Anything Can Happen Redux

Шелдон и Пенни прогуливались по тротуару в уютной тишине. Любой другой человек ожидал бы от Шелдона некого подобия светской беседы, но Пенни после семи лет дружбы знала: молчание вовсе не означает, что он не наслаждается её обществом. Это было одним из лучших её качеств: она полностью его понимала, так что он мог позволить себе расслабиться и быть собой. Порой у него даже проскальзывали мысли, что ему больше нравится проводить время с Пенни, чем с собственной девушкой, хотя это, конечно, было совершенно нелепо. У него не было ничего общего с Пенни. Но почему тогда в последнее время он ощущал такой прилив адреналина всякий раз, как смотрел на неё? Вечер оказался на удивление славным, несмотря на происшествие в баре. Ужин, конечно, оставлял желать лучшего; у Шелдона всё ещё кружилась голова из-за несовместимых на его взгляд ароматов разномастных национальных блюд, небрежно перемешанных в тарелке. Однако он был вынужден признать, что в них была и своя прелесть. Они шли по улице, освещённой тусклыми огнями фонарей, и Пенни была так близко к нему, что он мог прикоснуться к ней, если бы захотел. Но он, конечно, ничего такого не хотел. Ему и без того приходилось терпеть достаточно этой чепухи с Эми. А Пенни, между прочим, никогда не требовала от него пересиливать себя, и это было прекрасно. Неожиданно Пенни, издав радостный возглас, резко остановилась перед какой-то лавчонкой. Он нечаянно задел её руку своей, и жар вдруг начал подниматься вдоль его позвоночника, но прежде чем он смог понять, что именно чувствует, Пенни разрушила чары. — А вот и наша следующая остановка! — воскликнула она. Шелдон замер на пару мгновений, пытаясь понять, зачем она его сюда притащила. Потом до него дошло. Сегодня был Всё-Возможно-Четверг, и она изо всех сил пыталась снова вытолкнуть его из зоны комфорта. Он осмотрел неоновую вывеску в окне. Та гласила: «Медиум». Шелдон моргнул и сморщился: — Ты, конечно, шутишь! Судя по удручённому выражению лица Пенни, она явно не шутила. Понимая, что, должно быть, задел её, он попытался загладить оплошность: — Если бы мне хотелось тратить время на всякую ерунду, я бы подписался на инстаграм Леонарда. Она весело взглянула на него и схватила за руку. — Перестань! Сегодня мы пробуем что-нибудь новенькое. Она потянула его ко входу в это сомнительное заведение. Шелдон ощутил тепло её прикосновения, но не успел его осмыслить, когда по его обонятельным рецепторам ударило облако сладко пахнущего дыма. — Ой, — застонал он, высвобождая руку, чтобы помахать ею в тщетной попытке разогнать дым. — С благовониями явно перебор! Или что, кто-то просто поджёг хиппи? Он аккуратно закрыл дверь и оглядел помещение. В нём было темновато, но, к счастью, немного света проникало с улицы. Они сели в комнате ожидания, и Пенни достала телефон, чтобы написать сообщение Леонарду. Шелдон попытался заглянуть ей через плечо, но она развернулась и закрыла собой экран. — Что-то не нравится? — раздраженно спросила Пенни. — Да, не нравится, — недовольно ответил он. — Мне не видно, что ты печатаешь, когда ты вот так поворачиваешься. — Ага, я в курсе. И что? Он не был до конца уверен, но заподозрил нотки сарказма в её тоне и решил, что лучше всё объяснить как можно более прямо. — И то, Пенни, — медленно проговорил он, словно учил чему-то малое дитя, — что я предпочёл бы, чтобы ты придвинулась ко мне поближе и мне было удобнее читать. Она вскинула взгляд с экрана телефона прямо в глаза Шелдона. — Ты хочешь, чтобы я придвинулась ближе? — недоверчиво уточнила она. Пульс Шелдона начал учащаться. «Так странно, — подумал он. — Должно быть, это расстройство желудка из-за той отвратительной еды». — Неважно, проехали, — быстро буркнул он, старательно избегая взглядом её лица. Несколько минут они сидели в неловкой тишине, и наконец тучная афроамериканка с зелёными волосами пригласила их в другую комнату. Шелдон никогда раньше не испытывал такого облегчения. Женщина указала рукой на два стула, стоящих возле стола, и Пенни поспешно заняла место. — Не хочу показаться грубым или неучтивым, — нерешительно начал Шелдон, осторожно присаживаясь одной ягодицей на