***
Феликс вздыхает громко и слишком наигранно, он окружил себя сплошным сборищем любвеобильных парочек, которые его периодически бесят. И да, он завидует, у всех его друзей есть парни (да, сборище это, как и он сам, не такое уж и традиционное), а сам Феликс ходит в холостяках и теперь бесит сам себя. Ещё на него давит приближение этого злосчастного праздника, атмосфера которого слишком располагает к романтике и провождению времени далеко не с друзьями, а это значит, что перспектива провести это Рождество в одиночестве растёт у Феликса в геометрической прогрессии. На самом деле, он вообще не слишком любит всю эту суету, хоть и считает Рождество самым красивым праздником, Феликсу бы зарыться в одеяло, желательно с каким-нибудь горячим красавцем, и сопеть в его шею, вкусно пахнущую по-новогоднему мандаринами. Феликс теряет надежду ровно настолько, чтобы завернуть по дороге домой в огромный торговый центр, до упора украшенный рождественскими атрибутами. Он идёт быстро, чтобы не успеть передумать, идёт прямиком в центр, врёт, что дорогу не знает. Знает ещё как, отчаяние начало зарождаться далеко не сегодня. Феликс останавливается около огромной во всех смыслах ёлки, окрашенной в красно-розовые цвета, и не разрешает себе развернуться и убежать, уверяя, что уже поздно. Пока что работает. Вокруг почти никого нет, потому что до закрытия около получаса, и все дети уже ушли домой к родителям, а вот Санта в красном одеянии продолжает сидеть на огромном кресле и ждать, что же ещё попросят у него в подарок. Феликс делает пару неуверенных шагов, а потом берет себя в руки и подходит к седоволосому мужчине в красном. — Приветствую тебя, молодой человек, — с хрипотцой в голосе и огромной улыбкой на лице здоровается дедушка. — Здравствуйте. — Что же ты хотел бы на Рождество? — Так просто? — удивляется Феликс. — Не надо садиться к Вам на колени? Вы даже не удивитесь, что здесь делает такой взрослый парень? — Дорогой мой, праздники для того и нужны, чтобы делать счастливыми всех и взрослых в том числе. Что же в этом такого, что такой милый юноша хочет щепотку счастья? — дедушка по-доброму усмехается и полностью располагает Феликса к своей персоне. — Спасибо Вам. Это действительно то, что я хотел бы пожелать в этот праздник, — парень ерошит волосы на затылке, немного смущаясь. — Так будь счастлив, малыш, — Санта протягивает ему стеклянный шар, внутри которого кружат мелкие хлопья снега. — С наступающим. — Счастливого Рождества! — Благодарно кивает Феликс и, попрощавшись, уходит. Этой ночью Феликс спит удивительно сладко, а во сне следит за мерцающими хлопьями снега из того самого стеклянного шара.***
Утро выдаётся не таким добрым, как хотелось бы. Феликс просыпается от какого-то грохота и мысленно отвешивает брату подзатыльник, а потом резко открывает глаза и принимает сидячее положение. Брат вообще-то в Австралии, а сам Феликс в Корее. Парень тихо встаёт и берёт в качестве оружия в руки игрушечную кость, которую собирается подарить на Рождество собаке Чана (или Чонину в дополнение к ошейнику). Феликс на цыпочках подходит к выходу из спальни, тихо приоткрывает дверь, ничего подозрительного на горизонте не видит, поэтому выходит из комнаты и направляется к кухне. Оттуда снова раздаётся звон, а потом еле слышимые ругательства. Феликс подкрадывается к кухне и останавливается у самого входа, прячась за косяком двери. Он заглядывает внутрь и еле удерживает вскрик в себе, когда видит неизвестного парня, стоящего на столе в попытках что-то отыскать в верхних полках шкафов. Тот