Once upon a time...

Тьма, она окружает, поглощает, впитывает в себя, не позволяет выйти наружу, но… Не хочется выходить. Хочется забыться, окутаться тьмой, сделать все, лишь бы железный обруч, сковывающий голову, наконец рассыпался, разлетелся прахом; хочется, чтобы ужасная тяжесть в голове, которая передается всему телу, делая его слабым, беспомощным, болезненным: каждый член ломит так, что хочется взвыть, но нельзя тратить лишние силы на звуки. Больше ничего не имеет смысл: то, что ранее казалось важным и первостепенным теряет этот смысл, и становится чуть ли не последним, что сейчас может волновать. Хочется обрести тишину и покой, но что-то или кто-то упорно не дает этого сделать… И вот здесь стоит сделать небольшую паузу и вспомнить, как же все начиналось, и как так случилось, что Вы, Уважаемая (В.И.), сейчас находитесь в столь плачевном состоянии. Но обо всем, как водится, по порядку. Вы уже год, как живете в Риверфолле, и хоть сначала было трудно привыкнуть к полному отсутствию Интернета и телефонной связи, но работа, которой у Вас целый подвал, заглушила тоску по достижениям цивилизации. Вы успели десять раз проклясть несчастного автора, сто пятнадцать раз послать его к чертям, восемьдесят два раза пожелали провалиться тому в Ад, и пять раз лично обещали отвернуть ему голову, как только эта наглая моська появится в поле Вашего зрения. А когда Вы долго не могли перевести один сложный военный приказ, то Вы пообещали лично привязать меня к стулу и включить десятичасовую версию песни «Я карта, я карта». Фух, даже мурашки прошлись по коже. Пожалуй, мне стоит купить Вам шоколадку и преподнести так быстро, насколько это возможно, а потом бежать в Сибирь, чтобы Вы меня не нашли, на годика пол… Забудете о двух почти бессонных ночах, кругах под глазами, и уставшем от такого потока информации мозге… Но, продолжим. Вы хорошо подружились с Люцией, женой ревнивого графа Кровуса, который едва отпускал ее к Вам, полагая, что Вы с ней отнюдь не чаи распиваете… Что? Ничего я не имел такого ввиду? А о чем Вы подумали… Десятичасовая версия «Я карта, я карта»? Понял-понял, я нем, как рыба. Он предполагал, что Вы вместе ходите в какой-нибудь клуб извращенцев-вампиров, которые совращают его бедную Люцию. Однако это было, конечно, вовсе не так, ведь в клуб извращенцев не так-то и легко попасть, да и оно вам не надо было. Вы вели мирные беседы, вместе гуляли по роскошному осеннему саду, в котором, казалось, конца не будет дубовым аллеям и устеленным золотыми коврами дорожкам. Часто вас можно было заметить на старой с резной спинкой скамеечке, любующимися небольшим, двухэтажным деревянным особняком, в котором сейчас проживала Ваша замечательная персона. Нарядные, словно испанские танцовщицы, листья кружили в замысловатом танце с партнером-ветром; слышалось тихое перешептывание древних дубов и частые крики ворон, которые в обилии населяли Риверфолл; а Вы и Люция сидели под сенью древних древ и вели свои мирные беседы. И, казалось, так продолжаться будет вечно, пока однажды Вы не решили уединиться возле реки Фоллен, прозванной так в честь того, что она изливается из одной из семи гор, которые и огораживают это место, казалось, от всего мира. В этот день Вы особенно долго просидели над манускриптами, и решили, что достаточно с Вас, иначе не выдержит душа поэта, и Вы просто сойдете с ума от нескончаемого потока букв, цифр и знаков. Укутавшись потеплее и набросив на плечи вязанную шаль, Вы взяли с собой корзину с яблоками и Вашу любимую книгу, и с ощущением проделанной работы направились к отдаленному берегу реки, где росла одинокая «Яблоня слез», которая по приданию выросла в том месте, где некогда пролила слезы прекрасная княжна, узнав о том, что ее возлюбленный был убит, как раз на той горе, откуда вытекает река. Легкий ветерок нежными, холодными пальцами ласкал Ваше прекрасное лицо, а золотые лучи осеннего солнца освещали грешную землю, и Вы чувствовали необычайную легкость, бросая взоры на завораживающие, объятые «пламенем» пейзажи. А вот перед взором и показалась «Яблоня слез». Вы с любопытством и восхищением осмотрели огромное, с раскидистыми ветвями древо, более напоминавшее дуб, нежели яблоньку. По приданиям ей уже более двух сотен лет! Осторожно расстилаете покрывало на земле, кладете сверху подушку и уже после садитесь. Все же сейчас осень и земля холодна, так что лучше лишний раз перестраховаться, чем после заработать себе проблем на многострадальную часть тела. Однако, миля (В.