Ромашка для ведьмачьей задницы

- Ты мне не друг. - О, правда? А ты обычно позволяешь незнакомцам втирать ромашку в свой прелестный зад? То, что зад был прелестен, Лютик даже приуменьшил. Тут бы больше подошло "потрясающий", "божественный", "преступно округлый и возмутительно выпуклый" и ещё множество других хвалебных эпитетов, имеющихся в арсенале романтичного барда. Честно говоря, про эту самую задницу Лютик мог бы создать не одну балладу, а в последствии, несомненно, был бы убит на месте. Геральт, только что вылезший из ванны, не заметил мечтательного взгляда барда, всучил ему в руки увесистый пузырёк с лечебным травяным маслом, и без капли стеснения рухнул лицом в кровать, предварительно стянув с бёдер полотенце. - Шевелись уже, - недовольно буркнул Геральт в подушки, - зараза, чешется, сил нет. Чёртовы гули! В последней потасовке с монстрами ведьмака отменно поваляли в колючих полуядовитых кустах, от которых не спасли даже крепкие кожаные штаны. Больше всего пострадала именно задница, не иначе по причине своей выпуклости и несомненной привлекательности. Спине тоже досталось, хоть и в меньшей степени. Хваленая ведьмачья регенерация срабатывала только на серьёзные ранения, а вот на такие обидные, жутко чешущиеся мелкие царапины ей было начхать. Сглотнув, Лютик просто прикипел взглядом к краснеющим отметинам и на негнущихся ногах подошёл вплотную к кровати, сжимая во вспотевших ладонях пузырёк. Геральт ещё и поерзал, устраиваясь поудобнее, и полуобернувшись , бросил барду свой фирменный хмурый взгляд. Лютику же в то мгновение стоило немалых усилий удержать хоть какое-то подобие интеллекта на лице и сглотнуть набежавшую слюну. Задница манила своим великолепием, и красные росчерки ни капли не портили её, даже наоборот, подчеркивали нежную белизну кожи. - Иду, моя прелесть, - себе под нос прошептал Лютик, так, чтобы Геральт расслышал только первое слово. Расположившись коленями на кровати, сбоку от вольготно разлегшегося ведьмака, Лютик принялся нервно возиться с неподатливой пробкой в бутылке. Геральт, смерив очередным недовольным взглядом, красноречиво вздохнул и, просунув руки под подушку, уткнулся в неё лицом, устало прикрывая глаза. Несмотря на отчаянно дрожащие пальцы, после непродолжительного боя пробка все же сдалась, покинув узкое горлышко. Теплое, золотисто-жёлтое масло полилось между лопаток, вдоль по позвоночнику, оставляя блестящий след до самого копчика. Не дыша от переполняющего восторга, Лютик быстро налил ещё немного масла себе на ладонь и неловко закрыл бутылку, не глядя отбросив ее в сторону. Быстро потерев ладони друг о друга, согревая, Лютик, внутренне замирая, положил их на мощные плечи ведьмака... Геральт немного напрягся - мышцы под ладонями стали словно каменными. Не дав ведьмаку шанса на язвительный комментарий, Лютик принялся с лёгким нажатием водить руками по удивительно мягкой, ещё горячей после ванны коже, размазывая целебное масло. Геральт коротко выругался - видимо, царапины защипало от лекарства, но тут же удовлетворённо растекся по кровати. Масло, стоившее немало крон, содержало в себе немного обезболивающей настойки, и действовало очень быстро. Словно издеваясь над выдержкой барда, ведьмак немного раздвинул ноги, приоткрывая расселину между ягодиц и мошонку. - Вооот тааак, - протянул Лютик с пьяной от счастья улыбкой, водя руками и аккуратно прощупывая каждую мышцу. Мышцы эти на ощупь были словно стальные канаты, так что приходилось налегать всем телом, чтобы промять каждую. Широченные плечи переходили в довольно узкую, по сравнению с верхней частью, талию - Лютик уделил не мало внимания соблазнительно выгнутой пояснице, прежде чем перейти к самому главному. Геральт спокойно и размеренно дышал, явно получая удовольствие от массажа, так что Лютик становился все смелее. Центральной частью ладони он чувствовал выпуклые шрамы, щедро рассыпаные по всему телу ведьмака. - В жизни не видел на человеке столько шрамов, - тихо признался бард. Он не ожидал, что Геральт ответит. - Шрамы доказывают, что я выжил. - глухо прозвучало в подушки. - Даже когда шансов практически не было. Бард кивнул и опустил обе ладони ниже, к заднице. Млея от восторга, он с нажимом огладил ее, снова и снова. Это уже даже с натяжкой не походило на обычную помощь - Лютик тяжело дышал, наклонившись так, что почти уткнулся носом в этот восхитительный зад. И не было никаких сомнений, что Геральт чувствует чужое горячее дыхание на самой пострадавшей сегодня части тела. Скользкие