When I'm Inside You

      На Человека-Паука охотились.       Сердце Питера билось, как испуганное животное в клетке, пока он сам мчался сквозь ночь, накрывшую город. Ноги/руки уже начинали побаливать после нескольких часов погони. Он на мгновение задержался на крыше одной из высоток, хватая воздух ртом и переводя дыхание, и оглянулся в поисках своего преследователя. Питер мог поклясться, что тот был прямо у него на хвосте, но сейчас — как сквозь землю провалился.       Человек-Паук напряг свои уставшие мышцы и уже приготовился нырнуть с крыши, как чья-то рука обвилась вокруг его талии, а затем — резкая боль в шее, на стыке маски и костюма. Он судорожно вдохнул и попытался вырваться, но, черт возьми, удерживающая его рука была сильной — невероятно сильной, — а вот его собственные конечности стали ощущаться словно налитые свинцом. Сверхсилы никогда раньше не подводили — так что же, черт возьми, происходило сейчас? Питер ощущал себя слабым, как до укуса.       — Итси-Битси Паучок*… — голос был глубоким и хриплым под черно-красной маской похитителя, тихим и угрожающим, прямо у шеи Питера.       — Отпусти меня, — прорычал Питер, стараясь вложить в свой голос как можно больше агрессии. — Чертов псих, я тебя убью.       — Обещания, обещания, — проворковал Дэдпул, проводя пальцем по груди Питера. — Но мы оба знаем, что это не твой стиль, не так ли, Паучишка?       — Я мог бы сделать исключение.       Питер повернулся и прицелился в лицо наемника своим левым шутером, за что тут же получил резкий удар в живот, выбивший весь воздух из легких. Он свалился на колени, хватая ртом воздух и едва осознав, когда длинные сильные пальцы сжали и сдернули его маску.       — А теперь давай поглядим на твое хорошенькое личико.       Кожу головы зажгло, когда Дэдпул запустил пальцы Питеру в волосы и дернул назад, чтобы их глаза встретились. Пальцами другой руки Дэдпул приподнял нижнюю часть своей маски, обнажив жемчужно-белые зубы, будто вставленные в кусок покрытой шрамами кожи, и губы, растянувшиеся в опасной улыбке, от которой у Питера мурашки по спине пробежали. Наемник медленно облизнул губы и вытащил из-за пояса пистолет, прижав дуло к нежной коже под подбородком парня и заставив его посмотреть вверх, в холодные белые глазницы маски.       — Стрелялки долой, — сказал он низким командным голосом.       Питер задался вопросом, сможет ли он выхватить пистолет из руки Дэдпула до того, как тот нажмет на курок и его мозги разнесет по крыше. Дэдпул любовно сжал пальцами горло Питера, переместив пистолет так, чтобы он оказался прямо над его левым глазом. Чтобы все, что Паучок мог видеть, это длинный черный туннель, который может привести к его смерти. Стараясь не разрывать зрительный контакт, Питер отстегнул от запястий шутеры и отбросил их в сторону, мысленно отметив, где они приземлились.       — Хороший мальчик, — мурлыкнул Дэдпул. Он осторожно приставил дуло к губам Питера, дав почувствовать резкий запах пороха. — Ну же, — прощебетал наемник, словно пытаясь заманить нервную кошку, — открывай. — Он резко сжал горло Питера, заставив его, задыхаясь, приоткрыть рот, и этого было достаточно, чтобы пистолет прошел между губ и оказался на языке, а челюсть напряглась от громоздкой туши. — Вот и все.       Дэдпул ритмично вставлял ствол в рот Питера, пока еще не пропуская в горло. Безжалостный пистолет царапнул зубы, и парень закашлялся. На языке остался привкус железа. Тело Питера сотрясалось от боли и изнеможения, а пальцы судорожно стискивали запястье руки, которая все еще сжимала горло. Эта беспомощность была ужасающей — даже больше, чем любой враг, с которым Человек-Паук когда-либо сталкивался за время своей супергеройской карьеры.       