вздыхает, видимо, не найдя необходимое, и спрыгивает со стола, встречаясь взглядом с хозяином квартиры. Между ними повисает неловкая тишина, и неизвестный спешит её разбить нелепым: — Ой… — Вы кто такой? — Взвизгивает Феликс, сам пугаясь высоты своего голоса. — Я? — незнакомец с удивлённым выражением лица тыкает длинным пальцем себе в грудь. Феликс как-то слишком быстро приходит в себя, обескураженный неподдельным удивлением парня, и одним только своим видом задаёт вопрос: «идиот или да?». — Конечно, Вы! Ну, не я же, — он даже всплёскивает руками от переполняющего нутро негодования. — Не кричи, отчего такой уверенный ответ? Я ведь тоже не знаю тебя, значит, вполне этот вопрос мог относиться и к тебе, — незнакомец пожимает плечами. Феликс запутывается в формулировке, а после поражается такому грубому и чересчур спокойному поведению странного парня. Тот выглядит олицетворением подозрительности: взгляд из-под длинной чёрной чёлки хмурый, серьёзный, черты лица ровные, даже заострённые, сам он невысокий, но плечистый и внешне довольно мощный. Феликс даже отходит на шаг назад, покрепче сжимая собачью игрушку в руках. — Это что? — спрашивает парень, взглядом указывая на кость в руках хозяина квартиры. Феликс молчит. — Только не говори, что твоя оборона, — молчание продолжается. — Вау, ты тупее, чем казался на первый взгляд, — заключает парень и ловит на себе гневный взгляд. — Закрой рот! Врываешься в мою квартиру, так ещё и оскорбляешь. Я сейчас вызову полицию, — Феликс говорит негромко, но вкладывает в голос силу. — Хэй, полегче. Я ведь не преступник. — Неужто. А кто же? — Я? Помощник Санты, конечно же, — как простую истину сообщает странный парень. — Очень смешно. А я тогда победитель турнира по фехтованию, — Феликс не в силах удержать свой сарказм. — Видимо, бой был на резиновых косточках, — усмехается самоназванный Помощник Санты. Феликс пыхтит, не в силах что-либо сказать в ответ. Он откидывает кость в сторону и непозволительно близко подходит к своему обидчику, тыкая пальцем в его грудь. — Да кто мне это говорит? Какой-то чокнутый. Выметайся из моей квартиры, сейчас же! — Чёрт, а старик говорил, что ты нормальный. Я ему ещё это припомню, — себе под нос бормочет парень и вздыхает. — Так, для начала успокойся уже, наконец. Я — твоё новогоднее желание. — Чего? — Феликс глупо хлопает глазами, а потом смех бьёт раскатом грома. — Может, всё-таки признаешь, что сбежал из белого домика, я тебя даже туда обратно на машине доставлю, — он не сразу понял, что уже спокойнее стал разговаривать с, по сути, незнакомым человеком. — Вот и дари после этого людям праздник. — Ты что это обиделся? — На слабоумных не обижаются, — ехидничает в ответ. Феликс собирается снова навалить на своего обидчика тонну оскорблений, но тот не даёт это сделать, продолжаю свою речь: — Ты вчера к Санте ходил? Ходил. Счастье желал? Желал. Счастье для тебя — это отсутствие одиночества, правильно? Правильно. Я здесь? Здесь. Ты не один? Не один. Значит, что? Правильно, желание выполнено. Ты доволен — старик снова горд собой и тем, что сделал чью-то жизнь лучше. И если ты не совсем безнадёжен, то ещё раз тебе всё разжёвывать мне не придётся. Феликс с широко раскрытыми глазами пятится назад, пока не сталкивается со стулом и не садится на него. Он пытается понять, как этот парень всё узнал, но не может придумать ничего путного, поэтому ему лишь остаётся невнятно что-то бормотать и убеждать себя, что не сходит с ума. — А ты… — Помощник Санты. — Да нет. Зовут тебя как? — Со Чанбин. Будем знакомы, — парень протягивает