***
Вэй Усянь не мог себя сдерживать. Он сделал все, что сказал Лань Цижэнь перед отъездом в Небесный дворец. Он оделся в ученические одежды, чистые, ослепительно белые. Он собрал свои волосы в пучок и взял с собой подавители и маскировку для запаха (которую ему дала Вэнь Цин). Учитель сказал, что они будут во дворце два дня, и он ожидает от Вэй Ина самого наилучшего поведения. Ему запретили далеко отходить и приближаться к альфам. Даже если лекарства скрывали аромат, он все ещё оставался незамужней омегой, а учитель не мог гарантировать то, что на небесах все были праведными. - Смогу ли я встретиться с принцами? - взволновано спросил Вэй Усянь. Он очень хотел увидеть второго принца. Хотел знать, как будет выглядеть будущий император. - Нет, они слишком заняты, чтобы баловаться с тобой, лучше сходи в библиотеку. Там ты многому научишься, - сказал он, пока они шли по тропинке выложенной из белого камня. Мягкое розовое сияние небес воодушевляло, прямо как летний закат. - И это все? - спросил Вэй Ин, чувствуя себя немного растерянным из-за того, что не сможет встретиться с принцами. - Мгм. Ещё ты можешь совершенствоваться в небесном источнике. Ци, циркулирующая там, несравнима с никакой другой. Я могу попросить разрешение у Небесного Владыки, чтобы убедиться, что тебе можно там находится, - он не хотел рисковать вместе с Вэй Усянем. Взять его с собой было лучшим способом уследить за лисичкой. -... - Вэй Ин неохотно кивнул. - Я позже схожу туда, - скорее всего, сначала он пойдет в сад. Там можно немного поиграть на Чэньцин. Они пробудут тут два дня. За это время он успеет и исследовать местность и заняться совершенствованием. Сначала их заселили в комнаты в Павильоне Орхидей. Они были безупречно чистыми, украшения в комнате сделаны из золота и чистого нефрита, на деревянной мебели вырезаны драконы, а по комнате распространялся запах орхидей из благовоний. На стеллажах стояло множество книг, в том числе поэмы небесного отца "Лань Ань". Вэй Усянь слышал, что Лань Ань был человеком что жил в нечестивом мире, которым управляли не боги, а смертные. Тогда их считали просто героями мифов. Он совершенствовался до тех пор, пока не достиг нирваны и не вознесся на небеса, где создал девять небес и четыре моря. После он встретил любовь всей жизни и сделал её императрицей, которая после родила Лань Цижэня и Циньхэн-цзюня. Когда его жена умерла, он передал трон сыну и отошел от мирских дел и вмешивался лишь тогда, когда дело касалось войн и конфликтов. Вэй Ин отдал бы все, чтобы взглянуть на него хоть глазком. Осматривая комнату, он заметил две застеленные кровати и быстро подошел к меньшей из двух, так как он, ученик, никак не мог претендовать на большую. После парень неосознанно начал перестилать её, добавляя всякие вещи которые он притащил с собой, в конечном итоге конструируя небольшое гнездо. Лань Цижэнь с интересом наблюдал с другой стороны комнаты. Как бы Вэй Усянь не отрицал, это желание "гнездиться" присутствовало всегда, у него даже был любимый способ "вить" их. Тот, кто станет его парой, в будущем точно будет мучаться от вечно пропадающей одежды. Сам он никогда не задумывался о паре, был слишком занят, чтобы вести романтические отношения. Вэй Ин, наконец-то, сделал себе кровать и повернулся к Лань Цижэню: - Что теперь? - Хм, мне нужно встретиться с Мин Яоцзу, так что если ты голоден, можешь попросить слуг чтобы они принесли тебе еды. А если нет, можешь походить вокруг павильона, но ни в коем случае не заходи на запрещенные территории, такие как дворец принцев. Вэй Усянь моргнул. У принцев были собственные