Не забуду я осень сырую, И как землю кидали на гроб, И как стиснуло грудь мне больную…
Холодная земля, сорвавшись с мокрых пальцев, с глухим стуком падает на темное дерево. Я шагаю чуть ближе, вглядываюсь в черноту могилы. Кто-то пытается взять за руку, отдергиваю ладонь, резко отшатнувшись, обжигаясь о горячую кожу. Не хочу. Только Ты можешь меня касаться, больше никто. Ледяная капля приземлилась на щеку, скатилась по подбородку к шее, запуталась в шарфе и пропала. Поднимаю лицо к ослепляюще-свинцовым тучам, но чернильная бездна у ног будто затягивает. Мне думается отчего-то, что тебе сейчас так холодно там. И наверное страшно. Я могла бы тебя согреть, обнять крепко. Как раньше… Как еще совсем недавно…Дождь идет, тоска, тревога, Безнадежность давит грудь, Вспоминанья как из рога. Нет, тебя уж не вернуть.
Ещё шаг, и я уже на самом краю этой черной ямы. Смотрю вниз, отчаянно желая обнять тебя. Этот холод и темнота тянут вникуда, остужают душу, замедляют сердце, убивают саму жизнь. Хочу к тебе. Сделай что-нибудь, милый мой, помоги мне тебя спасти. Раз, два, три… Крупные капли отбивают траурный марш, заглушая голоса вокруг, а я наклоняюсь ниже, почти ныряю в черноту, когда чьи-то руки хватают за плечи, разворачивая и резко встряхивая. В голове будто лопается воздушный шарик, и окружающий мир снова обретает звук. Поднимаю голову, смотрю в испуганные глаза Лёшки. Ты умер. «Нет, нет, нет…» — Повторяю про себя и сама не замечаю, как начинаю кричать уже вслух, заходясь в рыданиях. Страшно, больно, бесконечно холодно. Будто бы я сама в той могиле, а тебя нет. Совсем нет и не было никогда. Я не могу выбраться, кричу, сжимая в ладонях мокрую землю, до боли, но только глубже проваливаюсь в эту черноту и холод. Уже ничего не чувствую. Не хочу чувствовать. Вокруг так много цветов. Ты любил цветы, а я их теперь, кажется, ненавижу. Белые бутоны на черной земле пугают. До дрожи. До слез. Я не хочу их касаться. Я их боюсь. Последний жест, прощание, благодарность и цветы… Но я не хочу прощаться. Без тебя я одна, одна в этой огромной толпе. Закрываю глаза, хочу забыть, но забыть не смогу уже никогда.Вся белая, твоя могила И черный крест… И я одна во многолюдье. И жуткий холод, стынет кровь. Грядущая пугает новь…
***
Ты опять мне снишься. Лежишь в ромашках, улыбаешься этим белым цветочкам, а я улыбаюсь тебе. И так хорошо, тепло, уютно, радостно. Хочу целовать твои щеки, тянусь, но никак не могу дотянуться, а ты продолжаешь улыбаться и шепчешь что-то про любовь.Я помню жаркий, душный день… И мы лежим в цветах ромашки. Покачивается в колосьях лень, И ползают вокруг букашки…
Я люблю тебя, да, люблю. И всегда буду, милый мой, ты только снись мне. Снись.***
Огонь в камине сегодня по-особенному жаркий, и поленья потрескивают тише обычного, даже метель за окном поет иначе. Я наконец здесь не одна. Всюду чудится твой голос в этот вечер. Наверное ты просто давно мне не снился. Вспоминаю каждую черточку родного лица, бережно хранимую в памяти столько лет. Соскучилась. Я так соскучилась, и вот теперь мы вместе почти наяву… В этой сладкой зимней дрёме.Воспоминанья о тебе, Непоправимой уж беде. Но в доме ты сейчас со мной. Побудь со мной, любимый мой.
Какая волшебная ночь. Говорят, Рождество приносит с собой чудо. Сегодня мое чудо — ты. Закрою глаза, а ты посиди со мной. Как раньше... Как давным-давно... Милый мой, любимый, вечный.И нежность твою несу чрез года, И радость слияния душ. И так же тоскую, как прежде, любя, Мой бедный, любимый, единственный муж.