Back To December

Зимний Нью-Йорк был поистине прекрасен. На самом деле, этот город был волшебным каждый день в году, но, когда снежинки аккуратно ложились на асфальт, крыши небоскрёбов, голые деревья в Центральном парке и жёлтые крыши такси, происходило что-то действительно невероятное. Курт мог сутками бродить по улицам, задирая голову и любуясь рождественскими украшениями в Macy's и огромной ёлкой в Рокфеллер-центре, домиками Бруклина со своими вычурными гирляндами и шестиэтажками в Куинс, на окнах которых скромно горели огоньки. Он никогда не сможет устать от этого города и его атмосферы. А ещё от того, что у него здесь есть. Говорят, с кем Новый год встретишь, с тем его и проведёшь. Тогда неудивительно, почему рядом с ним всегда была его верная подруга Куинн, которую бы он не променял ни на что на свете. Каждая их новогодняя ночь была наполнена крепкой любовью, которую только самые близкие люди, самые лучшие друзья могли разделить. А ещё игристым шампанским, рождественскими фильмами, чудными фотографиями, большинство из которых становились компроматами в нужных ситуациях на весь будущий год, безумными танцами под Abba, смехом на улицах Бушвика в четыре утра и самыми вкусными панкейками с чаем в пять. «Старбакс, 15:30. Могу чуть-чуть задержаться. Увидимся ;)» Курт прочитал сообщение и зевнул. До конца лекции оставалось ещё двадцать минут. Профессор что-то томно бормотал, и Хаммел был готов поспорить, что ему самому было глубоко наплевать на заученную тему, которую все и так знали, тем более, когда Рождество было уже через пару дней. За окном медленно кружились снежинки. В этом году декабрь выдался необычайно снежным. Курт вспомнил такой же красивый декабрь несколько лет назад в менее красивом городе и с менее красивыми событиями. Живот резко скрутило от горьких воспоминаний. В детстве Рождество было самым любимым праздником Хаммела. Мальчик обожал печенье, которое из года в год пёк его отец, стоя у плиты и напевая новогодние песни, снеговика, которого они лепили с мамой, после чего обязательно играли в снежки, заливисто смеясь, и ёлку, которую они украшали все вместе. Курт вспомнил ту гордость, которую он чувствовал, когда Бёрт сажал его к себе на плечо, и мальчик закреплял большую серебряную звезду на верхушке дерева. Когда Курту было восемь, всё изменилось. Это было первое Рождество, которое они отмечали без Элизабет. В тот день мальчик сидел на кровати, нюхая мамины духи и обнимая её любимое праздничное платье. Слёз больше не было. Осталось только смирение и боль, которая, к сожалению, больше никогда не пройдёт. Тогда в их обычно украшенном доме даже не было ёлки. Бёрт больше не готовил печенье. Смеха давно не было слышно в этих стенах. И в тот момент, когда Курт начал медленно засыпать, надеясь проспать всё Рождество и хоть немного заглушить боль, в его комнату тихо зашёл папа. Он взял сына за руку, поцеловал в макушку, тепло одел и посадил в машину. Они ехали по знакомому пути. Из года в год Курт, Элизабет и Бёрт ездили по нему на распродажу ёлок. Мальчик молчал и смотрел в окно. Отец, поколебавшись с секунду, потянулся к радио и включил его. В машине заиграла «Baby, It's Cold Outside». И именно тогда они оба поняли, что действительно наступило Рождество. Как бы ни менялась их жизнь, заставляя плакать и страдать, этот праздник оставался неизменным. В тот день Курт выбрал самую красивую ёлку. Они наряжали её вдвоём. Тогда Курт впервые улыбнулся с тех пор, как мама умерла. После чего он запел «White Christmas», сначала тихо и неуверенно, а потом, увидев счастливый взгляд отца, громко и с чувством. И эта искренняя радость была лучшим подарком для обоих. А потом, прямо перед его выпускным годом, не стало отца. Бёрт возвращался домой из мастерской, когда какой-то пьяный мудак въехал в его машину на полной скорости. И