Рождество

Улицы Нью-Йорка украшены яркими сверкающими гирляндами, на витринах за стеклом красуются украшенные прилавки, искусственные миниатюрные елочки или манекены, одетые в праздничную одежду. Легкие снежинки быстро несутся с неба, оседая на любых поверхностях. Чарльз ловко вилял между людьми и напевал под нос какую-то песню, название которой он совершенно не помнит. Возбужденные мысли людей проскакивали мимо, отчего Чарльз чувствовал себя еще счастливее, зная, что все хорошо не только у него, но и у других людей. Все стараются успеть купить подарки своим близким, ведь все всегда делается в последний момент. Однако Чарльз и его возлюбленный супруг не действовали по такому принципу. Эрик пунктуален и в некотором смысле строг, для него непозволительно пускать все на самотек. И Чарльз, будучи в браке с этим мужчиной десять лет, перенял эти очень полезные черты. Завидев кожаную куртку Леншерра в толпе, он прибавил шаг. Подбежав к супругу, Чарльз радостно улыбнулся. — Привет, — запыхавшись, выдохнул он. Почему-то всегда, когда он видит супруга, его сердце волнительно бьется, словно он все еще влюбленный подросток, одержимый человеком, которого еще не заполучил. — Здравствуй, — Эрик улыбнулся самой милой улыбкой, на которую способен. Не показывая зубы. — Пойдем скорее домой, пока они не уничтожили квартиру. С этими словами Чарльз схватил за руку Эрика, двигаясь в одном направлении с толпой. — Как работа? — Замечательно, — ответил Эрик, стараясь находиться рядом с супругом и не терять его среди людей. — Сегодня снова чуть не уволили. Ксавьер метнул осуждающий взгляд в его сторону. — Знаешь, будь я на месте твоего начальника, то давно бы уволил тебя. — Я в этом и не сомневаюсь, — усмехнулся Эрик, когда они завернулись во двор. Чарльз, спрятав нос в шарфе, достал ключи из кармана. Непослушные замерзшие пальцы кое-как прижали «таблетку» к домофону. Единственное, о чем он может сейчас думать, это чашка чая, можно, конечно, немного виски, и теплое место, где его любят. Выйдя из широкого лифта на своем этаже, супруги направились вперед по длинному коридору. Из-за некоторых дверей слышны голоса людей, которые явно стоят в прихожей. Но все они не так выделялись на фоне музыки. Громкой музыки. Громкой музыки из их квартиры. Чарльз и Эрик синхронно повернулись друг к другу. Эрик нахмурился, точно узнавая песню. — Твою же… Будто по команде, оба бросились к двери в самом конце коридора. Чарльз на мгновение коснулся разумов близнецов, дабы проверить, не случилось ли чего с ними. Однако он почувствовал только их веселье и уверенность в том, что никто ничего не узнает. Щелчок замка мгновенно вызвал у них панику. Чарльз и Эрик быстро вошли в квартиру, останавливаясь на пороге и шокировано оглядывая комнату. С помощью своего дара Эрик закрыл дверь, всего лишь проведя пальцами в воздухе. — Пьетро! — возмущенно вскрикнул Ксавьер, зная, что тот где-то спрятался с сестрой и отчаянно пытается отгородиться от телепатии Чарльза. Эрик научил их этому за его спиной. Но, кажется, сейчас тот момент, когда он об этом пожалел. Чарльз растерянно посмотрел на супруга, пожимая плечами. Он не может найти их детей в собственной квартире. Докатились, подумал он, проходя вглубь комнаты, обходя разбросанные бумаги — лишь бы не его — и подходя к проигрывателю. При любом удачном случае Пьетро включает «Sweet dreams». Чарльз даже не сомневается, что устроить этот погром — его идея. Выключив музыку, он прислушался, надеясь хотя бы так найти близнецов. — Если вы сейчас же не покажитесь, не получите подарки на Рождество, — применил «запрещенный прием» Чарльз. Ксавьер победно ухмыльнулся, услышав испуганное «Нет!». — Какого черта вы тут устроили? — хоть лицо Эрика и не выдавало негодование, но его голос звучал словно крепче стали, по словам явно угадывались эмоции. Тут и телепатом быть не нужно, чтобы понять, что, если супруг начал ругаться, то он выведен из себя. Хотя есть исключения, например, в постели. Ванда и Пьетро тихо вышли откуда-то из-за елки, с которой снята половина шариков, и скромно опустили головы. Девочка слегка отступила назад, прячась за брата, хотя прекрасно знает, что родители не нанесут вреда. Разве что морального, когда Чарльз их отчитает и скажет, как он разочарован ими. Ванде всегда было очень неприятно это слышать. — Вы рано пришли, — заметил Пьетро, бесшумно шаркая ногой перед собой. Чарльз протянул руку к Эрику, показывая, что лучше он разберется. Когда Леншерр злится, нет ничего страшнее. — Зачем вы это сделали? — спросил он, обводя взглядом валяющиеся на полу мишуру, подушки, листочки. Серебряная