***
Четверо человек стояли напротив двери квартиры Шигараки, и абсолютно никто из них не решался постучаться или позвонить. — Повтори ещё раз. Что сказала Тога? — Она сказала, что у Шигараки вечеринка в честь Рождества. — Так и сказала? — Нет, вообще она сказала, что у сладенького Томуры будет клёвый и ламповый рождественский вечер, на котором каждый подарит свой подарок в качестве тайного Санты, но точь-в-точь интерпретировать слова Тоги для меня очень странно. Как минимум. — Да. Это и правда странно. Нет, мне нравится! — Твайс, может быть, прогуляешься? — Слушайте, а каждый из вас получил записку с именем того, кому нужно отдать подарок? — Да. — Лучше бы я её не получал. Понятия не имею, как это будет происходить. А вообще классная идея! — Главное, что подарки все подготовили, а дальше Тога сама разберётся. Я надеюсь. — Ладно, пора сказать хозяину квартиры, что мы здесь. Сейчас у нас будет либо незабываемое Рождество, либо последнее Рождество.***
Лучезарная и воодушевлённая Тога металась по всей квартире, не замечая ни кислого лица Шигараки, ни звонка в дверь, поэтому встречать гостей пришлось Томуре. Неохотно открыв пришедшим, Шигараки вспомнил, что Тога очень просила быть хотя бы немного дружелюбным, поэтому Томуре пришлось вяло кивнуть головой в сторону, чтобы до стада остолбеневших идиотов наконец-то дошло, что пора бы уже войти. — С Рождеством, Шигараки! — Твайс, если бы это была игра на выживание, то ты бы проиграл уже сейчас. — Что? Что я не так сказал? Заткнись, кусок дерьма! Шигараки равнодушно, но крайне внимательно рассматривал приглашённых людей, пока те раздевались, и сделал вывод, что ничего странного или подозрительного у них с собой нет. Кроме Твайса, конечно же. Спиннер, не став ждать других, безмолвно направился на кухню к Тоге. Магне, немного повосхищавшись просторами квартиры Шигараки и некоторыми декоративными деталями, тоже присоединилась к остальным, прихватив с собой неуверенного Твайса. Однако Даби, который Шигараки в последнее время раздражал больше всего, не спешил оставлять Томуру, несмотря на то, что весь его вид слал абсолютно каждого ко всем чертям. Особенно тех, кто находит время и причины с ним заговорить. — Слушай, если ты так сильно не хочешь нас здесь видеть, то зачем это всё? Шигараки выжидает около минуты, надеясь, что после игнорирования Даби свалит к другим и больше не вспомнит о нём за весь вечер. Однако у Даби уже всё было спланировано. — Ладно, позже тебя разболтаем, интровертный ты наш. Шигараки не нравится, что у кого-то (а особенно у Даби) есть определённые планы на него. Он бы давно уже их разрушил, если бы они имели физическую форму. Однако с человеческими взаимоотношениями всё не так просто. А если он превратит в пыль самого Даби, то Тога точно больше никогда не принесёт ему любимый кофе. Томура разочарованно вздыхает, когда Даби скрывается из виду, и направляется в комнату, чтобы наесться последними минутами желанного одиночества.***
— Итак, перекличка! — Тога восторженно встала на стул, чтобы её точно все видели и слышали. Заметив, что Томуры на кухне нет, Химико поняла, что это явно к лучшему. Меньше знает — дольше из дома не выгоняет. Однако говорить Химико начала всё-таки заметно тише: — Еда? — Готова! — Настольные игры? — Есть! — Магне, ты взяла алкоголь? — эту фразу Химико сказала практически шёпотом. — Взяла и уже всё смешала, — таким же шёпотом ей ответила Магне. — Отлично! И последнее: каждый незаметно дарит свои подарки так, чтобы получатель ничего не видел и никого не подозревал! Иначе неинтересно это всё. — А Шигараки тоже будет кому-то дарить подарок? — Нет, он не знает о моей задумке! — Вот это по-нашему! — Минус одна неловкая ситуация. — Я знаю, что я классная. А теперь вперёд за Рождеством! — Все за Сантой Тогой Клаусом!***
