***
После недолгого семейного ужина, наполненного молчанием, они разошлись по своим комнатам. Руки тут же начало трясти, хотелось, невероятно хотелось спать и он быстро понял, что сейчас нужно повторить уже заученный трёмя месяцами ритуал. Быстро ополоснув лицо ледяной водой, выкручивая кран с синим цветом на полную, он тщательно заливал её в глаза, надеясь что это поможет. Воткнув наушники и включив сериал, он даже попытался написать пару абзацев по Американской истории. Пока не пришёл он, этот секундный сон, когда ты уже не можешь его контролировать, глаза закрываются и ты проваливаешься в темноту. Туда, где с этой хищной улыбкой ждёт он. Родители и не подозревали, о его кошмарах, ведь если бы узнали, запихнули бы в психушку не иначе. Никакой закоулок интернета не мог ему помочь, везде были глупые советы про: попить энергетика, плохую ауру, ловец снов, заняться йогой или просто-напросто слали к врачу, а Билл слал их нахуй, захлопывая крышку ноутбука. Уложив голову на подушку, юноша попытался расслабиться, выдохнуть, и приготовиться к новой порции. Брюнет так и не понял почему, и когда именно это началось, для кошмаров точно не было не единого признака. Никаких больших потрясений в его жизни не происходило, всё шло гладко и своим чередом. Какой-то старый дом, ещё словно недавно в нём жили хозяева, но по покрывшей мебель пыли было всё ясно. Высокие книжные полки, в которых среди книг пробегали сороконожки, пауки и прочие единственные жильцы этого места, которые лакомились гниющими и сырыми страницами, писанные столетиями. Ну, про жильцов он конечно погорячился. Небольшой диван, кресло в углу и стол с печатной машинкой, скорее всего, бывший кабинет. Из-за бордовой ткани, протёртой и дырявой, ранее бывшей шторой, пробивался луч оранжевого солнца. Взгляд мальчика проследил за его дорожкой, и наткнулся на хозяина всего этого безумия, притаившегося в углу комнаты. Он хищно, исподлобья наблюдал за частым гостем. Бледные губы, со слегка красноватой сердцевиной, из-за чего она была таковой мальчик не хочет знать, расплылись по его лицу улыбкой. Этот дом был слишком реален, эти ощущения, чувство, страх… Холод, хоть он и стоял в лучах солнца (которое должно греть), пробежал по затылку. — Здравствуй, Билли. Этот мрачный, бархатистый, с хрипотцой голос, прорезал эту тишину как нож масло. Он промолчал, пропустил это приветствие, повторяющееся ровно 114 раз. Словно голос повторял эту фразу в его голове постоянно, как заевшаяся пластинка, каждый день его словно медленно сводят с ума. Высокий мужчина, внимательно оглядывал гостя своими серыми глазами, и, одёрнув приблизительно такого же цвета свитер, направился к нему. — Молчишь? Ну помолчи, у нас с тобой достаточно времени. Он, потеряв весь интерес, пожал плечами и безразлично направился к выходу из комнаты. Его трясло, всё то время, как он простоял в комнате, не решаясь двинутся за мужчиной, от страха неизвестности. Каждый раз было пугающе, прекрасно зная, могло произойти всё что угодно. То Билл мог терпеливо сидеть в кресле, слушая как Роберт, как он сам ещё в марте представился, читает книгу о детективе Шерлоке вслух. То он надевает свои любимые перчатки — белую и с жуткими лезвиями, прижимает его к стене с облезшими обоями, и начинает, тем самым лезвием, резать полосы на его предплечье. С ужасом потом он обнаруживает в утреннем душе, затянувшиеся белёсые шрамы на тех местах. Теперь он начал носить рубашки с длинным рукавом, чтобы у родителей не возникло лишних вопросов. Это происходит каждую ночь, каждую, как и что он может с этим сделать, Билл не знал. Этот странный сон был