с тех пор ничего не было прежним. Сейчас, спустя четыре года, Курт жил в городе, о котором мечтал с самого детства, учился в Нью-Йоркском университете, изучая музыку и театр, и каждый вечер возвращался в крошечную квартиру в Бушвике, где его ждал толстый кот и голодная подруга. Боль не отпускала, невидимо сопровождая его на каждом шагу, но жизнь складывалась хорошо. Курту даже казалось, что он счастлив. Ведь счастье в мелочах, правда? Вот он и старался получать радость, готовя дешёвые макароны и копя на дизайнерские вещи в ожидании скидок. Куинн всегда была рядом. Кот спал на его животе по ночам. Счастье не объявится резко за поворотом, так что его приходится искать самому. Курт подскочил с места, как только профессор объявил об окончании лекции. Он быстро забросил все свои вещи в сумку, помахал на прощание одногруппникам, коротко желая счастливого Рождества, и вышел из класса. До их встречи с Кью оставалось десять минут. Парень застегнул пальто на пуговицы и поплотнее завязал шарф, выходя из университета. На улице был небольшой мороз. Радостные студенты в предвкушении каникул весело смеялись, двигаясь в самые разные стороны города. Курт вставил в уши наушники и пошёл в Старбакс, который был через дорогу. Уже внутри он заказал Флэт Уайт для Куинн и охлаждённый Карамель Маккиато для себя, после чего занял их любимый столик, доставая книгу в ожидании подруги. «Скоро буду!» — пришло ему через пять минут. Дверь в очередной раз открылась. Курт поднял голову в надежде увидеть задерживающуюся подругу. Но когда его глаза нашли вошедшего, в лёгких как будто резко закончился воздух. Курт уставился на парня, который прошёл к кассе, не замечая его. Десятки воспоминаний заиграли в голове Хаммела. Большинство из них были теми, от которых он стремительно бежал вот уже почти пять лет. Когда парень уже расплачивался, Курт наконец отошёл от накрывшего его шока и, быстро сложив книгу обратно в сумку и схватив два стакана с кофе, пошёл к выходу. Сердце стучало как ненормальное. Хаммел не хотел, чтобы он его увидел. Шатен открыл дверь, почувствовав поток холодного воздуха. — Курт? — Курт? — Привет, — Курт выглядел всё таким же разбитым, как и последние несколько недель после похорон, но сейчас на его лице наконец появилась небольшая улыбка. — Это тебе. Курт вошёл в дом и протянул скромный букет красных роз, стряхивая с него снег. — Спасибо, — лицо Блейна осветилось. — А что за повод? — Ты. Просто ты, — ответил Курт, мягко целуя его. Когда они разорвали поцелуй, Блейн взял его за руку и провёл в свою комнату. — А ещё я хотел с тобой поговорить, — добавил шатен, усаживаясь на кровать. Блейн сел рядом. — Я тебя слушаю. — Это твой последний год, — начал он. — Но мы ни разу не обсуждали, что будет дальше с нами. Помнишь, когда-то мы мечтали, что вместе прогуляемся по Бруклинскому мосту в первый раз? Я хочу, чтобы это стало реальностью. — Ты хочешь переехать в Нью-Йорк вместе? — переспросил Блейн, не уверенный, что правильно понял. Курт уверенно кивнул. — Да, — но видя, как Блейн отвёл взгляд, уголки его губ медленно опустились. Реакция оказалась совершенно не такой, какой он ожидал. Сердце рухнуло куда-то вниз. — У тебя уже есть планы, не так ли? — Курт… — Планы, в которые ты меня не посвятил. Блейн тяжело вздохнул. — Мы с родителями недавно обсуждали моё будущее, — неуверенно начал Блейн, не глядя на Курта, — и решили, что MIT — лучший вариант для меня. Это было как удар под дых. — Когда ты собирался мне сказать? — выпрямив спину, холодно спросил Курт. — Скоро, — ответил Блейн и наконец посмотрел на него. — Я думал, мы оба понимаем это, Курт. Те мечты были просто глупыми мечтами. Я старше тебя. Как только этот учебный год закончится, я уеду строить своё будущее. — Я думал, это было наше будущее, — Курт почувствовал слёзы в уголках