Танго танцуют двое

      Утро.Тишина. Комната.       Пальцы нежно касаются струн скрипки. Еще мгновение, и безмолвие этого места нарушит классическая мелодия, звуки которой будут переплетаться с лучами солнца, кои сейчас мягко покоятся на плечах статного юноши. Его длинные черные волосы не собраны в строгий хвост и будто нарочно подчеркивают черты аристократически бледного лица. Он стоит лицом к окну, ведь стены этой комнаты для него — лишь формальность, их нет, и мелодия скрипки предназначена для нечто большего, чем быть просто услышанной здесь.       В этой тиши он готов создавать искусство, ведь искусство это и есть он сам.       Учиха Итачи. Пятнадцать лет. Старший сын в семье, превосходный скрипач и музыкант. Основной работой его стало участие в танцевальных конкурсах в качестве аккомпанемента. Виртуозная игра на скрипке в столь юном возрасте сулила ему куда большее, но от навязчивых предложений разжиревших мажоров юноша безжалостно отказывался. На вопрос близких о том, в чем причина этих отказов, он отвечал просто: « Их задушит алчность. Я же предпочту задохнуться от страсти. »        Некоторые насмешливо хмыкали, называя его фанатиком «истинного искусства» лишь потому, что не осознавали всей глубины этих слов.        Что есть страсть? И способен ли человек осознать глубину этого понятия? Возможно ли выразить ее полностью? И не погибнуть, задыхаясь…        Итачи лишь пытался обуздать эти силы. И главным оружием в этой борьбе стала скрипка. Каждая нота, что срывалась со струн от взволнованных движений смычка, каждая пауза, каждый вдох во время игры были наполнены чувством. Властные, но в тоже время мягкие и лепечущие движения сопровождались спокойным выражением лица. И никто не мог ответить на вопрос, почему исполнение пробирало до костей.        Смычок застыл в миге от струн, а далее раздался смешок. Итачи закрыл глаза со словами:        — Тебе нужно быть чуть скрытнее, если не хочешь, чтобы тебя обнаружили в первые же секунды, Саске.        Послышался разочарованный возглас.        — Ну, ниисан! Я уверен, что ты опять играл нечестно! Как ты мог увидеть меня спиной? — В дверном проеме показался темноволосый мальчик, который с напускной обидой скрестил руки на груди. Он был одет в черный костюм, который был, несмотря на юный возраст, ему к лицу.        Учиха Саске. Десять лет. Младший брат Итачи и начинающий танцор танго. Казалось, что сам Итачи выбрал этот заработок только из-за него: старший брат играл только для Саске. По этому поводу было не мало скандалов с работодателем, но из-за того, что Итачи своей игрой привлекал много зрителей, на это закрывали глаза.        — Готов? — Произнес Итачи, опуская скрипку и оборачиваясь. — Сегодня ответственное выступление.        Саске просиял. Смешно вздернув носик и радостно распахнув по-щенячьи преданные темные глаза, он в одно мгновение оказался перед старшим братом. Губы Итачи изобличили чуть заметную улыбку, отчего младший брат с вызовом посмотрел в его сторону. Саске вздернул гордо подбородок, отвел плечи назад. Лицо его стало серьезным.        — Хочешь проверить, ниисан?        Ответа не прозвучало. Вместо слов, Итачи опустил голову на подбородник срипки и сразу же провел по струнам смычком. Прозвучали первые аккорды «Tango Al Pachino».       В руках виртуоза зазвучали отрывистые и напряженные, но в то же время плавные звуки. В жилах пульсировала кровь от каждой сыгранной ноты. Не было возможности вдохнуть спокойно, ведь каждая секунда мелодии забирала ощущение реальности. Сейчас остались лишь скрипач и страсть. Кто сможет одержать в этой борьбе победу…        Итачи закрыл глаза и начал двигаться в такт скрипки, будто сама его игра — некий танец.       Саске оставалось лишь уловить этот порыв и отдаться ему. Он с вызовом шагнул вперед, воображая, что с ним его партнерша, и начал танцевать. Танец был грациозен. Движения были умелыми, отработанными, но являлись абсолютной противоположностью игре скрипки. Это несоответствие двум реальностям было незаметно тем, кого не волновало эмоциональное составляющее танца. Танец был слишком наигранным. Слишком пустым. В нем не было безумия, не было огня. Лишь имитация.        Итачи на секунду открыл глаза и тут же перестал играть. Саске, явно считавший, что ему все удалось, с недоумением посмотрел в стену. Его прервали как раз на красивом развороте, поэтому он оказался стоящим спиной к скрипачу.        — Почему ты перестал играть, ниисан? — Спросил мальчик с явным непониманием.        — Саске… — Бархатный и глухой голос разнесся в стенах комнаты, будто дурманящий дым. — Твой танец искусственный.        В следующее мгновение руки старшего брата оказались на талии Саске, а сам Итачи наклонился к уху и прошептал:        — Ты не сможешь его сделать живым, танцуя один. Танго танцуют двое.        Юноша властным движением развернул брата к себе, делая шаг в сторону, чтобы начать танец. Саске, пытался подстроиться под его шаг. Хоть все движения были знакомыми, он совсем не соображал, что нужно делать. На лице промелькнуло смятение и растерянность.        — Раз. Два. три. четыре. — Саске пытался подстроить движения под счет, сжав покрепче вытянутую руку Итачи.        — Хватит следовать бессмысленным цифрам. Следуй порыву. — Шепот губ старшего брата опалил шею Саске. С этими словами Итачи сильнее притянул к себе тело брата, окутывая ладонью изящные плечи. — Просто чувствуй.        Саске смущенно кивнул, закрыв глаза. Он начал чувствовать жар и это ощущение нарастающего безумия. На какое-то мгновение ему стало страшно.        — Не бойся. — Будто прочитав его мысли, снова шепнул Итачи. — Поэтому танго танцуют двое.        Вряд ли это все, что хотел юноша сказать. В груди пульсировало «Доверься. Доверься мне».       Движения Саске стали чуть раскованнее, протяжнее, сексуальнее. Он уловил суть танца благодаря энергии Итачи. И в следующее мгновение, готовясь сделать следующий шаг, мальчик затаил дыхание, потому что властным движением был развернут и придержан сильной рукой за плечи. Итачи сделал выпад, увлекая Саске за собой. Испуганно открыв глаза, мальчик с непониманием уставился в лицо брата, которое сейчас нависло над ним. Длинные пряди красиво свисали, не касаясь изящных плеч.        Саске потянулся ближе к лицу брата, но тот как-то грустно улыбнулся и ткнул в лоб двумя пальцами.        — В другой раз, глупый братец. — С этими словами он вернул Саске в нормальное положение и обернулся к скрипке. В следующее мгновение раздался стук, и в комнату вошел отец семейства. Учиха Фугаку.        — Итачи. Выйди на пару слов. — Он был серьезен и, кажется, даже не заметил Саске, стоящего рядом.       — Отец!        Ответа на восклицание Саске не последовало.        Старший брат исподлобья посмотрел на отца, явно заметив этот момент. Но ничего не сказал. Взяв скрипку, Итачи последовал за ним, бросив Саске следующие слова:        - Выступление через полчаса. Жди меня за кулисами.        С этими словами двое удалились из комнаты.        Саске остался в комнате, где вновь воцарилась тишина.