снова и снова, стоило закрыть глаза. — Оу, Билли, всё ещё думаешь я просто сон? Эхом послышалось издалека, а из-за всех стен прозвучал громкий смех. Юноша выбежал из комнаты, поочерёдно раскрывая каждую дверь в этом проклятом доме в поиске выхода. — Зачем? Почему я? Что тебе надо? Одна дверь оказалась закрытой и ладошка просто истерично билась по ней. Постепенно рука ослабла и соскользнула вслед за мальчиком, падающий на колени прям под дверь. — Билли, ты же знаешь, что не нужно плакать, — он заботливо поправил волосы парня. — Я это не люблю, сладкий. Шёпот мужчины заставил каштановые волосы на виске колыхнутся. — Знаешь, что это ни к чему, глянь как прекрасно, перестать лить слёзы. Мы можем поиграться? Роберт с озорством хлопнул в ладоши, и лезвия на перчатке ударились друг о друга, а Денбро в панике прижался к стене, а слёзы полились сами по себе. — Мы ведь можем делать всё, что ты только пожелаешь, — тонкие лезвия заправили вновь выпавшую прядь за ухо, поползли по дрожащему лицу, по щеке. Билл шикнул, когда лезвие надавило на кожу сильнее, и та начала печь. — Не боись, всё поправим. Парень перестал дышать, когда лезвие прикоснулось к его нижней губе и застыло. Роберт наклонился и кончиком языка слизал выступившие капли крови, а потом отпрянул и его лицо вновь приобрело совершенно адекватный вид. — Тебе пора, встретимся позже! Тот исчез, словно никого и не было, ничего не осталось, а он не успел оглянуться, как всё в округе исчезло и он проснулся. Звон будильника разносился по всей комнате, он специально нашёл и поставил самую громкую музыку, что смог найти, теперь там беспощадно орал какой-то рокер. — Выключи музыку, твой брат уже лёг спать. И доделывай скорей уроки. Отец удалился за дверь так же быстро, как и появился в ней. Закончив историю на том же абзаце, что он и писал, а математика была быстро списана из интернета, тетради захлопнулись и полетели на рюкзак. Третий сезон скучного сериала закончился, стрелка часов опустилась далеко за четыре часа, уже нужно было ложиться… Оранжевый сок плескался в стакане, пока он покачивал рукой, задумчиво уткнув взгляд на улицу за окном, небо светлело. Нужно было поспать эти необходимые два с половиной часа, иначе весь день его будет тошнить, и едва ли он сможет связать пару слов. Единственное за эти месяцы что он сделал, составил какой-никакой, но график. Два с половиной часа после ужина, пока родители думали, что он просто занят уроками, и столько же ночью, ровно до звонка будильника. Правда маме частенько приходилось его расталкивать с утра, ведь глаза после пробуждения сразу же слипались. Так что у него есть страховка. Хоть этого недостаточно для здорового сна, но для того, чтобы тот псих ничего не успел сделать хватает. Голова коснулась мягкой подушки в спальне, глаза погрузились в глубокую темноту и мозг сразу же отключился. — Билли, а я уже соскучился! — Он тут же был прижат к стене, шляпка гвоздя до боли впилась под лопатку, дырявя кожу. — Отвали от меня! Отстань! Денбро пытался расцепить пальцы сжавшиеся на его шее, но те даже не двинулись, он словно пытался сдвинуть скалу. Руки обессиленно упали на бёдра. — Билли, поаккуратнее, я всё-таки хозяин дома, ну, — совсем по-детски брюнет обиженно исказил губы, и сразу же улыбнулся. — Ты принял то моё, предложение? Воспоминания быстро перебирались в голове, и когда он таки нашёл нужное, резко дёрнулся. — Или в задницу! Мальчик со всей силой отталкивался спиной от стены, ударясь в грудь мужчины в свитере, но он как был в крепкой хватке, так и остался. — С радостью, Билли, но она подождёт. Крюгер резко изменился в