Сикстинская Мадонна

Спустя пять дней, проведённых в медлительно-тягучих Карловых Варах, мне предоставился шанс побывать в Дрездене. В этот хмурый город я добирался на тур-автобусе, который должен был доставить нас из страны в страну и обратно почти что за сутки. Выехали мы рано, так что половина моих попутчиков сонно клевала носом, пытаясь вырывать обрезки фраз из уст гида. По пути в один из городов Саксонии, а именно живописный и исторический Дрезден, наша группа узнала донельзя много историй, связанных с городами Чехии и Германии. Сидел я в первых рядах, так что огромное шоссе не покидало моего взора, скрытого в очках-кругляшках. Как я надеялся, что дождь обойдёт нас стороной. Ничего же видно не будет на улице! Спустя три часа и одну остановку наш автобус высадил нас на мокрых мощёных улицах. Знающий свою работу гид провёл нас по кругу, оставляя замки Августа* и Анны за спиной. Дальше была ратушная площадь с уже повидавшей жизнь ёлкой, а Чумной столб* всё так же притягивал взгляды заинтересованных людей. Следующими по кругу были невероятной красоты музеи, названия которых я не запомнил — так они пленили своей статностью. По периметру пятьдесят восемь статуй, длиной в три метра каждая, охраняли спокойствие дождливого города. В руках у них были массивные мечи, а головы были прикрыты шапками с драгоценными камнями. После того, как мы обогнули главные архитектурные здания, в нашем распоряжении оставалось три часа свободного времени. По прошествии времени у нас должна была состояться экскурсия по Дрезденской галерее искусств. Ещё в Чехии нас заверили, что в это время нашим гидом будет какой-то пан Вилль Снейп, и кроме выделенного для нас часа у него совершенно нет времени. Говорят, он сам рисует картины и собирает свою собственную коллекцию. Довольно интересно себе было представить этого пана Снейпа — подумалось мне. А в свободное время я решил пройтись по торговому центру, интересуясь тем, как проводят будний день местные жители. В бесполезных поисках туалета я провёл минут двадцать. Конечно, их было предостаточно, но за какую цену! Наконец, я зашёл в тёплый Старбакс, и мои успехи оказались ненапрасными. Спустя полчаса пошёл дождь, и мои волосы решили завиться до невозможности, так что тогда я был похож на большую тёмную альпаку. К тому времени у меня оставалось чуть больше получаса, поэтому я решил отправиться в галерею, а то вдруг потерялся бы. Ещё и первый гид нам номера не оставил. В галерее старых мастеров был выбор: сдать вещи в гардероб за евро, или же оставить в шкафчике под залог за такую же сумму, но потом его можно будет вернуть. Конечно, мне так повезло, что в кармане у меня оказалось только монета в 2 евро, а разменять не у кого. Спросил у трёх своих соседей по автобусу, которые успели вернуться, разменять мне деньги, но у них точно так же не было этой злосчастной монетки. Тогда я придумал план действий: куплю открытку за евро, и сдача будет идеально подходить. Но я, Гарри, был бы не Гарри, если бы мне не дали этот один евро в виде двух монет по 50 центов. И разменять они это тоже не могут. Ну что за напасть? Сразу же я решился подойти к инфоцентру и попросить две монетки, и они мне не отказали. Можно и теперь выдохнуть спокойно. Извёл себе нервы за эти двадцать минут! Так, главное — дождаться гида пана Вилля Снейпа и завершить всю экскурсию походом по этим залам. К сожалению, музей находился на ремонте, и поэтому из нескольких сотен картин доступны только 55 из них. Хорошо, что Сикстинская Мадонна и Спящая Венера остались радовать глаза туристов! О них я очень многое слышал… Мне было интересно, как же наш новый гид относится к своей работе? Так же любит её, как и наш прежний проводник по городу? Оставалось примерно двадцать минут до общего сбора, и я заметил одного мужчину из нашей группы, с которым мы пересекались взглядами несколько раз за всю поездку. Он тоже ехал один, но сидел где-то в глубине микроавтобуса. У него были проколоты уши, а ещё он носил лаковые туфли на низком широком каблуке. Мне он успел понравиться… — Все собрались? Здравствуйте, подходите поближе, — видимо, это пришёл пан Вилль Снейп; после него остался лёгкий шлейф масляных красок и кистей из мастерских. — Вот это микрофон? Меня слышно сейчас? — он взял специальное устройство-микрофон и