Странности

Тони Кроос — олицетворение немецкого футбола. Тони Кроос — олицетворение немецкой жизни. Тони Кроос — само воплощение Германии. Он спокойно ставит мяч на точку. Невозмутимо отходит назад. Он смотрит на ворота перед собой, и ни один мускул не двигается на его лице. Его ледяным взглядом можно крошить камни в пыль, можно замораживать океаны, можно резать живую плоть. Без анестезии. Например, несчастного голкипера Нидерландов, который остаётся один на один с Тони Кроосом и его убийственным взглядом. Фрэнки нервно закусывает губу. Он виноват. Он в полной мере осознает свою вину, и ему ужасно жаль. Как бы он хотел бы все исправить. Но не может. Он просто смотрит своими большими наивными глазами, как Тони Кроос подходит к точке. Невозмутимый Тони Кроос. В тот момент, когда Тони со вселенским спокойствием ставит мяч, Фрэнки уже знает, что они пропустили. Он это знает ещё до того, как Тони делает разбег, до того, как его бутса встречается с мячом, до того, как Силлессен бросается в другую сторону. Они пропустят этот мяч. Возможно, и Силлессен тоже уже знает об этом, потому что ни один голкипер в мире не способен выдержать абсолютно спокойный уверенный взгляд напротив. Фрэнки жаль, искренне жаль. За секунду до того, как Кроос начинает разбег, Де Йонг ловит на себе колючий взгляд. Всего мгновение, но Фрэнки становится нехорошо, почти дурно. И страшно. От этого взгляда все внутри молодого хавбека покрывается льдом, и, кажется, будто в лёгких не осталось больше воздуха. Фрэнки беспомощно открывает рот, пытается сделать хоть небольшой глоток, но все тщетно, внутри у него лёд, холодные острые осколки. Фрэнки становится почти физически больно от колючего взгляда, он смаргивает недостойные мужчины слезы, жмурится и шмыгает носом. В это мгновение мяч влетает в ворота Нидерландов. Тони Кроос сравнивает счёт. Тони Кроос само олицетворение безразличия. Если бы существовала шкала для измерения эмоциональности, то на одном ее конце разместился бы Томас Мюллер с кружечкой Паулайнера нефильтрованного, а на другом конце Тони Кроос. Но проблема в том, что это неправда. Тони зол. Тони почти в ярости. Тони устал. Он устал от собственной сборной, от ее нестабильной игры, от того, что сам не знает, как завершится очередной матч. Он устал спрашивать, когда всесильная немецкая машина стала поводом для шуток и саркастических замечаний. Он устал от мюнхенско-дортмундского броманса. Как будто ему мало Ла Лиги с вечным тройничком Реал-Барса-Атлетико? Тони устал от нездоровой привязанности Лева к игрокам, которых давно пора отправить на покой. Он устал держать всё это в себе. Настроение в раздевалке сборной гнетущее. Лев говорит какие-то пафосные и никому ненужные речи. Тони на грани, он еле сдерживает себя, чтобы не сорваться и не совершить поступок, способный полностью перечеркнуть не только его имидж, но и будущее в сборной, а может быть в принципе футбольное будущее. Как ему хотелось бы подойти к тренеру и хорошенько встряхнуть его: очнитесь, герр Лев, ваш корабль идёт на дно, пора менять команду! Неужели Нойер настолько незаменим? Неужели он так круто отсасывает? Неужели Тер Штеген не способен этому научиться? Он же все ловит на лету, всего-то и нужно немного практики. Марк сидит в углу напротив, такой печальный, будто это он пропустил в свои ворота четыре мяча. Марк, хватит уже изображать из себя благородного рыцаря или кроткую немецкую женушку! Крооса тошнит от щенячьего взгляда Тер Штегена и покорности. Лев никак не может остановиться или хотя бы чуть остудить пламенность речи. Слушать тренера больше нет сил. Тони глубоко наполняет воздухом легкие, медленно закрывает глаза и откидывает голову назад. Он не здесь, он всё ещё на поле, за мгновение до пенальти. Мяч. Точка. Ворота впереди. Он забьет, он не сомневается. Вдох. Случайно брошенный взгляд в