лице, безумная улыбка обнажающая зубы, и смотрящие в никуда глаза. Лезвия зацепили край его футболки, с последующим треском, её клочья полетели на пол. Сердце глухо забилось о грудную клетку, отдавая свой ритм в ушах. Металлические концы уперлись ему в грудь, медленно погружаясь в кожу, вниз потекли тёплые дорожки из красной крови. — Ооу, вот оно, я его слышу. — с каким-то маньяческим восхищением он смотрел в то самое место, будто мог видеть его сердце сквозь кость. Рука на горле поднялась вверх, теперь сжимая подбородок, голова сразу же была запрокинута, а неизвестность и слепость теперь пугала до дрожи. — Страх… ты так превосходно боишься. Ладонь с лезвиями отпрянула, но краем глаза он видел, как мужчина замахнулся ей, юноша зажмурил глаза. Метал с противным скрежетом ударился в каменную стену, звук продолжился, стоило мужчине начать везти ладонью вниз. Штукатурка посыпалась на пол. Тихое слово «беги» сорвавшееся с губ Роберта, заставил его так и сделать. Он не видел ничего перед собой, бежал через комнаты, спотыкаясь о всю попавшуюся мебель и доски. По коридору с прогнившем полом. Голос в голове кричал, что сегодня был тот самый день.Раз, два, Крюгер заберёт тебя.
Стены дома вопили это голосом мужчины. Лестница же ненадежно скрипела под ногами, но пришлось спускаться по ней.Три, четыре, ты сейчас в его квартире.
Выбежав в гостиную, он метался взглядом от стены к стене.Пять, шесть, захвати с собой свой крест.
Не может быть.Семь, восемь, почему ты, Билли, так мало спишь ночью?
Ни одной двери. В ушах был противный писк вперемешку с ударами сердца. Голос всего дома был громким, неприятным, искажённым. Частые вдохи были тяжелые, и воздух попросту обжигал глотку. Девять, десять, Крюгер готов съесть тебя. Тело что-то толкнуло, и вот он уже был прижат животом к старому дивану, тут же заскрипевшему под ним, когда мальчик больно ударился бёдрами о перила. — Попался, пупсик. Рука в белой перчатке мерзко забралась под футболку, прижимая парня к себе спиной. Денбро задёргался, пытался откинуть Роберта, но только раззадоривал мужчину. По спине невесомо прошлись лезвия, будто стараясь быть нежным, но Билл этому не верил, ни капельки, он боялся, что в следующую секунду мужчина вырвет ему хребет. И он уже не услышит будильника, мама его не растолкает… — Думаешь, я такой зверь? Брюнет замер, осознавая, что ему отвечали на его же мысли. — Оу, ты ещё не понял где находишься? Билли, это ведь мой мир, — тот наклонился, ещё сильнее вдавливая хрупкое тело в старый и воняющий пылью диван. Ноздри с шумом вдохнули запах волос мальчика, ему не хватало запахов, тепла, жизни. Поэтому мальчик был тут таким особенным, во всех смыслах. Запах мяты, шоколада, и каких-то ягод. Всё это смешалось в юноше, как и запах порошка на одежде, кожи, и пота. Он с большим наслаждением вдыхал аромат, словно пробуя его на вкус. Плечи начали ныть и затекать, так как руки были крепко зажаты за спиной, запах пыли из дивана, казалось, был уже у него во рту. Он пытался терпеть поведение мужчины, чтобы попросту не нарваться на большее. Спина покрывалась мурашками от соприкосновений с холодным металлом, но тут кожу обожгло. Билл сразу понял, что произошло и даже не шелохнулся, множество шрамов на его теле говорит о том, что вполне привык к этому чувству. — Билли, ты невероятно вкусный, ты знаешь? — влажный язык скользнул по коже, собирая багровую жидкость. — Нет, — шипя сквозь зубы и, практически уткнувшись губами в мягкое сиденье дивана, проговорил Билл. Роберт всё расслышал… Сделав ещё один небольшой надрез, который слегка перекрывал предыдущий, он провёл указательным