дворцы? Он был удивлен. Небеса были несравнимы с его логовом, хотя его он любил намного больше. - Постарайся не разговаривать с незнакомцами и никого не обижать, - дополнил Лань Цижэнь. - Я буду вести себя культурно! Он посмотрел на Лань Цижэня, а после осмотрелся, решая, чем же занять себя. Немного голоден, но не настолько, чтобы идти есть. Не хотелось ни читать, ни рисовать, даже самосовершенствование не шло. Он усмехнулся: - Что ж, начнём приключение! - парень схватил Чэньцинь и мешочек с подавителями, намазывая ими ароматические железы, чтобы замаскировать запах. Как только он остался доволен результатом, сразу выскочил из Павильона Орхидей. Не решив, в каком направлении идти, брюнет положил флейту на землю, раскручивая её, пока красная кисточка не указала в определённом направлении. — Север! — крикнул он, и начал своё «путешествие».***
Парень должен признать, он был впечатлён. Хоть и в небесных чертогах не было много зелени как в Илине, тут тоже было чем полюбоваться. Множество садов, и каждый с неповторимым шармом. Он миновал сад с цветущими персиками, сад с ароматной глицинией и сад с камнями и прудом, который был почти переполнен цветами лотоса. Он уже исследовал большую часть территории, а часы только недавно пробили полдень. С момента их прибытия солнце не очень-то поменяло своё расположение, так что, возможно, на небесах редко бывала ночь, может только тогда, когда император этого захочет. Вскоре появилось чувство голода, так что идея вернуться назад казалась не такой уж и плохой, только сможет ли он найти путь назад. Парень полагался исключительно на Чэнцинь чтобы решить, куда идти. Последние двадцать минут он ходил кругами в поисках стражи, чтобы спросить путь. В противном случае он точно потеряется. Хотя лису это нравилось. Он никого не встретил с тех пор, как покинул Павильон Орхидей, что дало ему много времени для размышлений. В основном его мысли возвращались к Вэнь Жоханю и его намерениям управлять миром. Теперь он переживал из-за своей глупости: дал пинок войне, которую даже надеяться не мог остановить. Цзян Чэн уверял его, что призрак планировал это ещё задолго до того, как Вэй Усянь наткнулся на него. Он искал причину развязать войну, и он использовал их. Ещё больше волноваться заставлял колокол Дунхана. Если Вэнь Жохань правда может не использовать его, то кто же станет орудием? Ему прийдется использовать кого-то другого для этого. Единственными, кто были полезны, были Вэнь Цин и Вэнь Нин. Он сглотнул. Вэнь Цин сделала Вэнь Нина немощным на вид, преподнося как жертву. Вэнь Жохань не мог использовать его духовную силу. Таким образом, он хотел использовать или Цзян Чэна, или самого себя... или обоих. Дрожь прошлась по позвоночнику, заставляя парня вздрогнуть. Он не хочет думать об этом. Из своих мыслей его вывел тихий звук. Он медленно нарастал, пока не стал достаточно отчетливым, мягким и мелодичным. Кто-то играл на гуцине. Он должен был быть мастером, ведь Вэй Усянь не услышал ни единой запинки. Каждая нота была издана с лёгкостью и нежностью. Мелодия захватывала дух, и Вэй Ина приковало к ней. Звук проникал к самому ядру, заставляя его трепетать. Это ощущение было жгучим и немного щекотливым, как будто внутри кто-то закрыл птичку в клетке. В итоге он подошёл к стене, с обратной стороны которой доносился этот звук. Взглянул на верхнюю часть стены, а затем по сторонам. Входа поблизости не было, так что он решил перепрыгнуть. Брюнет присел, растягивая свои ноги, признавая, что в последнее время пренебрегал физической подготовкой и решил, что когда вернётся в Облачные Глубины, то снова