Look After You

— Жаль, она не узнает, что все получилось, — природа вырисовывает перед глазами Клинта безмятежный пейзаж — тихая водная гладь рябит течением, склонившееся к земле дерево едва касается кончиками ветвей стоящей торчком травы, — что все не зря, — он поджимает губы и смотрит на стоящую рядом Ванду, — что мы победили. — Она знает, — Максимофф опечалено вздыхает; Бартон опускает голову, прикрывая веки. Наташа бы гордилась ими. Девушка провожает взглядом маленькую пеструю птичку, быстро пересекающую расстояние между двумя берегами, и произносит тихое: — И он тоже. Соколиный глаз понимает, о ком говорит Алая ведьма. Пьетро погиб восемь лет назад, посмертно получив звание Мстителя. Все это время Ванда помнила тот злополучный день; в хрупкой девичьей грудине и доныне зияла крупная дыра, ее болящее сердце было протаранено вражескими пулями, прошедшими сквозь тело брата на восстании против Альтрона. Максимофф разговаривает со стенами в своей маленькой нью-йоркской квартирке и верит, что Пьетро слышит ее. Торопливый топот, несущийся вихрем прямиком на девушку, отрезвляет ее. Клинт оборачивается, приподнимая кончики губ в усталой улыбке. Всклокоченный мальчишка вдруг воспаряет над землей и начинает заливисто хохотать, барахтаясь в воздухе. Рубиновое свечение, окружившее тельце забияки, переворачивает его вниз головой, отчего высокий смех понижается на тональность. — А вот и ты, проказник! — Бартон видит, как Ванда смаргивает слезы, весело обращаясь к запыхавшемуся ребенку. — Ну хватит, — кряхтит он; лицо разрумянилось, уши покраснели, подол белоснежной рубашки задрался, оголяя бледную полоску живота, — тетя Ванда, я ведь сейчас в рака превращусь! Соколиный глаз заговорчески подмигивает, проговаривая: — По-моему, из тебя получился бы вполне милый представитель семейства ракообразных. — Раки больно щипаются, — возражает светловолосый херувимчик, надувая щеки, — они недружелюбные, а я дружелюбный, — хвалится в такой привычной манере, унаследованной от отца. — Тетя Ванда! — вновь возмущается, принимаясь активнее бултыхаться. — Все-все, — пальчики Максимофф совершают изящный пируэт, возвращая мальчика в прежнее состояние; она легко ведет ладонью и опускает племянника на землю. Стоит его кроссовкам коснуться почвы, он вновь устремляется к девушке, а оказавшись рядом — крепко-накрепко сжимает в объятиях ее ноги, ткнувшись лбом в укрытое тканью темного плаща бедро. Ванда треплет снежные прядки, ощущая слабый ток, цепляющийся за фаланги. — Я схожу к своим ребятишкам, иначе они растянут все стрелы и решат сыграть в Мстителей, — говорит Клинт, приобнимая Алую ведьму за плечи. — Давай краба, Леден, — пожимает радушно протянутую ребенком руку и неторопливо удаляется. Неподалеку раздается негромкий взрыв; Лайла, добравшаяся до отцовского лука раньше братьев, виновато смотрит на насупленную Лору, выносящую из дома поднос с домашним лимонадом для детей. Цветы жизни еще не в полной мере понимают, почему сегодня большая семья облачена в черные одеяния; они совсем не замечают тени траура на взрослых, осунувшихся лицах, охотно разбирая наполненные охлажденным напитком фужеры на коротких ножках. — А где твоя мама? — интересуется Максимофф, стирая ранее незамеченное угольное пятнышко со лба Ледена. — Когда я убежал, она разговаривала с Пеппер, — отвечает он, жмурясь из-за рассыпчатого солнечного света, спадающего на лицо. — Неинтересно стало? Васильковый взор ускользает в сторону шелестящей воды. — Не знаю, — протяжно вздыхает мальчик, — просто… все это напоминает мне о, — он осекается, замолчав. Ванде не требовалось пробираться сквозь спутанные мысли ребенка, чтобы понять, что осталось недосказанным. — … о папе, — все же набирается храбрости и продолжает Леден. — Скучаешь по нему? — девушка ласково поглаживает взъерошенный затылок, разделяя щемящую печаль на двоих, подобно хлипкому шоколадному печенью. — Очень, — шепчет он, — и мама. Она часто плачет, держа в руках рамку с его фотографией. Максимофф смогла достать семейные снимки только спустя несколько лет, когда стало легче дышать. Они заняли свое место на комодах в гостевой комнате, в спальне и на