Не ходите, дети...

Гарри медленно пробирался между деревьями. В лесу стояла какая-то мертвая, неестественная тишина: не было слышно ни шелеста листьев, ни шороха веток и травы, ни приглушенной переклички лесных жителей. Казалось, что Запретный лес окутан заклинанием безмолвия. Даже сломавшийся под ногой сук вопреки ожиданиям не издал ни звука. Гарри зябко передернулся, хотя для раннего утра было на удивление тепло. Из-за охватившего мир молчания казалось, что он очутился во сне, который вот-вот обернется кошмаром, от чего волосы встанут дыбом и из горла вместо отчаянного крика вырвется только задушенный сип. Однако Гарри знал, что не спит. Для надежности ущипнув себя, он понял, что чувствует боль, а значит, окружающие его странности — иначе и не назовешь — это какая-то сказочная реальность. Он не любил Запретный лес. После приключений на первом курсе, после улепетывания от акромантулов на втором, после пряток с оборотнем на третьем этот лес не вызывал ни одной позитивной эмоции. Но, несмотря на свою нелюбовь и можно даже сказать отвращение, Гарри все равно этим ранним утром пробирался по еле заметной тропинке, петляющей между деревьев, в надежде отыскать и вернуть назад в Хогвартс Полумну. Ночью ему не спалось. Почти до самого утра его одолевали тоскливые мысли, воспоминания о маме, разбуженные дементорами, сожаление и боль утраты. На рассвете, оставив бесплодные попытки уснуть, Гарри поднялся из постели и тихо, чтобы не разбудить ребят, устроился возле окна, наблюдая за рождением нового дня. Но стоило ему удобно расположиться на подоконнике, замотавшись в одеяло, как он увидел Полумну в каком-то развевающемся на ветру балахоне, быстро бегущую в сторону леса. Только вот бежала она странно: казалось, что она почти не перебирает ногами и просто скользит над землей. Гарри потряс головой, понимая, что с такого расстояния подобное могло ему просто привидеться. Тем не менее, когда Полумна скрылась за первыми деревьями, Гарри подхватил мантию-невидимку и ринулся следом. И вот теперь он пробирался по едва видимой тропе, которая однако свидетельствовала о том, что здесь, пусть и не часто, но кто-то ходил. А лес по-прежнему был словно окутан заклинанием тишины. Гарри не слышал даже своего судорожного дыхания, которое должно было быть достаточно громким после пробежки от гриффиндорской спальни до Запретного леса. Ему казалось, что он шел уже достаточно долго и давно углубился в самую чащу, но Полумна словно в воду канула. Мелькнувшая мысль об акромантулах, которые вряд ли без Арагога побрезгуют человечиной, тут же пропала, так как впереди между деревьями показался просвет, открывший большую круглую прогалину, залитую странным, напоминающим пушистые облака молочно-белым туманом. Гарри отшатнулся, опасаясь вступить в это клубящееся у самых ног марево, которое однако не расползалось за пределы поляны, словно ограниченное защитным кругом. Тут же вспомнились дементоры и слухи о том, что они размножаются в тумане. Только вот он не чувствовал промозглого холода и беспросветной тоски, сопровождавших обычно появление этих мерзких созданий. Покрывавший поляну туман казался спокойным и добрым, каким-то ласковым и прирученным. Однако Гарри все равно интуитивно старался держаться от него подальше и, лишь убедившись, что в лесу ему от тумана ничего не грозит, поднял взгляд. И тут же охнул от неожиданности. В центре поляны, словно в перине из лебединого пуха, стояла по колено в тумане Полумна. Волосы ее развевались за спиной, словно их ласкал легкий ветерок, хотя в лесу царил абсолютный штиль. Мантия, если так можно было назвать ее странный наряд, больше похожий на изношенный до лохмотьев легкий балахон, тоже колыхалась вокруг нее. Лица Полумны не было видно — она стояла спиной к Гарри, но голова была запрокинута, и длинные белые волосы свободно спадали до бедер, скрывая контуры девичьей фигуры. И зрелище было бы прекрасным и волшебным, если бы не вытянутые вперед руки… в которые вгрызались своими острыми зубами два фестрала. Они, со своими узкими, больше похожими на обтянутые