пальцем по нему. Палец прижался к плотно сжатым губам юноши, но нажав сильнее, парню пришлось открыть рот, пропуская палец с солёным привкусом в него. Брюнет провёл пальцем по языку, мазнув кровью по нему. Билл проглотил свою же кровь, она оставила после себя лишь металлический привкус, ничего более он не мог почувствовать. — Билли, теперь ты мой, всю свою жизнь, как только ты будешь погружаться в сон, будешь появляться в моём мире. — он говорил это с жадностью, какой-то дикостью и примесью безумия. Последние клочья чёрной футболки были разрезаны и раскинуты на диван. — Мой сладкий, прекрасный, Билли, даже не представляешь, как тебе повезло. — Ты знаешь почему я тут? — он задал так давно мучающий вопрос, который раньше попросту не решался задать. — Конечно, а ты не помнишь? — в издевательской манере удивился брюнет, впиваясь губами в позвонки на шее мальчика. На молочной белой коже, осталось красненькое влажное пятнышко. — Что именно? — действия мужчины напрягали, вызывали странную реакцию тела, которое могло реагировать отрицательно на порез, но в другую секунду, колени подгибались от впивающегося в кожу поцелуя. — Детский лагерь, Билли. Этот старый деревянный домик, тот который для группы детей 13-дцати лет. Озеро в двадцати метрах отсюда и лес. Сейчас воспоминания ностальгически окунали его в то детское время, но мужчина… он не помнил его. Роберт резко перевернул мальчика, чуть подтянув его в верх по сидушке, теперь только согнувшиеся в коленях ноги, свисали. Тёмно-серые глаза вглядывались в его, что-то выискивая и изучая, хмурив чёрные брови. А парень словно в первый раз в них взглянул, как-то по-новому. Вожатый. Только сейчас он вспомнил и его, правда всё же смутно. — Верно Билли, правда мне обидно, что я тебе вовсе не запомнился. Целый август, Билли, мы были вместе. Ты подходил ко мне, расспрашивая обо всём, на что пал твой любопытный взгляд. Это ведь был прекрасный август. Футболка была окончательно выброшена на пол и теперь, отвлёкшись от разговора, Роберт снова погрузился в рассматривание тела юноши. Рука оглаживала мягкую, тёплую кожу. Мальчик был совсем худой, он бы даже назвал его тощим, узкая талия, выперающие рёбра и плоский живот, по которому он сейчас водил языком, выцеловывая каждый миллиметр. Это были лучшие его ощущения, но других то он и не испытывал. Билл пока даже и не до конца понимал, что с ним творит Крюгер, и поэтому позволял, он просто пытался разобраться в том, что мучило его столько дней. Собирая те крошечные знания в одно целое. — Но раз ты существуешь, то как ты сейчас находишься в моих снах? — мальчик приподнял голову, чтобы увидеть мужчину нависающего над животом. — Оу, малыш, я и не существую. В твоём времени меня нет, но всё же, ты меня увидел — Так ты призрак? — Нет, просто старое воспоминание того самого места. Те, кто меня помнили и вспоминали, питали меня, и после уже мой мир, вера усиливает восприятие… А ты, мой маленький Билли, просто слишком поверил во все эти легенды о лагере? Но ты же не огорчен, правда? Крюгер поставил колено между ног Билли, теперь имея возможность нависать своим лицом над юношеским. Одна рука поползла под спину, приподнимая мальчика вплотную к себе, и сжимая недавний порез на лопатке. А лезвия на указательном и среднем пальце второй руки «зашагали» от пупка к выпирающему розовому соску. Кончик острого лезвия, минимально касаясь, погрузилось в самый центр, чуть-чуть надавливая. Изо рта мальчика, неожиданно для обоих, вырвался стон. Все действия Крюгера приобрели смысл, и он попытался скинуть его с себя, но острые концы перчатки впились в кожу, и он только