Everyone deserve a second chance

      Я внимательно следила за своим клоном из-за кустов, который старательно делал вид, что собирает ягоды. Приманка так себе, однако клоны не попадают в гендзюцу. Все, что мне нужно — это чтобы он спустился и показал себя. Лагерь был далеко, так что даже если я вступлю в бой, меня не услышат остальные. — И снова одна? Как наивно!       Снова знакомый голос. Он здесь. Я приготовилась втыкать куски ткани в уши, чтобы не слышать мелодии, но никаких звуков не последовало. Незнакомец сразу же спрыгнул вниз к моему клону.       Я вздрогнула от неожиданности. Это был шиноби моей деревни! Но… что он здесь делает? Его кто-то подослал? Или же это новый преступник? Или он действует сам по себе?       Мой клон растворился после первой же атаки. Воспользовавшись замешательством врага, я выскочила из-за кустов и приставила лезвие катаны к его горлу. — Говори, кто ты и кто тебя послал. — Спокойно, Хиро. Меня никто никуда не посылал. — Тогда что ты здесь делаешь? — Я здесь, чтобы убить тебя, — его голос стал резче и жестче. — Я всегда ненавидел тебя, хотел тебя убить, но у меня никак не представлялось возможности. И сейчас у меня появился идеальный шанс.       Парень изловчился и всадил мне свободной рукой кунай в руку и попытался вырваться, но я, превозмогая боль, быстрым движением перерезала ему горло клинком катаны. Ниндзя упал замертво и больше не шевелился.       Я отбросила кунай в сторону и взглянула на руку. Рана довольно серьезная, однако, благодаря чакре Мататаби, она восстановиться быстрее, чем у обычных людей. Достав из набедренной сумки моток бинта, я перемотала свою левую руку, чтобы остановить сильное кровотечение. Надеюсь, что никто из них не заметит этого. Ну, или хотя бы не сразу. ///       В лагере царили мир и спокойствие. Потрескивал наспех или, скорее, неуклюже разведенный огонь. Мальчик уже спал под кустами, Гаара и Канкуро охраняли его сон, сидя чуть поодаль. Я присела рядом с костром неподалеку от старика. — Твое сердце и душа находятся в смятении.       Я и не заметила, что, с тех пор, как я пришла, он наблюдал за мной. — Почему Вы так думаете? — уточнила я снисходительно. — Твоя взгляд. В твоих глазах отражается все то, что происходит у тебя на душе, — ответил Акихиро. — Твоя душа неспокойна. Можешь не говорить о том, что тебя тревожит, однако отрицать это невозможно. — Отрицать? — вот тут мне уже стало любопытно. — Что невозможно отрицать? — Изменения в сердце и сознании. Сейчас твой внутренний мир претерпевает большие изменения.       Мои глаза расширились от удивления. Изменения? Это какие еще такие изменения? — Что… о чем Вы говорите? — Ты пока этого не понимаешь, но вскоре осознаешь. — П-почему? С чего вдруг? Откуда? Почему я меняюсь или должна меняться? Со мной ничего не происходит. Возможно, Вам показалось.       Старик отрицательно покачал головой. — Я знаю эти глаза. Так смотрит на мир человек, чьи устои и стены начинают рушиться, и он сознательно пытается это скрыть. В изменениях нет ничего плохого или хорошего. Изменения есть изменения. И они происходят со всеми в разные периоды жизни.       Нет, этого не может быть. Он все врет. Со мной не происходит никаких изменений. И не может.       Старик помешал дрова в костре. — Я был шиноби на протяжении тридцати восьми лет и живу в этом монастыре, Гнездо дракона, на протяжении тридцати четырех лет. — Что же заставило Вас уйти от своих обязанностей? — спросила я, радуясь тому, что он, наконец, сменил тему. — Почему не остались в деревне в качестве старейшины? — Мне не нравилась политика, которую проводила наша деревня. Мы были жестокими, беспощадными. Мы использовали людей для создания мощных дзюцу. Наши Каге стремились стать самыми сильными и могущественными, однако именно эти желание и привели их к гибели. Нас ненавидели другие деревни, вражда и хаос царили в те времена, когда я был шиноби.       