глаз. Это всё не могло быть правдой. Блейн — всё, что у него осталось. Он не мог тоже уйти. Блейн смотрел на него, не зная, что ответить. Он всё решил за них. Не посоветовавшись с Куртом, даже не поставив его в известность. Блейн отказывался от того, что они имели, от того, за что они боролись столько времени, в пользу своего будущего — выпускника MIT с блестящей карьерой. И как Курт мог его за это винить? Ведь он — Блейн Андерсон, сын известных бизнесменов, который был обязан поддерживать семейный статус. А Курт… Он просто Курт. И как он мог наивно полагать, что его парень откажется от того, что уготовано ему судьбой, ради него? В тот день Курт возвращался домой со слезами, бегущими по его щекам. Боль, сильная, невыносимая, пробралась под его тёплую куртку, которую они с папой купили в прошлом году на распродаже, и распространилась по каждой клеточке тела. Дома его ждала бабушка, которая взяла заботу о внуке. Но почему-то это нисколько не мешало одиночеству заполонить его лёгкие. Снег медленно опускался на волосы и плечи юноши, обнимая его. Очередная декабрьская ночь встречала его со своим холодным непроницаемым лицом. Он остановился. — Курт, — голос Блейна теперь был ближе. Парень медленно обернулся, встречаясь с глазами медового цвета. Блейн смотрел на Курта, словно не верил своим глазам. Курт смотрел на Блейна, понимая, что чертовка-судьба не любит незаконченных дел. Она изящно нарисовала пропасть прямо перед Хаммелом, оставляя его балансировать на скользком краю. Позади Курта открылась дверь, и кто-то резко врезался в его спину. Через секунду рядом показалась родная блондинистая макушка. — Курт! Чего ты тут стоишь? Хаммел захлопал глазами, понимая, что всё это время он просто смотрел на Блейна. Тот был такой забавный. Со своим удивлённым лицом, большими глазами и густыми-густыми ресницами, на которых ещё не растаяли снежинки. На голове была куча кудряшек без привычного слоя геля. Раньше таким его видел только Курт, когда они устраивали ленивые вечера дома у Андерсона, родители которого работали чуть ли не круглые сутки. В груди что-то защемило от тёплых воспоминаний, наполненных джазом, пиццей и самыми громкими стонами на влажных простынях. Курт выдохнул, переводя взгляд на Куинн, которая, в свою очередь, посмотрела на Блейна. Но перед тем, как она успела что-то сказать, Хаммел протянул ей кофе и вышел за дверь, больше не взглянув на парня. Снегопад усилился. Курт на автомате двинулся в сторону метро. Блейн. БлейнБлейнБлейнБлейнБлейн. Рядом послышались быстрые шаги по снегу. Куинн аккуратно подхватила его под руку. — Кто это был? — Блейн. — Блейн? Тот самый Блейн? Курт отрешённо кивнул. Как только Курт и его бабушка отпраздновали Рождество, та увезла его в Кливленд. Он больше не разговаривал с Блейном. Перестал отвечать на его звонки. И ни слова не сказал ему о переезде. Курт считал, что поступил с Андерсоном так же, как и тот с ним. Он воздвиг крепость и запер ворота на замок, выкинув ключ. Блейн бы всё равно уехал. Курт потерял слишком много дорогих людей, чтобы сидеть и отсчитывать дни до очередной потери. Блейн был прав. У них было разное будущее. Вот только через какое-то время он понял, что поступил глупо и по-детски. Его обида была так сильна, что у них с Блейном даже не было нормального прощания. Курт сменил номер и удалил страницы в соцсетях. А когда осознал свою ошибку, было уже слишком поздно. Он понятия не имел, поступил ли Блейн в MIT. Не знал, как сложилась его жизнь дальше. В новой школе Курт познакомился с розововолосой бунтаркой Куинн, которая курила дешёвые сигареты и слушала только U2. Так и началась новая глава его жизни. Но вот, спустя столько лет, жизнь сталкивает Курта лицом к лицу с единственным человеком, которого он когда-либо любил. И что ему теперь было делать с вьюгой, бушующей внутри?