ещё сильнее зашипел. — Ну ты чего? — перчатка со звоном упала на пол, а рука погладила покрасневшие точки от неё. — Это был самый прекрасный звук, малыш. Билл осознавал свою безпомощность знал, что гораздо слабее мужчины, он никуда не сможет убежать или отбиться, и вся надежда только на будильник, который даже неизвестно когда прозвенит. Его ощущения никогда не походили на обычный сон ну, на те, которые у него когда-то были, это было словно он снова проснулся, но оказался не в своём мире. Это было странно, но все эти прикосновения были чересчур реальными. Билли, ты давно сошёл с ума, забыл? Юноша чувствует колючий, серый свитер на своём голом животе, и это выводит его из раздумий. Холодная рука оглаживает его щеку, задевая пальцем губу. И Билл сам для себя осознает, что больше даже не пытается вырваться. Неужели он просто будет так лежать? Он так рано сдался? Парень отворачивает голову от настойчивой ладони, и пытается оттолкнуть Роберта, толкая того в грудь. А брюнета это только заставляет улыбнуться, немного отдалиться, но для своих целей. — Тебе же нравилось, Билли, разве нет, м? — он показательно ведёт рукой вниз по животу, пока не натыкается на резинку спальных штанов, но Билл даже не успевает моргнуть, как рука оказывается под ними. И тело неконтролируемо дёргается, выгибаясь дугой на всего лишь прикосновение. — Всё ещё будешь упираться? — юноша, сглотнув обиду, вновь отворачивается, скрывая покатившуюся слезу из левого глаза. — Я ведь могу и силой, Билли. Ещё в самом начале Роберт хотел прикончить этого мальчишку, который в детском лагере сам попал в его мир, даже без усилий самого мужчины, и Билли сейчас об этом лучше не знать. А когда оказалось, что маленький мальчик видит его, что-то щёлкнуло. Ему были так интересны действия ребёнка, что он даже забыл, что убивал людей, но да, потом он таки вспомнил, но тот самый момент. Внезапно, когда уже подросший мальчик вновь появился, да, хотелось убить того, потому что он не помнил ничего, но снова обнаружил странную для себя вещь — он мог чувствовать Билли. Нет, он не хочет разбираться, какой сдвиг вселенной произошел, что допустил такое, его вполне всё устраивало. Роберт прикоснулся к влажным губам мальчика, пробуя их на вкус, ягодные губы приоткрылись, и даже неуверенно шевелились. — Малыш Билли, я буду твоим первым парнем? — отрываясь от губ, брюнет посмотрел на лицо парня, на щеках которого расцвёл румянец. Юноша задёргался, а мужчина прижался к хрупкому телу, впихивая своя язык глубже. Поэтому долго сопротивляться он не мог, и просто сдался, позволяя делать мужчине с ним то, что он хочет. Напряжение в штанах росло, и он начал неуверенно отвечать на поцелуй, слегка пробуя кончиком языка чужие губы. Мужчина уже хотел что-то сострить, но юноша вовремя прошипел «заткнись», так что он просто опустился ниже, вгрызаясь в хрупкую ключицу мальчика, которая так изящно выбивалась из-под кожи. После ведя влажными губами ещё ниже, к рёбрам, прощупывая их пальцами. С лёгким причмокиванием, он отпустил кожу чуть выше впадинки пупка, где на коже остались следы зубов, а сама она мгновенно начала краснеть, мальчишка заёрзал. Билл ощутил как ноги окутало холодом, и только вскинул непонимающий взгляд на Роберта. — Ты ведь помнишь где находишься, тут будет всё так, как я захочу. Он тут же попытался свести ноги вместе, скрыть обнажённые бёдра, но коленка Крюгера не давала это сделать до конца. — Ну же, Билли, раздвинь свои прекрасные ножки. — он провёл ладонью по внутренней стороне бедра и после того, как к его паху опустилась голова Крюгера, мальчик закатил глаза, послушно развигая