усердно начнёт тренировать своё тело. Убедившись, что ноги готовы, он направил немного духовной энергии в подошвы и прыгнул, без усилий приземляясь на наклонную крышу. Убедившись, что он не слетит с неё, парень подошёл к краю. То, что он увидел, было поразительным. Красивый сад, трава плотным слоем покрывала землю, за исключением небольшой белой дорожки, которая вилась от входа. Высокая магнолия росла в центре, в полном цвету, розовые цветы тихо падали, покрывая одеялом землю. Её ветви тянулись наружу, создавая своего рода навес над небольшим пространством для сидения. Низкий стол из нефрита стоял на белой круглой каменной плите, на нем стоял чёрный сервиз и несколько книг с поэзией. Брюнет едва мог разглядеть фигуру человека, сидящего под навесом, ветви и цветы висели достаточно низко, чтобы скрыть лицо музыканта. Он был одет в белые одежды с лёгким голубым оттенком, как небо. Его гуцинь, гладкий и ухоженный, лежал на коленях. Большие руки с тонкими длинными пальцами, слегка мозолистыми от долгих лет игры, касались струн, издавая больше нот, которые заполняли тихое пространство. Длинные чёрные волосы стекали по его спине, словно шёлк, ложась на его бёдра и чуть касаясь земли словно чернила, а концы белой ленты смешались с прядями. Сердце Вэй Усянь замерло, хоть он даже не видел его лица. Его музыка была чудесной. Он хотел спрыгнуть в сад и сыграть дуэтом на своей дизи. Он тяжело сглотнул, почувствовав, как пересохло во рту, стоило ему лишь лучше понюхать воздух. Запах сандалового дерева смешанный с магнолией. Обычно ему не нравился резкий запах сандала, но этот аромат был чудесным, и он исходил от человека, играющего на гуцине. Он посидел там ещё немного, прежде чем спрыгнуть он заметил охранников, стоящих прямо у входа в сад, с копьями в руках и мечами, закреплённых на бёдрах. Кем бы не был этот музыкант, он был важным. Понимая, что он не должен быть замечен, Вэй Усянь собирался убежать. Он хотел остаться и познакомиться с этим человеком. Но подумав, что может попасть в беду, тихо вздохнул. Прослушав ещё несколько минут, он неохотно ушёл, спрыгнув с высокой стены и приземлившись на дорожку. Лис оглянулся на стену, когда музыка остановилась. Возможно, он послушает её ещё когда-то в другой раз. С этой мыслью он ушёл из сада с магнолиями к Павильону Орхидей. Что-то не могло перестать стучать в его груди.***
- Ванцзи. Мягкий голос отвлёк его от концентрации. Янтарные глаза медленно открылись и устремились к тому, кто позвал его по имени. Знакомое и вечно безмятежное лицо. - Гэгэ, - он поднял руки от гуциня, и поприветствовал его, только без формальностей, ведь в них не было необходимости. - Твоя игра прекрасна как всегда, - мужчина подошёл и сел на колени на противоположной стороне стола, посмотрев на сочинения. - Новая песня? Отец будет рад её услышать. Ему нравится твоя игра на гуцине, Ванцзи. - Не законченно, - Лань Ванцзи убрал свой гуцинь с колен, аккуратно кладя его в чехол, в котором обычно носил его. - Отцу так же нравится твой сяо, брат Сичэнь. Лань Сичэнь мягко улыбнулся, а его спокойное лицо напоминало Будду. В его серых глазах всегда было спокойствие и глубокое понимание. А так же бессмертная любовь к его семье. Особенно к его младшему брату Лань Ванцзи, наследному принцу. - Я пришёл сказать, что дядя приехал, - сообщил он, наливая себе немного тёплого чая, оставленного в чайничке на столе. - Отец хочет, чтобы мы присоединились к нему сегодня вечером на ужин с дядей, - Лань Сичэнь сделал глоток чая, не смотря на то, что он был уже теплым, чай был не менее вкусным и ароматным. Старший дракон