Шигараки чувствовал, что что-то не так с первого появления Тоги и всех остальных в поле его зрения. Они мирно расположились на длинном диване большой комнаты, которую Тога украсила различными украшениями, создав уютный рождественский антураж. Они аккуратно расположили приготовленную еду и безалкогольные напитки на широком столе, при этом даже ничего не уронив и не испачкав. Они находили весьма разнообразные темы для общей беседы, не провоцируя и не заставляя кого-либо вступать в диалог, но Шигараки всем нутром чувствовал, что что-то не так. А после пару выпитых стаканов томатного сока с весьма специфическим привкусом Шигараки начал уже немного краснеть в лице и даже незаметно для всех улыбаться с бесконечных шуток Тоги про то, что это ни хрена не томатный сок, а кровь её бывших парней. Спустя час Шигараки решил дойти до ванны, понимая, что его ноги стали какими-то слишком лёгкими, а походка развязной. — Я пиздец как пьян. Убью Тогу. Нет, сначала всех, кто пришёл, а после Тогу. Может быть. Умывшись холодной водой, Шигараки облокотился обеими руками на настенное зеркало в ванной, не забыв приподнять вверх пальцы обеих рук. Всматриваясь в нечёткое собственное отражение, Томура замечает кусок белой бумаги, виднеющийся между рамкой и непосредственно самой поверхностью зеркала. Записка гласила: «Не грусти (если ты вообще умеешь это делать), твой подарок от тайного Санты уже рядом… настолько рядом, что, возможно, он даже ЗДЕСЬ». Шигараки, перечитав ещё раз записку, начал искать взглядом то, что могло бы быть подарком. Конечно, он ему был не нужен, но не посмотреть содержимое он не мог. Истинное любопытство. — За зеркалом нет. Под зеркалом нет. Над зеркалом нет. Рядом с ванной нет. Под ванной нет. — А в ванне есть! Шигараки (делая вид, что ни хрена не испугался) медленно поднимает голову вверх, выпрямляясь всем корпусом. Однако, как только Томура замечает перед собой рожу, которая бесит его больше, чем всё в этом мире, он сразу же встаёт с колен на ноги, демонстрируя своё самое разозлённое выражение лица, которое он только мог показать в пьяном состоянии. — Выглядишь так, будто я сломал твой рождественский подарок, но всё нормально, не горячись. Твой лакомый кусок в полном порядке. — Тогда вылезай из ванны и дай мне его забрать, тупорылый. Даби ухмыляется так надменно и одновременно слишком довольно, что Шигараки начинает чувствовать, что надолго его не хватит. Однако Томура не успевает как-то среагировать на подобную выходку. Томура вообще ничего не успевает предпринять. Даби резко подаётся вперёд, и одной рукой берёт за запястье Томуру, начав бесцеремонно тянуть того к себе, а второй рукой крепко хватается за чужое бедро, из-за чего замешкавшийся Шигараки начинает терять равновесие. Воспользовавшись этим, Даби, уже ничего не боясь, приподнимает руку с бедра повыше и, ухватившись за напряжённую задницу Шигараки, сильно толкает того на себя. Томура ни черта не понимая, что только что произошло, оказывается повёрнутым к Даби. У него на коленях. С заломленными руками над собственной головой, которые Даби держит одной, мать его, рукой, пусть и прилагая значительные усилия. — Такой лёгкий и худой. Ты вообще чем-нибудь питаешься? — Только такими тупыми и нежелающими жить уёбками, как ты! И снова эта ухмылка, из-за которой Томуру буквально выворачивает наружу. — Только и умеешь оскорблять других. А как же сопротивление посерьёзнее? Или без своих рук ты вообще ни на что не способен? В этот момент запястья Шигараки почувствовали дополнительную боль, так как по всей видимости Даби приложил ещё больше усилий, чтобы пусть и самые слабые попытки освобождения стали для Томуры тщетными. — Это ты меня набухал, сволочь гнилая! — Нет, не я, но это явно помогло мне. Иначе я не смог бы сделать всего этого. Из-за выпитого алкоголя Шигараки не мог полностью открыть глаза. Очень клонило в сон, несмотря на то, что он сейчас находился в ситуации, которая бесила и злила его с такой силой, будто он проигрывал Всемогущему раз за разом, не понимая, в какой именно момент он делает что-то не так. — Да, вряд ли я бы смог смотреть на тебя так близко, Ши-га-ра-ки. — Ты труп. Тебе пиздец. Даби, слегка улыбаясь, подносит руку к чужому подбородку и слегка касается большим и указательным пальцем гладкой горячей кожи. Шигараки тут же начинает мотать головой, лишь бы не чувствовать чужих прикосновений, но как только он резко повернул голову в сторону, то в глазах тут же всё помутнело и зарябило. — Меня сейчас вырвет. Прямо на тебя. — Тогда поскорее подарю тебе свой подарок и съебусь, если ты не против. Даби снова берёт Шигараки за подбородок и поворачивает его лицо к себе. Он видит слишком расслабленного Томуру, на бледных щеках которого хорошо заметен румянец, а в глазах — желание заснуть на Даби прямо здесь и сейчас, отложив месть за подобный безрассудный поступок как-нибудь на потом. Даби решает положить руки Шигараки и отпустить запястья, а освободившейся рукой теперь придержать чужой затылок. — Я знаю, что ты уже почти спишь, но всё-таки, Шигараки, послушай. Даби