кожей черепа мордами, белесыми глазами без зрачков и черными кожистыми крыльями на фоне мягких завитков тумана и прекрасной девушки казались жуткими монстрами из преисподней. Гарри не смог сдержать испуганного вскрика, но ни одного звука не сорвалось с его губ в зачарованной немоте леса. Теперь, приглядевшись, он увидел, что фестралов на поляне много. Правда остальные, казалось, не проявляли к Полумне интереса и напоминали пасущихся на лугу лошадей. Однако вскоре те две особи, что кормились кровью Полумны, жадно облизали стекающие по ее рукам капли и отступили в сторону, а их место тут же заняла другая пара. Когда острые белые зубы впились в нежную кожу запястий, Гарри вздрогнул и поднял палочку, а вот сама Полумна даже не шевельнулась. Больше не раздумывая, он шагнул на укрытую туманом поляну и выкрикнул: — Остолбеней! Удивительно, но стоило ему оказаться в тумане, как тишина отступила. Он услышал собственный голос, недовольное всхрапывание фестралов и прочие звуки окружающего поляну леса: шелест листвы, завывание каких-то животных, уханье ночных пернатых и даже трели проснувшейся до восхода голосистой птахи. Как ни странно, заклинание не подействовало. Фестралы как пили кровь Полумны, так и продолжали пить, только слегка расправили крылья. Зато туман вдруг забурлил, словно вскипающее молоко, и… Полумна медленно обернулась, не прекращая своего занятия. Гарри резко отшатнулся. Это была вроде бы она, а вроде и нет. Со знакомого милого личика Полумны смотрели огромные, затянутые белесой пленкой глаза без зрачков. — Кто ты, посмевший нарушить наш покой? — произнесло это существо холодным, низким голосом. — Полумна? — растерялся Гарри. Он крепче сжал палочку, но все заклинания словно вылетели из головы. — Это же я, Гарри! Что происходит? — Гарри?! — с тем же выражением лица спросило существо, но в голосе послышалось отчетливое любопытство. — Тот самый Гарри? — Эм… не знаю, какого Гарри вы имеете в виду, но мне бы хотелось знать, что происходит и что с моей подругой. Пока они разговаривали, у рук девушки сменилась еще одна пара фестралов, но она на это даже не отреагировала. Выражение ее лица по прежнему не менялось, глаза без зрачков смотрели в никуда, а Гарри казалось, что этот взгляд проникает прямо к нему в мозг и считывает его мысли. — Да, я права, ты тот самый Гарри. Чудесный ребенок, крещенный самой Смертью. — Эм… Я не хочу никого обидеть, но вы, наверное, ошибаетесь. Я просто Гарри. Обычный парень, а мой крестный — Сириус Блэк. — Ваши человеческие обряды — чистая бутафория. Так что ты можешь, конечно, считать крестным его, но истинная твоя крестная — Смерть. — Интересно, почему же я тогда до сих пор жив? — с сарказмом спросил Гарри. Ему не понравилась категоричность, с которой это существо попирало простые человеческие законы и привязанности, насаждая какие-то свои, непонятные Гарри истины. — Потому что крестник Смерти не может умереть! Может только уйти вместе с ней, да и то лишь по собственному желанию. — Это все недоказуемо, — фыркнул Гарри. — Детские сказки! Мне гораздо интереснее, почему вы притворяетесь Полумной! Вы же не она! — Ты о хозяйке этого тела? — существо, наконец, полностью повернулось к нему, так как фестралы, облизав его руки, отошли и разбрелись по поляне. — Да. Что с ней? — Гарри не понравился вопрос. — Милая девочка, — существо накрутило на палец прядь волос. Жест показался Гарри до боли знакомым. Так иногда делала Полумна, когда задумывалась. — Она здесь, не бойся, Гарри, с ней все хорошо, она просто спит. — Но зачем вы?.. Ей не будет плохо? — Плохо? Ей? Почему? — казалось, существо несказанно удивилось. — Ну вы же сейчас в ее теле и поили фестралов ее кровью, — объяснил Гарри очевидное. — Глупый! Разве могу я причинить вред моей девочке? Я берегу ее как зеницу ока, ведь она моя крестница. И только с ее помощью я могу появляться здесь и поддерживать жизнь и магию в моих любимых питомцах. — Существо повело рукой, и в ладонь тут же ткнулся головой-черепом один из фестралов. — Но кто вы? И почему именно Полумна? — Каким