сторону. Фрэнки. Фрэнки Де Йонг. Молодой. Талантливый. Эмоциональный. Славный. В глазах Фрэнки страх. Настоящий. Первобытный страх перед Тони. Фрэнки его боится, и Кроосу это нравится. Тони чувствует сладкий привкус чужого страха на языке, он опьяняет, он возбуждает, он приносит удачу. Точка. Разбег. Удар. 2:2. Тони не собирается оставаться в раздевалке ни секунды дольше, чем длится речь Лева. Едва тренер умолкает, Кроос покидает это логово отчаяния. Он не хочет грустить вместе с Ройсом, которого больше огорчает отсутствие Гетце, чем поражение. Тони манит вкус страха, его влекут невыплаканные слезы молодого футболиста. Тони готов поспорить, они тоже сладкие, как цитрусовый сироп. Тони идёт по следу, следу из страха и неуверенности. Ах, бедный маленький олененок Фрэнки. Как далеко ты успел убежать? Где же ты спрятался? Найти Де Йонга не составляет труда. Его бессовестно сдает Де Лигт. Тони только усмехается, когда новый защитник «Ювентуса» чуть ли не дрожит под убийственным взглядом немца, а на его вполне однозначный вопрос, бормочет что-то настолько невнятное, что Кроосу приходится переспрашивать дважды. Дважды! Тони никогда не спрашивает второй раз, что уж говорить о трижды заданном вопросе. Бедняжка Маттейс, как же ты собираешься противостоять Кришу, когда он захочет тебя в свою коллекцию? А он точно захочет. Тони знает Роналду, он не пропустит такой сладкий приз и итальяшкам не отдаст. А впрочем, пусть разбирается сам, Тони ждет его персональная добыча, и он не намерен медлить. Фрэнки стоит на бровке и смотрит на опустевший стадион, слегка задрав тонкий подбородок. Задумчивый взгляд направлен на верхние ряды трибуны, но Тони уверен, что молодой футболист видит там что-то другое. Что ты разглядел, малыш, на самом краю арены? Пропасть? Или взлет? Своих поверженных противников «Аякса»? Или будущих соперников «Барселоны»? Кстати. О будущих соперниках Барсы. — Не меня ждешь, малыш? Фрэнки замирает, не оборачивается и, возможно, даже перестает дышать. Тони усмехается, добыча загнана, теперь ее поймать не составит труда. Кроос подходит совсем близко, на расстояние вытянутой руки, его тонкие пальцы пробегают по изгибу шеи снизу до кромки волос. Тони убеждается, что Фрэнки точно не дышит. Кроос делает ещё один шаг вперед, практически прижимаясь к спине. Руки немца ложатся на плечи парня, легко сбегают вниз, переходят на талию, сжимают, притягивают к себе. — Господи, Фрэнки, дыши, так недолго задохнуться, — шепчет Тони на ухо, — матч закончился, можешь больше меня не бояться. Де Йонг тяжело сглатывает, но выполняет просьбу. Или это приказ? Между тем, руки Тони опускаются ниже, ложатся на бедра поверх тонких шорт, поглаживают. — А хотя, нет, мне нравится, что ты меня боишься, у твоего страха сладкий вкус. Руки возвращаются обратно, цепляют по пути наверх футболку, задирают её, останавливаются у резинки шорт. — Ты так мило выглядел перед пенальти. Хочу чаще видеть такое выражение на твоем лице. Как можно чаще. И я это устрою. Ладонь Тони уже готова скользнуть под резинку, но вдруг Фрэнки делает шаг вперед, отстраняясь, и оборачивается. По его лицу расползается улыбка, простая и открытая, от уха до уха. Она обескураживает Крооса и сбивает настрой. — Что? — О, Тони, ты, наверное, забыл. Но это я сегодня положил мяч в ваши ворота, и не с пенальти, а с игры. — Это было до того, как ты сфолил, — уже не так уверенно говорит Кроос. — Да какая разница! Мы все равно победили. Хотя ты прав, в следующий раз вас добью именно я. Знаешь, я умею бороться со своими страхами. Увидимся в Испании. И пока Тони растерянно соображает, что ответить на это заявления, Фрэнки подается вперед и кратко целует в губы, а затем быстро уходит с поля. Кроос ещё немного стоит неподвижно. Что ж, его привел сюда страх, но он больше не чувствует его. На губах Тони другой вкус, это вызов и… обещание.