кухне. Лучистые, жизнерадостные улыбки родителей и брата ежедневно приветствовали ее из каждого уголка квартиры. Полли была другого кроя, у нее не получалось уживаться со смирением. Шилган сломилась, и только существование сына не позволяло ей совершать глупости. Ее беременность оказалась ошеломляющей; покойный Тони тогда совсем нелепо пошутил, назвав Пьетро везде поспевшим. Наташе и вовсе показалось, словно он чувствовал, что конец близок, и решил напоследок оставить о себе материальную память, вещественное доказательство его истинной любви к Полли. Всех интересовало, унаследует ли мальчик — Ванда схитрила, применив свои способности, чтобы узнать пол ребенка раньше других — силы отца. Когда Леден родился, в родильном отделении на пятнадцать секунд погас свет, тогда-то все и стало ясно. Для Капитана Америки, многое повидавшего в своей аномально продолжительной жизни, появление на свет младенца-мутанта произвело неописуемый восторг. Каждый раз, когда малыш заинтересованно брал в крошечную ладошку большой палец Роджерса, тот восхищенно ликовал, приговаривая: «Он ударил меня током! Ну вы видали? Что за чудо-ребенок!». Первые месяцы Максимофф помогала Шилган с непоседливым энерджайзером — они вместе собирали кубики, строили водонапорные башни из конструктора, смотрели странные современные мультики. Ледену нравилось наблюдать за тем, как новоиспеченная тетя использует колдовские приемчики, одним взмахом кисти присылая из кухни в детскую разогретую бутылочку молока. Мальчик рос смышленым, здоровым ребенком, редко капризничал и внимательно слушал всех, кто с ним разговаривал. В особенности рассказы из прошлого Стивена, они распаляли в маленьких ледниках рьяный интерес к военным событиям сороковых; поэтому, оказавшись в школе, Леден отдавал предпочтение урокам всемирной истории, нежели математике или физике. Унаследованные по отцовской линии способности стали проявляться в возрасте пяти лет, когда малыш метался по коридору, оставляя за собой аквамариновую дымку. К семи годам ситуация усугубилась и стала неконтролируемой; Полли вынуждена была обратиться за помощью к Старку. Тони любезно разработал специальное устройство, браслет, подавляющий скоростные прыжки и несанкционированный выброс энергии в больших количествах. В столь юном возрасте Леден не был готов к тому, через что проходил Пьетро, будучи взрослым молодым человеком. Наташа предложила Шилган подождать, пока светловолосый скороход не достигнет пятнадцатилетия, чтобы она смогла обучить его борьбе и самоконтролю. Теперь этим заведует Клинт, бережно переняв дело Романофф на свои плечи. В его детском отряде уже числится пятеро человек, которые в будущем, по неподтвержденному прогнозу, вполне могут стать новыми Мстителями. Ох и не поздоровится Бартону, если о предположительном замысле узнают Лора и Пеппер. Сегодня Ледену уже восемь, и с каждым днем он все больше становится похожим на отца. Ванда видит в мальчике отражение своего брата — такие же светлые глаза, длинные ресницы, пепельная шевелюра. От мамы ребенок позаимствовал терпкий малиновый контур губ, рассудительность, всеобъемлющую любовь к миру и сострадательность. Максимофф изначально удивлялась тому, как Пьетро — суматошный и безрассудный — повстречал абсолютно спокойную и медлительную Полли, а потом поняла — они дополняли друг друга, в их отношениях были баланс, сплочение, компромисс. Досадно лишь то, что все это осталось в прошлом. Алая ведьма выдохнула, выдыхая и воспоминания. Как легко угодить в их капкан, и как тяжело выбраться опосле. Хэппи принес Морган целую коробку бургеров из Макдоналдса; Пеппер не стала возражать. Тони тоже любил бургеры и частенько просил Хогана захватить с собой парочку, чтобы перекусить перед очередным сверхсекретным саммитом. — Твой отец всегда рядом, — Ванда опускается на корточки, беря ладошки Ледена в свои, — в твоем сердце. — Он снится мне, — мальчик скромно улыбается. — Однажды мне понравилась девочка из нашего класса, но я не знал, как сказать ей об этом. Папа пришел в мое сновидение и посоветовал пригласить Агату погулять после занятий, а не дергать за косички, как я планировал ранее, желая