***
Массивные двери, автоматически раскрывая свое металлическое нутро, явили тяжелый энергетический щит, иногда сбоивший из-за мимолетных помех. За тяжелым штурмовиком, закованным в усиленную броню, шагали еще двое солдат, готовых разобраться с нарушителем. Эта оперативная группа, почти добравшись до выхода, остановилась в паре метров от вечерней духоты Бафара, внимательно прислушиваясь к обстановке снаружи. Слыша неразборчивое бормотание, постепенно приближающееся к ним со стороны тяжелых облаков, имперцы попятились, закрываясь от обломков горящего разведывательного дроида. Под покровом этого пламени на платформу приземлилась одинокая тень, метнувшая неприметные диски по обе стороны дымящегося шлюза. Зарычав, увесистый щитоносец кивком приказал открыть огонь за скрывающимся среди ящиков нарушителя, перекатившегося в более удобное прикрытие. Свисты лазерных винтовок сотрясали воздух, пока прицелы сбоили, направляя часть выстрелов в молоко. Когда агрессивно-направленные дула Е-11 разогрелись до немыслимой температуры, силуэт выскочил из-за угла, указав рукой в сторону непробиваемого для бластерных снарядов щита. С его запястья ринулся прочный трос, уцепившийся прямиком за прочный нагрудник тяжелого пехотинца. Старательно притягивая его к себе, убийца ринулся к краю дозорного пункта, прыгая в заросли ветвей. Под его весом даже грузный штурмовик устремился вперед, наконец выходя наружу. Два тонких диска, кинутых наемником заранее, уловили движение в периметре своего действия, активизируясь. Тонкая лазерная нить, прорубая солдата на две части, мгновенно перегорела, искрясь и выдыхаясь. Ошарашенные этим видом, двое имперцев не смогли попасть по взмывшему над их головами человеку, уже убравшему верный бластерный пистолет. Когда еще два тела упали на дырявую поверхность кордона, нарушитель стремительно побежал к дверям, уже готовым закрыться. — Запирай, запирай!!! — пуская слюну, вопил лейтенант, ожидая положительных результатов. Но его подчиненные, сглатывая комки в горлах, боязливо повернулись к нему: — Он внутри… Сэр.***
Моргающие лампы тревоги пронзали своим раздражающим красным светом темные коридоры покинутого комплекса, функционирующего даже не на четверть былого величия. Заедающие двери, ведущие во множество пустых комнат, диким скрежетом старались запереться, но внедрившемуся мужчине не были нужны имперские игрушки. Прильнув к углу, воин в доспехе подкинул маленькую камеру в спертый воздух, активируя один из поврежденных визоров на шлеме. Тот, показывая все, что видела камера, барахлил, но и этого было достаточно. Приметив три силуэта за ближайшим поворотом, наемник стиснул зубы, проверяя боезапас. С работой нынче проблемы, особенно после развала Империи. И именно поэтому его арсенал был крайне скудным на это задание. Тем более, если оно не было согласовано с Гильдией. — Плевать на Гильдию, — прошептал себе убийца. Выпрыгивая в коридор, он кинул тонкое лезвие в ближайшего штурмовика, на секунду отключая все техническое оснащение своей брони. Ослепительная вспышка, выводя из строя приборы ночного видения, послужила неплохим подспорьем для ориентировавшегося в темноте наемника. Вибрирующее лезвие ножа, плавно входя в сочленения треснувшей формы штурмовиков кромсало их плоть лучше любого бластера. Когда с одним было покончено, он выхватил свой пистолет из кобуры и выстрелил в следующего. Перекидывая холодное оружие в другую руку, метнул его в последнего, выдергивая до того, как тело упадет на пол. — Что значит он идет сюда?! Что делает вторая группа?! Я к вам обращаюсь, черт подери! — не находя себе места, лейтенант услышал открывающуюся дверь и стук чего-то круглого и тяжелого. Не уверенный в правильности своих мыслей, но полностью доверяясь инстинктам, этот штурмовик прыгнул прочь, прикрываясь отлетевшей пластиной одного из мониторов. От взрыва у него лопнули барабанные перепонки, а в глазах постоянно сверкали несуществующие молнии. Но он был жив — это главное. Стараясь шевелиться как можно меньше, лейтенант мысленно считал до десяти, надеясь на не подводившую его удачу. Что изменилось в этот раз? Удача была не на его стороне. «Раз. Два. Три. Четыре. Ну же, ну же… Шесть. Семь… Уходи-уходи, здесь никого нет… Восемь. Дев…» — его укрытие было рассекречено в последнее мгновение, пока пальцы наемника не схватили его за волосы.***