почувствовал запах персика в чае. Его брат всегда любил и его аромат тоже. Но сегодня он заметил некоторые изменения. - Да, это оно, - он понюхал его, прежде чем немного наклонить голову. - Это корица? - было необычно, но не неприятно. - Мгм, - кивнул Лань Ванцзи, отпив собственный чай, останавливаясь, чтобы полюбоваться розовым лепестком, упавшим рядом во время игры. - Почему корица? Лань Ванцзи сначала не ответил. - Не уверен, возможно завтра попробую мёд, - ответил он. Что-то внутри требовало попробовать это на вкус. Корица не была частью его чайной рутины, но он вдруг обнаружил, что ему нравится как специя слегка щиплет его язык, оставляя чуточку горечи, прежде чем исчезнуть. После того как он почувствовал это, ему внезапно захотелось чтобы сладость мёда прогнала горечь. Несколько дней его золотое ядро вело себя странно, неуравновешенно, словно его тянули в разные стороны и требовали делать разные вещи. - Возможно это просто проба, - улыбнулся старший. - Хотя это нежелательная добавка к чаю. Лань Ванцзи смерил его взглядом, который для большинства был не читаемым, но Лань Сичэнь, который провёл много времени в присутствии брата рассмеялся. Слегка взмахнув рукавом, он прикрыл улыбку рукой. - О, Ванцзи, ты такой милый, не прими в оскорбление, - тихо хихикнул он, прежде чем опять наступила успокаивающая тишина. Лань Ванцзи закрыл глаза и уложил гуцинь на колени, снова начиная играть.***
Вэй Усянь только закончил купаться и одеваться, как вернулся Лань Цижэнь. Он выглядел уставшим и готовым вот-вот уснуть, ведь ушёл прямо после того, как они прибыли. - Учитель? - Вэй Усянь с беспокойством наклонил голову, наблюдая как плечо Лань Цижэнь слегка опустилось. - Учитель, вы в порядке? Вы поели? Хотите, чтобы я принёс что-то Вам на ужин? - быстро выпалил вопросы Вэй Ин, высушивая волосы и выбрасывая полотенце в корзинку для белья. - Нет, я поел, я ужинал со своей семьей сегодня, - ответил Лань Цижэнь, садясь на край кровати. - Хотите принять ванну, я заменю и нагрею воду, - предложил Вэй Усянь, замечая что стук в груди с вечера не прекращался. Это вызывало у него какую-то странную заботу ко всем. Видя Лань Цижэня в таком усталом состоянии, он захотел убедиться, что у учителя было все, что ему нужно и то, что он может отдохнуть. - Не нужно, А-Сянь, я искупаюсь утром, сегодня был долгий день, - слегка отмахнулся Лань Цижэнь, отговаривая Вэй Ина. - Не волнуйся. Ты же собирался идти спать, не так ли? - Да, собирался... - он сел на свою кровать, положив подушки на колени и обнял, прижав коленями к груди и скрестив ноги, пока его мокрые волосы падали волнами на плечи и спину. - Хорошо, тогда, прежде чем ты пойдёшь спать, я хочу, чтобы ты рассказал мне все, чем ты сегодня занимался, - искренне полюбопытствовал Лань Цижэнь, чтобы убедиться, что Вэй Ин не сделал ничего плохого. Он дал Вэй Усяню свободу, так что надо узнать, как он с ней справился. - Мм, я бродил где только можно, видел много садов и пустых павильонов, - начал он. - А так же слышал как кто-то играл на гуцине, это было так мило, - вздохнул он, вспоминая ту мелодию, что до сих пор звучала эхом в его голове, как будто он снова её слышал. - Я не видел лица музыканта, поэтому не мог похвалить его, и от этого грустно. - Хм, может ты услышишь его снова и сможешь похвалить, - Лань Цижэнь ликовал, все было хорошо. Не похоже, что лис сделал что-то плохое. - Что-то ещё? - После того, как я ушёл, я вернулся сюда и пообедал, после почитал немного стихи и немного подремал. И больше ничего не делал, - тот слегка покачнулся со стороны в сторону. - Мне хотелось