Дэдпул медленно вытащил Пустынный Орел и надежно закрепил его в кобуре.       — Как насчет пососать что-нибудь послаще?       Питер стал отчаянно цепляться за пальцы наемника, которые все сильнее сжимались у него на горле, когда обнаружил, что его подняли вверх — кончики пальцев ног едва касались земли, а вес тела затруднял дыхание. Дэдпул быстро расстегнул ширинку, и у Питера скрутило живот, когда он увидел длинный, толстый член наемника, уже не скрытый тканью костюма. Ствол, так же как и остальная кожа Дэдпула, был испещрен пятнами язв и шрамами, а на розоватой крупной головке уже налилась капля.       — Не волнуйся, сладкий, я чист, — оскалился Дэдпул, притянув Питера ближе и поставив на ноги, чтобы было легче дышать. Взгляд парня все еще плыл. Дэдпул наклонился и прикусил кожу под ухом Питера. — А теперь, — прошептал он, — ты будешь хорошим мальчиком для папочки?       — Пожалуйста… — выдавил Питер и заскулил, услышав, как слабо это прозвучало. Он возненавидел себя за это.       — Пожалуйста…?       — Не надо… не убивай меня. — Человек-Паук не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь умолял сохранить ему жизнь.       Дэдпул на мгновение застыл, а потом Питер почувствовал, как он ухмыляется ему в шею.       — Тогда не кусайся.       Наемник переместил ладонь с горла Питера на его затылок, снова зарывшись пальцами в волосы.       Колени подогнулись, и перед лицом Питера оказался увесистый член. Господи, да он же огромный — Пустынный Орел в сравнении был так, закуской перед главным блюдом. Питер услышал звон металла и поднял глаза — Дэдпул болтал розовыми пушистыми наручниками над его головой так, будто дразнил собаку костью. Быстрее, чем он успел среагировать, наемник наклонился и защелкнул тонкие запястья за спиной так крепко, что Питер не смог бы вырваться, не сломав себе больших пальцев.       — Открой ро-оти-и-ик, — пропел Дэдпул, придерживая свой член у основания и водя головкой по губам Питера.       Питер сдавленно всхлипнул, и в его рот тут же вторглись четыре из восьми дюймов. Он дернулся было назад, но Дэдпул держал его за волосы слишком крепко. Кожа наемника была грубой на ощупь, а горьковатый вкус предъэякулята расползался по языку. Дэдпул вышел на пару дюймов, прежде чем снова сильно двинуть бедрами вперед, головкой члена задев язычок и заставив Питера задохнуться. Он установил медленный темп — вдох, выдох, вдох, выдох — вызывая глубокие, чавкающие звуки из глотки, которые заставляли кожу покрываться мурашками стыда.       — Вот и все, малыш, — застонал Дэдпул, и голос его сочился похотью, пока он жестко трахал Человека-Паука в рот. — Как тебе на вкус?       Не дожидаясь ответа, он ускорил фрикции. Питер изо всех сил попытался отодвинуться, горло протестующе сжималось в тщетной попытке не пропустить член Дэдпула дальше, из глаз текли слезы, а в уголках губ пузырилась слюна, длинными тонкими нитями скользя вниз и капая с подбородка.       Дэдпул внезапно остановился и вытащил свой член, потерся им о лицо пытающегося восстановить дыхание Питера. Не медля, сунул ствол обратно и прижал головку к внутренней стороне щеки, с наслаждением постукивая пальцем по влажной натянутой коже.       — Бля-я-я-ядь. — Он скользнул вниз по языку Питера, погружаясь в горячее влажное горло с почти любовной аккуратностью. — Ты все понял, Паучок, — возьми член папочки Дэдпула, как маленькая шлюшка.       Горло Питера было полно терпкого, мускусного привкуса. Он чувствовал себя грязным, униженным, уничтоженным, а Дэдпул все продолжал трахать его рот, как будто это просто еще одна дырка, которую можно было пользовать. Когда сил сдерживать рвотный рефлекс уже не осталось, наемник вынул, удерживая голову Питера за волосы на месте, пока тот отплевывался и кашлял, капая слюной и чужой жидкостью на бетон. Дэдпул приподнял его за подбородок двумя сильными пальцами и осмотрел дело своих рук.       — Какой же ты восхитительно грязный, — сказал он, наклонившись и прижавшись губами ко рту Питера в поцелуе, который потряс даже больше, чем вид огромного члена.       Дэдпул вылизывал рот Питера, вычищая все лишнее с кожи и языка супергероя. В каком-то безрассудном акте неповиновения Питер вгрызся зубами в чужую нижнюю губу, пустив кровь, и наемник дернулся назад с удивленным стоном. Он потер распухшую губу пальцем — она зажила на глазах — и слизнул алую жидкость, пахнущую железом, языком. Дэдпул отвел руку и ударил Питера по лицу с такой силой, что тот свалился на бетонную поверхность крыши.       — Надеюсь, ты не ядовитый, маленький Паучок, — задумчиво произнес Дэдпул. — Не уверен, что мир справится со Спайдипулом.       — ДА ПОШЕЛ ТЫ, — выкрикнул Питер, прижимаясь щекой к холодной твердости крыши.       — Оу, ты сейчас пойдешь, — пальцы Дэдпула коснулись шва на костюме сзади, и Питер стал пинаться, отчаянно дергая руками неподатливый металл наручников в попытке освободиться. Дэдпул придавил колени Питера и оседлал его, оставив лодыжки бесполезно болтаться позади — пятки жалко стучали о крепкую спину.       — Ты будешь рад, что так хорошо меня вылизал, малыш, — усмехнулся Дэдпул, сноровисто стягивая с Питера штаны и открывая его аппетитную маленькую задницу ночному воздуху. — О-о-о, коммандос! — голос наемника звучал так же радостно, как у ребенка на Рождество.       Питер вдохнул воздуха полные легкие, чтобы позвать на помощь — стыд обжигал, как клеймо, — но Дэдпул, бывший всегда на шаг впереди, воспользовался моментом и заткнул его открытый рот скомканной плотной тканью. Сердце Питера еще больше сжалось от несправедливости — ему заткнули рот собственной маской. Он попытался выплюнуть ее, но длинная полоса клейкой ленты опередила его, и парень с горечью подумал, что нет ничего, что Дэдпул бы не держал в своих гребаных подсумках.       Питер чувствовал, как большие пальцы наемника медленно приближаются к его заднице, скользя по спине вниз, и только сильнее прижался горящим лбом к крыше. Сомкнул глаза плотно, до цветных пятен, когда Дэдпул потер большим пальцем вход, как будто уговаривая уступить, податься прикосновению и раскрыться. Что-то прохладное капнуло на ягодицу.       Питер замычал сквозь кляп в знак протеста, когда услышал звук плевка. Дэдпул шикнул на него, с притворной нежностью погладив волосы, и что-то значительно большее, чем просто палец, прижалось к тугому кольцу мышц. Мучительно потянуло, когда головка скользнула в него, слезы брызнули из глаз, а тело поспешно пыталось приспособиться к внезапному насилию. Дэдпул вытащил, а затем толкнулся снова, на сей раз глубже, хриплым голосом подпевая на выдохах от восторга.       — Я хочу прижать тебя к себе, Чувствовать, как твоя кожа касается меня… — Дэдпул ускорился, и толстая плоть ощущалась так странно, чуждо. У Питера все горело внутри. — Когда я шепчу тебе на ухо… — он склонился над Питером, накрыл его собой, как клеткой из стальных мышц, и укусил за хрящ уха, — Я, блять, хочу разорвать тебя на части**…       Питер неистово замычал/забился. Дэдпул выпрямился, приподнимая за собой задницу Питера, так, что тот оказался в унизительной позе — задницей кверху, лицом в пол. Пока член был настойчиво засажен в дырку, Дэдпул вытащил откуда-то ключ и расцепил наручники с узких запястий. Освободив плечи от напряжения, Питер вытянул вперед руки, которые тут же перехватили длинные пальцы Дэдпула.       