руку, которую на автомате пожимают. — Ли Феликс, — больше для приличия представляется в ответ, но продолжает пытаться осмыслить ситуацию. — Да, я знаю. Предвещая вопрос: перед тем, как исполнить чьё-то желание, мы получаем досье на этого человека. Так что я знаю и твоё имя, и имя твоего лучшего друга, и даже то, что ты до сих пор спишь с ночником. А уж по твоим фантазиям… — Чанбин играет бровями, — можно снимать фильмы для взрослых. — Да откуда… — Феликс вспыхивает новогодней ёлкой. — Санта знает всё про детишек, — с умным видом объясняет Чанбин. — Но я ведь уже не ребёнок. — Но ты им был, так что… — Помощник Санты пожимает плечами. Феликс выставляет руку вперёд, как бы прося этим дать ему время собраться с мыслями. Если этот Со Чанбин и правда был послан сюда Сантой — подставным Сантой из ближайшего торгового центра — то получается, Феликс мечтал о заносчивом мрачном коротышке с ужасным характером? Если да, то у Феликса определённо проблемы с головой. Он вздыхает и вздрагивает, когда слышит звонок своего телефона. — Сейчас вернусь, ни ногой отсюда! — Феликс уходит в спальню. — То проваливай из моего дома, то ни ногой. А ещё я чокнутый, — себе под нос бубнит Чанбин, садясь на кухонный стол. Феликс возвращается минут через пять с недовольным выражением лица, а когда видит на кухне парня и понимает, что это всё было взаправду, то его настроение портится ещё сильнее. Он цокает и, взглянув на часы, хмурится, но всё равно щёлкает кнопкой на чайнике. Феликс достаёт две чашки, даже не собираясь спрашивать гостя (если его можно так назвать) будет ли тот что-то пить — просто ставит перед фактом, что будет. В каждую чашку закидывает по пакетику зелёного чая с мятой, а потом открывает шкафчик над головой и достаёт упаковку печенья. Он заливает в чашки кипяток под аккомпанемент тишины и под него же ставит всё на стол, садится на стул, а потом встречается недовольным взглядом с пристальным Чанбина. — Слезь и сядь на стул, как нормальный человек. — Но я не человек. — А тебе показалось, что мне есть до этого дело? — Феликс звучал грубо и даже не скрывал этого. Чанбин хмыкнул, но слез со стола, вот только предпочёл стулу подоконник. Хозяин квартиры проследил за действиями парня внимательно, но так ничего и не сказал, негласно давая разрешение. Чанбин принял чашку чая, согревая о горячие стенки пальцы. От печенья отказался, но периодически бросал на него взгляд, когда то находилось в руках Феликса. Их молчаливый разговор длился от силы минуты три, но Чанбину он быстро наскучил. — Может быть, поделишься, что тебя так сильно огорчило? — А тебя это ебёт? — рычит парень, недовольный тем, что его побеспокоили. — К счастью, нет. А вот тебя, судя по всему, во все дыры, — Чанбин снова пожимает плечами и отпивает чай. Феликс поднимает на него грозный взгляд, но, когда понимает, что на парня это не действует, вздыхает, откидываясь на спинку стула. Он засовывает целую печеньку в рот, а потом долго её пережёвывает, явно пытаясь за отведённое время собраться с мыслями. Когда же печенье съедено, а чашка отставлена в сторону, Феликс нехотя отвечает: — Препод, ненавидящий меня, не принял моё эссе, а это значит, что мне придётся все рождественские праздники сидеть над идиотской курсовой, чтобы меня не выперли из этого грёбаного ВУЗа. Мне только что друг звонил, сообщил эти радостные новости. С рождеством! — Феликс встаёт. — А сейчас мне пора идти на пары, я и так прилично опаздываю, наверное, приду только ко второй. А ты… — он замялся. — А что ты? Иди обратно к Санте, думаю, что моё Рождество уже