ноги ощущая прикосновения губ на ноге. Он умело манипулировал парнем, его желанием, да так, что спустя пару минут ласк, возле такого скрытного места, и парень сам начал поддаватся бёдрами на встречу его поцелуям. То что он сейчас творит — полное безумие, трахается с мужчиной из своих кошмаров, с тем, от кого не мог спать, кто мучил его. А сейчас то он выспится? Билл улыбнулся своим мыслям. — Почему ты тогда хотел убить меня? — юноша так тихо простонал, скорее даже шумно выдохнул. — Думал, что ты один из тех ссыкунов, которым рассказали страшилку про ужасного Роберта Крюгера, и ночью попал ко мне. — А потом? — палец в холодной слюне очерчивал сжавшиеся мышцы входа. — Я просто хотел поиграть, малыш Билли, не дуйся. Палец плавно вошёл в него, оглаживая внутри нежные стенки, ощущая как мышцы пытаются сжаться, но его же палец не даёт им этого сделать. Реакция мальчика просто взрывала весь спектр его эмоция и ощущений. Юноша был невероятно красив, разгорячён и возбужден. Губы приоткрылись и жадно вдыхали воздух, из-за этого становясь сухими, и их так хотелось облизать. Чуть подрагивающие смольные ресницы, из-под которых глаза неотрывно следили за ним. Пятна по всему телу, которые он сам оставил, на юном теле мальчика выглядели особенными. Обычно все порезы на его жертвах словно дополняли их внешнее уродство, но тут, даже если мальчика превратить в фарш, он был бы прекрасен. А Роб сидел бы часами и любовался бы им. Из мыслей он вырвался в реальность, когда палец туго обтягивали стенки дырочки, пульсируя, прося о большем. Наклонившись так, что его лицо было напротив этой картины, прикоснулся языком к дрогнувшим мышцам, добавляя больше слюни, просунул второй палец. Мальчик протяжно и громко застонал, заполняя стоном всю комнату. Слегка надавив, пальцы коснулись небольшого бугорка, и бёдра мальчика сжались, судорожно двинувшись вперёд. — Прошу тебя, хватит, — его снова пробило судорогой, а спина выгнулась до хруста позвонков. А мужчина словно специально ускорил движение рукой. — Сейчас, мой маленький Билли. — он завёл худые ноги себе за спину. — Потерпи. — А раньше ты убегал от меня. Дыхание парня на минуту остановилось, когда в него наполовину вошёл возбуждённый член, гораздо более ощутимый, чем два пальца. Он вцепился в плечи мужчины со всей силой, оставляя красные полумесяцы от ногтей, но не от боли, а скорее от новых наполняющих его ощущений. — Ты, и не хочешь, чтобы мне было больно? — прерываясь проговорил мальчик, догадываясь о том, почему именно он не чувствует боли. — Ну, тут она нам не к чему. Хотя, знаешь… Мужчина повёл пальцем над грудью Билла, и под ним его кожа начала расходится, создавая тонкую, длиной где-то в сам палец, ранку. А Роберт, словно какое-то довольное животное впилось в неё, посасывая из неё кровь. Мальчик зашипел, чувствуя как ранка начала покалывать и неприятно ныть, а движение внутри него участились. Тело буквально разрывалось между чувствами, это возбуждало, кружило голову и пугало одновременно так, что в каком-то роде боль приносила какие-то свои нотки в это всё. Крюгер вбивался в такое поддающееся тело, попутно облизывая кровавые губы, обнажая хитрый оскал. Они оба часто задышали, приближаясь к концу. Движения стали более медленными, но грубыми, пошлые шлепки тел друг о друга разносились по комнате. А когда Билли громко вскрикнул, сжимая ногами его бока, когда его рот сильнее раскрылся в немом крике. Он не смог держаться ещё и, изливаясь в мальчика, лёг рядом не до конца выходя из него. Билл проснулся от криков мужчины на звонке будильника. Лоб был влажным, как и всё его тело. Вдохнув