Мощная грудь давила на спину, дыхание наемника, горячее и влажное, оседало на затылке. Дэдпул, без предупреждения, до основания вошел в Питера, и тот закричал сквозь импровизированный кляп.       — Это всего лишь прелюдия, малыш, — промурлыкал Дэдпул. — Теперь начинается самое интересное, — бросил он изменившимся голосом, вынул член почти до конца, оставив только головку, и снова врезался в зад Питера по самое основание, так, что послышался пошлый шлепок тяжелых яиц об упругие ягодицы. Питер всхлипывал и пытался снова научиться дышать сквозь боль.       — Если я сниму с тебя намордник, обещаешь не лаять, маленькая собачка? — спросил Дэдпул, и Питер в отчаянии закивал. Одним резким рывком Дэдпул сорвал ленту, и Питер выплюнул маску, неистово хватая воздух распухшим ртом. — Правильно, — успокоил его Дэдпул, покачивая бедрами в гипнотическом темпе. — Папочка Дэдпул будет добр к тебе, Паучок. — Извернувшись, он сунул руку под Питера и начал надрачивать член парня. — Мне кажется, ты слишком много протестуешь, детка. Твой маленький шутер вот думает, что тебе это нравится.       Питер покачал головой, но внутренне не мог отрицать, что — хотя ему и было противно — постоянное давление на простату разжигало небольшой огонь, тлеющий в паху, и вызывало неохотную эрекцию.       — Так это что же, благородный Человек-Паук любит, когда его дерут в задницу? А что скажут детишки?       — Я не…! — крикнул Питер, безуспешно пытаясь вырваться из тисков, которыми Дэдпул удерживал его запястья.       — Тебе хорошо, Паучок? — голос Дэдпула прозвучал совсем рядом с его ухом.       Питер повернул голову, чтобы плюнуть наемнику в лицо, но как только его рот открылся, Дэдпул начал двигаться в нем с силой и скоростью поршня. И под таким углом он каждым толчком попадал точно по простате, посылая искры больного удовольствия через пах прямо к пальцам ног. Дэдпул ловко скользил ладонью по всей длине члена — вверх, вниз, — пока тот не стал предательски твердым, подающимся и текущим в ответ на каждое прикосновение.       — Скажи мне, что ты хочешь этого, Паучок, — пробормотал Дэдпул напряженным голосом, не меняя темпа. — Умоляй об этом.       Питер снова отрицательно качнул головой, и Дэдпул резко сжал его член пальцами достаточно сильно, чтобы укол боли отдался во всем теле. Ненавидя себя, Питер выдавил:       — П-пожалуйста… пожалуйста…       — Что «пожалуйста»? — Дэдпул прижался ртом к шее Питера и лизнул по кромке волос. — Скажи папочке, чего ты хочешь, малыш.       — Пожалуйста… трахни меня…       — Скажи мое имя, детка.       — Д-Дэдпул… трахни меня сильнее… пожалуйста…       Дэдпул зарычал и стал жестко вбиваться в Питера — весь его вес снова и снова наваливался на Питера, от чего тот дышал короткими, слабыми вздохами. Питер чувствовал, как оргазм скручивался/наливался внутри, как раскаленная добела лава, угрожающая пролиться и уничтожить любую силу воли на своем пути.       Толчки Дэдпула становились беспорядочными, отчаянно-сильными, и Питер был уверен, что тот тоже не продержится долго. Питер зажмурился до белых пятен перед глазами, дернул беспомощно задом к ладони Дэдпула, нуждаясь в давлении, которое и отправило его за край. Мошонка Дэдпула шлепнулась о промежность Питера, бедра прижались к бедрам, и Питер истошно закричал от разочарования и неописуемого удовольствия одновременно. Он выстрелил горячей спермой в руку Дэдпула. Мышцы в паху сокращались и пульсировали, и белесые струи — толчок за толчком — расчерчивали бетон под ними. Ноги беспощадно подрагивали и подогнулись бы, если бы Дэдпул не поддерживал его.       — О боги, да-а-а, детка, — слова Дэдпула были невнятными, почти бессвязными. — Блядь, я сейчас кончу-блядь-блядь-блядь!       