странным именем ты постоянно называешь мою девочку. Она ЛУна — моя крестница. А наши крестники испокон веков были нашими проводниками в человеческий мир. — Вы простите мою необразованность и, пожалуйста, не обижайтесь, но я не знаю кто вы. — Гарри вдруг осознал, что перестал нервничать, его охватило удивительное спокойствие и даже легкая сонливость. — Хм… какое неуважение! — хмыкнуло существо, но мимика Полумны-ЛУны так и осталась неизменной. — Говоря вашим языком, я — богиня ЛунЫ. Твоя крестная — богиня Смерти. Но вообще мы балансиры: мы с братьями и сестрами поддерживаем энергию этого мира, уравновешиваем силы созидания и разрушения, чтобы все существа, его населяющие, могли жить. Но вы, люди, почему-то считаете нас богами. Если вам так удобнее, то кто мы такие, чтобы возражать? — Я никогда не слышал об этом, — зевнул Гарри. Почему-то хотелось лечь, закрыть глаза и уснуть, причем прямо вот тут, в этом мягком пушистом тумане, на полянке посреди Запретного леса. — Ты засыпаешь, мальчик, — раздался звонкий смех существа, который, тем не менее, не разогнал его сонливость. — Правильно, спи, во сне истончается грань между мирами, и мы можем приходить к вам и исправлять то, что вы, глупые люди, натворили. — Что вы со мной сделали? — Гарри еле ворочал языком, но из последних сил сопротивлялся сонливости. Он интуитивно чувствовал, что богиня Луны не желает ему зла, но привычка никому не доверять выработалась годами, и он просто не мог расслабиться и поддаться ее чарам. — Ничего, мальчик, ничего страшного или плохого. Просто тебе нужно отдохнуть. Что же ты, сестра, не следишь за своим крестником? Он же у тебя совсем обессилевший, — обратилась она к кому-то в стороне, и Гарри резко мотнул головой, желая разглядеть… Новая гостья скорее всего вызвала бы у обычного человека священный ужас, но Гарри она казалась старой знакомой, от которой, и он точно был в этом уверен, не стоило ждать зла. Хотя она до жути напоминала дементоров, в ее присутствии не охватывала тоска и не пронизывало леденящим душу холодом. В черном истрепанном балахоне, с глубоким капюшоном на голове, скрывающим лицо, она медленно плыла по поляне, приближаясь к нему, и следом за ней в завихрения белого тумана контрастно и завораживающе красиво вплеталась черная дымка. В ее костистых пальцах было что-то зажато, и Гарри сразу показалось, что это коса, с которой принято изображать Смерть. Но при ближайшем рассмотрении это оказался черный словно лакированный посох, заостренный на конце. — Ну вот зачем ты пришла? — тяжело вздохнула богиня Луны. — Он уже почти засыпал. Разве ты не видишь, что ему нужно отдохнуть и набраться сил? — Вижу, сестра, но не твоим силам напитывать его, да и не сможешь ты, находясь в этом теле. Давай, освобождай девочку, и пусть они оба немного отдохнут. — Ты жестока! Ты же знаешь, как приятно ощущать себя частичкой живого и материального, — опять вздохнула богиня Луны. — Такова моя природа — быть жестокой. Это ты у нас мечтательный романтик, такой же, как и твоя крестница. Но своим присутствием ты истощаешь ее. Почему бы тебе не приходить в собственном облике? Что было бы с Гарри, являйся я к нему так часто? — У тебя другая сила, ты бы просто убила его, — как кошка фыркнула богиня Луны. — А мы с ЛУной прекрасно гармонируем. Но ты права. Девочка устала. К тому же фестралы были давно не кормлены, и ей теперь нужно восстановиться. Гарри показалось, что богини забыли про него, сонливость практически сошла на нет и он, открыв рот, наблюдал, как ЛУна прикрыла лицо ладонями и мягко осела на землю в пушистые завихрения тумана. А рядом с ней, словно сотканная из этого самого тумана появилась фигура с расплывающимися очертаниями. Если приглядеться, силуэт был женским, , но контуры его постоянно менялись, и казалось, что это просто игры воображения. Гарри тряхнул головой и тут же вспомнил о Полумне, вернее, о ЛУне. Почему-то теперь хотелось называть ее именно так. Он опустился в туман и приподнял ее, устроив ее голову у себя на коленях. ЛУна была теплой и казалась спящей, но никак не