сделать больше, но я вспомнил Ваши правила, поэтому очень старался, чтобы не доставить проблем, правда я немного подвёл Вас. Мне пришлось спросить у одного бессмертного дорогу. — У одного бессмертного? — Лань Цижэнь прищурится. - Мм, эх... я думаю да! Цзинь Гуаншань , если не ошибаюсь, он тесть моей шицзе, - теперь он вспомнил, кем был тот мужчина в золотых одеждах и пионе на груди. - Он отец павлина. Лань Цижэнь нахмурился, что он тут делал? Обычно просто так не позволяли разгуливать по небесному дворцу. Наверное, искал симпатичного слугу или омегу, чтобы затащить в постель. Но он не должен был быть в этой области небес. - Он что-нибудь делал? - спросил Лань Цижэнь, стараясь не показаться подозрительным. - Нет, он спросил меня, не видел ли я каких-то милых дам, - пожал плечами Вэй Усянь. - Я бы подсказал, если бы сам не спрашивал дорогу, - он был глупеньким, и когда разговаривал с Гуаншанем таким образом павлина немного задевало, что его приоритеты ставят на второе место. Лань Цижэнь сдержал свой смех, иногда у Вэй Усяня не было фильтра речи. Однако он был рад, что лис избежал приставаний этого павлина. Если бы Гуаншань хотел, он бы с легкостью завалил Вэй Усяня. - Очень хорошо, я рад, что у тебя был хороший день, а теперь отдохни, А-Сянь, - он сам боролся со сном, ведь было уже больше девяти часов, и он чувствовал, что засыпает. Вэй Усянь кивнул и почувствовал себя немного комфортнее, залезая под одеяло. - Доброй ночи, учитель. Сначала он тихо слушал шуршание, повернувшись спиной к Лань Цижэню. Через пятнадцать минут его веки стали тяжелыми, сон медленно проникал в его разум, пока в другой стороне комнаты шелестели одежды и одеяла. Перед тем как сон забрал его полностью, он услышал мучительный кашель.***
Мягкий стук раздался в тишине Павильона Орхидей где-то ближе к рассвету, хотя пяти часов ещё точно не было. Солнце уже давно зашло, а его место заняла луна, отбрасывая мягкие тени на пол. Когда ответа не последовало, дверь со скрипом открылась и в помещение вошла фигура. Она осторожно пробралась в комнату, стараясь не помешать жильцам. Вэй Усянь, однако, был очень чувствителен к людям, что заходят на пространство которое он считал безопасным. Он не двигался, вместо того понюхал воздух. Человек, который вошёл, был бетой, поэтому он не представлял непосредственной угрозы, он так же чувствовал, что тот не причинит вреда. Мягкий и нежный голос раздался с противоположной стороны комнаты рядом с кроватью Лань Цижэня. - Дядя, - тихо звал голос. - Дядя, прости что бужу тебя, это срочно. - А-Хуань, в чем дело? - спросил сиплый голос. Вэй Усянь глянул краем глаза в бок Лань Цижэня. Лунный свет давал немного обзора, но он все ещё не мог рассмотреть фигуру. Он был одет в спальный халат, а чёрные волосы занавесью спадали на спину, брюнет слегка наклонился над Лань Цижэнем, помогая ему сесть. - Во время доставки письма схватили посланника. Его пытали, а после бросили у ворот, - тихо вздохнул он. - Кто сделал это? - Лань Цижэнь казался обеспокоенным, а Вэй Усянь был уверен, что знает кто это был. - Король призраков, - Лань Сичэнь передал дяде халат, чтобы он оделся. - Боюсь, он объявил войну. Каждый мускул в теле Вэй Усяня напрягся. Он закрыл глаза, когда Лань Цижэнь глянул на его кровать, притворяясь спящим. Как будто в глубоком сне. Старший встал и вздохнул. - Отец созвал всех на экстренное совещание, - закусил губу Лань Сичэнь. Вэй Усянь слушал, как они вышли из комнаты и как закрылась дверь, а после сел. Тяжесть наполнила его голову словно свинец. Он посмотрел на свои колени и нахмурился. Это моя вина, не так ли?