Я "Под гипнозом"

«Ты знаешь, пускай я больше не летаю. Он был мой главный кайф, Я без него пустая»... — черно-белая крольчишка вновь и вновь грустно напевала знакомую песню, так точно передающую ту бурю эмоций, что бушевала в душе у певицы. Сил плакать уже не осталось. Девушка всё глубже погружалась в свой внутренний мир. — Что же произошло? Почему это случилось именно со мной? Так просто и жестоко? — сказала вслух Спарклз, и вдруг включилось радио: «Кричала, что не прощу и не пущу на порог, Но он зашёл за черту, а я позволила вновь»… — Бекка поставила кружку сладкого чая, давно не помогающего излечить все сердечные раны. — Согласна. Даже песня про то говорит. Мы много ссорились, угрожали друг другу расставанием. И расставались. Но потом мне становилось слишком больно — мы сходились снова. Я думала, что это знак на счастливую любовь… что там дальше в песне? Вот это ведь: «Смотрит, как раньше почти влюблёнными карими. Я вновь сбиваюсь с пути, мама спаси меня, я не хочу назад, но так хочу к нему; Он смотрит в мои глаза, а я ему не верю»… — поменяли немного и попали в точку. Сколько раз бы мы не ругались, Хэнк признавал, что был не прав. Я слепо верила ему, наивно думала, что будет всё хорошо. А надо было самой думать… Зачем поторопилась в любви? Зачем, скажите? — на эти слова откликнулось радио: «Вновь сердце на куски и всё горит огнём. Ты меня прости, а я тебя потом. Так близко, что опять накрыло и что-то тянет с новой силой. Раз я смогла упасть, смогу и встать с колен. Я разрываю связь — вне зоны абонент. Ответов нет и нет вопросов, но я как будто под гипнозом». — музыка снова замолкла. Бекки положила голову на стол: — Я всегда чувствовала себя виноватой, эта ложная любовь просто вскружила мне голову, а он меня и не любил вовсе… но он же такой добрый, милый, по-своему клёвый… боится отношений, трус… а кто страдает? Конечно, девушка! Но Хэнки пытался меня полюбить, может и полюбил, но всё прошло так мимолётно, что няш-добряш так и поступил… — песня продолжилась: «Он словно магнит, я так же как обычно вновь делаю вид, что мне всё безразлично. Я знаю надо спасаться, ведь это замкнутый круг. Я соблюдаю дистанцию, только плывёт всё вокруг»… Спарклз посмотрела на кулон, подаренный Хэнком: — Молодец, героиня песни хотя бы «соблюдала дистанцию», а у меня «только плывёт всё вокруг»! Вот я дура с переулка тридцать девять! Почему я не пригляделась, почему сразу не отпустила его? Потом бы не испытывала таких ощущений, могли тогда остаться просто друзьями… что же я наделала? — музыка снова пошла из волшебного радио телефона: «Смотрит, как раньше почти влюблён, но не искренне. Меня уже не провести и не спрятать истины. Я не хочу назад, но что же так тянет к нему? Он смотрит в мои глаза, а я не верю ему»… — Вот прямо в тему, прямо в тему! Можете замолчать! — крикнула Бекка и отшвырнула гаджет в другую часть комнаты. Девушка вспомнила всё: как она нелепо призналась в чувствах, как Хэнк притворился для неё, что любит крольчишку, как смотрел на неё, как целовал пылко и страстно… а потом в один прекрасный вечер Хэнк заявил, что пора расстаться. Сказал это равнодушно и беспрекословно. Добавил, что не судьба, всё что было лишь игрой. Игра на чувствах сентиментального кролика. Зеленоглазая заплакала, а телефон всё словно пел, не умолкая: «Вновь сердце на куски и всё горит огнём. Ты меня прости, а я тебя потом»… Поплакав ещё маленечко, Бекка собрала в кулак духовные силы и разорвала совместную фотографию Хенбекки — как прозвали шипперы Хэнка и Бекку. — Хотел, чтобы не любила? — не люблю! Хотел, чтобы простила? — прощу! Хотел, чтобы отпустила? — отпущу! Только без права на второй шанс. И имей ввиду — я себе запрещаю любить, слишком часто было разбито бедное сердце, — завершила Спарклз и пошла звонить Анджеле, чтобы выговориться окончательно. Мелкие кусочки разбитой любви лежали на полу. «Вновь сердце на куски и всё горит огнём. Ты меня прости, а я»… — песня заглохла. Батарейка окончательно села, как и тёплое, но не взаимное чувство…