***

С их «встречи» (если её можно так назвать, ведь Курт просто сбежал, о чём совсем немножечко жалел) прошло несколько дней. «Это была просто случайность», — твердил он себе. Ничего бы не изменилось, останься он там. Было бы только больнее. Их история давно закончилась, и не было смысла ворошить прошлое. И Курт был уверен, что Блейн по итогу пришёл к тому же мнению, радуясь, что Курт решил убежать, как последний трус. Хаммел вздохнул и вставил ключ в замок, поворачивая его два раза. Последние дни его голова была заполнена только медовыми глазами и растрёпанными кудряшками, что мешало спокойно дышать (читай: есть, спать, думать, жить). Чёртов Блейн Андерсон. — Кью, я дома! — Привет, — неуверенно произнесла девушка, выходя в коридор. — Курт, пожалуйста, только не злись. — Что… ? — но не успел он толком договорить, как позади Куинн появился Блейн. Курт сглотнул. Фабрей выхватила у него из рук пакет с продуктами, боясь, что он улетит на пол. — Что он здесь делает? — Я… Курт, вам надо поговорить, — шатен посмотрел на подругу, не понимая, зачем она это делает. Неужели Куинн не поняла, что Курт не хочет больше видеть Блейна, особенно после того, как сама около часа крепко его обнимала и поила горячим чаем, пока парень выплакивал резко появившиеся слёзы после их столкновения в Старбаксе? Куинн подошла ближе, глядя так, как давно-давно смотрела мама, когда Курт совершал глупые поступки. Может, Куинн как раз-таки поняла всё правильно. Может, Курт снова ошибался. Поняв, что нет смысла сопротивляться, он признал поражение, разуваясь и снимая пальто. Блейн всё это время смотрел в пол, прислонившись к стене. Куинн быстро сбегала на кухню, оставляя продукты, и так же быстро пронеслась мимо них в спальню, чтобы переодеться. — Я дам вам двоим время. Курт снова вздохнул и прошёл на кухню, ничего не говоря и не глядя на Блейна. Тот двинулся за ним следом. — Хочешь чай? — Нет, спасибо. Хаммел увидел на столе две кружки с недопитым чаем и хмыкнул. Нет, он ещё поговорит с этой предательницей. Которая как раз негромко хлопнула входной дверью, оповещая о своём уходе. Они остались одни. Раньше в этот момент они уже могли страстно целоваться. Или крепко обниматься, вдыхая аромат друг друга. Или тихонько шептать слова любви, разделяя взгляды, полные нежности. Раньше. Обычное слово, способное выстроить крепкие стены между людьми, которые раньше не видели жизни друг без друга. Что ж, Курт не видел. Для Блейна всё было проще. Но выжили оба, отряхиваясь от пыли прошлого и начиная совершенно новую жизнь. О чём же, по мнению Куинн, они должны были разговаривать? И чего Блейн вообще пришёл? А ещё лучше вопрос: как он узнал, где Курт живёт? — Почему ты не сказал тогда, что переезжаешь? Ах. Хаммел поставил чайник и достал баночку с кофе, ведя себя так, словно это не у него на кухне сидел бывший любовник, которого он не видел почти пять лет. — Я не собирался переезжать. Пока ты любезно не решил посвятить меня в свои грандиозные планы на счастливую будущую жизнь. «Боже, — подумал Курт. — Я действительно до сих пор веду себя, как обиженный ребёнок». Блейн ничего не ответил, глядя в спину Курта. Тот опёрся руками на столешницу, прикрывая глаза. Осознание того, что сзади сидит Блейн, его Блейн, запускало мурашки по коже Курта. И как у него получалось вот так вот, просто сидя на стуле, заставить Хаммела снова чувствовать себя так беспомощно перед ним? — Как ты узнал, где я живу? — Немного дедукции и связей. Курт снова хмыкнул. Фамилия Андерсон слишком многое значила даже за пределами Огайо. — Курт, ты можешь со мной просто