пальцы, словно случайно прошлись глубже между ягодиц, почти коснувшись сжатого отверстия. То, что его не сбросили с кровати в ту же секунду и не попытались убить самым кровавым способом, здорово удивило барда. - Ты явно слишком увлечён втиранием ромашки в мой зад, - спокойно хмыкнул Геральт, чуть поведя мощными плечами. - Ага, - Лютик глупо моргнул, сглотнув, а затем провел ладонями снизу вверх, так, чтобы большие пальцы прошлись аккуратно между ягодиц, абсолютно не двусмысленно. Геральт и на этот раз не попытался его убить. Вместо этого он немного приподнял бедра, просовывая руку под себя, и довольно выдохнул. У Лютика глаза приобрели размер золотых монет, потому Геральт расположил свой член так, что он выглядывал между его бёдер, расположившись вдоль. Более того, член поражал размерами и был определённо в боевом настроении. Обнажившаяся головка влажно блестела от смазки. - Что ж, у тебя определённо в этом талант, - все с той же усмешкой отметил Геральт, снова просунув руки под подушку и ещё шире раздвигая бедра. Ведьмак не раз упрекал своего спутника в недалекости, но этот намёк Лютик понял влет. Он стиснул обе половинки задницы, чуть разводя их в стороны. Большие пальцы вновь прошлись с нажимом, на этот раз более ощутимом, оглаживая, лаская. Мотнув головой, Лютик хрипло спросил, с трудом проталкивая слова сквозь пересохшее горло: - Можно я... Боже, Геральт, только не убивай меня потом, хорошо? И не дав времени передумать ни себе, ни Геральту, он наклонился ниже, пройдясь языком по сжатой дырке. Не жалея слюны, провел кончиком языка по складкам кожи, оглаживал по кругу. Геральт сипло выдохнул что-то, подозрительно похожее на стон. Лютик сильнее сжал пальцы, ещё больше раздвигая половинки задницы. От этого влажный от слюны анус немного приоткрылся, позволяя языку оказаться глубже. Слюна стекала вдоль расселины до самых поджавшихся яиц, пока Лютик буквально зализывал пульсирующую дырку. Одной рукой продолжая держать задницу открытой, другой Лютик спустился ниже, к упругой мошонке. Прошёлся по ней почти невесомо, откровенно дразня и размазывая слюну и масло. Геральт зарычал и стиснул ладонями подушку так, что ткань заскрипела. Сжимая член пальцами ближе к основанию, Лютик принялся толкаться твёрдым языком внутрь. Пальцы, скользкие от масла, в том же ритме сжимали член, буквально выдаивая удовольствие. Геральт тяжело дышал, то и дело вскидывая бедрами. Когда Лютик принялся ласкать чувствительную головку, размазывая по ней смазку вперемешку со слюной, Геральт не выдержал и приподнял бедра выше, обхватывая свой член рукой и сталкиваясь с пальцами Лютика. Теперь движения были отрывистей и жестче, выдавая предпочтения ведьмака. Хватило ещё немного движений языка и пальцев на члене, чтобы Геральт с пробирающим до нутра глухим рыком излился на простыни. Лютик, который со стоном уткнулся горящим лбом в потрясающую ведьмачью задницу, блестевшую от масла, только и мог что часто дышать, ловя губами загустевший воздух. Геральт тут же удовлетворённо распластался по кровати, отдавив Лютику руку. Бард пискнул, пытаясь высвободиться, но тело ведьмака стало абсолютно неподъемным. Тогда Лютик не придумал ничего лучше, чем звучно шлепнуть свободной рукой о подставленную задницу. - Зараза! В ту же секунду Лютика скрутили и опрокинули на кровать, прижав так, что разом выбили весь дух. От недавней расслабленности Геральта не осталось и следа - он хищно дышал Лютику в затылок, от чего у барда волоски вставали дыбом. - Не увлекайся, - предостерёг Геральт, а затем его ещё влажная от спермы рука оказалась у Лютика в штанах. Тот застонал в голос, словно только сейчас поняв, как сильно был все это время возбужден. Огненный шар взорвался в паху, рассыпая колкие иглы удовольствия - Геральт не разменивался на нежности, сжимая плотно и почти на границе грубости. Кончая, Лютик бессовестно терся о него задницей и не стесняясь, стонал в голос. Геральт ещё и прикусил ему загривок, словно помечая, и так и держал, пока Лютика трясло от удовольствия. Когда он наконец затих, напоследок трогательно всхлипнув, Геральт коротко коснулся губами следа от укуса, а затем не сдержался и хмыкнул: - Главное в барде - его язык, да? Пока Лютик возмущённо брыкался, пытаясь освободиться, Геральт снова прижал его к кровати. Бард резко заткнулся на полуслове, почувствовав твердеющий член, прижатый к собственной заднице. Подтверждая все его опасения (и тайные желания), Геральт вжался ещё плотнее. - Надеюсь, ты истратил не все масло.