реагировала на прикосновения. — Что вы сделали с ней? — растерянно глянул он на продолжающих спорить сестер. Он прекрасно понимал, что второе существо — это богиня Смерти, но почему-то совершенно не боялся ее. Гораздо больше опасений вызывала у него вторая сестра, которая явно была не лишена тщеславия. — С ней все хорошо, Гарри, — повернулась к нему богиня Смерти. — Сестра просто усыпила ее. Да и тебе пора отдохнуть. Прости, мой мальчик, я слишком долго пренебрегала своими обязанностями в отношении тебя. — Она шагнула к нему и, протянув тонкую, костистую руку, погладила его по волосам. — Отдыхай, набирайся сил, они тебе еще понадобятся. Ты смелый и храбрый, но пришло время сна. Спи… спи… Веки Гарри налились тяжестью, голова опустилась, и он уснул. * * * — Посмотри, сестра, какая чудесная пара! — умильно сложив руки, воскликнула Луна, разглядывая лежащих у их ног спящих подростков. — Черноволосый мальчик и белокурая девочка. Какая эстетика! А какие красивые у них могут быть детки. — Не говори глупости, они сами еще дети, — совершенно по-человечески фыркнула в ответ Смерть. — К тому же, перед Гарри стоит трудная задача — избавить мир от темного мага, возомнившего себя всемогущим. — Но почему это не можешь сделать ты? Зачем перекладывать нашу работу на хрупкие людские плечи? — Потому же, почему ты не можешь, не воспользовавшись телом крестницы, кормить своих прекрасных фестралов. Без человеческой крови и плоти мы часто бываем бессильны. — Только ты считаешь этих уродцев прекрасными, — звонко рассмеялась Луна. — Если тебе не нравится, могла бы сказать, я бы выбрала для тебя другой подарок, — обиделась Смерть. — Не нужен мне другой, — вздохнула Луна, — не обижайся. Я очень люблю их, они мне дороги, но это не отменяет их эстетического несовершенства. К тому же подарки не принято забирать назад. Но я все равно не понимаю, почему ты, дающая и забирающая жизнь, не можешь сама справиться с тем темным магом и хочешь действовать через своего крестника. Конечно, твоего крестника простому смертному не убить, но… — В том-то и дело, что тот выродок больше не простой смертный. Он провел несколько ритуалов, разрывая связи и нарушая целостность души. А люди без целостной души мне, увы, неподвластны. И пока душа его не воссоединится, я ничего не могу ему сделать. А вот Гарри может. — Бедный мальчик! — опять вздохнула Луна. — Не такой уж и бедный, — хмыкнула Смерть. — У него есть один из моих даров, а вскоре, уж об этом я позабочусь, он обретет и два других. К тому же наши крестники по людским меркам бессмертны. Никто, кроме этого самозваного Темного лорда, не может причинить Гарри вреда. А полный комплект моих даров должен защитить его и от этой ошибки мироздания, возомнившей себя невесть кем. — Ты жестока, сестра. — Такова моя суть. И чтобы смягчать ее, мне нужен Гарри. А теперь иди, твое время на земле заканчивается. Скоро рассвет. А мне нужно еще кое-что рассказать своему мальчику. — Эх, хорошо тебе! Ты можешь появляться здесь независимо от времени суток, а я во всем ограничена. — Ох, не прибедняйся! Никто не мешает тебе побродить пока на другой половине планеты. — Ну да. Но моя крестница здесь, и меня поневоле сюда тянет. Ты же должна понимать. Хотя, ты сильнее, раз столько лет сопротивлялась этому притяжению. — Мне тоже было несладко, но у меня слишком много дел. Ты сама знаешь, как сильно увеличилось население, и как неравномерно распределена энергия на суше. — Пф, только не надо учить меня, свою работу я тоже выполняю хорошо. Но мне и правда пора. Только вот… Позволишь мне поцеловать Гарри на прощанье? — Ох, ну что с тобой, такой романтичной, делать? Целуй уж. Твоя крестница, судя по всему хорошая девочка, и вместе они будут более счастливы, чем если выберут в пару простых смертных. — Только и ты не забудь поцеловать ЛУну перед уходом. Я не хочу, чтобы девочка страдала. — Не переживай, я тоже благословлю ее. И сделаю это прямо сейчас, пока ты рядом, чтобы не навредить ей. Смерть склонилась над подростками и легко прикоснулась впалой щекой, всегда скрытой от смертных