i can't see you

      Он всегда знал, что она его не видит. Он знал это и рвал на себе волосы от отчаяния, от осознания того, что ничего не может с этим поделать. Охотникам нельзя заходить на территорию выживших, так же, как и куклам запрещено появляться на «тёмной стороне» особняка, поэтому он никак не мог её поддержать. Ни на словах, потому что никогда не мог найти нужных, ни на действиях, потому что никогда не мог найти момент. Но он любил её. Всегда.       Она никогда его не видела, только силуэт, очертание его облика, и то с трудом могла разглядеть из-за ужасной болезни. Но она понимала, что он был не таким, как другие охотники. Он единственный, кто обладал хоть каплей сострадания, понимал, насколько тяжело бедной девушке на играх, и чаще всего только ей удавалось сбежать — он провожал её к люку. И пусть она знала, что никогда его не увидит, она всё равно его любила.       Этот матч выжившие выиграли. Джозеф, совершенно убитый состоянием своей возлюбленной, не смог сдвинуться с места в течение всей игры. Все убежали, кроме неё. Елена зачем-то отправилась на поиски охотника, наверное, от осознания того, что победа уже всё равно за ними, она приободрилась и решила, что ей уже нечего терять. С помощью трости ей наконец удалось его найти, интересно только, слышал ли он приближающийся стук трости о землю?       Десолье оказался в главном здании больницы на втором этаже. Забившись в угол, он просидел весь матч, но наконец был найден. Адамс осторожно подошла к нему, простукивая тростью каждый сантиметр земли под своими ногами.       — Вы в порядке?       Эти слова, казалось бы, такие простые, эхом отразились по всему зданию. Фотограф впервые слышал что-то подобное. Он впервые ощущал, что кто-то переживает за него, интересуется его состоянием.       Опершись на свою саблю, он медленно поднялся на ноги и коротко поклонился в знак приветствия, затем ответил:       — Вы же прекрасно знаете, что нет.       Слепая лишь вздохнула. Девушка хотела поинтересоваться, что же терзает душу её возлюбленного, но боялась сказать не то, не так.       От присутствия девушки рядом с собой сердце француза почему-то забилось так, будто сейчас они поменялись местами, и роль выжившего была у него. Джозеф встрепенулся и сделал шаг навстречу Елене.       — Это несправедливо. Почему я могу видеть Вас, а Вы меня — нет? — возмутился он. Его голос в этот момент звучал встревоженным, будто тот был на грани того, чтобы сорваться.       — Обязаны ли мы видеть друг друга, чтобы любить? — лишь улыбнулась девушка в ответ, чуть помедлив.       В этот момент Десолье переосмыслил всё. Он был так глуп, когда думал, что люди обязательно должны видеть друг друга и знать, как выглядит возлюбленный, чтобы ощущать то, что они оба ощущали в этот момент. Француз не понял, почему он не выдержал именно сегодня, именно сейчас, именно на этом матче, но эти слова поразили его, как удар молнии.       Он наклонился, осторожно, чтобы не дай Бог не поцарапать своими острыми ногтями, взял руку Адамс в свою и дотронулся своими холодными до мурашек губами до неё.       — Я провожу Вас до ворот.