Кабинет моффа Гидеона отныне не блистал наградами, орденами и памятными фотокарточками. Не было больше голограммного проектора, из иллюминатора не открывался великолепный вид на открытый космос. Да и самого иллюминатора здесь не было. Только саднящая пустота и тяжелое бремя ушедшей эпохи. Кто быстрее всего ощущает на себе сгинувшую Империю? Уж точно не тупые штурмовики, отныне отбывающие бесконечную вахту в республиканских тюрьмах. Не протокольные дроиды, не пилоты и не пехотинцы. Только такие как он. Никогда не стремился к комфорту или поощрению. Только к успешному выполнению поставленной задачи и последующей восходящей славой. Возможно, это тщеславие и самолюбие и сгубило его. А может — неконтролируемая жестокость, исключительно принимающаяся в старой Империи за положительное качество. Но где теперь его Империя? Правильно. В таком же забвении, как и он сам. Мофф без своего места… Открывшаяся дверь в его кабинет показала испуганное лицо лейтенанта, который только и успел крикнуть: — Не стреляйте! — как черный бластер пробил в его глазнице обугленную дыру, чуть не задевая стоявшего позади наемника. Воспользовавшись телом как щитом, убийца пробил еще одну дыру в теле штурмовика и попал Гидеону прямиком в ладонь, выбивая оружие. Зарычав от боли, мофф поднялся со своего кресла, протягивая ладонь к своему поясу. За тем, чем и явился Палач: — Дин Джарин, ты определенно не умеешь останавливаться! Разве тебе мало было той разборки на Наварро? Или на Ай`Кен Прайм? Не умеешь трезво оценить свои шансы? Это я уже понял с нашей последней встречи на Жаноксе. Как плечо, кстати? Не болит? — грузные шаги воина в броне из бескара внушали самый настоящий страх — то чувство, которое надменный Гидеон не испытывал с самого детства. Тогда, когда мама рассказывала ему страшные сказки про бесстрашных воинов в сверкающих доспехах, которые уничтожали даже джедаев. И теперь один из них пришел за ним… Не успевая достать другое свое оружие, мофф припал к стене от мощного удара кулака. Пытаясь прийти в себя, мужчина схватился за горло, пока его плащ, обмотавшись вокруг горла, не был закинут на балку под потолком. Отходя назад, наемник поднимал цель все выше и выше, слушая его причитания: — Думаешь, что ты сможешь запугать меня? Решил, что явившись ко мне снова, я буду молить о пощаде? Я — мофф Гидеон, последний из представителей великой Империи! Я отдал ей все, чтобы стать таким же великим! И даже твой народ послужил ничем иным, как очередной ступенью… К моему… Величию… — доставая кончиками пальцев застежки его плаща, тот упал на стол, мгновенно вынимая рукоять без клинка. Темнота кабинета озарилась чернеющим светом, который сопровождался гудящим и давящим звуком. Смахнув пот со своего лица, имперец указал острием на мандалорца, старательно пытаясь выцепить его уставшими глазами: — Сколько назначили за мою голову, что ты так тщательно подготовился? Не забоялся явиться на аванпост и прибить моих людей. Республика заплатила тебе, не так ли? Только эти грязные крысы способны опускаться до такого поступка. Я не сомневаюсь, что когда твоя работа будет сделана, то тебя посадят в тюрьму или отправят кормить сарлакка на каком-нибудь Татуине! И знаешь, в чем вся шутка? Я так и останусь моффом Империи, а ты… Ты, Дин Джарин, умрешь как грязный наемник без чести и достоинства! Сделав выпад темным клинком, Гидеон усмехнулся, продолжая размахивать своим трофеем направо и налево. Но убийца, проявив удивительную даже для мандалорца прыткость, поймал его занесенную руку и сломал ее, выбивая рукоять выключенного меча. Откинув мужчину прочь, он поднял реликвию своего народа, с почтением исследуя каждую царапину и неровность, что причинил ей этот никчемный злодей. Подойдя к цели, наемник подобно тисками обхватил лицо имперца, ударяя того об стол. Повернув его к себе, Мандо почти не ощущал отчаянных ударов, заглушающихся об бескар. И только когда один из приближенных к власти наконец смог разглядеть своего обидчика, тут же остановился, хрипя: — Что? Кто ты такой?! — Неизвестный поднес рукоятку к горлу надоевшего червя, произнося уставшим голосом: — Я уже бывал внутри сарлакка и мне не понравилось. Как там тебя? Гидеон? Мофф Империи? Империи больше нет. Теперь ты просто мофф Ничего, мофф Пустоты. И наше главное различие в том, что ты умрешь сейчас. От моих рук. За что? Этого ты никогда уже не узнаешь… — Ты не Дин Джарин… — покачав головой, наемник в зеленоватой броне стиснул его испуганное лицо: — Не знаю, кто такой этот Дин Джарин, но поверь… Я намного хуже, — рукоять, приставленная к горлу Гидеона, завибрировала от включенного лезвия, окрасившего темноту кабинета еще раз. Откидывая остывающее тело прочь, наемник поправил свой ракетный ранец, сверяя запас топлива с показателями. До корабля должен дотянуть… Взглянув на сияющий своей притягивающей пустотой клинок, человек в броне Мандалора с почтением отключил его, осторожно пристегивая к поясу: — Пора вернуть тебя домой.