спокойно поговорить? Как взрослые люди? Ты не имел права просто уехать, не сказав ни слова, оставив меня в неведении на столько лет. — Я не имел права? — его и так высокий голос стал ещё выше. Блейн слишком легко выводил его из себя. — Прости, но это кажется был не я, кто втихаря строил планы. Андерсон опустил голову, запуская руку в свои кудряшки. — Ты правда просто хочешь обвинять друг друга? Спустя столько лет? Курт развернулся и посмотрел на него. Его Блейн из старших классов превратился в мужчину. Которого он уже не знал. Но которому пытался вынести мозг, как ревнивая жёнушка. Чёрт. — Прости, — тихо произнёс он, медленно садясь за стол. — Ты прав. Блейн поднял на него свои медовые глаза, в которые несколько лет назад Курт мог смотреть часами. И, честно говоря, сейчас бы тоже не отказался. — Почему ты уехал? В его взгляде Курт мог прочитать всю ту боль, причиной которой он послужил, благодаря своему инфантильному поступку, стоившему им стольких лет. Хаммел тяжело вздохнул. — Я разозлился. Сильно. Я потерял обоих родителей, друзей у меня никогда не было, и в тот момент ты был всем, что у меня осталось. Я не представлял своей жизни без тебя. Я боялся одиночества, Блейн, а ты просто построил свои планы на будущее, не включая меня в них. И тогда я решил, что не смогу жить в ожидании твоего отъезда и нашего расставания, поэтому решил сделать это сам. Да, это было глупо. Но, согласись, вполне оправданно. Блейн опустил взгляд и кивнул, прикрыв глаза. — Прости меня. Я должен был поговорить с тобой, но я просто не знал, как. Особенно тогда. Ты был так разбит. — Что ж, — ответил Курт спустя несколько секунд. — Теперь это всё в прошлом. — Да, — ответил Андерсон, на пару мгновений накрыв руку Курта своей, и тот увидел золотое кольцо на его пальце. Грудь прожгла резкая боль. — Вижу, жизнь у тебя сложилась хорошо. Блейн быстро убрал руку. — Это… Да, — его ответ был неуверенным и звучал, как Курту показалось, виновато. — Надеюсь, вы с ним счастливы, — сказал Хаммел, стараясь звучать как можно спокойнее. Ему было ненавистно само представление о Блейне в руках другого мужчины. Лицо Андерсона странно изменилось. — С ней, — послышался тихий голос. Курт шокировано уставился на него. Блейн был … женат?! Родители парня всегда были консервативных взглядов. Когда они узнали о Курте, то явно были очень недовольны. Они не приняли каминг-аут Блейна, но они и не были гомофобами. Скорее, их постигло полное разочарование в сыне. Как же мог Блейн Андерсон, сын известных бизнесменов, оказаться геем да ещё и влюбиться в сына обычного механика? Родители отдалились от Блейна, что явно сильно ударило по нему. И именно этой нехваткой родительской любви они умело воспользовались в выпускной год сына, манипулируя им и отправляя учиться в MIT. Подальше от Курта. Хаммел был готов поставить хоть сотню баксов на то, что они сыграли важную роль в этой женитьбе. Но Курта больше не должно было это волновать. Они с Блейном теперь, можно сказать, чужие люди. И тот сам выбирает, где ему жить и с кем делить постель. — Кто бы это ни был, удачи вам в личной жизни, — сказал Курт, поднимаясь и убирая чашки со стола, стараясь незаметно вытереть слёзы, скопившиеся в уголках глаз. — Ну а ты? Встречаешься с кем-то? — перевёл Блейн тему от своего неожиданного признания. — Нет. Тот помолчал. — Зато у тебя есть такая замечательная подруга! — Да. Куинн — мой самый близкий человек. Их дружба с самого знакомства стала так крепка, что они почти сразу доверили все свои страхи и секреты друг другу. Куинн жила в приёмной семье, где отец-тиран