Питер содрогнулся и заплакал от стыдного удовольствия, пока большой член Дэдпула пульсировал в нем, а горячая сперма растекалась глубоко, глубоко внутри него, помечая как собственность. Он рухнул на холодную крышу, и Дэдпул упал сверху, обнимая, согревая собой.       И дыша так, будто только что марафон пробежал.       Он вытащил член из растраханной дырки Питера, и тот почувствовал, как потекло по внутренней стороне бедер.       Этого было достаточно.       — Святая чимичанга… — вздохнул Уэйд, пальцами одной руки тут же метнувшись к лицу Питера, и стал ощупывать щеку, по которой ударил, а другой рукой сорвал с себя маску. Питер посмотрел в глубокие синие глаза своего возлюбленного и слабо улыбнулся.       — Ты в порядке, детка?       — Да. — Питер покачнулся на месте — он чувствовал себя ошеломленным и опьяненным.       — Я зашел слишком далеко? Я зашел слишком далеко. Прости…       Питер погладил Уэйда по лицу и нежно поцеловал в губы.       — Нет, все хорошо. Это было… — он покачал головой, не вполне способный выразить словами ураган ощущений, пронизывающий его тело сейчас, — горячо, — неуверенно закончил Питер.       Этот сценарий придумал Питер. Они экспериментировали с сексуальными играми в течение последних нескольких недель, и Питер был убежден, что сумасшедшая, садистская сторона его бойфренда отчаянно нуждалась в таком опыте. Хотя, говоря откровенно, он не ожидал, что это будет настолько горячо. Возможно, втайне он тоже был садистом. Или мазохистом. А возможно, Питеру просто нравилось, когда им управляли — целиком и полностью. И вот эта идея была полностью Уэйда — использовать подавляющую сыворотку, которую Мстители конфисковали у одного злодея около двух месяцев назад.       — Для достоверности, — убежденно сказал тогда Уэйд.       Питер потянулся, чувствуя, что слабость уже проходит. Он снова уронил голову на крышу, его грудь ходила ходуном, пока он пытался успокоить свое сердце и заставить его биться ровно. Уэйд лег рядом, повернувшись на правый бок и прижав Питера к себе — его тело было миниатюрным и гибким по сравнению с литыми мышцами Уэйда.       — Тебе хорошо, малыш? — снова пробормотал он, обняв Питера, — левая рука легла на талию, а правая образовала импровизированную подушку.       — Мне отлично, — подтвердил Питер.       — Хэй, — Уэйд нежно поцеловал Питера в шею, — в следующий раз…       — В следующий раз? — усмехнулся Питер, довольный тем, что Уэйд получил такое же удовольствие, как и он сам.       — Да, — Уэйд уткнулся носом в плечо Питера. — В следующий раз не говори: «Не убивай меня».       Питер повернулся в объятиях Уэйда и заглянул ему в глаза.       — Извини, — сказал он. — А почему нет? Ты… ты убиваешь людей, Уэйд. Это вроде как твоя фишка.       — Я знаю, — Уэйд обхватил ладонью лицо Питера, провел большим пальцем по его скуле. — Плохих людей. Но только не тебя. Тебя — никогда.       Питер мягко улыбнулся и поцеловал теплые губы Уэйда.       Вся его сущность купалась в любви и привязанности к этому болтливому наемнику. Несмотря на то, что они уже долгое время вместе, все еще происходили такие моменты — моменты неимоверной нежности, — которые заставали врасплох. Уэйд все еще не был уверен в их отношениях, точнее — в своем месте в этих отношениях, как будто ожидал, что однажды Питер уйдет от него. А Питер надеялся, что когда-нибудь — очень скоро — Уэйд смирится, что никуда он не собирается.       Питер провел ладонью по испещренной язвами коже головы Уэйда и снова поцеловал его, на этот раз дольше и основательнее.       — Хорошо, — прошептал он. — Я люблю тебя.       Уэйд вздохнул с робкой счастливой улыбкой на потрескавшихся губах и крепче прижал Питера к себе, словно хотел слиться с ним воедино.       — Я тоже люблю тебя.