начала формироваться», – с до противного довольными нотками в голосе внезапно обозначил своё присутствие пустой из внутреннего мира. – «Или ты этого даже не заметил?»
«А что, если и так?» – буркнул капитан, надеясь, что Коташи внезапно прервал своё игнорирование не ради того, чтобы утащить во внутренний мир для реванша. Хотя… там же Мурамаса, он этого не позволит…
«Поразительная невнимательность», – хмыкнул на это пустой… и в его голосе внезапно прорезались вкрадчивые нотки, – «Ящерка, а давай этого долговязого на составляющие разберём?»
«С чего это ты решил обратиться ко мне с таким предложением?» – насторожился и одновременно очень удивился Хицугая.
«Знаю, не доверяешь и бла-бла-бла. А мне скучно», – неожиданно выдал Коташи под усталый вздох Мурамасы, которого по всей видимости уже успел достать. – «И вообще, если не согласишься, захвачу тело и сам найду, чем себя развлечь!»
Тоширо лишь молча провёл рукой, позволяя маске сформироваться полностью. Угроза была серьёзной, и, хотя он не сомневался, что Мурамаса не даст Коташи реально осуществить захват тела, но даже пара секунд промедления с таким противником, каким был уже освободившийся и собиравшийся нападать аранкар, могла стоить очень дорого. Потому что, если судить по плотности и насыщенности силы, Нойтора явно в пятёрке сильнейших… Хицугая вступил в бой, прикидывая, как же побыстрее его завершить и улавливая на грани слышимости уже знакомый метроном. За прошедшее время капитан смог немного разобраться, что же это такое. И его появление значило, что у аранкара нет ни шанса… На песок пролилась, тут же замерзая, вражеская кровь. Из внутреннего мира донёсся жутковатый смех, пронизанный арктической стужей…
***
Маюри всегда считал себя истинным учёным, фанатом и самым верным последователем науки. Она была его жизнью, сердцем, душой – всем. И тем сильнее раздражал противник, придерживающийся других взглядов и возомнивший о себе невесть что. Ещё в момент, когда они впервые встретились взглядами, Куроцучи понял – конкурента из аранкаров нужно убирать. И даже не потому, что он был врагом, а потому, что посмел утверждать заведомо ложное касательно святого – науки.
Нему со своей задачей справилась на все сто, позволив опробовать на невольном подопытном новый и неиспытанный наркотик. Проведённый опыт полностью подтвердил теоретические выкладки – довольно отметил учёный, с интересом наблюдая, как неестественно медленно расширяются зрачки аранкара, с большим опозданием реагируя на происходящее. Как муха, увязшая в вязкой смоле.
Обломив занпакто так, чтобы солидная часть лезвия осталась в груди застывшего и медленно умирающего аранкара, Маюри небрежно ответил на пару вопросов мальчишки-квинси и лейтенанта шестого отряда. Что поделать, не все могли понять ход его мыслей и гениальные замыслы… Мысленно Куроцучи уже пребывал в лаборатории поверженного соперника и собирал трофеи, в это время на самом деле приводя в порядок Нему – лишняя пара рук ему ещё ой как пригодится. Если, конечно, этот аранкар был истинным учёным, как смел утверждать.
После Нему на очереди были квинси и Абарай, которые явно хотели сбежать куда подальше, абсолютно не ценя того, что Маюри тратит на них часть своего драгоценного времени. А всё приказ Ямамото и его недвусмысленные намёки перед собранием на закрытие одной из разработок, над которой учёный трудился несколько последних лет. И откуда только узнал?..
Закончив с обязательной, далеко не добровольной частью, Маюри тут же выкинул из головы эту парочку и направился к самой непострадавшей двери. Уж кому как не ему знать, что самое важное помещение – лаборатория – всегда строится так, чтобы даже в эпицентре апокалипсиса остаться нетронутым. Вот только… стоило с дрожью предвкушения внутри взяться за ручку двери, как широкие браслеты на запястьях, до этого успешно прикидывающиеся ювелирными изделиями, немного нагрелись и сжались, предупреждая. Учёный успел только мысленно чертыхнуться, как мир перед глазами завертелся и померк.
Способность видеть вернулась рывком, как и все ощущения. Злобно глядя на знакомую решётку, Маюри понимал, что с трофеями можно распрощаться. Браслеты вновь стали самыми обычными безделушками, а не сложнейшими артефактами клана Шихоин, завязанными на каких-то довольно расплывчатых принципах пространственных проколов. Куроцучи заставил себя выдохнуть сквозь плотно сжатые зубы. Иногда он всей душой ненавидел капитанов второго отряда: что нынешнюю, что бывшую.