пытался контролировать каждый её шаг, и поэтому девушка старалась проводить дома как можно меньше времени, гуляя по ночам и перебиваясь в занюханных клубах. В какой-то момент она стала частым гостем в доме бабушки Курта, которая искренне полюбила бедную девушку, и Хаммел с Фабрей могли не спать ночами, лёжа на кровати и просто разговаривая. Они вместе строили планы и подавали документы в университеты. И так же вместе уезжали в Нью-Йорк, собрав большие чемоданы, обняв бабушку Курта и радостно показав средний палец приёмной семье Куинн, потому что девушка больше не хотела иметь с ними ничего общего. — У тебя всё получилось, да? Ты переехал в Нью-Йорк изучать музыку, как и хотел, — сказал Блейн, рассматривая Хаммела. Парень сильно изменился. Казалось, стал ещё выше и точно шире, накачав грудь и руки. Но он остался так же чертовски красив, как и пять лет назад. И у него точно так же, хоть и неосознанно, получалось притягивать взгляд Андерсона, словно магнитом. — Ты счастлив, Курт? «Без меня», — хотелось добавить, но Блейн вовремя прикусил язык. — Да, — уверенно ответил Хаммел, снова садясь на стул и выпрямляя спину. — Я счастлив. Андерсон улыбнулся, пытаясь заглушить боль в области сердце. Счастье Курта для него до сих пор было самой важной вещью на свете. Дальше разговор продолжился под вино, которое Курт, спохватившись, достал из шкафчика. Оба парня стали менее напряжёнными, благодаря сладкой жидкости, наполняющей их организм, и началось долгое повествование о том, что с ними произошло за эти пять лет. Куинн долго не возвращалась, вероятно надеясь, что чем больше они остаются наедине, тем быстрее рушатся построенные за это время стены между ними. Возможно, примерно так и случилось бы, если бы Блейн в какой-то момент случайно не бросил взгляд на часы и не подскочил, вспоминая, что у него скоро самолёт домой в Лос-Анджелес. — Спасибо, что не прогнал меня, — произнёс он, стоя в прихожей и завязывая шарф от Армани. Курт усмехнулся. — Куинн бывает слишком убедительна, благодари её. А вообще… Я правда был рад увидеть тебя, Блейн. Спасибо, что пришёл. Тот кивнул, подходя ближе к нему. — Обнимешь меня на прощание? Хаммел тихонько сглотнул и заключил парня в кольцо своих рук. Его запах изменился, но был таким же приятным и… дорогим. Андерсон казался таким родным, но в то же время далёким и неприступным. Курт молился, чтобы тот не услышал, как сильно забилось его сердце от прикосновения. Объятия затягивались, Блейн устроился на его плече, словно ему было там самое место, совершенно не беспокоясь о самолёте и своей жизни, в которой Курт уже давно не играет никакой роли. Хаммел, вздохнув и надеясь, что Андерсон не обратил на это внимания, мягко отстранился. — Я не хочу уходить, Курт, — прошептал Блейн, опуская глаза на его губы. Сердце шатена затрепетало. — Тебе пора. — Я не хочу снова расставаться с тобой. — В тебе говорит вино. Последние два бокала были явно лишними. — Курт… — выдохнул Блейн, но это было слишком для Хаммела. Ноги и так уже не слушались, а в глазах скапливались слёзы. — Иди, Блейн. У тебя самолёт. А ещё жена, дом, собака, кредиты и обязательно дети в будущем, ведь так заведено. Ты не можешь просто остаться. Для Блейна эти слова были как острым ножом, который перед этим наточили правдой, по сердцу. Курт аккуратно вытолкнул его из квартиры, в последний раз мимолётно проведя по руке и захлопывая дверь. Андерсон ещё несколько минут простоял под обшарпанной дверью, чувствуя непреодолимое желание ударить себя несколько раз по лицу, после чего, ненавидя каждый шаг, двинулся к выходу.