не внушающий доверия пуфик, — но перед тем, как мы начнём, я бы хотел сказать, что не существует никаких научных доказательств ясновидения, — он придвинулся вперёд на своём сиденье, оказавшемся ровно настолько же неудобным, каким оно казалось на вид, — из чего следует, — он продолжил, игнорируя неприятные ощущения, — вы не обижайтесь только, что вы самозванка, ваша профессия — запудривание мозгов, а ваше благосостояние зависит от доверчивости глупых людей. Но, повторюсь, не сочтите за грубость. Гадалка изогнула брови, но промолчала. Если бы Шелдон был внимательнее, то, возможно, заметил бы, что уголки её губ тронула лёгкая усмешка. Пенни, которой стало неловко за них обоих, заговорила, не давая Шелдону возможности наломать ещё больше дров: — Ладно, Шелдон, просто задай свой вопрос. Он скрестил руки и с вызовом оперся на стол локтями, ещё сильнее придвигаясь вперёд. Спустя пару секунд он сказал: — Хорошо, задал. И что же это был за вопрос? — Да боже ж ты мой, — закатила глаза Пенни, — он физик, который пытается решить, в какую сферу ему податься. — К твоему сведению, я спросил её про следующий Стар Трек. — Шелдон раздраженно повернулся к Пенни. — Даже я знаю ответ на этот вопрос: это будет скука смертная, — немедленно съязвила Пенни. В перепалку вмешалась медиум: — Так, ну ладно, давайте начнём. Она закрыла глаза и положила руки на стол ладонями вверх, затем громко выдохнула, плавно выводя в воздухе пассы кистями. Шелдон покачал головой и закатил глаза. — Ваши духи-хранители говорят мне, — заунывным тоном промолвила медиум, — что в вашей жизни есть женщина, с которой у вас очень сложные отношения. Шелдон фыркнул: — Ой, тоже мне удивили. По мне же сразу видно, что я раздражаю всех окружающих — и мужчин, и женщин. — Да уж, это точно, — с видом знатока согласилась гадалка, — но я вижу определённую женщину, в которую вы влюблены. — Вот, вот, понеслась! — Пенни подпрыгнула на своём месте, хлопнув в ладоши, и Шелдон слегка напрягся из-за её ребяческого поведения. Гадалка приставила пальцы к вискам. — У неё темные волосы… Пенни взбудораженно перебила её: — Да, да, ваши духи красавцы! Шелдона это не впечатлило: — У большинства людей темные волосы. Они даже у тебя они когда-то были таковыми. — Вернее, — поджав губы и переводя взгляд от Пенни к Шелдону и обратно, продолжила медиум, — я собиралась сказать, что тёмные волосы были у неё раньше. Шелдона бросило в жар, затем в холод. — Погодите, — сказал он с дрожащими руками, забывая о всякой логике. То есть медиум не имела в виду Эми? О ком в таком случае она могла говорить? На мгновение его взгляд задержался на отросших корнях волос Пенни; его охватила паника. Какая-то посторонняя женщина никоим образом не могла знать о его истинных чувствах к кому бы то ни было… Так ведь? Шелдону не хотелось продолжать эту мысль. Вместо этого он предположил: — Она облысела? Медиум покачала головой и, бросив Пенни многозначительный взгляд, сказала: — Просто теперь у неё волосы другого цвета. — Неужели Эми покрасила волосы, пока мы сейчас гуляли? — вслух принялся гадать Шелдон, ощущая нарастающую абсурдность ситуации. Он начинал нервничать. Эта женщина определенно причиняла ему дискомфорт. Гадалка вздохнула: — Я говорю не об этой твоей Эми. Теперь уже Пенни заволновалась: — Вы же не обо мне говорите, правда? — произнесла она со смешком. — Это бред какой-то, мы с Шелдоном просто друзья. Медиум приподняла бровь: — Возможно, поэтому его дух в таком смятении. Взгляды обеих женщин обратились к Шелдону. Он почувствовал себя пришпиленным к стулу, словно препарат под микроскопом. Был ли он действительно влюблён в Пенни? Шелдон снова прокрутил в голове события сегодняшнего вечера: его сердце, совершившее сальто, когда она предложила пойти поужинать вдвоём; то, как он не мог отвести от неё глаз, когда она сидела за столиком прямо напротив него; чувство единения по пути домой; вспышки жара, когда их руки соприкасались. Его мозг, привыкший к ледяной рассудительности, не мог принять всё это. — Ни в каком я не в смятении! — возмутился Шелдон спустя секунду. — Вы, вы!.. Да вы же шарлатанка! Он понял, что не может встретиться с Пенни