прицепил его к своему атласному платку цвета фуксии. — Хочу сразу сказать, что напротив каждой картины стоит ограждение на расстоянии 50 сантиметров. Попрошу не пересекать эту черту ни рукой, ни любой другой частью Вашего тела, иначе может сработать сигнализация. Приёмники нам раздали в самом начале поездки, чтобы рассказы гида было слышно всему автобусу, и даже когда мы гуляли по городу. Их нужно было надевать на шею, а наушник вставлять в ухо, слушая отчётливую речь 'оратора'. На пане Снейпе были тёмно-зелёные штаны в обтяжку и такого же цвета пиджак, расстёгнутый на две пуговицы сверху. У него были ужасно длинные ресницы, что глаза, настолько чёрные, не были видны под их нежным веером. Меня удивило, что губы у пана горели ярко-персиковым цветом, хотя на улице и в помещении было достаточно прохладно. Мне даже пришлось обмотать свою шею тёплым шарфом, что мне связала подруга. Он был до неприличия жёлтым, и на конце у шарфа красовалось выстеганное солнышко. В мой наушник, а в последствие и в моё ухо полились низкие интонации, и я мог услышать лёгкую простуду в голосе пана Вилля. У меня сразу появилось ощущение, что мужчина словно говорит в моё ухо, только движения воздуха не хватало. — Ну что, все собрались? Давайте сначала познакомимся: меня зовут Северус Снейп, или просто пан Вилль Снейп, сегодня я проведу для вас быстрый обзор самых известных картин, которые присутствуют в нашей Дрезденской галерее. Пройдёмте, — он повёл рукой, быстрым шагом удаляясь в первый зал. Сразу же мне в глаза бросилась Она: с Иисусом на руках, Мадонна смотрела прямо на меня, словно боясь представить своего сына нашему земному миру. В глазах Христа читался лишь страх и безнадёжность, он был не готов покинуть своё духовное окружение. Наше человечество до сих пор не смогло найти равновесия и любви между собой: войны, предрассудки, сплетни и клевета — всё это читалось в его маленьких глазах. Из раздумий меня вытянул глубокий голос нашего гида: — Давайте пройдём сначала вот сюда, вставайте плотнее, — я прошёл к группе и успел занять место рядом с картиной. Спящая Венера: в своей наготе и совершенном целомудрии она была прекрасна. — Итак, кто знает, как называется эта картина? Многие говорят мне такое… Кто хочет получить зачёт автоматом? — он оглядел нашу группу из двадцати человек. — Спящая Венера, сэр, — возгласил я ровным голосом, поджимая губы в лёгкой улыбке. — Правильно, молодой человек, и это единственный верный вариант! Однажды мне сказали, что это Сикстинская Мадонна, представляете? — пан Снейп растянул тонкие губы в усмешке, смотря мне в глаза. Мне лишь хватило сил вперить свой взгляд в его волнистые волосы цвета смолы и переключиться на прикрытые глаза Венеры. Этот Северус Снейп завораживал меня, и я совершенно не мог понять, почему на меня так действовал его низкий голос. — Обратите внимание, что в таблице указано два имени: Джорджоне и Тициан. Дело в том, что первый художник не успел закончить эту картину при жизни, и тогда его близкий друг Тициан дополнил полотно тканью, на которой лежит Венера, маленькой пристройкой справа картины, а также холмом, на который опирается сама богиня. Если вы присмотритесь, то у ног Венеры можно будет разглядеть неровные слои краски. Это обусловлено тем, что на том месте когда-то находился Амур. Вы знаете, в каких отношениях находились Амур и Венера? На прошлой экскурсии мне пришлось услышать, что они находились в отношениях весьма напряжённых. Так вот… Амур был сыном Венеры, но при переносе этой картины на том месте, где он сидел, образовалась огромной величины вмятина, и поэтому её пришлось перекрыть простой зелёной травой. Заметили, что вторая стопа Венеры нигде не проглядывается? Как раз в том месте, где и должен был сидеть её сын. Кажется, будто картина и вовсе не закончена. Я вслушивался в его спокойные интонации и не отрывал взгляда от тонких алебастровых пальцев. Худые запястья с синеватыми венками уходили под манжеты винтажной рубашки, что скрывалась под пиджаком. Римский нос пана был острее и чётче мазка самого успешного художника эпохи Ренессанса. — Посмотрите на пропорции её тела и лица. Венера представляет идеал красоты для того времени, другими словами — Рубенсовская женщина — пышные формы, кровь с молоком. Если выделить расстояния от лба до нижнего