макушка дернулась, когда мальчик ниже опустил голову. Кажется, он надеялся, что отец сам увидит все с помощью своей мутации, но Чарльз только присел на корточки, находясь на одном уровне с детьми. — Ну… просто. Чарльз не хочет заглядывать в их разумы, зная, что четкой причины детской шалости либо нет, либо их целая сотня. Ксавьер тихо вздохнул, оборачивая в сторону супруга. Эрик пожал плечами, так и говоря этим жестом, что не настроен на что-нибудь негативное. — Ладно, — снисходительно сказал Чарльз, решая, что в любой другой день близнецов ждало бы наказание в виде целого дня в своей комнате в компании книг. Но сегодня Рождество и провести его без части семьи было бы большим преступлением. — Если вы вернете все на свои места, то, может быть… Чарльз протянул, изображая задумчивость. Пьетро удивленно вскинул лохматую голову. — Это дело пары секунд, — деловито заявил мальчик. — Не сомневаюсь. Телепат наконец выпрямился, проходя мимо супруга и цепляясь за его локоть. — Не сегодня, — шепнул он, замечая, что супруг-то и не сильно зол. Ветерок, которому вроде неоткуда было взяться, прошелся по ногам. Пьетро, используя свою мутацию, в долю мгновения собрал все листы с пола в небольшую стопку. Конечно, Чарльз предпочел бы рассортировать их по последовательности, но Пьетро вряд ли поймет «заумные слова» и вообще, что к чему. Да и подобная работа стала бы подходящим наказанием для более страшного преступления. Ухмыльнувшись собственным мыслям, Чарльз снял пальто и шарф, оставляя их на вешалке. Оставив ботинки на маленьком коврике, он проследил за размытой фигурой мальчика. Ванда скромно вышла на середину комнаты, наблюдая, как брат решает все проблемы. Ее мутация еще не проявилась, что является абсолютной нормой. Мутации проявляются в подростковом возрасте, но Пьетро еще не подросток. Однако и телепатия Чарльза открылась для него всего лишь в девять лет. На работе только о работе, а дома тоже о работе? «Ну уж нет», — Ксавьер встряхнул головой, проходя на кухню, отделенную от гостиной только барной стойкой. Там он нашел Эрика. — Готов к еще одному году? — спросил Чарльз, сев на высокий стул и оперевшись о стойку. — М-м, — протянул Леншерр, ставя на стол две кружки горячего кофе. — Надеюсь, все будет также, как и в этом. — Путь исправления, — невесело хмыкнул Чарльз, обнимая бока кружки ладонями. Именно так. Их брак был полон ссор, особенно в самом начале. Последняя и самая сильная размолвка была в прошлом году и единственное, что удержало их обоих, — это брачный договор. Ну и, конечно, Пьетро с Вандой, которые совершенно не хотели оставаться с кем-либо из них, они хотели остаться с обоими, чтобы все было как раньше. Чарльзу больно вспоминать тот день, он предпочел бы просто забыть навсегда и не вспоминать никогда. Он уверен, Эрик думает также об этом. Однако в этом году не происходило ничего серьезного между супругами, но теперь заносило не их, а близнецов, которые регулярно выкидывали различные выходки. Чтобы успокоить хоть немного их пыл, он не всерьез упомянул детдом, на что Пьетро посмотрел на него, как на душевнобольного и обходил стороной. Чарльзу оставалось только закатывать глаза и бросать беспомощные взгляды в сторону Эрика. С Вандой все намного проще. Да, в ней есть огонек бунтарства, но он горит не так сильно, как у брата. С ней проще, так сказать, договориться. — Надеюсь, все будет лучше, — сказал Чарльз. Он успел только на мгновение прикоснуться пальцами к руке Эрика, как на стулья взлетели два урагана. Пьетро что-то возбужденно доказывал Ванде, а девочка в свою очередь отвечала, не слушая брата. Возможно, так и выглядели со стороны ссоры супругов, только с куда худшими темами и последствиями. Но Чарльз предпочел бы, чтобы никто больше никогда не ссорился. — Тихо, — телепат подхватил девочку и усадил себе на колени, отвлекая от спора. Да, Ванда проще понимает намеки. Она запрокинула голову и изучающе посмотрела на Чарльза, а потом принялась рассматривать его кружку и взглянула вовнутрь. И, только почуяв запах кофе, поморщилась. — Пьетро, ты прибрался? — спросил Чарльз у вертящегося на стуле мальчика. Он поджал губы и хитро ухмыльнулся. — Угу. Ксавьер слегка нахмурился, у него было некоторое предчувствие того, что мальчишка смухлевал и свалил остальные вещи где-нибудь в другой комнате или загнал их под диван. — Если что-нибудь будет не на прежнем месте… — Я буду жить в джунглях целый день. — Именно. Чарльз взглянул на Эрика, который откровенно улыбался, наблюдая за подобными сценами. Телепат, не сдержавшись, тихо засмеялся, потрепывая волосы Ванды.