***

— Я дома, — объявил Блейн, заходя в огромный особняк в пригороде Лос-Анджелеса. Он очень устал после перелёта, а ещё от внутреннего голоса, который совершенно не давал ему покоя, продолжая нашёптывать, что он упускает свой шанс исправить все ошибки. — Привет, — сказала Сантана, надевая свитер и подходя ближе, чтобы поцеловать его в щёку. Не в губы. Уже давно не в губы. И, честно говоря, они никогда особо не наслаждались этим. — Как Нью-Йорк? — Прекрасен, как и всегда, — Андерсон снял куртку и посмотрел на свою жену, которая, в свою очередь, достала пальто из шкафа. — Куда-то собираешься? — О, ты же не против, если я уйду? Я не думала, что ты так рано вернёшься. В любом случае, мы всё равно не та семья, которая садится за стол и счастливо празднует Рождество, верно? — Блейн хмыкнул и оглядел девушку. Она выглядела как-то по-другому, свежее, как будто что-то снова подарило ей некий огонёк внутри. И парню казалось, он знает причину. — К Бриттани пойдёшь? И в тот момент произошло нечто поистине невероятное: Сантана Лопез-Андерсон покраснела. Блейн уставился на неё, после чего хитрая улыбка появилась на его лице. — Это действительно Рождество, да? — Ой, заткнись, — буркнула она, надевая свои высокие сапоги. Блейн усмехнулся и сел прямо на пол, облокачиваясь на стену и прикрывая глаза. — А с тобой-то что, муженёк? — Да так. Нью-Йорк оказался очень непредсказуем. Сантана вздохнула и аккуратно села рядом с ним, вытягивая ноги и забрасывая одну на другую. — Интересная мы с тобой парочка, да? — Не говори, что ты только сейчас это поняла. Девушка положила голову Блейну на плечо, ничего не говоря. Так она давала ему понять, что она здесь, рядом, и он всегда может положиться на неё. Андерсон поцеловал её в макушку, уловив сладкий запах шампуня и лака для волос. Ему невероятно повезло с женой даже без наличия настоящих чувств. — Сан, — позвал он подругу через некоторое время. — Да? — Давай сделаем друг другу подарок на Рождество? Она тихо хмыкнула. — Развода хочешь, Андерсон? — Меня так достало плясать под дудку наших родителей. Сантана с гордостью посмотрела на него. — Я уже месяц хотела с тобой об этом поговорить. Блейн аккуратно взял её ладонь в свою и, выдохнув, медленно снял кольцо из белого золота с её пальца. После чего девушка, не скрывая счастливой улыбки, проделала то же самое. — Со свободой, — произнёс Андерсон, глядя на теперь уже почти бывшую жену. Та весело рассмеялась и крепко обняла его. Они наконец поднялись с пола, и Сантана пошла одеваться. Блейн прислонился к стене, думая, что ему теперь делать. Курт не выходил из головы. У Андерсона все эти годы были подозрения, что он так и не смог отпустить чувств к этому человеку, и теперь этому было прямое подтверждение. Сейчас в нём бушевало окрылённое чувство свободы, и больше всего Блейн боялся снова спрятаться в кокон и делать то, что ему велено и «уготовлено судьбой». Что ж, пора взять судьбу в свои руки. — Блейн, — привлекла его внимание Сантана, видя, что парень мыслями находится где-то далеко. Он поднял голову, глядя на неё. — В Нью-Йорке что-то произошло, да? — Там всегда что-то происходит. — Блейн. — Да, да. Я встретил кое-кого. Из прошлой жизни. Девушка подошла ближе, кладя руку ему на плечо. — И видимо, этот «кое-кто» очень особенный, — парень коротко кивнул. — Сделаешь одолжение? — Конечно. — Не профукай своё счастье, ладно? Потому что ты его заслуживаешь, Андерсон. Блейн посмотрел на неё, чувствуя такую решимость, какой ещё не знал в своей жизни. — Я сделаю всё возможное.