века, оттуда до кончика носа, и от носа до подбородка, то получится три равных части. Даже её ровный пробор на волосах подчёркивает абсолютную выдержанность композиции. Глаза Венеры целомудренно прикрыты, и сама поза указывает на тихое спокойствие и размеренность жизни. Пока пан Северус рассказывал о ещё двух картинах с таким же упоением, мой взгляд всё цепляла Она. Полотно с Мадонной и Иисусом было самым большим в этом зале, и Её можно было увидеть из любого угла комнаты. Я всё мечтал, когда же мы доберёмся до неё. В то мгновение Северус Снейп почти прикасался к полотну, желая показать выразительные скулы юноши на картине Альбрехта Дюрера. Мне ещё вспомнилось его предостережение не пересекать ограждение руками, а тогда он почти трогал своими подушечками пальцев тонкое стекло. Пока вся группа в его сопровождении приближалась к Сикстинской Мадонне, я решил полюбопытствовать: — Пан Вилль Снейп, разве на Вас не действует сигнализация в этой галерее? Ваши руки почти касались стекла! — с улыбкой произнёс я и заглянул ему в тёмные глаза. — Мой юный знаток, благодаря людям

с повышенным интересом приходится прибегать и к таким мерам. Надеюсь, на Вас сигнализация не сработает? — он дотронулся тыльной стороной ладони до моей скулы, задержал внимательный взгляд на моих губах и, развернувшись, быстрее зашагал в сторону главной картины того вечера, оставляя меня одного. Это было… тепло. К моим ушам прилила кровь и долго бухала глубоко в голове. В кончиках пальцев неожиданно закололо, и я решил поскорее присоединиться к своей группе. Мужчина из автобуса бросил в мою сторону очередной долгий взгляд, но тогда я не обратил на это никакого внимания. Нет, на меня не сработала сигнализация… Лишь внутри что-то рухнуло в желудок. — Мы подошли к главному произведению Рафаэля* — Сикстинской Мадонне. В то время самым частым мотивом для картин служила дева Мария, но почему же именно эта картина заслужила огромное внимание? Во-первых, обратим внимание на руку папы Сикста — кстати, от которого картина и получила своё название, — и увидим, что создаётся иллюзия, будто у него на руке не пять, а шесть пальцев. Эта легенда породила множество разговоров. Справа наблюдается Варвара, которая завершает центральную композицию, создавая условный треугольник. Посмотрите на Мадонну, в её глазах нет и тени любопытства или веселья; она обеспокоена тем, что наблюдает перед собой, — нас с вами. В руках она держит младенца, словно женщина уже готова подарить его нашему миру, но что-то её останавливает, мы можем проследить тень беспокойства в её позе и эмоциях. В самой нижней части присутствуют два ангелочка с беззаботным и наивным выражением лица — так, на мой взгляд, Рафаэль хотел показать всю взрослую осознанность маленького Иисуса на контрасте с ними. К нашей группе подошли несколько людей, явно русских, кто тоже был не прочь послушать рассказ пана Снейпа. — Простите, вы из этой группы? Я попрошу вас отойти, у нас и так большая группа, спасибо. — Видите, приходится буквально отфутболивать людей, постоянно таскаются… — Просто Вы такой талантливый и прекрасный рассказчик, Северус! — пятнадцатилетняя девчонка из моей группы пропела своим визгливым голосом, что мне захотелось убить её. В ответ на это восклицание пан Вилль Снейп расплылся в ответной улыбке. Лучше не вспоминать, как явно заходили желваки на моём лице. Видимо, он успел это увидеть, и опять оставил свой изучающий взгляд на моих губах. — Если вы опять же присмотритесь, то облака, которые служат фоном картины, являются лицами святых. Также наверху картины представлены шторы, как поднятый занавес. Время вопросов… от меня, конечно, дорогие искусствоведы. Кто же мне скажет, о чём могут свидетельствовать эти две детали? — он пристально оглядел всю нашу группу. — Может, Вы, юноша? — взгляд обратился к десятилетнему мальчику, который не смел отрывать глаз от своего смартфона. — Конечно, я думаю, детская забава в виде ухудшения зрения весьма привлекательнее искусства ранних веков. В тот момент я посчитал долгом всей своей жизни ответить на вопрос пана Снейпа: — Вы позволите, сэр? Все эти детали подчёркивают различие между нашим материальным и их — духовным миром. Рафаэль хотел показать, насколько наши ценности отличаются от божественных. Он вдруг замер, а руки его