И.), известно ли Вам, что не Вы одна нашли приют в этом тихом и удаленном даже для Риверфолла месте? Погрузившись в книжный мир, Вы не заметили, что с другой стороны древа появился мужчина, который, к удивлению своему, заметил, что место занято, да еще такой прекрасной леди. Он осторожно подошел к Вам и стал совсем близко, что можно рукой до него коснуться. Но Вы все равно продолжали упорно не замечать незнакомца. И лишь только Вы хотели потянуться к корзине с яблоками, как неожиданно чувствуете, что кто-то подал Вам сладкий плод. Вот здесь то Вы и замираете и, медленно, словно в кино, переводите взор вверх. Сердце Ваше встрепенулось и тут же, казалось, замерло. Вам еще никогда не доводилось видеть таких красивых мужчин даже здесь, в Риверфолле, где собирались вампиры, демоны, реже ангелы. Он был воистину похож на настоящего ангела, ибо с трудом верилось, что человек может быть настолько прекрасен. — Вы ангел? — невольно слетело с Ваших губ, и Вы тут же мысленно выругались за подобные глупости. Но мужчина наоборот отреагировал вполне нормально и даже улыбнулся. — Что же, приятно, что за столько лет проведенных в Преисподней меня еще до сих пор относят к сомну ангелов. Мое имя Самаэль, и я — падший ангел. «Неужели, тот самый, кто соблазнил Еву на грех, предложив ей съест Запретный плод?» — Да, это моя заслуга. И, хочу сказать, люди весьма развились с тех пор… Все же они должны получать знания, пусть и запретные, иначе совсем плохо будет, — и он протягивает Вам яблоко. Разве не идеальная ситуация? Кинокритики уже бы завалили Вас отсылками, намеренным использованием известного сюжета для создания особой значимости сцены, пов… Но, мы же не кинокритики, так что мы и без разбора сцены можем обойтись. И так… Вы осторожно берете плод, понимая, что подобная ситуация выглядит даже не иронично и невероятно, а сакрально что ли. Падший ангел садится подле Вас, и вы начинаете вести неспешную беседу, в которой он поделился всеми (почти) подробностями о том роковом дне, да и рассказал о людях разных времен. Так вы проговорили до глубокой ночи, пока Вы совсем не озябли, и Самаэль, кляня свою неосмотрительность, потеплее укутал Вас в появившийся второй шарф, по размерам напоминающий плед, не провел домой. После этого он стал частым гостем в Вашей обители. Ему было спокойно и уютно с Вами, нравилось сидеть в мягком кресле возле камина и слушать Ваш прекрасный голос, повествующий ему об истории из Вашей жизни; нравилось наблюдать, как Вы стоите, пытаясь нарезать бутерброды к чаю; нравилось смотреть, как Вы склоняетесь над книгой или бумагами. Самаэль начал чувствовать то, чего не знал прежде — любовь. Нет, конечно Падший ангел ведал о любви все, при этом никогда не испытывая ее ни к одному земному или небесному существу. Однако Вы, милая (В.И.), смогли разжечь в его сердце пламень, и уже не он, а Вы, возможно неосознанно, протягивали ему сладкий запретный плод, который хотелось вкусить, пусть после и ждет расплата. Много времени Вы стали проводить вместе: гулять, сидеть у камина, читать. Особенно часто вас можно было заметить около «Яблони слез», ведь она стала особенным местом для вас обоих. Однако в один день Вам на колени упало письмо, в котором Вы прочли, что он отлучится на некоторое время по делам. Все же, милая (В.И.), помните, что Самаэль — Ангел Смерти, — и уж чего ничего, а дел у него всегда будет предостаточно. Но, почему я вижу печаль в Ваших глазах? Ведь это всего-то на несколько дней… Будете скучать? Ах, вот оно трепетное женское сердце… Понял-понял, не надо угрожать мне стопкой документов. Молчу-молчу. И так… Несколько дней прошли в обычном режиме, за исключением того, что Вы усердно взялись за работу. Ведь скоро срок сдачи, а некоторые документы так и не завершены. Вот, что значит с кавалера… Ау-ау, понял, не надо бить меня. То есть, с друзьями гулять. Это был солнечный, безоблачный день. Казалось, Вы бы и не заметили этого, однако, один документ, повествующий о неком аристократе, проживавшем здесь сто лет назад, требовал срочного перевода и дополнения. И Вам пришлось нехотя вставать и идти в библиотеку за нужными материалами. Солнце было в зените, сверхъестественные личности спокойно прогуливались по улицам, а оранжевые листочки кружили в вальсе — и ничего не предвещало беды. Вы провозились с библиотеке около получаса пытаясь объяснить фее-библиотекарю, что Вам нужно, а потом вместе искали эти материалы. И вот Вы уже были на полпути из дома, как внезапно хлынул ливень. Да такой сильный, что, казалось, будто небесные