видит, как чужие глаза немного приоткрылись, а дыхание Томуры стало практически неслышимым. — Понимаю, что мой подарок тебе не нужен, но я бы не стал так кардинально поступать, если бы ты до меня сразу донёс, что я со своей симпатией к тебе иду на хрен. Вот, например, если ты помнишь, однажды ты согласился поехать со мной на мотоцикле, потому что ты был рассержен на Курогири, и, несмотря на другие предложения, ты выбрал именно моё. Даби немного помолчал, вспомнив тот день, после которого он ещё больше убедился в том, что ему чертовски нравится Шигараки. — А когда мы проводим время вместе с Тогой, ты меня практически никогда не называешь тупорылым. — Тупорылый. — Ладно, я знаю, что давал мало намёков, но они были! В общем, я сделал вывод, что ты либо слишком тупой в отношениях, из-за чего мало что замечаешь, либо наоборот слишком умён в этом, и уже давно догадался, но делал всё так, чтобы тупым чувствовал себя я. — А ты чувствовал? — Конечно! — Значит, второе. — Сука! Невыносим! Даби сильнее зажимает между пальцами чужой подбородок и притягивает его к себе. Прикрыв собственные глаза, он, стараясь не колебаться, с заметной грубостью целует Шигараки в потрескавшиеся губы, на что получает сильный укус. — Отъебись, Даби. Шигараки пытается встать, но Даби его опережает, оставляя Томуру одного в ванной. — Буду с нетерпением ждать твоей мести за всё это. Не оборачиваясь в сторону Шигараки, он беззвучно открывает дверь и уходит.***
— Слушай, Твайс, ты видел куда пошёл Шигараки? — спросил в очередной раз Спиннер у друга. — Нет, — отвечает Твайс, открывая очередную банку пива, которую уже можно было не прятать. — А что случилось? — Обещаешь не говорить Тоге, что я не выполнил её задумку? — Обещаю. Пошёл к чёрту! Спиннер, обречённо вздохнув, всё-таки признаётся: — На самом деле я тайный Санта для Шигараки, но я понятия не имею, где он находится, и как незаметно подложить подарок именно ему, я тоже не знаю. Выслушав, Твайс делает слишком задумчивый вид, а после говорит: — Слушай, это же квартира Шигараки, верно? — Да. — Тогда, если ты подложишь подарок в любое место этой квартиры, то он всё равно дойдёт до Шигараки! — Точно! Спасибо, Твайс! И как я сам не подумал об этом. — Тупой идиот. Всегда пожалуйста! — Чёрт возьми, Твайс, давай ты больше не будешь пить.***
Томура очень долго просидел в ванной, пытаясь не заснуть и проанализировать только что услышанные слова. Несколько раз кто-то открывал дверь и даже заходил, чтобы помыться, но это точно был не Даби. Иначе он бы точно одёрнул штору ванной, чтобы посмотреть на состояние Томуры или же для того, чтобы снова о чём-нибудь поговорить. Невероятно глупый и наивный смельчак. Когда Шигараки решил всё-таки встать и выйти, то его внимание привлекла миниатюрная коробка, которая лежала на тумбочке рядом с ванной. Взяв её, он принялся распечатывать подарочную обёртку, которая ему очень понравилась из-за чёрного цвета, но то, что он увидел внутри коробки, понравилось ему ещё больше. Аккуратно двумя пальцами Томура достал чёрные кожаные перчатки с белой надписью «Сдохни» и сразу же с восхищением на лице примерил их. Подошли перчатки идеально, и Томура уже хотел пойти и продемонстрировать их Тоге, однако взгляд зацепился за знакомый белый кусок бумаги, который лежал на дне коробки. — Чёрт. Неужели… — Шигараки поспешно стянул перчатки с пальцев и начал делать то, что ненавидел делать больше всего на свете. Сомневаться. После терзающих минут любопытства и мешающей неуверенности, Томура всё-таки взял листок в руки. Записка гласила: «Не грусти (если ты вообще умеешь это делать), твой настоящий тайный Санта — другой человек, но если тебе понравился мой подарок, то тогда это было вовсе не напрасно». Шигараки на этот раз не стал перечитывать записку ещё раз. На одну руку он снова надел перчатку, а другой невесомо дотронулся до собственных губ. — Грёбаный тайный Санта. После этих слов на лице Томуры появилась слабая улыбка, которую он виртуозно скрывал всё время, которое провёл наедине с Даби. — И грёбаное Рождество. Шигараки Томура знал, что когда-нибудь этот день настанет. Он знал и морально готовился изо всех сил. Он морально готовился изо всех сил, поэтому, когда этот день всё-таки наступил, у Шигараки была хорошо спланированная стратегия по участию во всей этой любовной херне, которая стала иметь весомую значимость не только в жизни наивного по уши влюблённого, но такого смелого Даби.