взглядом. — Вы должны сказать ей, что чувствуете на самом деле, — мягко произнесла медиум. — Как только вы это сделаете, всё остальное тоже придёт в гармонию. Шелдон наконец нашёл в себе смелость посмотреть на Пенни. Она выглядела потрясённой — и таким же потрясённым чувствовал себя он сам. Он попытался обнаружить на её лице хотя бы тень влюблённости, на которую так надеялся, но ничего подобного не заметил. Расстроенный, он развернулся к гадалке. — Знаете, как я это называю? Да-да, то самое слово, которое я храню для особых вот, подобных случаев. Это — полная муть. Он порывисто поднялся, опрокинув стул, и с драматичным кивком покинул комнату. Шелдон прошёл через комнату ожидания, снова ощутив ударивший в нос тяжелый, приторный аромат, и вышел на ночную улицу. Он поднял голову к небу. Несколько особенно ярких звёзд проглядывали сквозь огни города. Звёзды. Вот, что относится к реальному миру. Не эта экстрасенсорная чушь, не запутанные чувства, и вообще… — Эй, — прозвучал тихий, нежный голос. Он повернулся и посмотрел в серо-зелёные глаза Пенни. Как красиво в них играли искорки фонарей… Как же Леонарду с ней повезло.  — Не возражаешь, если я попробую кое-что? — спросила она. Он несколько раз моргнул. — Ты предлагаешь провести эксперимент? Она пожала плечами: — Можешь считать и так. Закрой глаза. Его глаза распахнулись только шире. — Зачем? — Просто делай, что говорю. Он зажмурился, уверенный, что сейчас произойдет что-то ужасное. И потом это случилось. Шелдон ощутил на своих губах лёгкое прикосновение, невесомое, как крылья бабочки. Невольно он начал отвечать на поцелуй, игнорируя полные боли и мучений крики своего мозга, пытавшегося убедить его, что происходящее неправильно, ужасно неправильно по бесконечному количеству причин. Её поцелуй разительно отличался от поцелуев Эми, которая всегда была такой властной, такой нетерпеливой. Прикосновения Пенни были нежными, словно пёрышко, как будто она боялась спугнуть его. Она не пыталась протиснуть язык ему в рот, как делала Эми раз за разом. Её поцелуй был мягким, чутким, и Шелдон пришёл в ужас от понимания, что наслаждался им. Спустя мгновение Пенни отстранилась и открыла глаза. — Это было… — Шелдон, никогда не страдавший скудостью словарного запаса, сейчас не мог подобрать ни единого слова. — Хорошо, — с порозовевшими щеками закончила Пенни. — Это было хорошо. По крайней мере, для меня. — Ну и дела, — пробормотал Шелдон. — И что нам теперь делать? У нас обоих есть постоянные партнеры, а мы с тобой на тайном свидании, как парочка подростков из модного бульварного романа. — Ничто не высечено в камне, — негромко ответила Пенни. — В смысле, никто из нас двоих не женат и не замужем. Может, из нас с тобой и впрямь могла бы получиться пара? Сердце Шелдона наполнилось надеждой, какую ему ещё никогда не приходилось испытывать, но тут же он сам раздавил её. — Ты так говоришь, потому что твоя гадалка тебе предсказала, что мы должны быть вместе. То, что ты сейчас чувствуешь — это результат склонности твоего несовершенного мозга верить в антинаучные небылицы вроде судьбы и предсказаний. — Шелдон Ли Купер! — вспылила Пенни. — Не смей говорить мне, что мои чувства ненастоящие. Я знаю, что ты мне дорог. Всегда был дорог. Просто мне понадобился взгляд со стороны, чтобы это понять. — Понять что? — упрямо спросил он. — Что я люблю тебя, дурилка! — Она подняла на него взгляд; её глаза сверкнули зелёным. — Я не уверена, насколько, и та ли это любовь, которая нужна в здоровых отношениях. Но я хочу разобраться во всём этом прежде, чем скажу Леонарду что-то, от чего потом так просто не отвертишься. Шелдон тяжело сглотнул: — Я бы тоже этого хотел. Она снова подошла к нему и мягко взяла за руку. — Ну, кто сказал, что мы не можем получить то, что хотим? Уголки губ Шелдона приподнялись в едва различимой улыбке: — Точно не я. Они продолжили прогулку в вечернем сумраке, с тревогой осознавая, что предстоящие им беседы с их вторыми половинками будут не из приятных. Да и в конце концов, из них могло вовсе не получиться никакой пары. Но если то, что они чувствовали сейчас, хоть что-то значило, то вся эта авантюра определенно стоила риска.