побольше холодного воздуха парень ткнул пальцем на кнопку выключения этого громкого ада, и, к своему ужасу обнаружил, неприличный стояк. Денбро поскорее выбежал в ванную, дабы отец, зайдя просто поздороваться, не увидел этого. Освободившись от спальной одежды, широко распахнутые глаза смотрели на своё отражение в зеркале. Царапины, красно-синие укусы и засосы, словно громом ему вспомнилось всё об этой ночи и о самом сне. Ему было стыдно думать о том, что он знает как появилась каждая гематома. Холодные капли бились о кожу, слегка снимая боль в ранах и освежая голову. Что делать когда тебя, вроде как изнасиловали, но во сне? Хотя, Билл вспомнил и то, как в определённый момент был совершенно не против. Теперь парню это почему-то не казалось кошмаром. Хотя, кто даёт гарантию, что теперь так будет всегда, а мужчина не захочет в следующий раз, сегодня вечером, убить его, например? — Билл, что у тебя на руке? — спросил отец, скосив взгляд на ту самую часть тела, когда Билл доставал наушники из рюкзака. — Я ударился ночью о кровать. — Ну, ты хоть помажь чем-то. Парень кивнул, и отвернулся к окну, сегодня он впервые за долгое время почувствовал себя гораздо лучше, всё-таки он не бегал по длинным коридорам, и не был на утро таким уставшим. Уроки проходили медленно и донельзя скучно, за свои «старания» над домашним заданием получил заслуженные F. И было за что, парень бы и хотел улучшить оценки, но не знал, успеет ли к концу года. Долгий звонок прозвенел на всю школу, оповещая о перемене, но для них он был последним, большое человеческое спасибо заболевшему учителю. Он сидел на деревянной лавке на парковке, ожидая, когда за ним приедет отец. Старшеклассник болтал ногами, наблюдая за убывающими машинами и автобусами с учениками младших курсов. К нему кто-то подсел, что и побудило его перевести взгляд. Юноша рефлекторно дёрнулся назад, чётко видя мужчину из его снов. Сознание вопило, что он точно сошёл с ума, не признавая, что тот в реальности мог существовать, несмотря на наличие шрамов на его теле. Но это ведь был он: бледная кожа, тёмные волосы, красивая внешность со слегка заострёнными чертами лица правда, глаза от слепившего солнца, были почти что белыми. — Здравствуйте, вы что-то хотели? — он попытался начать издалека. — Неужели не признаёшь, Билли? — раздался узнаваемый саркастичный голос. Билл даже раскрыл рот в удивлении. — Но как? — он дотронулся до руки брюнета, удостоверяясь, что тот вполне реален. — Сам не знаю, но предположу, что это ты, малыш. — Я? — парень удивлённо похлопал глазами. — Думаю, ты можешь не только перемещаться, со всем своим теплом, в мой мир… — Ты точно реален? Или как в лагере? Разговор нарушил громкий сигнал прибывшей машины, из которой улыбаясь вышел отец. Он поздоровался, но с напором глядел на сына, который не понимал такого очевидного, рвущегося наружу, вопроса. — Билл, не представишь? — Он вежливо улыбнулся мужчине на лавочке, который для него был больше молодым парнем. — Оу, это… мой… учитель по биологии. — мальчик искал спасение в глазах брюнета. — Роберт Крюгер, приятно познакомится. — А могу ли я узнать про оценки сына? Отца заинтересовал очередной попавшийся учитель, и он настойчиво влез в разговор, усаживаясь прямо перед Биллом на лавочку. Роберт согласился, и уверенно подыгрывал вранью Билла. Сам парень около двадцати минут выслушивал речь о том, какой он бестолковый, от отца, жаловавшийся молодому «учителю» и как тот, наоборот говорил, что у него есть способности к его предмету. Ну, спасибо. — Увидимся, Билли, — донеслось до парня, когда он почти сел в машину. Чтобы это могло значить?