привлечь ее внимание. Максимофф хохотнула. Как-то Пьетро получил увесистым портфелем по голове — девочка, сидящая впереди него, не выдержала грубых прикосновений чужих рук к своим волосам. Больше он таким не занимался, став лояльным по отношению к одноклассницам. — Видишь, — девушка ободряюще сжимает пальчики ребенка, — папа приглядывает за тобой. И что же Агата? Она согласилась на прогулку? На скулы Ледена опускается румянец. — Да, было здорово, — он слегка мнется, но затем продолжает: — Мы договорились о следующей встрече в Центральном парке. — Это же замечательно! — восклицает Ванда, радуясь успеху племянника. — Может быть, Агата твоя судьба? — Как мама для папы? — любопытствует мальчик, склоняя голову к плечу. Максимофф согласно кивает; приоткрывает губы, чтобы сказать еще что-нибудь, но взволнованный голос Полли распугивает скопившиеся на кончике языка слова. Шилган порхает вокруг дома, окликая потерянного из виду сына. — Леден? — Я здесь мама! — отзывается он, махая рукой. — Я нашел тетю Ванду! Молодая девушка с облегчением расслабляет деревянные плечи; осторожно спускается по горочке, придерживая подол иссиня-черного платья. Алая ведьма поднимается с готовностью заключить Полли в прочные объятия. Они не виделись, когда Пеппер отправляла в последнее плавание ритуальный венок — символ скорби и печали — со старым реактором Тони, на котором было выгравировано знаменитое «Это доказывает, что у Тони Старка есть сердце». — Здравствуй, Ванда, — Шилган судорожно заламывает пальцы, вызывая хруст. — Не самое лучшее время для официальщины, Полли, — Максимофф распахивает руки, подзывая девушку ближе. — Прости, — отмахивается она; сдается и льнет к Ванде за утешением. — Я знаю, прошло достаточно времени, но мне тяжело даются похороны. — Я все понимаю, — они покачиваются из стороны в сторону, как две маленькие лодочки, подхваченные океанскими волнами. — До сих пор перед глазами стоит гроб Пьетро. Полли дрожит, вынуждая Алую ведьму прибегать к колдовству. Ее ладони источают теплое пунцовое свечение, которое тот час перебирается на сотрясающуюся спину, постепенно успокаивая. — Мне так не хватает его, Ванда, так не хватает, — всхлипывает Шилган, роняя голову на плечо девушки. — Мне тоже, Полли, мне тоже, — Максимофф пропускает сквозь пальцы пшеничные локоны, не прекращая своих манипуляций. Только так она может помочь хотя бы на мгновение спастись от удушливой боли, прогрызающей легкие, ребра, сердце. Леден выглядит встревоженно, дергая блестящие пуговки на своем пиджаке. Он думает о том, что когда вырастет, станет таким же сильным, как папа, и будет оберегать маму и тетю от всевозможных невзгод. Им больше не будет плохо, они больше не будут плакать, он обещает. Шилган отстраняется, утирая слезы запястьями; ловит нервную смешинку, накрывая рот ладонью. Ванду до костей пробирает от того, что происходит в голове Полли. Она рассыпается, сколько бы не собирала себя, склеивая, как фарфоровую игрушку, привезенную Капитаном Америкой из далекого прошлого. — Мама? — тихо зовет мальчик. — Ох, милый, — девушка часто моргает; она обещала себе не быть такой рядом с сыном, — прости, — оправила ткань одеяния, присаживаясь на корточки, чтобы находится на одном уровне с Леденом, — я себя неважно чувствую сегодня. Всегда. Она хотела сказать — всегда. — Я могу что-нибудь для тебя сделать? Полли так сильно любила Ледена. Он замечательный, самый лучший; он ее опора, ее стена, ее все. Шилган обнимает сына, прижимаясь сухими губами к его виску. — Дай мне минутку и мы пойдем к остальным, хорошо? — шепчет, подавляя всхлип. — Только не плачь, мам, все будет хорошо. Она часто кивает; собирается с духом и снова становится на ноги, взяв сына за руку. Ванда приобнимает девушку за плечи, направляя обмякшее тело к дому Бартонов. Максимофф собирается заварить Полли ромашковый чай — ее любимый. За деревьями проскальзывает едва заметный сизый всполох, колыхая впитывающие солнечное тепло изумрудные кустарники. Никто не замечает этого. Никто, кроме Ледена. Мальчик крепче стискивает ладонь мамы. Он знает, что это не мираж. Тетя Ванда никогда не ошибается. Папа всегда приглядывает за ними.