моря вышли из берегов. Вы с ужасом понимали, что целыми старинные документы Вам до дома не донести, поэтому, сняв пальто, Вы укрыли их, героически пожертвовав собственным здоровьем. Документы Вы донесли в целости и сохранности, однако, к вечеру у Вас уже начался жар, и Вам невольно пришлось лечь на диван, ибо Вы боялись, что до кровати вряд ли дойдете. К утру полегчало, и Вам даже удалось сбить температуру (помните, что наша фирма оставила все нужные лекарства в банке от кофе, которая находится в третьем ящике слева, на второй полке справа), и днем Вы уже, прокляв автора десять раз, послав его к черту пятнадцать, и пожелав ему провалиться в Преисподнюю три раза, заканчивали делать те самые документы. Однако обнаружилось, что не хватает десяти листов, которые были в коробке, расположенной на самой верхней полке, и коробка та упиралась в потолок. В прошлый раз Самаэль помог Вам достать многострадальную коробку, а в этот Вас Вам пришлось делать это самой. Вы взяли стремянку, осторожно приставили ее к стеллажам, лишний раз проверили крепко ли стоит, все же упасть не хотелось. И, медленно начали восхождение на Эверест. Вот коробка уже рядом, ощущаете шершавость картона под своим руками, осторожно тяните вниз, как неожиданно, словно разбойник из засады, на Вас напала слабость. Перед глазами на мгновение помутнело и руки, которые уже словно бы и не принадлежали Вам, выпустили коробку, и резкий удар, вскрик, и уже чувствуете, как по телу разливается страшная, колка боль, а голову начинает сжимать железным обручем. Моя бедная (В.И.), как жаль, что в тот нужный момент меня не было рядом. Я бы вызвал Вам врача, однако, Вам предстояло пролежать здесь как минимум до завтра, до прихода Люции. Но у Вас течет кровь, которой скоро пропитается все вокруг. Кажется, Вы повредили затылок. И здесь счет идет уже на минуты… Самаэль стоял возле витражного окна в своем кабинете, в Пресиподней. В руках он держал бокал крови, смешанной с вином, а взор его был направлен на каменный пейзаж Ада. Однако видел он вовсе не опостылевшие за тысячелетия каменные глыбы и подвешенных грешников, извивающихся в агонии, нет, перед его глазами текла блестящая от солнца полноводная река; зеленая трава склонялась пред могуществом ветра; и тихо скрипела «Яблоня слез», а под ней сидели Вы, милая (В.И.). Такая непорочная, невинная, светлая, словно ангел, но этот ангел был рожден на земле. Он в наслаждении прикрыл глаза: терпкий напиток согревал, дурманил. Самаэль часто видел Ваш призрачный образ в своем кабинете. Вот Вы осторожно коснетесь страниц раскрытых книг, медленно и робко подойдете к стеллажам, а он осторожно подойдет сзади, обнимет Вас со спины и губами коснется нежной, бледной, желанной шеи. Нет, подобную муку вытерпеть сложно. Он открывает глаза, словно почувствовав, что произошло что-то ужасное, непоправимое. Самаэль быстро отгоняет остатки наваждения, и уже через мгновение оказывается в подвале-архиве, и с ужасом смотрит на открывшуюся картину. Вы лежите на полу, раскинув руки в стороны, а вокруг Вас рассыпаны бесчисленные листы документов, пропитанных алой кровью. Вы неестественно бледны, а губы Ваши приоткрыты в немом крике помощи. Прошло лишь пять минут после падения, однако, Вы уже успели потерять достаточно крови. Недолго думая, Самаэль подхватывает Вас на руки, и уже через мгновение Вы оказываетесь на первом этаже, в гостиной. Осторожно касается Вашего затылка, и через мгновение рана начинает затягиваться. «Лишь бы успел, лишь бы…» — Мелькает в его голове, и второй рукой он крепче сжимает Ваше хрупкое, обездвиженное тело. И именно сейчас мы возвращаемся к началу. Процесс заживления шел недолго, однако, Вам показалось, будто прошли часы, ведь организм не был готов к такому внезапному воздействию извне. Эх, вот бы нам таких врачей в поликлиники и больницы. Глядишь, и люди бы здоровее стали, и деньги на лекарства тратить не надо… Вы чувствуете, как Вас буквально вырывают из объятий тьмы, и чрез мгновение Вы оказываетесь в других, крепких, родных объятиях Самаэля. — Самаэль? Как?..О…. — Т-с-с-с, все хорошо, милая, не плачь, я рядом и больше никогда не покину тебя. Самаэль действительно больше никогда не покинет Вас. Он будет забирать Вас с собой и просто оставлять в своем дворце под присмотром слуг. Он Ваш Ангел Смерти, двенадцатикрылый серафим, некогда соблазнивший Еву на грех, и он не позволит Вам покинуть эти миры, ведь Вы стали смыслом его бессмертной жизни, наполненной бесчисленными смертями. Теперь Вы — его жизнь.