Акихиро замолчал, взглянув на звездное небо, а затем — в сторону Гаары и Канкуро. — Но, знаешь, когда я смотрю на них, — его лицо озарила искренняя улыбка, — мне кажется, что у деревни Песка есть надежда на светлое будущее. Это новое поколение, эти дети принесут спокойствие и процветание в мир хаоса, который создали мы, старики.       Его разговоры невольно успокаивали меня. Я начинала чувствовать странную легкость и умиротворение в душе, а его слова вновь возвращали меня в детство, которое я так старательно пыталась забыть. ///       Когда мы довели Акихиро и Даичи до храма и оставили их там, я облегченно выдохнула. Эта миссия создала мне немало хлопот и душевных терзаний, хотя на нас ни разу не напали. Ну, если не считать того сумасшедшего из моей деревни.       Перед дальней дорогой обратно Акихиро и Даичи, в качестве благодарности, предложили нам переночевать одну ночь у них в храме. Наша команда, не раздумывая, быстро согласилась на это щедрое предложение.       Храм находился высоко в горах, и к нему наверх вела широкая ступенчатая лестница, которая начиналась где-то на середине горы — до этого приходилось или лезть, или идти пешком через лес. Никаких тропинок или дорог не было. По словам Акихиро, этот путь до лестницы носил метафорическое значение некоего обряда инициации — человек должен пройти испытание, прежде чем достигнет желаемого, то есть поднимется на вершину.       Нам отвели две комнаты на первом этаже главного храма, но даже отсюда открывался великолепный вид. Находящиеся рядом горные вершины задевали плывущие по небу облака. Густоватый туман, созданные влажностью лесов, скрывают от людских глаз подвесные мостики, ведущие к другим филиалам, где жили остальные монахи.       При виде этого пейзажа я уже успела позабыть, что хотела спать. — Эй, ты куда намылилась? — спросил меня Канкуро, увидев в коридоре. — Не твое дело, — ответила я и пошла дальше.       Разговоры с Гаарой и Акихиро не давали мне покоя, будоража сознание. Вся эта перспектива пугала меня. Я противилась, но их слова невольно заставляли меня задумываться.       Кто тогда будет выполнять задание, если все шиноби погибнут?       Сейчас твой внутренний мир претерпевает большие изменения.       Я покачала головой, избавляясь от навязчивых мыслей. Ложь. Все это вранье, от и до, промывка мозгов. На такую ерунду никто не купиться. Ну, разве что, его брат и сестра.       Тогда откуда это странное ощущение страха и смятения, подкрадывающихся исподтишка?       Что со мной происходит?       Ноги сами принесли меня в чащу леса, к огромному озеру. Вокруг не было ни души, и эта мертвая тишина казалась мне даже немного пугающей.       Я наклонилась к воде и взглянула на свое отражение — кареглазую девчонку с такого же цвета волнистыми волосами, в черной кофте, серых штанах и с абсолютно безэмоциональным выражением лица. Я пожала плечами — изменения, о которых говорил мне старик, были просто бредом. Или даже, скорее, блефом. -Ты слабая.       Я удивленно моргнула, снова взглянула на свое отражение, и лес и природа вокруг тут же резко пропали. Все пространство потемнело, а мои ноги снова были в воде. На этот раз, правда, обычной. — Ты слабая.       Я посмотрела прямо перед собой, в сторону источника голоса. Напротив меня, на определенном расстоянии, стояла я. Мое отражение. — Слабая? — уточнила я, услышав ее слова. — А ты еще кто? — А разве ты не узнала меня? — она улыбнулась. — Это же я. Ты сторона тебя, которую воспитал Темоцу. Я — порождение твоей ненависти.       Когда она вышла из тени, я смогла полностью разглядеть. Глаза красные, улыбка больше походила на оскал.       Я инстинктивно отпрянула в сторону. Это… я? — Что? Боишься меня? Точнее, боишься саму себя? Девять лет не боялась, а сейчас вдруг испугалась. Что это с тобой, Хиро? Неужели эти ребята из деревеньки промыли тебе мозги?       