Пернатый Засранец

Однажды Ваас решил, что ему хочется завести попугаев. Сообразив же, что купить себе этих замечательных птичек не сможет, придумал весьма логичный выход из положения. Оприходовав здоровенный мешок семечек, он смастерил нехитрую ловушку, повесил её на дерево, запихнул приманку и стал пытаться поймать хоть одного попугая. От этого, разумеется, страдала работа, терпение босса и расшатанные нервы самого Вааса. И, решив уже бросить эту затею, пират в последний раз приплёлся к своей ловушке, в которой – ААААЛИЛУЙЯ!!! – сидел здоровенный попугаище и отчаянно пытался сломать западню. Кругом запели райские птицы и хлынул дождь из клубничных леденцов – по крайней мере, именно так можно было бы подумать, увидев невероятно счастливую ваасовскую физиономию. Самодельная клетка стояла на столе, попугай мирно грыз семечки. Попялившись немного на это умиротворяющее зрелище, Ваас запустил руку в мешок и присоединился к своему новому питомцу. -- Какой хороший. У-тю-тю, – умильно выговорил он, убедившись, что его никто не слышит. Попугай подавился шелухой. Он ещё не знал, что впоследствии получит имя «Пернатый Засранец», и тогда ему не хватит всех семечек мира, чтобы выразить своё удивление посредством попадания шелухи не в то горло. Так вот и проходили теперь недели. Каждый день для Пернатого Засранца находилось время. Почистить клетку, насыпать еды, налить водички. А если день не задался – поучить трёхэтажным матерным выражениям, которые малость разжиревший птиц, как ему и положено, запоминал слово в слово со второго-третьего раза. Жизнь у попугая – в отличие от хозяина – была замечательная, хоть и скучноватая. Чтобы совсем не зачахнуть с тоски, Засранец упражнялся в человеческой речи, подслушивал разговоры снаружи и старательно их заучивал. Но однажды он понял, что уже выучил всё, что только можно, а провести всю жизнь в клетке, где даже не полетаешь, ему совсем не хочется. И вот в один прекрасный день, когда Ваас в очередной раз отправился по своим человеческим делам, Пернатый Засранец перегрыз пару прутьев, кое-как выбрался наружу, расправил заржавевшие крылья и полетел прочь, радуясь свободе. Что там дальше было с незадачливым владельцем попугая, мы не знаем, а гадать не желаем. А сам попугай нашёл себе попугаиху, и, чтобы впечатлить её, начал пересказывать один из монологов хозяина. Его, разумеется, голосом. Попугаиха была в восторге, поспешно переняла умения своего новоявленного супруга и вместе с ним принялась учить материться всех окрестных попугаев. Джейсон продирался через джунгли, офигевая от чувства шила в собственной заднице. -- Ты, блять, думаешь, я тебя не поймаю? – внезапно провизжал знакомый голос откуда-то сверху. Воин задрал голову, но ничего не увидел. -- Мне все мозги из-за тебя оттрахали, сучёныш паршивый! – пожаловался тот же голос, но уже за спиной Джейсона. -- Вконец охуел! – возмущался он с другой стороны. Парень чуть не открутил себе голову, пытаясь понять, откуда этот псих вещает. -- Возомнил о себе хуй знает что! – с третьей. И с четвёртой. И с пятой. И отовсюду сразу. Джейсон немного побился головой о ближайшее дерево, надеясь этим отогнать глюки. Но голос продолжал орать ему всякие непотребства. А потом их как будто стало два. И три. И десять. И говорили они то по очереди, то все вместе, то наперебой. Наконец герой не выдержал и позорно бежал из джунглей, поклявшись, что вернётся домой, как только вызволит своих друзей. И клятву эту он выполнил. Хотя ещё до-о-олго по ночам ему снился Ваас, который прыгал с дерева на дерево и умудрялся при этом ещё и материться.