***

Курт вышел из университета, вдыхая воздух большого города. Кто-то резко подбежал сзади и накрыл его глаза руками. — Санта Клаус? — наигранно удивлённым тоном произнёс он. — Почти, — ответила Куинн, убирая руки и беря его под локоть. — Миссис Клаус! — Духи которой можно узнать из тысячи, — сказал Курт. — Какие у нас планы? — Самые что ни на есть рождественские: развалиться на кровати, как тюлени, заказать пиццу, включить «Эту замечательную жизнь», сделать какао, а потом заказать ещё пиццу! — довольно ответила подруга. — Я сделаю всё, чтобы это грустное выражение пропало с твоего красивого лица. Всё наладится, Курт. Вот увидишь. Хаммел выдавил улыбку и кивнул. — Знаю. Куинн резко остановилась, глядя куда-то за его спину. Курт обернулся, и его сердце подскочило высоко вверх. — Смена планов, — тихо произнесла Фабрей, обеспокоенно посмотрев на него. Курт не смог ничего ответить. Блейн, умопомрачительно красивый и взволнованный, остановился, не доходя пару шагов до него. В его руках была одинокая роза, выделявшаяся на фоне дорогой одежды Андерсона. Рука Куинн выскользнула из-под руки Курта, и Хаммелу мгновенно стало страшно без поддержки лучшей подруги. Блейн набрал воздуха и решительно подошёл к ним. — Привет. Курт всё ещё не мог выдавить из себя ни слова, в лёгком шоке глядя на парня. — Я пойду за кофе, — сказала Куинн, глядя на них двоих, и двинулась в сторону Старбакса, по пути положив руку на плечо Блейна, выражая поддержку. Курт с удивлением посмотрел на этот жест. С каких это пор она в фан-клубе Андерсона? — Курт… — Что ты здесь делаешь? Блейн протянул ему розу. — Это тебе. Курт аккуратно взял цветок в руки и неуверенно ответил: — Спасибо. — Пожалуйста, выслушай меня, — попросил Блейн, и Хаммел, вздохнув, кивнул. — Прости, что я тогда решил всё сам и уехал. Ты всегда говорил, что я должен быть храбрее. Но я не смог противостоять родителям. И жил по их правилам всё это время. Я выучился на юриста, хотя всегда, как ты знаешь, грезил музыкой. Я женился и переехал в Лос-Анджелес, который никогда меня не привлекал. Делал то, что они от меня ожидали, боясь увидеть разочарование в их глазах. И так бы я мог прожить ещё очень долго, если бы недавно не встретил тебя, — Курт смотрел на него, затаив дыхание. — Я хочу всё изменить, я хочу измениться сам. Мне надоело жить во лжи. Я не хочу ожидать какого-то одобрения. И первым правильным взрослым решением в моей жизни был развод и переезд сюда. А вторым — купить розу в переходе, ведь я знаю, что ты не любишь вычурные букеты, и найти тебя, потому что… я люблю тебя, Курт, и всегда любил. Я хочу дать нам ещё один шанс… Если и ты этого когда-то захочешь, потому что я готов ждать столько, сколько тебе нужно. Слеза показалась из глаза Курта и вычертила узор на его щеке, скрываясь в тёплом шарфе. Блейн разволновался ещё больше. — Боже, Курт, прости, не плачь, я такой дурак… Но тот не дал ему договорить, делая решительный шаг вперёд и ловя его губы своими. Андерсон удивился в первое мгновение, после чего медленно поднял руки, обнимая Курта за талию. Хаммел положил свою ладонь на щёку Блейна, второй сжимая розу за лепестки. Они оба совершили ошибки, которые стоили им нескольких лет расставания. Но самое главное, что Курт и Блейн справились, в конце концов снова находя друг друга. Они взрослели вместе, разбивали друг другу сердце, теряли, искали себя, сдавались под напором обстоятельств или продолжали упорно идти вперёд, что в конечном итоге привело их к этому моменту прямо сейчас в самом центре Нью-Йорка, стоя под медленно падающим снегом и погружаясь в свои чувства. Рождество всегда наступает в определённое время, которое ждут миллионы детей и взрослых по всему миру. Но никогда нельзя предугадать, какое волшебство оно прихватит с собой в качестве подарка.