***

Чарльз поднес спичку к свече на камине, зажигая ее. Теплый свет пламени осветил небольшую местность рядом. За окном уже давно стемнело, в окнах дома напротив темно, а на улице пустынно, только снег аккуратно ложится на асфальт. Уличный фонарь попадает в их квартиру, в которой электрический свет был полностью выключен, комнату озаряли только крохотные огоньки свечей. — Я ждал этот день весь год, — заявил Пьетро, накинув на плечи белую мишуру. — Правда? — Чарльз опустился на ковер рядом с супругом. — Да, потому что я получаю подарки. Эрик усмехнулся. Чарльз закусил нижнюю губу, вспоминая про подарок. В этот раз близнецам приготовлено нечто более важное, чего в их семье не хватает. Точнее, кого. — Ты только об этом и думаешь, — наигранно-обиженно надула губы Ванда. — А ты об этом не думаешь? — Ну, мне в школе рассказывали, что Рождество — это в первую очередь время для семьи, — девочка отошла от елки, с которой сняла красную мишуру, и направилась к родителям и Пьетро. — Верно, — ответил Эрик, выпрямляя ноги и облокачиваясь о диван. Чарльз придвинулся к супругу, пытаясь найти наиболее удобную позу. Пьетро прислонился к креслу рядом, играясь с мишурой. Мальчик стянул плед с кресла, заматываясь в него по самую макушку, словно ему холодно, но на самом деле ему просто так нравится. — А я слышал, что вы поженились на Рождество. — От кого слышал? — нахмурился Леншерр. — От Рейвен и Хэнка, — улыбнулся мальчик, сдав дядю и тетю. — Ну, не совсем поженились, — Чарльз поднял голову с плеча супруга, вспоминая день десятилетней давности. — Тогда ваш отец сделал мне предложение. Если признаться, то это было романтично, хотя, со стороны кажется, что Эрик-то и не очень романтичен. Именно поэтому Чарльз получил предложение, когда дома никого не было. И это было совершенно случайно, этого могло бы даже и не произойти, если бы Ксавьер не нашел красную бархатную коробочку на елке. Сначала он не поверил, думал, что это кому-то другому, ведь сам, по своему мнению, не достоин подобного. Но когда Эрик подкрался со спины, улыбаясь по-акульему, все стало понятно. Чарльз незамедлительно покачал головой в знаке согласия, не в силах сказать и слова, это был новый этап для обоих. Хотя все помнят, что на тот момент отношения Эрика и Чарльза были шаткими и все также полными спорами, дискуссиями и ссорами. Но никто из них не хотел прощаться друг с другом или отступать назад. Помнится, Шэрон Ксавьер даже заверяла всех вокруг, что больше года этот брак не протянет. — А как вы познакомились? — спросила Ванда, пытаясь отобрать у брата одеяло, чтобы тоже залезть под него. Супруги переглянулись. Чарльз, отмахнувшись от старых воспоминаний о родственниках, усмехнулся. — Ну, в баре, где я работал, сидел какой-то странный мужчина… — Это я-то странный мужчина? — улыбаясь, возмутился Эрик, вызвав у Чарльза смех. — Ты бы видел себя со стороны: всегда в черном пальто с черной шляпой. Я же тебя совершенно не узнал, когда ты оказался без них! — Мне нравилось. — Ну конечно, я даже боялся тебя, — Чарльз продолжал улыбаться, одновременно хмурясь и иногда вскидывая брови. В его глазах засветился огонек озорства, их лица находились настолько близко, что вот-вот носы соприкоснутся. Близнецам, незаметно перетягивающих друг у друга плед, оставалось только слушать и наблюдать. Не то, чтобы такое впервые, но всяко лучше дурацкой ругани. — Кто же знал, что ты на самом деле такая безобидная акула. Большая безобидная акула. — Безобидная? — Эрик улыбнулся во все зубы, что не предвещало ничего хорошего. Чарльз только успел выдохнуть тихое «нет», когда рука супруга скользнула с пояса выше, к бокам. Ксавьер весь сжался, поджимая ноги, но Леншерр все продолжал щекотать его. Ванда и Пьетро, переглянувшись, рванули к ним, чтобы помочь Эрику