капюшоном, к белокурым волосам спящей девушки. Луна точно так же прикоснулась в голове Гарри. — Спасибо тебе, сестра, до встречи! И богиня Луны исчезла с поляны. Окутывающий ее белый туман почти мгновенно растворился вслед за ней, остались только темная дымка, клубящаяся за плащом Смерти. — До встречи, — выдохнула Смерть и склонилась над Гарри. — Мы с сестрой даем тебе возможность счастливого будущего, мой мальчик, но чтобы оно у тебя было, тебе еще придется побороться за него. И я тебе в этом помогу… Она зашептала что-то очень тихо прямо в ухо Гарри, потом распрямилась, погладила обоих подростков по волосам и исчезла. Стоило последнему сгустку тьмы раствориться на поляне, как из-за деревьев выступил древний старец, тяжело опирающийся на посох. Он медленно приближался к оставшимся на поляне подросткам, шагая абсолютно беззвучно, и с каждым шагом становился все моложе и моложе. Когда он оказался около спящих, он уже напоминал их ровесника. — Хм, крестники Луны и Смерти благословлены на совместный союз? Как интересно! Нужно будет проследить за ними. Их дитя будет поистине неоценимым даром тому балансиру, который окажется у его колыбели первым. Но кто может быть в этом мире быстрее, чем Время? — он усмехнулся, невесомо погладил обоих подростков по волосам и той же неслышной походкой пошел прочь, становясь все меньше и меньше, пока вовсе не растворился среди деревьев малолетним карапузом. А Гарри и ЛУна мирно продолжали спать рядом, впервые за много времени не видя ни снов, ни кошмаров. * * * — Ой! — разбудил Гарри чей-то звонкий возглас. — Где я? Гарри? Гарри открыл глаза и с удивлением увидел перед собой растерянную Полумну, нет, почему-то ему казалось, что это неправильное имя, хотя он точно знал, что все зовут ее именно так. — ЛУна? — осторожно позвал он. — Да, Гарри? Ты не знаешь, что мы здесь делаем? И где мы вообще? Гарри вскочил и осмотрелся. Они находились посреди какой-то поляны, полностью окруженной деревьями. — Засыпал я точно в Хогвартсе, значит, мы, скорее всего, в Запретном лесу? — предположил он. — Или в любом другом лесу Великобритании. — Но как мы здесь оказались? — удивленно спросила ЛУна. Казалось, она совсем не волнуется, и Гарри подумал, что ему нравится ее спокойствие в любой ситуации, с которой бы она ни столкнулась. А еще утренняя роса осела на ее волосах, и они блестели и переливались на солнце, создавая вокруг ее головы сияние, похожее на нимбы святых, что он видел на картинах в музее, куда их водили в младшей школе. Он засмотрелся на нее, забыв про вопрос. В свете восходящего солнца на фоне окружающей поляну шелестящей зелени Гарри впервые заметил, какая же ЛУна на самом деле красивая. А еще он вдруг вспомнил, что она уравновешенная. И добрая. И надежная. — Гарри? — почему-то смутилась она. — Нам нужно как-то выбираться. — А? Да, нужно. Пойдем! — он протянул ей руку. — Куда? — мягко улыбнулась она, вкладывая в его ладонь свои тонкие пальчики. Он, не осознавая свои действия, почему-то перевернул ее руку запястьем вверх и внимательно осмотрел. Кожа ее была чистой, украшенной лишь парой маленьких черных родинок на каждом запястье. Эти родинки рождали в голове какие-то странные и немного жутковатые картинки, скорее всего, приснившиеся ему ночью. Однако сейчас нужно было думать не о каких-то фантасмагорических снах, а о том, как вернуться в школу. Благо, палочка Гарри была при нем, и он в любой момент мог вызвать Ночной рыцарь. — В Хогвартс, конечно, — ответил он, и повел ее за собой. Гарри не знал, в какую сторону нужно идти, но к полянке вела еле заметная тропинка, и он решительно зашагал по ней, отводя от идущей следом Луны нависающие ветви. Шли они недолго, и вскоре, к большой их радости, деревья расступились, открыв башни Хогвартса. — Фух! Все-таки Запретный лес, — выдохнул Гарри. — И что мы там делали? — задумчиво спросила Луна. — Не знаю. Может, стоит зайти в Больничное крыло, чтобы мадам Помфри проверила нас? — Гарри скривился, но ему хотелось убедиться, что с Луной все в порядке. — Мне кажется, не нужно. Как бы мы там ни