опустились вдоль тела. Почему-то вокруг стало так душно и темно, лишь между нами оставалась дорожка из тёплого света. — Да, весьма… Я могу узнать Ваше имя? — тихо-тихо и шёлково спросил он — и как тут устоять? — Э… Конечно, пан Снейп. Просто Гарри, — сказал я и кивнул, снова сжав губы в улыбке. — Что же, просто Гарри, — наклон головы и прищур тёмных глаз, — Ваши знания весьма восхищают. — Итак, сейчас прошу подойти к последней картине в нашем списке. Это натюрморт Яна Давидса де Хема. Пойдёмте, — он обошёл всю нашу группу, пронёсся мимо меня и оставил шлейф запаха мастерской. Перед нами предстал натюрморт: в стеклянной вазе стоял букет из самых разнообразных цветов, а около неё покоился череп. На нем даже была нарисована муха, которая потирала свои лапки. — Главный замысел данной картины — помнить и понимать, что у нас лишь одна жизнь. «Memento mori» — «помни о смерти», верно? Посередине мы с вами можем наблюдать букет из самых разных категорий цветов: они, словно красочные бутоны, показывают всю прелесть и наслаждение жизни. А рядом с вазой находится череп, напоминая, что когда-нибудь нам всем придётся оставить этот красочный мир. Муха добавляет ему момент забвения, гниения души и самого человека. Один ярко-красный цветок выделяется, он ужасно красноречив в своём существе, как и солнце на шарфе этого замечательного юноши, — он протянул руку в моём направлении и провёл двумя пальцами по вязаному материалу, заканчивая свой путь моей оголённой шеей. Мне казалось, что он непременно почувствует, как билась моя артерия в тот момент. — Пока не забыл… Настоятельно советую посмотреть фильм «Девушка с жемчужной серёжкой», основанный на реальных событиях, ведь все мы знаем прекрасную картину Яна Вермеера… В главных ролях снялись Скарлетт Йоханссон и Колин Фёрт. Этот фильм собрал в себе стоящего внимания музыку и крупные планы всей картины. И это задумчиво молчаливое настроение самого художника… — пан Вилль Снейп перевёл на меня свой тяжёлый взгляд и тут же вперился в соседнюю стену. Встрепенувшись, спросил: — Вопросы, совершенно любые? Благодарю за внимание, с вами было прекрасно поработать, — Северус Снейп склонил голову и сложил кисти в замок, начиная покачиваться с пятки на носок. — А мы как благодарны за такую экскурсию, Северус! Вы отлично всё рассказали и показали, что теперь и поговорить с умным человеком нетрудно будет, — пропищала всё та же девчонка, растягивая свой рот во все тридцать два зуба. — Хм, я польщён столь высокой оценкой, миледи, — кивнул пан Снейп и послал ответную улыбку. Наверное, мои горящие щёки можно было увидеть даже в самом тёмном зале. Он быстро попрощался со всеми и широким шагом удалился из главного зала. Даже не посмотрел. Казалось, рухнуло всё, о чём я начинал мечтать спустя полчаса после нашей встречи. В запасе у нас оставалось немного времени до того, как нам нужно будет явиться в автобус уже до Чехии, поэтому я решил ненадолго задержаться. Дорогу уж найду. Мои ноги сразу же понесли меня к Ней. Я мог увидеть каждую трещинку на полотне, каждый едва заметный мазок руки Мастера. Мне всё представлялось, насколько испуганным должен был быть Иисус, глядя на наше человечество. Казалось, я бы отдал всё, чтобы доказать, чтобы показать, что не все люди настолько корыстны и меркантильны. — Я сразу заметил, что тебя зацепила именно она. Не желаешь поделиться мыслями, просто Гар-ри? — и вот тогда его голос зазвучал не через динамики наушника, а прямо у моего уха. И колебания воздуха я почувствовал: сказать по правде, это было достаточно возбуждающе. Когда я развернулся к нему корпусом, то мог поспорить на всё что угодно: ему не были интересны мои мысли исключительно по поводу великой Мадонны. И вот мы стояли посередине Дрезденской галереи, и я думал, что у меня за спиной скоро прорежутся крылья, и я дополню картину в роли третьего ангелочка. ---- * Дрезденский замок — бывшая резиденция саксонских курфюрстов и королей, где проживал Август Сильный. * Чумной столб — 18-метровый фонтан, построен по проекту знаменитого архитектора Готфрида Земпера, автора Дрезденского оперного театра, в память об избавлении от эпидемии холеры. * Рафаэль — Рафаэль Санти — итальянский живописец, график и архитектор, один из ярчайших представителей искусства эпохи Высокого Возрождения.