не спасти даже тебе. — Ну уж нет, ты мне статистику портить не будешь. Я иду с тобой, — заявляет Чанбин и спрыгивает с подоконника. — Ага, как же. И что я скажу преподавателям, что я отчаялся настолько, что даже Санта из супермаркета, сжалившись надо мной, прислал тебя? Нет уж, спасибо. — Ну, во-первых, тебе ничего и не надо делать, всё уже сделано, а во-вторых, будь благодарен, что именно твоё желание было выполнено! — Чанбин вышел из кухни, толкнув парня плечом, и направился к выходу из квартиры. — Не слишком ли быстро я смирился с тем, что схожу с ума? — промямлил Феликс и пошёл вслед за ним.***
— Я всё ещё считаю, что это просто отвратительная идея, — причитает Феликс, искоса поглядывая на причину всех своих проблем. — А я всё ещё считаю, что ты истеричка, но молчу же. — Придурок. — Идиот. — И каким образом ты сделаешь мою жизнь лучше? — риторический вопрос. — Вот и узнаем. Дальше до нужной аудитории они идут в тишине, пока их не останавливает декан. Он что-то говорит про то, что спешит и утягивает Чанбина за собой. Феликс впервые так рад декану. Он даже не смотрит им вслед, просто продолжает свой путь, пока его снова не останавливают, но в этот раз это оказывается Хан Джисон — его однокурсник и близкий друг. — Ты чего такой напряжённый? — Этот очкастый олень не принял мою курсовую, у меня теперь есть чем заняться на каникулах, — вздыхает Феликс. — Снова? — Снова. — Я, вроде, всё сдал, а вот Минхо-хён, возможно, завалит математику, пока неизвестно. Феликс мысленно подбадривает друга и желает ему удачи, но вслух просто хмыкает и заворачивает к аудитории, где у них будет проходить история. Почему Феликс прогулял физкультуру, Джисон не спрашивает, потому что сам на ней не был. Они садятся на свои любимые задние ряды и готовятся ничего не делать, но в аудиторию заходит декан, и вот теперь Феликс ему совершенно точно не рад, потому что: — Знакомьтесь, у нас новый ученик — Со Чанбин. Дальше он представляется, что-то ещё говорит учитель, но Феликс отключается и всё пропускает мимо ушей, поэтому не сразу замечает, как Чанбин подсаживается к нему под удивлённый взгляд Джисона. — Ну привет. Я же говорил, что всё будет нормально. — Закройся, прошу. Как меня вообще угораздило получить тебя? — Феликс поворачивается к Чанбину с почти что отчаявшимся взглядом. — Да уж, ты такой везунчик, — Чанбин щёлкает его по носу и отворачивается к огромной доске. Феликс терпит почти пятнадцатиминутные расспросы Джисона, но ответы никакие не даёт и быстро засыпает, подложив под щёку собственную ладонь. Просыпается Феликс, когда Джисон толкает его в бок. — Я что проспал всю пару? — ужасается парень. — Чёрт, если я не сдам последний зачёт по истории, то мне не жить. Дашь списать конспекты? — взмаливается Феликс, взглядом побитого щенка смотря на друга. — Тебе они не нужны. Твой дружок всю пару записывал эту нудятину в твою тетрадку. Ты что спас его или что-то типа того, потому что должен он тебе, видимо, по гроб жизни, — Джисон посмеивается с озадаченного лица друга и уходит, оправдываясь встречей с Минхо-хёном. Феликс первым делом смотрит в свою тетрадь и еле удерживает челюсть на месте: весь конспект записан и очень даже понятным почерком, а важные места даже выделены маркерами, откуда они взялись, Феликс сказать не может. После он взглядом пытается найти Чанбина, но тот словно провалился сквозь землю. Итог пары по истории: Феликс ничего не понимает, но признательность разливается в груди, а Чанбин ставит галочку в своей голове напротив первого пункта. Он не испортит себе статистику.