оказались, я чувствую себя непривычно отдохнувшей. Давно я так крепко не спала. — Я тоже, — нахмурился Гарри. После всех странностей, что происходили в его жизни, он в каждом подозрительном событии видел происки врагов. Но, прислушавшись к внутреннему чутью, с удивлением понял, что на сей раз произошедшее не было связано с Волдемортом. Они медленно приближались к пробуждающемуся после ночи Хогвартсу, и Гарри все отчетливее понимал, что очень не хочет расставаться с Луной. После необъяснимого пробуждения посреди леса ему очень хотелось обсудить это с кем-то, но почему-то, впервые за долгие годы, этим “кем-то” были не его верные друзья — Рон и Гермиона, а Луна, с которой они разделили на двоих эту тайну. И чем больше Гарри думал об этом, тем больше убеждался в том, что не стоит рассказывать об их ночном приключении кому бы то ни было. Необъяснимое пробуждение в Запретном лесу словно связало их, объединив одним на двоих секретом, в котором не было места посторонним людям, даже самым близким. — Может, встретимся вечером, после ужина? — нерешительно спросил Гарри, с сожалением отпуская руку Луны, когда они переступили порог замка. — Хорошо, — нерешительно кивнула Луна, но Гарри заметил, как ее лицо на мгновение озарила радостная улыбка. — Мне все равно нечего делать кроме уроков, — чистосердечно призналась она. И Гарри впервые понял, насколько же она одинока. — Ну тогда подожди меня после ужина и сходим погулять ненадолго. — Только давай ограничимся двором замка. — Ну да, не думаю, что стоит делать традицией прогулки по Запретному лесу. Все же он не так уж безопасен. — Гарри передернул плечами, вспомнив свои прошлые путешествия по этому лесу. — Тогда до встречи после ужина? — вопросительно глянула на него Луна. — Да, конечно. До встречи. Она побежала в сторону башни Рейвенкло, а Гарри медленно побрел к своей гостиной. Только когда Луна уже скрылась из глаз, он подумал, что стоило проводить ее, чтобы убедиться, что она добралась без приключений. К тому же он за годы учебы в школе до сих пор так и не выяснил, где же находится гостиная Рейвенкло. И если он планировал и дальше встречаться с Луной, то этот пробел в знаниях следовало устранить. Проходя мимо туалета для девочек на втором этаже, Гарри вдруг вспомнил, что в Тайной комнате еще со второго курса лежит туша василиска, яд которого обладает сильнейшим разрушающим действием, и было бы неплохо запастись им впрок. Миновав же четвертый этаж, едва поборол внезапное желание свернуть в библиотеку. Скорее всего там, в запретной секции, можно было найти какие-то заклинания, которые помогут ему в борьбе против Волдеморта, например заклинание Адского огня. Откуда он знал о нем, Гарри даже не подозревал, но почему-то был уверен, что рано или поздно даже такое страшное заклинание ему обязательно понадобится. Когда он оказался в гостиной Гриффиндора, ученики еще только начали просыпаться, но вездесущий Колин Криви уже ждал его с запиской от Дамблдора: директор приглашал его на очередное занятие вечером перед ужином. Гарри вздохнул. Он так и не выполнил пока задание директора: не узнал ничего у Слагхорна о том старинном разговоре с Томом Риддлом о крестражах. А ведь мог бы использовать зелье удачи, флакончик с которым так и лежал у него в сундуке. — И почему я не додумался до этого раньше? — пробормотал Гарри себе под нос. Он улыбнулся. Похоже, отдых на свежем воздухе в Запретном лесу пошел ему только на пользу. Мозги прояснились, в памяти всплыло что-то новое — или хорошо забытое старое, — планировать свои действия стало намного легче, а еще, даже на расстоянии он чувствовал присутствие в школе Луны. Это приятно согревало, потому что он вдруг с внезапной ясностью понял, что именно эта девушка, так похожая на сказочную фею или мифическую богиню Луны и носящая созвучное с ней имя, сумела чем-то зацепить его и найти отклик в его душе. И чтобы увидеть ее чудесную робкую улыбку, Гарри был готов уничтожить хоть сотню крестражей Волдеморта и его самого в придачу. И он был твердо уверен, что сделает это. Несмотря ни на что.