Я помотала головой в надежде отогнать видения. Это не гендзюцу. Это что-то другое. — Этого не может быть. Ты… я не знаю тебя. — Как это ты не знаешь меня? Я всегда была внутри тебя, просто тренировки с Темоцу помогли мне освободиться. Только благодаря мне ты смогла выжить и стать сильнее. Более того, я всегда была рядом: вместе мы смогли убить много нукенинов, твоих одноклассников и много других людей. Я всегда была твоей силой! И я не могу позволить каким-то идиотам заточить меня обратно!       Я в ужасе смотрела на нее. Порождение ненависти. Почему эти гнев и ненависть выглядят так… страшно? Почему я их боюсь? Разве можно бояться собственной силы? — За эти девять лет в тебе накопилось достаточно ненависти, чтобы убить Гаару. Мы с тобой выполним это задание. Не забывай о том, что ты, чему тебя учили. Я — это твоя истинная сущность, той, кем ты являешься.       Изображение исчезло, вскоре исчезла и темнота. Вернулись звуки и пейзажи — снова запели редкие птички, слышалось журчание воды и шорох листвы.       Несколько секунд я сидела так, не двигаясь. Меня словно парализовало. Я ничего не могла сделать, молча осознавая реальность происходящего.       Неужели это и есть я?       Это права: ненависть подписывала меня все эти девять лет, давая силы. Но я никогда не предполагал, что ненависть выглядит так страшно и ужасно внешне. Это отраднее действительно было отражением ненависти — оно излучало мощь и силу, в ней было пугающее других влияние.       Но, если это на самом деле я, то почему так страшусь этого? Действительно, почему теперь, спустя столько лет, боюсь этого?       Ничего не понимаю. Я потерялась. Запуталась.       Оправившись от охватившего онемения, я неуклюже поднялась на ноги. Водная гладь была спокойна, все с тем же отражением. Это озеро что, волшебное какое-то или я чего-то не понимаю?       Оглянувшись напоследок, я пошла обратно в сторону храма. ///       Такеши всегда говорил: «Если не можешь понять проблему, вернись к тому, с чего все началось». Поэтому на следующий день после нашего возвращения я вернулась на полигон, с которого началось мое путешествие.       Я метала кунаи и сюрикены в мишени, отрабатывала удары, оттачивала техники — делала все, лишь бы отвлечься от навязчивых мыслей о том, как я попала в гендзюцу или что я увидела в том озере. Мне не давали покоя мысли о произошедшем. Я как будто застряла в паутине, из которой, чем сильнее стараешься выпутаться, тем больше запутываешься. И из-за этого, впервые за все время моей жизни, меня начало преследовать странное ощущение, которое прежде не испытывала.       Растерянность. Колебания.       Называйте как хотите, но суть не меняется. Ощущение, будто моя защита от внешнего мира начинала постепенно разрушаться. — Госпожа Хиро!       Знакомый писклявый голос вернул меня обратно в реальность. У входа на полигон кто-то стоял. — Ты что-то хотела, Мацури? — П-простите меня я… наблюдала за вашей тренировкой все это время. Вы потрясающая! И… и я хотела спросить…       Я закатила глаза. Так она еще полдня будет пытаться выговорить суть. — Кончай уже мямлить и скажи прямо. — В общем, обучите меня! Пожалуйста!       Я выгнула бровь. — Да, но чему именно? И потом, ты ведь ученица Гаары… — Я знаю. Просто… несмотря на то, что господин Гаара невероятно потрясающий, есть вещи, которым он меня не может научить.       Я прикинула. Мацури — ученица Гаары. Если я смогу заслужить доверие с ее стороны, то смогу подобраться ближе к Гааре, тем самым завершив свою миссию, возможно, даже раньше положенного срока. — Хорошо, — ответила я после затянувшейся паузы. — Я обучу тебя некоторым своим техникам. — Правда? — ее глаза загорелись. — Спасибо Вам! — Что ж, разу уж ты пришла, то твоя первая тренировка со мной начнется прямо сейчас.