мучить супруга. Чарльз поднял руки, насколько мог, согнув их в локтях и прижимая плечи к телу. — Я сдаюсь, прошу. Он осторожно поднял голову, смотря из-под растрепанных волос сначала на супруга, потом на детей. — Время подарков! — воскликнула Ванда, убегая куда-то в другую комнату. Пьетро сделал выпад, будто собираясь снова щекотать Чарльза, отчего тот вжался в бок супруга, выставляя вперед ладони. Мальчик рассмеялся, направляясь за сестрой. Супруги переглянулись, кажется, в этот раз у близнецов есть какой-то замысел. И, пока они о чем-то перешептывались в другой комнате, Ксавьер несильно толкнул супруга локтем. — Давай, — многозначительно взглянув на него, Чарльз вновь закусил нижнюю губу, стараясь скрыть улыбку. Он проводил Эрика взглядом, оставаясь в одиночестве на пару минут. Метель за окном набирала обороты, и Чарльз облегченно выдохнул, нежась домашним теплом. В один момент он задумался о том, как проводят Рождество Рейвен и Хэнк, ведь в этот раз, в отличии от остальных, они решили провести праздник в скромном кругу семьи. И он более, чем уверен, что у них все замечательно. Сзади послышался шум, и Ванда с Пьетро побежали назад, девочка прятала за спиной что-то. — Ваш отец скоро вернется. Чарльз положил ладони на колени, слегка наклонив голову вбок. Близнецы посмотрели друг на друга, решаясь. Ванда нервно вздохнула, подходя ближе к взрослому. — Мы с Пьетро собрали, что смогли… — неуверенно начала она, но все-таки голос ее становился увереннее, — мы знаем, как вы любите эту игру, хоть сами ничего и не понимаем в ней. Поджав губы, Ванда протянула сложенный новый шахматный набор Чарльзу. Уголки губ Чарльза дрогнули, он нежно улыбнулся им обоим, беря подарок в руки. — Идите сюда, — он притянул к себе близнецов в объятия, целуя каждого в макушку. — Я люблю вас. Послышался звук открывающейся двери, Чарльз открыл глаза, наблюдая за супругом, которой нес на руках животное, которое пыталась лизнуть его лицо. Ксавьер тихо засмеялся, Ванда и Пьетро синхронно обернулись к отцу, большими глазами смотря, как Эрик садится рядом. — Это?.. — Ванда удивленно обернулась к Чарльзу, который лишь кивнул. Эрик опустил веселого щенка на пол, который сразу же бросился к застывшим на месте в шоке близнецам. Собака села, наклонила голову и посмотрела на Пьетро, удивленно поскулив. Ванда сдвинулась с места, касаясь короткой шерсти, словно проверяя, не сон ли это. Затем она посмотрела на Эрика и Чарльза глазами, полными радостных слез, и села рядом с щенком, гладя его. Пьетро, отрывисто вздохнув, аккуратно опустился рядом, почесывая животное за ухом. Щенок, высунув язык, тянулся ко всем прикосновениям, млея от ласки детей. — Спасибо-спасибо-спасибо, — прошептал Пьетро, обнимая животное. Чарльз прикусил нижнюю губу, поднимаясь со своего места и обнимая со спины супруга, наблюдая, как близнецы крутятся вокруг щенка. Теплое дыхание согрело ухо Эрика, он прижался щекой к щеке Чарльза, глубоко вдыхая и выдыхая. Почти каждое Рождество происходило что-то важное, теплое и семейное. Они хотели бы, чтобы так продолжалось весь год, да и больше. Чарльз и Эрик клялись друг другу больше не разрушать собственные жизни и жизни Ванды и Пьетро, которые так нуждались в любящей семье. Чарльз закрыл глаза, прислушиваясь к восторженному лаю щенка и возгласам детей, к завыванию ветра за окном, к колышущемуся пламени свечей. Он чувствует себя самым счастливым человеком на Земле, хотя понимает, что сейчас самые счастливые люди — это Ванда и Пьетро, которые до невозможного сильно любят всех животных, какими бы пугающими они не казались. Чарльз открыл глаза, улыбаясь. Все прошлое, по сравнению с настоящим, кажется нереальным, таким старым и плохим. Чарльз мысленно обещает себе и всей семье, что сохранит их всех вместе. Навсегда.